Читать книгу Разыскания к изначальной Руси. А почему не обязательно так - Лев Исаков, Лев Алексеевич Исаков - Страница 15

/Текст воспроизводится без адаптации, в том виде, в котором он был опубликован завершающей главой книги БАСНОСЛОВИЯ И РАЗЫСКАНИЯ О НАЧАЛЕ РУСИ/

Начнём…

Итак, что же обнаруживается после столь долгого подхода к стержню темы, тому, что вызывает тревожащее рябление на всяком заявляемом ныне на неё представлении. Я особо выделяю ОБНАРУЖИВАЕТСЯ, не приискивается по безотчётному зову, не в результате охоты по следам прошедшего зверя – по неслышному происку грибника с лукошком, который туда – сюда тыкается, шевелит – ворошит палочкой, и нате – груздей не находит, а все всем говорят – тут они…

1.Состояние темы славяно – русского этногенеза и оформления первой формы великорусского народа – Древнерусской Народности – совершенно неудовлетворительно в отношении срока оформления проблемы и превращения её в центральный пункт отечественной историографии. При большом, пусть неровном, пристрастно политизированном внимании общества Имперская, Советская и Российская историческая наука так и не смогла выйти за пределы, наложенные на рассмотрение развёртывания истории Древнерусского Общества и Государства пристрастной вставкой в ПВЛ эпизода с «призванием варягов» при Мстиславе Великом игуменом-летописцем Выдубицкого монастыря Сильвестром – не вышла за пределы 9 века как даты государственного оформления древнерусского общества, и это при многократном, почти назойливом прокламировании долговременных внутренних причин, порождающих побудительные факторы этого процесса. Попытки такого рода на основе проникших в ПВЛ, как и отложившихся в зарубежных источниках, свидетельствах о значительно более раннем сроке генезиса древнерусского общества и государства, основываются в конечном итоге на миграционной модели происхождения русско – славянской основы, которая в настоящее время является господствующей.

И в главном: сложение Древнерусской народности; и в практически историческом: о конкретном течении этого процесса, завершаемого созданием государства, как фактом открытия социума самому себе – утвердилось одно и то же положение: славяно – россы прямо переселенческий мигрирующий элемент с Дуная (О. Трубачёв), Южной Польши (В. Седов), Южно – Балтийского побережья (от М. Ломоносова до Антинорманистов); слепившиеся в что-то путное по внутренним закономерностям развития союзно-племенных общностей в народность при политическом оформлении через автохтонную династию Кия и Киевичей (с 6 века – по Б. Рыбакову), через Рюрика и Рюриковичей (с 9 века по классической формуле Норманизма – Антинорманизма, пристрастно – воинствующих только к «национальности» своих персонажей).

Как то не принимается в расчёт, что славяно – россы, «хлебники» связанные своими полями, принципиально отличны и от ариев – «коровятников», и от «овцеводов», скифы они, монголы или гунны; и от «свинарей» – германцев, цикл хозяйственного оборота которых с разным энтузиазмом топает – хрюкает – блеет – мычит вместе с ними. Для земледельца доступна только «миграция» в форме бегства с подселением или в самопродажу за кусок хлеба…

Иной подход, выводящий Древнерусское общество из автохтонного субстрата, преимущественно Приднепровья, развиваемый в теоретическом плане Б.А.Рыбаковым в 1940—1960-е годы, к сожалению был свёрнут: по установлению неславянского характера – при декларируемых от плохой игры некоторых элементов сходства – Трипольской (2 тыс. д.н.э./иллиро-фракийцы), Зарубинецкой (3 век д. н. э. —2 век /индо-иранцы), Черняховской (2—4 в./готы-германцы) культур, умозрительно положенных в основание теории; утверждению воззрения на славянский характер только Волынцевской культуры в этом регионе. Показалось, что препятствие следованию линии автохтонизма непреодолимо – работы в этом направлении прекратились и особенно на теоретическом уровне; лопаты по прежнему копали уже в унисон с миграционными постулатами – материал теперь интерпретировался под этнографию вильцев, сорбов, слезян.

Проблема оказалась всецело в руках МИРОВОЗЗРЕНЧЕСКИ УБЕЖДЁННЫХ миграционистов – евроманов типа Клейн – Петрухин – Машинский. Или ни видящих иной картины в возникшем калейдоскопе лингвистического, археологического, этно – фольклорного материала подобно О. Трубачёву и В. Седову, следовавших своим наблюдениям над источниками – и не замечающих, что они влекутся только их наличным состоянием; и о том, что оно именно наличное свидетельствует какая – то неустранимая спорность, не рождающая истины.

Следует признать, неоригинальная как теоретик и недаровитая как полевой археолог литовка М. Гимбутас возобладала над историографическим ареопагом Российской Академии Наук, и единственно своей принципиальной твёрдостью в отстаивании восточно – европейского автохтонизма «балто – славянской языковой общности 3—2 тыс. д. н. э.»; как следствие, она сейчас наиболее цитируемый в мире автор по славяно – русскому этногенезу при том, что все составляющие её «теории» не более чем доступно – популярное изложение содержания полевых и теоретических работ Брюсова, Рыбакова, Третьякова и проч. цензового состава российских историков первой половины 20 века., в целом Национальной школы Российской Археологии и Этнологии, оформившейся к 1900 годам и утвердившейся к 1950-м. Затруднительно даже выделить кого-либо из этой замечательной плеяды исследователей, с разных сторон открывавших обозрению Исторической Науки её новый историографический континент – Евразию. Увы, в наличии возникшей неопределённости – впрочем и оглядки на Миграционное Поветрие, охватившее в 1920—1940-е годы западных коллег – это не стало той выдержанной основой, которая помогла бы ориентироваться в возникшей ситуации. Случилось то, что случилось: западные исследователи, пережив миграционные влечения, несколько диковатые в расписанной Европе, если не вертеть её Берлинским или Римским циркулем, повернулись к автохтонизму и много – много позаимствовали из русско – советского опыта – отечественные, шельмуемые за «автохтонизм» квасными изоляционистами демо – дилетантской сворой, рассеялись аки дым… Немало тому способствовала какая-то непонятная неприязнь московских историков к Б.А.Рыбакову, по общему убеждению ведущему лидеру советской исторической науки 1960—80 гг.; неприязнь, принимавшая почти патологические формы у В. Седова и А. Формозова – причин тому я не знаю… Впрочем, и в 19-м, и в 20-м веке сколь же много раз оправдывалась для русских поговорка: что имеем – не ценим; потеряем – плачем…

Из чего, и в отношении чего должен оформляться новый взгляд на русско – славянский этногенез, заявляемый пока в отношении Древнерусской народности кануна и начала оформления её в государственно – политическое тело, субъект исторического – чем не стали большинство известных народностей и народцев планеты?

2.Постоянные, уже не менее 150 лет, неудачи привязки славяно – русской аттестации к каким-либо археологическим культурам Центральной Европы на линии Балтика – Адриатика, существовавшим ранее 6 в. и Пражско – Корчевской культуры сами по себе поднимают вопрос о принципиальной ошибке назначения региона генезиса славяно – русского этногенеза по современной картине территориального распределения языковых семей, совершаемой в следовании традиции средневековья по днесь; о реальности не генезиса славянских народов в этом районе, а о его «славянизации» в достаточно позднее время, не ранее 5 века; признание славянского субстрата на территории от Днепра до Эльбы, Саксонского Леса и Баварских Альп следствием мощного миграционного потока, открытого смещением германского варварского мира за Эльбу как следствие гуннского нашествия 375—454 годов, забросившего вестготов с Днестра в Испанию, вандалов с Одера в Африку, бургундов с Вислы в Галлию; переместив восточную границу германского мира с линии Дон – Припять – Висла на линию Эльба – Саксонский Лес – Венский Лес…

3.Надо наконец гласно вывести из научного оборота миф о т.н. «балто – славянской языковой общности»: немало поколебленный ак. О. Н. Трубачёвым, данными лингвистики установившим очень поздние, в эпоху железного века, т.е. не ранее второй половины 1 тыс. д.н.э. языковые контакты славян и балтов; и окончательно ЕСТЕСТВЕННОНАУЧНО ПОХОРОНЕННЫЙ средствами ДНК-генеалогии профессором А. А. Клёсовым, установившим:

а).генетическое родство «балтов» (пруссы, литовцы, латыши) с финно – угорским антропологическим компонентом носителей гаплогруппы N1C1;

б).выделение «балтов» из финно – угорского генетического массива во 2 тыс. д.н.э., отмеченное появлением новой гаплогруппы N1C1—L550.

Как следствие, возникает вопрос о смене языка финно-угорской группы у «финно – балтов» на язык индоевропейской группы у балтов. Два обстоятельства в этой проблеме существенно важны для целей изучения славяно – русского этногенеза:

а). Переход будущих балтов на индоевропейские языки происходил в виде усвоения его индоарийской формы: в этом смысле балто – литовский наиболее близок к классическому санскриту Древней Индии – естественно полагать и длительную территориальную смежность финно – балтов и индоариев, но при этом ограниченную периодом конца 3—сер. 2 тыс. д.н.э., когда индоарии ушли в Индию;

б). Но второе место по близости к санскриту среди индоевропейских языков занимает великорусский, что также полагает какую – то историческую территориальную смежность в тех же временных рамках, если увязывать выделение группы славянских языков во 2-м тыс. д.н.э. и уход индоариев в Индию не позднее 1200 года д.н.э…

Нам достаточно много известно о генезисе финно – угров в 4 тыс. д.н.э. в районе Алтая и последующем миграционном дрейфе на запад по полосе лесостепи с выходом к Финскому заливу в 2 тыс. д.н.э., где они окончательно поделились на финно – угорскую Северо-Балтийскую и балтскую Южно – Балтийскую общность.

Нам в целом известно, что в своём движении они скользили по северной окраине Индоевропейского Степного мира той поры; пребывавшего к 2000 году от Карпат до Минусинской котловины – и восприятие финно – балтами индоевропейских языков ИМЕННО В ИНДОАРИЙСКОМ ВАРИАНТЕ положительно решает вопрос о наличие индоарийского субстрата наряду с индоиранским в Великой Евразийской степи, как бы не изощрялись эквилибристы от филологии Топоры – Ивановы это опровергнуть.

Нам НИЧЕГО НЕ ИЗВЕСТНО о месте генезиса славяно – русских этносов, кроме одного факта, относящегося более к Балтской языковой общности: терминологию железного века они переняли от славян, при том, что находились в состоявшемся виде в выразительной близости от центров Латенской и Гальштадтской культур (кельты), Ясторфской культуры (германцы), а готское переселение 1—2 века прошло прямо в протяжку западной и юго – западной границы их расселения (если конечно «рассудку вопреки, наперекор стихиям» следовать канонической версии Иордана – баснописца готских королей, приплывших из Скандинавии на трёх лодках в устье Вислы и от того уж промаршировавши до Крыма и Дона). К замечанию в скобках: г-да германисты вкупе с собратьями скандинавистами, Т. Джаксон и проч, ГДЕ ВЫ ВЫЧИТАЛИ В СКАНДИНАВСКИХ ИСТОЧНИКАХ ТАКИЕ СТАТУСНЫЕ ИМЕНА – ТИТУЛЫ ГЕРМАНАРИХ, АЛАРИХ, ГЕЙЗЕРИХ, ТЕОДОРИХ, немедленно исчезнувшие в обороте Евразии по крушению Готской державы Амалов; при том, что готский субстрат сохранился в Северном Причерноморье до 13 века? Разве не очевидно, что это всё северо – германцы, почти те же, что с фишками Кимвров и Тевтонов искали Рима во 2 веке д. н. э.?…Теперь во 2-м веке вспоровшие европейский варварский мир по диагонали Море Северное – Море Чёрное… Коли в недостатке образования, ПРОСВЕЩАЮ, ЧЁРТ БЫ ВАС ПОБРАЛ, «КАНДИДУТКИ» С «ДОКТОРИШКАМИ», что титул РИХ/РЕКС/король появился в военно – бандитско – демократической Скандинавии только с принятием христианства: до того были атаманы – конунги.

…Но вот эта иноэтническая, а по воспринятой терминологии «славянская заслонённость» балтов от иных влияний, индоиранских, скифо-сарматских, кельто-германских даёт уже объективные свидетельства об ареале протославянских этносов по крайней мере для периода 7 в. д.н.э. —2 в.,если исходить только из реалий железного века в Западной Евразии; и опустить этот показатель до 15 века д. н. э., если принять в расчёт и «санскритскую окраску» русско – славянского языка. Кстати, это становится дополнительным подтверждением индоарийского, а не индоиранского характера культуры Синташты – Аркаима западной части Андроновской археологической провинции, вопреки утверждаемых большинством современных исследователей индоиранской интерпретации ВСЕЙ АНДРОНОВСКОЙ КУЛЬТУРНО – АРХЕОЛОГИЧЕСКОЙ ОБЩНОСТИ Урало – Алтайского региона. Иных районов пропитаться санскритом одновременно и славяно – россам, и финно – балтам просто нет… При этом если финно – балты ПЕРЕНИМАЛИ индоарийскую культуру, будучи представителями иного генофонда, то протославяне носители той же гаплогруппы R1A1, как и индоевропейцы Аркаима (R1a1—Z93), что предрасполагает к выводу о прямом выделении протославян – россов из индоарийской общности, продолжению её наследования – в том числе и особенно важного для наших текущих целей территориального.

…Сводя к сумме, можно с некоторой степенью основательности гипотезировать, что в период 30—20 веков д. н. э. действительно существовала некая опосредованная балто – арийско – протославянская общность, в которой финно – балты были напрямую связаны с индоарийцами, вызревавшим телом внутри которых оформлялись протославяне – россы (причину использования такого составного этнонима поймёте позднее). По установленной территориальной привязке центров т. н. Страны городов Синташта – Аркаим в Южном Зауралье к этому маркеру я и сопоставляю территорию генезиса славянской языковой группы, выделяющейся из расходящейся индоевропейской языковой общности; полагая её исходно смещённой к западной, едва ли не Приуральской, окраине Индо – Арийского ареала. Прилагаю к этому ассоциативный фрагмент – примите его как притчу. В классическом санскрите есть любопытное слово dakṣiṇa/дакшина, имеющее значение «правый», «южный», а также «любезный», т.е. в прямом обращении создающее двусмысленную коллизию: «вправо» или «на юг», при этом и ценностно окрашенную, куда будет «любезней»? На «дакшина» ушли арии из Аркаима в 1550 году д. н. э. – но кто и куда выбрал путь, на Юг или Запад?…

4.Таким образом, ВЫДЕЛЕНИЕ ПРАСЛАВЯН – РУСИ из общего фона культур Срубно – Андроновского круга прокламируется в западном ареале его индо-арийской ветви; в широкой зоне от Приуралья до Поволжья, и от линии границы лесостепи несколько южнее Камы – Белой до Северных Увалов; территория которого несёт мощный пласт древнейших гидронимов, не читаемых из финно-угорских и палеоевропейских языков, и рядом исследователей идентифицируемых как индоевропейские (ак. Соболевский, Жарницкая). Но с важным типологическим отличием исходного субстрата: его социально – экономический и культурно – бытовой комплекс основывался на рыболовстве, вытягивающем все остальные составляющие хозяйственно – бытового уклада: оседлость, земледелие, придомное скотоводство; широкая мобильность и устойчивость на великих реках Евразии – подлинная цивилизация речных долин. В том же санскрите есть настораживающая деталь: одно и тоже слово обозначает и рыбу и мясо (мамса), и соответствует «мясу» славян, балтов, германцев (мимс, месо). Это подтверждается наблюдением Б. Грекова о главном источнике получения животного белка у восточных славяно-россов 8—10 веков через рыбу… Вот любопытно, армяне – хайки, первые исторически удержавшиеся индо-европейцы Малой Азии древнейшим оберегом благополучия на дорогах устанавливали каменные изображения рыб вишапы – полагаете, это опосредованное моление о воде? А не память ли о «Хлебе Насущном» из эпохи жизни на берегах великих рек?

5….Откуда есть пошла Русская земля…

В отчаянной полемике сокрушить ненавистный «норманизм» наши «антинорманисты», т.е. «норманисты-шиворот-на-выворт» насчитали в Центральной Европе 4 «Руси» вместе с Киевской, как – то не очень вдумываясь, что это не собственный термин источников, а навешивание своего представления на упоминаемых там этнологических Русиев, Рутенов, Русин, Ругов, Русских, т.е. вошедших в Европу РУССКИХ, которых она перелицевала в славян… Но СУЩЕСТВЕННО, Земли Русов, подобно Дойчланду или Инглэнду, источники не знают, и такого разъяснения избегает даже самый упёрный «антинорманист», хотя тем и грезит – РУССКОЙ ЗЕМЛИ западнее Днепра ранее 10 века нет. По совокупности же её отыскание равнозначно находке и Земли Рутенов германских источников, и Земли Русиев греческих хроник, и Земли-ал-сакалибов арабских описаний, т. е. ИСХОДНОЙ ТОЧКОЙ того, что Европа назовёт СЛАВЯНСКИМ МИРОМ В 6 ВЕКЕ. Поэтому я использую определения: «русо-славяне», «славяно – русские», а «русские» в двояком смысле, как этноним Древнерусской народности 10—12 веков и исторических Великороссов с 13 века.

К каким только археологическим культурам Центральной Европы 1 тыс. д.н.э. —4 в. не приписывали славянство: Лужицкой, Полей погребльных урн, Пшеворской, Тшинецкой, Подклёшевой… – по итогу это оказывалось подселением славян к иллиро – фракийцам, кельтам, германцам, балтам, индоиранцам, новоизобретённым палеоевропейцам от иберов до финно – угров… Нашли только в Пражско – Корчевской культуре 7—8 веков с наличием большого дулебского субстрата с Днепровского Правобережья… При занятной ситуации: следов смещения Пражского, изрядно кельтизированного населения, в Приднепровье НЕТ – цепочка протянувшихся следом миграции Волынского населения археологических памятников, дополняемая свидетельствами редких письменных источников, как и этнонимами нескольких славянских племён, вошедших в чешскую народность, ЕСТЬ.

В общем, если извлекать славян из невидимости до 6 века, то самое продуктивное последовать рецепту невесты из «Женитьбы» Николая Васильевича Гоголя: смешать кельтов Лужицкой культуры с щепоткой гетов – иллирийцев Пшеворской, влить по вкусу готов – германцев Вельбарской, поставить на медленный огонь, слегка помешивая…

– Ба, забурлила СЛАВЯНСКАЯ РЕЧЬ!

Это не шарж, это дословное изложение славянского этногенеза неким к. и. н. А.А.Виноградовым… Как говаривал горьковский Лука: ни одна блоха не плоха – все чёрненькие, все прыгают…

А что собственно в Приднепровье?

– Зарубинецкая культура 3 в.д.н.э. —2 в.: создатели бастарны И СЛАВЯНЕ;

– Черняховская культура 2—4 в.: создатели готы, геты, гепиды И СЛАВЯНЕ;

– Киевская культура 2—5 в.: создатели балты И СЛАВЯНЕ;

– Колочинская культура 5—7 в: создатели балты ИЛИ СЛАВЯНЕ /гидронимика по О. Трубачёву тем не менее БАЛТСКАЯ/;

– Пеньковская культура 6—нач.8 века: создатели булгары И/ИЛИ СЛАВЯНЕ (в кратких византийских известиях АНТЫ; этноним воспринят из индоиранских языков: «светлые», как впрочем и скифы, сарматы, готы… – В ОБЩЕМ ЕВРОПЕОИДЫ).

Как тут не забурлить русской речью с тюркским матом…

Но здесь же возникает первый лучик в необратимо сгустившейся тьме: частное наблюдение Б.А.Рыбакова над текстами ПВЛ, в которых топоним «Русская земля» употребляется в двух смыслах: широком, как наименование всей территории Древнерусского государства; и узком, как обозначение полосы лесостепи от Киева до приблизительно р. Воронежа, по правобережью которого тянется линия поселений-крепостей, обращённых фронтом на восток.

В продолжение эта линия упирается в Самарскую Луку и огромную Именьковскую культуру 4—7 веков, по современным представлениям развернувшуюся к 4 веку на пространстве от Камы до Самары и от Среднего течения Суры до среднего течения Белой…

6. С Востока – Свет!

Обратите внимание на смену культур 1 тыс. в Средоточии бассейнов великих рек Евразии: Камы, Волги (которая вообще-то Кама, или такой же конструкт как «Амазонка с притоком Укаяли»), Оки, Белой:

– Пьяноборская культура 2 в. д.н.э. —4 в. возникшая на территории Ананьинской культурно исторической общности по Каме и Белой… Городища двух типов: маленькие крепости-укрытия по окраинам культуры и большие в центральном районе. Население вело комплексное хозяйство, сочетающее охоту, скотоводство, рыболовство, бортничество и земледелие. Возрастает роль железа. Широко распространена бронза.В облике пьяноборцев, в отличие от монголоидных ананьинцев, преобладает европеоидный компонент./таскаю цитаты/ Для лучшего обозрения оперирую материалами только Чегандинского варианта культуры, кроме прочего отметившего свою территорию огромными валами, очень похожими на Змиевы Валы в Приднепровье.

– Азелинская культура —III V веков в Волго-Вятском междуречье. Сформировалась на основе традиций пьяноборской культуры. Места обитания представлены селищами и городищами. Всё хозяйство основано на пашенном земледелии, животноводстве, охоте и рыболовстве. Грунтовые могильники, с ингумационными захоронениями, ориентированные головой на север. /Крайне редкая индоарийская традиция/. Мужские погребения скрывают в себе многочисленное оружие – копья, топоры, шлемы, кольчуги и мечи

– Славкинская культура 2—4 веков на Самарской Луке, в настоящее время признанная первым этапом Именьковской культуры (??? – Этап ДА, но Первый ли?)

– Именьковская культура 4—7 веков, по современным представлениям развернувшуюся к 4 веку на пространстве от Камы до Самары и от Среднего течения Суры до среднего течения Белой…/цитирую самого себя/…Вообще-то размеру территории, сопоставимому с Киевской Русью 882 года это уже не культура, а культурно-историческая общность… В 7 веке население ПОКИДАЕТ БЕЗ ВИДИМЫХ ПРИЧИН /полная Аналогия Синташте и Аркаиму/ территорию культуры в Среднем Поволжье (600 только установленных селищ и городищ) и перемещается в междуречье Дона и Днепра, где возникает ПЕРВАЯ БЕССПОРНО СЛАВЯНО – РУССКАЯ ВОЛЫНЦЕВСКАЯ КУЛЬТУРА, раскрываемая в летописях как племенная народность «СЕВЕРА»…

Данный факт настолько убедителен, что самый крупный «евроман» славянского этногенеза ак. Валентин Седов вынужденно аттестовал славянский характер Славкинско – Именьковской культуры 2—7 века в Поволжье; правда, немедленно привязав Славкинцев к Зарубинецким беглецам от готов, а Именьковцев к Черняховским беглецам от гуннов, т.е. как бы слепил «славян» из иллиро – фракийских бастарнов и германцев – готов …Ситуация ребёнка в ЗАГСе:

– Мать полька, отец немец – что писать?

– Пиши Русский…

Но одно искушение оказалось всё же сильнее пристрастий честолюбивого академика: слишком очевидна была связь подмеченной Б.А.Рыбаковым в 1953 году «Русской земли» в «узком смысле» и Волынцевской «северы», испоместившейся в ней в 7 веке… Цитирую из обзора:». Опираясь на работы лингвистов – сторонников иранской (Абаев 1973: 435—437) и индоарийской (Трубачев 1993) версий происхождения этого имени, ученый высказал предположение о том, что оно было наряду с другими иранскими этнонимами усвоено славянами в период славяно-иранского этнокультурного симбиоза в рамках черняховской археологической культуры. Затем в ходе гуннского нашествия