Читать книгу Меч и перья - Летуценнiца - Страница 9

1673 год Нового календаря, 15 Кветня, Халу

На следующий день Вес действительно чувствовал себя намного лучше. Наспех подогнанная рубашка не стесняла движений, пиджак аккуратно лежал на плечах, а длинный плащ с глубоким капюшоном надежно защищал остальную одежду от пыли дорог. Но особенно его радовало, что можно было избавиться от рваных штанов и слишком большой куртки Ятри, которая вдобавок не переставала неприятно жечь его кожу. Черный шарф закрывал рот и нос от вездесущих солнечных лучей, которые все равно больно резали чувствительные глаза даже сквозь темные стекла очков.

После вчерашнего он чувствовал себя только немного более мертвым, чем обычно.

Халу оказалась деревушкой довольно большой, в будущем она могла бы рассчитывать на получение статуса города. На сколько Вес успел узнать, на местном рынке можно было купить почти все необходимое в дороге. Но прежде чем развлечься торговлей, он не мог не заглянуть в храм, проверить своих подопечных.

И очень вовремя, поскольку Ятри что-то возбужденно обсуждал со старшиной, как можно было судить по богатой одежде и висящем на толстой цепи на шее гербе здешней правящей семьи.

– Если мы не предпримем сейчас никаких мер, то пострадают все жители Халу без исключения! – вторил охотник, но пухлый мужичек брызжа слюной отвечал:

– Вы нам угрожаете?! Жителям не нужны лишние переживания. Закапайте тело как полагается без всей этой клоунады!

– Но тут живет зло! – пискнула Серра, цепляющаяся за плечо Ятри.

А Вес покачал на это головой, девушке полагалось быть в постели. Старшина же провел рукой по своей лысеющей голове и ответил только громкое и решительное: «Нет!». Тогда Ятри, решил рискнуть и использовать последнее преимущество:

– Да будет вам известно, что умирают в страшных муках те, кто не принял помощь охотника!

Мужичок тут же спасовал, но потом скрестил руки на груди и выдвинув подбородок вперед, потребовал:

– Ах, господин охотник? Показывай метку!

Ятри очень недобро посмотрел на собеседника, но стягивать перчатку не спешил. Тут сзади на плечо старшины положил руку Вес.

– Не верить достопочтенному господину охотнику? Да вы посмотрите, у него же на лице написано: убийца тварей. Одна такая тварь на нем даже расписалась.

Амару ухмыльнулся, указывая на шрамы от когтей на скуле Ятри. Мужичок остался непреклонен:

– Татуировка или проваливайте.

– Ну так пусть вам будет стыдно!

Игнорируя встревоженный взгляд Ятри, Вес схватил его руку и стянул перчатку. Старшина не так сильно удивился, увидев переливающееся золотым изображение грифона, как сам охотник. Амару быстро вернул перчатку на место, настолько хорошая и детальная иллюзия поедала магию не хуже личинок призрачных долгоносиков. Старшина еще немного поворчал, но вынужден был признать, что будет невероятно глупо не воспользоваться советами охотника, особенно бесплатными советами. Тут же в подчинение Ятри перешли все послушники и ресурсы, которые мог предоставить храм в проведении обряда.

Но как только старшина ушел, Ятри совершенно незаслуженно накинулся на Веса:

– Ты смог подделать метку охотника, даже заклинание идентичности горело как надо!

– Я колдовал тогда, когда ты еще не родился, конечно я могу это сделать! – фыркнул амару, обиженно скрестив руки на груди и надув губы.

– Нас за это могут сжечь! Если бы здесь был другой колдун, то…

– Но его же не было? Расслабься. Я научу этому заклятию Серру и больше проблем вообще не будет. Держи куртку.

Ятри вырвал у него из рук свою куртку, та радостно засветилась золотистым, но охотник не обратил на это внимания.

– Не научишь! Не хватало Серру подвергать опасности! И не делай так больше.

– О, так может ты хочешь догнать старшину и сказать, что тебя изгнали и ты больше не охотник? – язвительно спросил Вес еще пуще обижаясь на товарища.

Ятри немного скис, опустил раздраженно мельтешащие руки.

– Не в этот раз, но впредь больше никогда!

Ятри развернулся на каблуках своих обитым железом ботинок и скрылся в храме. Серра покачнулась, потеряв опору в виде его плеча, но взмахнув крыльями смогла устоять на одной ноге.

– Мог бы хоть спасибо сказать, – проворчал Вес, подхватывая девушку.

– Спасибо, – Серра чмокнула его в щеку, – ты ведь меня все равно научишь, правда?

– Конечно, принцесса.

Обида тут же прошла, нельзя на кого-то обижаться, когда рядом есть этот маленький лучик счастья. Убедившись, что браслеты, выданные жрицей, работают, Вес отнес Серру назад в храм. Там уже царила суматоха, послушники бегали по комнатам, выполняя приказы Ятри по подготовке. Даже Серре сразу нашлась работа в виде нанесения символов богов на простыни и ленты, а с Весом Ятри не заговорил, так что амару со спокойным сердцем отправился на рынок, согласно первоначальной задумке. Да и попадаться на глаза жрецам не хотелось. Особенно Поликарпу. Не время.

Рынки были теми редкими местами, где Вес радовался бесчувственности своего мертвого тела. Можно было не вдыхать ни неприятный запах, ни дорожную пыль. Люди, подсознательно ощущая угрозу, старались огибать его, давая больше свободного пространства. Острый слух позволял вылавливать полезную информацию из обрывков фраз, которую он не чурался использовать после, торгуясь или же откровенно шантажируя купцов. Вес считал это хорошей разминкой для своего скучающего разума.

Амару задержался возле лавки с оружием, цокнул, с удовольствием отмечая, что его работа была в десятки раз лучше. Потом оценил ткани, но и там его ничего не впечатлило. Так прогуливаясь и чисто машинально находя, чем же товары этого мира хуже тех, что создавались в Камико, он дошел до своей цели.

Торговля была в самом разгаре, Вес уже почти убедил продавца отдать ему двух лошадей и небольшую кибитку за полцены, когда на рыночную площадь ворвалось разъяренное кудрявое чудо.

– Где этот упырь?! – вопрошал Поликарп.

Веса так передернуло, что купец испугался и просто ответил: «Идет, забирай», – опрометчиво не уточнив за какую цену. Амару бросил ему три загаля, что еле покрывало одну треть от первоначальной стоимости. Купец вздохнул, но деньги забрал и поспешил отступить прочь с дороги взъерошенного Поликарпа, сопровождаемого двумя вооруженными стражниками.

– Это был он! Он убил жрицу Вирлину, этот грязный упырь!

Поликарп успешно привлек к себе и скромному амару все внимание людей на площади. Вес только усмехнулся в шарф. Он ждал, пока размахивающий руками жрец приблизится к старушке возле соседней лавки, что очень придирчиво рассматривала ткани в кампании своего увальня внука. Тут было важно толкнуть бабулю, но так, чтобы та не пострадала, и создалась только видимость того, что Поликарп до нее дотронулся. Вес поглаживал шею новоприобретенной рыжей лошадки, на секунду, которую заняло колдовство, его рука застыла на месте и сильно сжала гриву.

Поликарп снова взмахнул рукой, не заметив, что множество маленьких завихрений в воздухе скорректировали траекторию. Рука не достала до сивой головы старушки какой-то сантиметр, но выглядело это так, словно он со всего маха по ней ударил. Бабуля тяжело упала на землю, к ней тут же подскочил ее внук, а с боку уже подстраивался Вес, готовый оказать помощь пострадавшей. Амару плавно перенял старушку из рук парня, тот только кивнул и обратил разъяренный взгляд своих маленьких глазок на Поликарпа.

– Ты ударил мою бабушку, – внучок цедил слова, чтобы у Поликарпа было время представить, на какие муки он себя только что обрек.

– Да я ее даже не коснулся! Она сама упала!

– Все видели, как ты махнул рукой, – не удержался и вставил свое слово Вес, если бы на нем не было шарфа, все бы могли увидеть довольную улыбку.

– Ты ударил мою бабушку! Извинись! – настаивал внучок при полной поддержке публики и даже тех самых двух стражников.

Но Поликарп не воспользовался этой возможностью уйти невредимым.

– С чего я буду извиняться, если ничего не…

Здоровенный кулак внучка полностью накрыл лицо жреца и отправил его в недолгий полет.

– Убил, что ль? – вытянув шею, спросил стражник. Поликарп не двигался.

– Поделом будет. Пошли бабуль. Спасибо, – кивнул внучок Весу, принимая у него из рук старушку.

Амару был крайне доволен собой. Но он еще не закончил.

Только хотел Вес подойти к Поликарпу, чтобы утвердить свое превосходство, как дорогу ему преградили двое стражников.

– Вроде и жрец, а такое вытворяет. Куда катится этот мир? – спросил один из стражников, подчеркнуто поправив меч на поясе. – Мы, конечно, извиняемся, но вас все-таки обвинили в убийстве. Снимайте свой маскарад и поговорим.

– Просим прощения, – тихо поправил Вес.

– Что?

– Ничего, у меня глаза чувствительные, очки придется оставить, не возражаете?

Стражники неодобрительно посмотрели на него, но протестовать не стали. Представившись, Вес изложил им свое видение событий.

– Жрица Вирлина себя очень плохо чувствовала вчера и попросила меня сопроводить ее до кровати, что я и сделал. Она очень быстро заснула, и я постарался как можно тише покинуть ее покои, но за дверью уже стоял в сорочке Поликарп. Понимаете, он уже тогда себя как-то странно вел. Он попытался поджечь себя, когда я сказал, что жрица уже спит и не может его принять. Вы видели у него ожоги на шее и руках? – стражники синхронно покивали, уже с подозрением посматривая на слабо шевелящего руками Поликарпа. Не издох все-таки. – Вот и сегодняшнее происшествие. Я его меньше суток знаю, может, он всегда такой, м-м-м, нервный?

– Да нет, он всегда был достаточно тихим, – ответил один стражник.

– Но этот год! – добавил другой, толкнув в плечо напарника. – Вспомни этот год! Я сам хотел ему врезать! Давно!

Вес пожал плечами и натянул шарфик обратно на нос.

– Мне очень жаль, что жрица Вирлина умерла, но, когда мы виделись последний раз, она была жива. Может, старость, а может…

Амару красноречиво повернул голову в сторону Поликарпа.

– Спасибо за сотрудничество!

Стражники пошли к лежащему жрецу, а Вес нахмурился, он хотел улучить хотя бы минутку с ним наедине. Амару оглянулся, ища что-нибудь подходящее для отвлечения. Собака, стягивающая кусок мяса с лавки, купец и ругающаяся на него жена или любовница, слабо держащаяся на гвозде сабля… Все не то.

Потом острые глаза Веса выловили в толпе маленького хвостатого воришку. Пришлось помочь невнимательному купцу, правда, ценой стала разбитая ваза якобы задетая пушистым хвостом мальчугана.

– Вор! Вор, стража! – взвизгнул купец.

Стражники, как и ожидалось, решили, что отдыхающий Поликарп никуда не денется, и погнались за благодарностью купца и возможной скидкой на глиняную посуду в будущем. Вес уже навис над жрецом и приподнял очки, так чтобы несчастный мог видеть его жуткие глаза.

– Тебе не выиграть в этой игре, смертный, – состроить издевательскую улыбку было проще простого, – на принцессу впредь даже не заглядывайся, она моя. И эти люди вокруг мои. И ожоги на твоей коже от меня. Помни это и впредь, становясь на моем пути. И постарайся вбить в свою башку, что над тобой стоит именно амару и никто другой. Или же в следующий раз я отрежу тебе язык.

Вес видел страх в глазах жреца, но это не то, чего он добивался. Вернее, не только это. Покатал несколько слов на языке, выбирая подходящее, то, что попадет прямо в сердце и заставит вспыхнуть ненавистью. Это должно было быть что-то такое обидное и глупое, что разозлит только этого кучерявого доходягу. Особенно большие глаза и прямой нос никак не давали Весу покоя, они выглядели как-то неправильно на крестьянском лице.

– Выродок.

Поликарп вздрогнул, а потом посмотрел на Веса с такой ненавистью, словно был готов тотчас его убить, знать бы только способ. Амару довольно заключил, что не прогадал и наверняка затронул детскую травму и гордость противника.

Выполнив задуманное, Вес резко встал, поднимая полами плаща в воздух пыль, и пошел к своим лошадям и кибитке.

– А нехрен меня вампиром и упырем называть, – буркнул Вес, поглаживая теплый нос лошади.

Возле храма люди суетились и бегали послушники, но атмосфера была тяжелой и унылой, видимо, тело жрицы готовили к похоронам. Вес нашел Ятри в комнате Вирлины в компании еще какой-то старушки, которая и хлопотала над мертвой.

– Могу я чем-нибудь помочь?

Вес постарался заглянуть через плечо Ятри в книги, которые тот изучал, но охотник только отмахнулся, похоже, еще немного злился.

– Это зависит от того, что вообще должен делать жрец Смерти. Никто о таких раньше не слышал.

Вес повел плечами. Не было никаких предписаний, как и не было никакого могущества в связи с этим титулом. Разве что вот бессмертие, но амару расценивали это больше как сделку.

– Я свою работу выполнил, ее душа упокоена. Я имел в виду что-то по организации. Как ты вообще собрался это провести?

Ятри остановился и отложил книги, по его лицу было видно, что что-то его не устраивает, но Вес просто не мог взять это на свой счет. Он ведь помощь предлагает. Хотя и трюк с меткой, по его мнению, был помощью.

– Скажи мне, Вес, у тебя есть душа?

Амару на секунду замялся.

– Ну, она как бы есть, но не здесь…

– Вот и не порти атмосферу. Тебя Поликарп искал, займись лучше им, – Ятри снова вернулся к книгам.

– Мы с ним уже переговорили. Что случилось? Ты какой-то дерганный.

Охотник потянулся к поясу, чтобы поправить меч, но потом вспомнил, что оставил его в госпитале. Негоже расхаживать по храму с оружием, пусть богиня и оставила это место.

– Сегодня утром за окном кукарекала курица. Мы ее закопали, но когда госпожа Дайла, – он кивнул на старушку, поправляющую волосы и одежду мертвой, – обмывала Вирлину, то заметила, что у нее все еще были теплыми ноги. Не к добру это. Ждать надо еще одной смерти. Надеюсь, что нам удастся ослабить демона раньше, чем он принесет беду. Поэтому тебе лучше ничего тут не трогать, чтобы случайно не испортить обряд. Ночью мы сожжем тело Вирлины на въезде в деревню, выпустив накопленную в нем благодать, и так замкнем демона под землей. Если верить книгам, это будет действеннее.

Вес кивнул, он здесь был не нужен. Судя по всему, сейчас ему лучше было подкрепиться, чтобы восполнить заметно опустевший после манипуляций на рынке запас живительной магии, и убраться подальше. В целом, его все устраивало.

С заходом солнца все окна храма завесили белыми полотнами, черными зашторили окна домов, которые прилегали к главной улице, ведущей прочь из деревни. Первыми пробежали самые юные послушники, устилая дорогу лапками ели. Потом прошлись девушки, что раскидывали белые лепестки цветущей вишни. Люди выносили на пороги своих домов черные свечи. Им был в новинку такой ритуал, но Ятри как-то удалось создать серьезную и несколько гнетущую атмосферу, так что люди подчинялись общему настрою. Делали все прилежно и молча. Четверо мужчин несли на плечах небольшой плот из досок, на котором в окружении сухих веток и увядших цветов лежало тело жрицы Вирлины. По бокам от них юные послушники играли на дудочках и били в барабаны. Тяжелая ритмичная музыка застревала в воздухе, создавая основу для заклинания. Замыкал процессию Ятри с оголенным мечом, он тихо шептал магические слова, которые должны были сплотить все вместе в нерушимые путы. Жалость, горе, скорбь, страх, но сильнее всего должна была сиять надежда на рассвет. Живые эмоции должны были прогнать демона далеко под землю и позволить людям впервые за последний год свободно вздохнуть, сбросив со своих сердец темные путы.

Барабанная дробь постепенно учащалась, дудочки играли выше, менее торжественно. Мимо процессии с телом пробежали девушки в легких одеждах с яркими лентами на запястьях и с факелами в руках. Плот с Вирлиной положили поперек дороги, ведущей в Халу. Барабанный бой становился все быстрее, а за ним учащались и биения сердец. Люди тихо запели, но на языке магии. Они кричали и молили, плакали и смеялись, вскоре к их хору начали присоединяться все новые и новые голоса, пусть слова знали только пятеро изначальных магов. Души людей зажигались одна за другой, искра перепрыгивала, подпитываемая журчащей в каждом живом существе магией. Сеть увеличивалась и горела только ярче с каждой секундой, с каждым ударом барабанов.

Огонь поминального костра взметнулся высоко в небо, а потом деревня вспыхнула ярким золотистым светом и все стихло. Люди умолкали, не понимая, как они только что смогли говорить на неизвестном им языке. Они смотрели друг на друга в свете свечей и видели четче. Давно угасшая между супругами страсть вспыхнула с новой силой, старики смотрели в темноту ночи, но чувствовали, что они больше не будут одни, внуки же вспоминали о своих родных и сердца их сжимались от упущенного за последний год времени. Желание жить вспыхнуло куда ярче, чем костер, пожирающий остатки старой жрицы.

Тишину нарушил только один пронзительный вскрик.