Читать книгу Блиндажные крысы - Лев Пучков - Страница 3

Дети у генерала Коврова были большие и жили отдельно, супруга отсутствовала по каким-то насущным женским делам – в салоне, на шопинге, в фитнес-клубе, в загородной резиденции или вообще на Майорке – без уточняющего звонка вот так с ходу и не скажешь. В роскошных апартаментах, располагавшихся в недавно отстроенном жилом комплексе Серебряного Бора, генерала поджидала хорошенькая домработница Ниночка и «среднее звено» клана – трое неразлучных друзей, сосредоточенно скорбящих и одновременно лелеющих несмелую надежду в предвкушении результатов аудиенции.

– От Александра Гавриловича, наверное, раз десять звонили, – сообщила в прихожей Ниночка. – И один раз сам звонил. Озабоченный. Велел, как явитесь, сразу же…

– Понял, спасибо. Меня пока нет, – генерал сбросил китель на руки Ниночке и пошел в зал.

– И для Александра Гав…

– Ни для кого! Не приехал еще.

– Ясно, – Ниночка дисциплинированно изобразила книксен вслед генералу и пошла вешать китель в гардероб.

В просторном зале, стилизованном под Средневековье, у потухшего камина сидели трое: генерал авиации Георгий Бабададзе, генерал МВД Андрей Липецкий и старший брат хозяина дома Павел Викторович Ковров – отставной генерал той же службы, в которой сейчас трудился Игорь Викторович, а ныне генеральный директор одной из крупнейших строительных компаний страны. В общем, все поголовно – либо генералы, либо генеральные.

– Ну и что там? Этим стреляться или как? – Ковров-старший направил указательные пальцы на действующих генералов и хулиганисто «пухнул».

Худосочный Липецкий зло посмотрел на отставника и промолчал: румяный шестидесятилетний богатырь, сохранивший солдафонские замашки, любил плоско пошутить и при случае мог по старой дружбе выписать подзатыльник за недовольство. А генерал Бабададзе – тоже неслабый и дородный мужчина, ворчливо парировал:

– А почему только нам? Ты сколько в «Стодолы» вбухал?

– Да что мне те «Стодолы»? – беспечно махнул рукой богатырь. – Последние деньги, что ли?

– Я не про деньги. Там любую балку бери на выбор – и окажется, что она из твоей фирмы.

– Да мне как-то… – богатырь опять махнул рукой. – Пока Игорёха у руля, я могу спать спокойно.

– Стреляться не надо, – Игорь Викторович сказал это совершенно серьезно, без намека на иронию. – Пока все вроде бы нормально, держимся.

Действующие генералы переглянулись, с облегчением синхронно вздохнули и озарились счастливыми улыбками. В сложившейся ситуации даже такой неопределенный ответ – это очень хорошая новость.

– Ну давай же, не томи! – поторопил Липецкий.

– Для начала: меня нет, – Игорь Викторович ткнул пальцем в потолок. – Если будет звонить – еще не приехал.

Озвучивать, кто именно будет звонить, не пришлось: все и так прекрасно понимали, о ком идет речь.

– А если… – начал было Липецкий, но в этот момент у Коврова старшего зазвонил телефон.

– Б…, – тихонько огорчился Бабададзе. – Накликал…

Да, предупреждение было весьма своевременным: глянув на дисплей, любитель солдафонских шуток слегка побледнел, весь подобрался и изобразил строевую стойку, что свидетельствовало о колоссальном опыте службы (попробуйте сделать то же самое, сидя в глубоком мягком кресле – без опыта не сразу ведь и получится).

– Нет-нет, еще не приехал… Да, давно – уже извелись тут все, дожидаясь… Да, Гоша и Андрюшка со мной, ждем… Конечно, конечно! Как только – так и сразу… Да, я лично проконтролирую… Всего доброго.

Отговорив, Ковров старший тихонько выдохнул, отстранил от себя телефон и с опаской уставился на дисплей, словно ожидая, что сейчас начнется отсчет запущенного кем-то взрывного устройства.

Игорь Викторович ткнул пальцем в телефон и сложил ладони крест-накрест. Ковров-старший понятливо кивнул и нажал кнопку выключения. Игорь Викторович жестом подбодрил действующих генералов: те послушно достали свои мобильные и тоже отключили. Забрав у всех троих телефоны, Игорь Викторович вынес их в прихожую, вернулся и включил тумблер, замаскированный в глубокой нише под торшером. Раздался негромкий мягкий гул, персидский ковер под ногами гостей приятно завибрировал, притворяясь этаким гигантским массажером.

– Ты смерти моей хочешь? – болезненно скривился Липецкий. – Я три дня назад УЗИ делал! Нельзя так часто…

– Андрюш, расслабься, это даже рядом не УЗИ, да и недолго будет, – успокоил Игорь Викторович. – Зато теперь можем поговорить. Или, может, я сначала отдохну, а уже потом…

– Издеваешься?! – возмутился старший брат. – Давай, колись бегом, а то в самом деле, мы тут все в предынфарктном состоянии…

Игорь Викторович очень коротко доложил диспозицию: вожди под раздачей, отыграть назад уже не получится, остается либо идти напролом, либо бесславно сдохнуть.

Гости притихли и призадумались. Получалось все очень сурово и неуютно. Никаких тебе запасных позиций, ни свободы для маневра, какая-то совсем уж безальтернативная история с гражданской войной получается: доставайте шашку, поручик, сейчас пойдем рубать ваших полковников – нет, не потому, что плохие, а просто других вариантов нет…

– А других вариантов точно не было? – жалобно пробормотал Липецкий.

– Варианты всегда есть, – Игорь Викторович пожал плечами. – Вопрос только: есть ли среди них что-то приемлемое для нас? В принципе можно было сделать как обычно: вождей не трогать, а «слить» всех непосредственных виноватых.

– То есть «среднее звено», – добавил Бабададзе.

– То есть нас, – уточнил старший брат.

– Так точно, – подтвердил Игорь Викторович. – А теперь скажите сами, был у меня выбор или нет.

Липецкий тяжело вздохнул и развел руками. Понятно, что выбора не было, ситуация из разряда «или – или». Техническая вилка.

– В общем, по «старичкам» вопрос будет решаться в ближайшие сутки, – жестко подытожил Игорь Викторович. – Все уже работает, остановить нельзя. А нам с вами нужно решиться сейчас. Вы со мной или как?

– Я с тобой, – не раздумывая заявил старший брат.

– Мог бы и не спрашивать, – подтвердил Бабададзе.

– Ммм… – замялся Липецкий.

– Не понял, Андрюха, ты чего там мычишь?! – возмутился Ковров старший. – У тебя что, есть варианты?!

– Да я с вами, с вами! – нервно вскрикнул Липецкий. – Просто… Просто страшно…

– Не порть памперс, Андрейка, мы с тобой, – обнадежил Ковров-старший. – С нами не пропадешь, прорвемся.

– Да-да, конечно… Я – как все…

– Ну вот и замечательно, – кивнул Игорь Викторович. – Другого я от вас и не ожидал. Тем более что я все сделаю сам, а вы мне там – сугубо для поддержки штанов. Помочь вряд ли поможете, но… Гхм… В общем, через два с половиной часа встречаемся у дома вождя. Мне надо хотя бы часок поспать, а то упаду там от перенапряжения. Сами понимаете: беседа будет непростой, так что…

– Да, отдохни немного, – поддержал старший брат. – Беседа будет очень непростой.

– Ну все, если вопросов нет – уматывайте, – Игорь Викторович устало смежил веки, нашарил клавишу домофона и распорядился: – Ниночка, проводи!

– Погоди минуту, – остановил его Липецкий. – Надо что-то с этим проклятым «Бункером» решать. И не через два с половиной часа, а прямо сейчас.

– Проклятым? – Игорь Викторович равнодушно пожал плечами. – И чем тебе «Бункер» не угодил? Нормальные хлопцы, хорошо делают свою работу. Решать, конечно, будем, но не так экстренно…

– «Нормальные»?! – желчно взвился Липецкий. – Тебе напомнить, с чего вообще все началось? Кучка не пойми откуда взявшихся балбесов не пойми зачем влезла в чужой огород – и теперь рушится вся отлаженная система – это, по-твоему, нормально?!

– Не передергивай, – Игорь Викторович погрозил Липецкому пальчиком. – Началось все с того, что трое малолетних дебилов решили поиграть в злодеев: один снимал, а двое резвились. Интересно, в каком кине они увидели такой способ «сверхэффективного» воздействия на клиентов? Надо бы найти тот диск, да заставить всех троих сожрать его, без кетчупа и минералки…

Гости виновато потупились – и Липецкий в том числе. «Малолетним дебилам», которые «резвились», было 32 и 33 года, а тому, что снимал, в следующем месяце исполнится 28 лет. Фамилии «малолетних» соответственно, Ковров, Бабададзе и Липецкий, а «Блиндаж» до недавнего времени был «песочницей» или «колледжем», в котором под строгим присмотром генерала Желябова мужала младая клановая поросль. Ну и в самом деле: маленько недомужала, нехорошие люди очень не вовремя решили заслать свой «Бункер» не туда, куда надо, и получилось все очень плохо.

– Да никто и не спорит – дураки, виноваты, пороть надо… Но ты посмотри, что эти «бункерные» отморозки сделали на «Стодоле»! А если б наши дети в тот момент были там?! Они ведь и их бы убили!!! Я как об этом подумаю – у меня аж все кипит…

Здоровяки переглянулись: Бабададзе с сомнением поджал губы и покачал головой, а Ковров-старший хмыкнул:

– А у тебя-то с чего кипит? Твое чадо там и не должно было находиться, на момент штурма, в смысле. А вот если б наши немного задержались… Да, Гоша?

– Точно, – кивнул Бабададзе. – Если б наши там были, все могло бы получиться совсем по-другому. Может, сейчас не пришлось бы дергаться и решать кучу сложных вопросов…

Да, и в этом тоже была своя правда. Сыновья Коврова-старшего и Бабададзе честно оттянули лямку в спецназе и при всех дежурных недостатках, присущих детям «элиты», были очень даже неплохими бойцами. Так что это еще неизвестно, как бы все кончилось, случись им на момент штурма оказаться на объекте.

– В общем, как бы там ни было, надо по этим уродам что-то решать, – угрюмо пробурчал Липецкий. – И решать как можно быстрее, в идеале – прямо сейчас. Я понимаю, что тебе сейчас не с руки этим заниматься, но это не вопрос: если надо, я сам все сделаю…

– Ничего ты не сделаешь, – категорически возразил Игорь Викторович. – Даже и не лезь туда, если не хочешь все испортить.

– Не понял?! – по-детски обиделся Липецкий. – Это чё, типа, пусть и дальше нам гадят?!

– Безусловно, по «Бункеру» будем решать, – успокоил впечатлительного собрата по клану Игорь Викторович. – Но – чуть позже. И чуть тоньше. Чтобы никто даже и не подумал вешать это на нас, и вообще, чтобы было непонятно, откуда упал тот кирпич. Я займусь этим сегодня же, как только разберемся с Самим. Ты меня понял?

– Понял…

Липецкий угрюмо кивнул – такая постановка вопроса ему явно не нравилась – но спорить не стал. Ковров-младший являлся признанным «мозгом» их маленькой внутриклановой коалиции, спорить с ним было бессмысленно, он побеждал в любой полемике и на все случаи жизни имел неотразимые и логически выверенные аргументы.

– Ну все, уматывайте, – устало распорядился Игорь Викторович. – Встречаемся через… так, уже через два двадцать, сами знаете где. На всякий случай прихватите с собой пару-тройку самых надежных хлопцев… с оружием.

– Ты думаешь… думаешь… – сразу занервничал Липецкий.

– Ничего я не думаю, – Игорь Викторович с нарочитым безразличием зевнул. – Я же сказал: на всякий случай. Знаете, времена нонче больно уж тревожные, так что… Гхм… Да, и вот еще что: если будет звонить Сам, скажете, что не дождались, разъехались и велели Ниночке немедля сообщить, как только появлюсь…

* * *

Выпроводив гостей, генерал включил резервную линию связи с максимально возможной защитой и сделал несколько распоряжений по текущим вопросам. Затем он позвонил Валентину Кравцову, ставшему после бегства Желябова «первым номером» по «Блиндажным» делам, и назвал пункт пересечения:

– Через час с небольшим будь там. Жди, поеду мимо, надо кое-что обсудить.

После этого генерал выпил пятьдесят граммов коньяка (меньше нет смысла, больше нельзя: впереди – самый тяжелый и ответственный момент не только текущих суток, но, вполне возможно, и всей жизни) и, пять секунд посомневавшись, щелкнул по клавише домофона:

– Ниночка, мадам наша не прибыла еще?

– Нет, и в ближайшее время не будет. Сказала, на обед не ждать.

– Ну и замечательно. Давай бегом ко мне, надо по-быстрому стресс снять.

– Слушаюсь!

Снятие стресса – пять минут, попытка заснуть – пятнадцать, собственно сон – не более получаса: на отдых генерал потратил пятьдесят минут, после чего принял ледяной душ, оделся в штатский костюм № 12 для деловых визитов и убыл на встречу с вождем клана. Костюм был не самый шикарный в гардеробе генерала, но определенно счастливый: в нем Игорь Викторович провел несколько удачных сделок и перспективных встреч. Генерал был закоренелым скептиком и в ритуальные заигрывания с судьбой верил слабо, но сегодня удача была нужна ему как никогда, так что костюм выбрал не задумываясь, повинуясь какому-то скрытому требованию души.

На Красной Пресне генерал пересекся с Валентином: принял доклады об обстановке в «новом лагере», где содержались перемещенные со «Стодол» узники, и о результатах «внутреннего розыска».

Новостей не было. Инженера до сих пор не нашли, но работа ведется по всем направлениям.

– Розыск инженера пока сверни, – распорядился генерал.

– Ждем какой-то конкретной информации? – понятливо уточнил Валентин.

– Ждем, – подтвердил генерал. – Возможно, к исходу дня что-то будет.

– Очень хорошо, – обрадовался Валентин. – Тогда я всех, кто был задействован по инженеру, перенаправляю на «крыс»?

– Точно так, – кивнул генерал. – Вопросы, пожелания?

– По работе – нет, – Валентин ткнул большим пальцем вверх и осторожно уточнил. – А как у нас там?

– «Там» пока все нормально, – обнадежил генерал. – Работай спокойно, пусть тебя это не заботит: по «верхам» я все урегулирую. Вы, главное, по «низам» мне обеспечьте порядок.

– Все сделаем в лучшем виде, – твердо пообещал Валентин. – За «низы» можете не волноваться.

– Ну все, за работу, – генерал кивком отпустил Валентина и бросил водителю: – Поехали.

Валентин четко, по-военному развернулся – что для полковника Службы было совсем необязательно – и направился к своей машине.

Отъезжая, генерал проводил полковника взглядом, преисполненным сожаления и где-то даже перспективного раскаяния.

Валентин ему нравился. Толковый парень, пользы от него в разы больше, чем от всех вместе взятых «деток». Жаль будет с ним расставаться. А расставаться, рано или поздно, придется в любом случае, причем очень может быть – во внештатном порядке.

Валентин – дальний родственник Вождя. В перспективе внутриклановой кадровой реформы он в любой момент может перейти в разряд «неблагонадежные», «опасные», или просто – враги, безо всяких кавычек.

Толковых врагов генерал по ряду причин недолюбливал и предпочитал избавляться от них в первоочередном порядке…

* * *

У старого гастронома «Расколбас» Игорь Викторович велел водителю остановиться. В этом месте все «средние», прибывавшие на аудиенцию к Вождю, оставляли свои машины и далее полквартала топали пешком. Так было заведено с незапамятных времен и никто до сих пор толком не разобрался, что же это: то ли некая повинность, то ли урок смирения, то ли просто специфика территории. В небольшом дворике старого купеческого особняка, располагавшегося неподалеку от Кремля, всегда не хватало места, и впускали в него только машины первых лиц клана, а стоянки поблизости были категорически запрещены, без скидок на чины и звания.

Оставив машины на парковочной площадке, соратники поджидали Игоря Викторовича у входа в гастроном. Генерал отметил, что все трое, не сговариваясь, выбрали для визита массивные внедорожники, хотя в обычное время каждый предпочитал перемещаться по городу в машине представительского класса. Кроме того, за БМВ Липецкого пристроился автобус с бойцами ОМОН.

– Андрюха, ты ничего не перепутал? – спросил Игорь Викторович. – Я сказал: пару-тройку надежных ребят. Ты что, собираешься Старика штурмом брать?

– Да не, это я так… Ну, короче… – Липецкий от больших переживаний был мертвецки бледен я заметно нестабилен. – Просто подумал… Ну, в общем…

– Штурм, это, конечно, бред… – старший брат озабоченно почесал затылок. – И кстати, насчет пары-тройки ребят… А ты не подумал, как нас туда с этими ребятами пропустят?

Уточнение было вполне по существу. Вождь еще в начале развала выкупил особняк и жил в нем с семьей и вышколенной охраной и телохранителями еврокласса. В пиковых ситуациях в особняк прибывала часть охраны с Ближней Дачи и устанавливался особый режим допуска. Сейчас ситуация была вполне пиковая, так что можно считать, что в особняке находится хорошо вооруженное подразделение спецназа, защищенное древними полутораметровыми стенами и бронированными створками. Штурмовать особняк с одним лишь автобусом ОМОН было нереально, так же, впрочем, как и провести внутрь хотя бы одного лишнего человечка с оружием.

– В дом, естественно, пойдем одни, – пояснил Игорь Викторович. – Ребята нам будут нужны на всякий случай.

– На какой – «всякий»?! – нервно вскрикнул Липецкий. – Какой «случай»?! Что за идиотские загадки? Вообще, к любой операции надо готовиться заранее, планировать как-то, уточнять…

Игорь Викторович сурово нахмурился. Да, он не был подвержен предрассудкам и суевериям, но традиции по инерции чтил. В любой уважающей себя Службе считалось признаком дурного тона разглагольствовать об успешном завершении мероприятия непосредственно перед началом мероприятия. А тот самый случай, для которого понадобятся надежные ребята, мог случиться, пардон за тавтологию, только при успешном завершении аудиенции. Аудиенция же предстоит крайне сложная и непредсказуемая: совсем не факт, что «среднее звено» выйдет оттуда в полном составе… если вообще выйдет.

– Андрейка, успокойся, – Ковров-старший эту суровую озабоченность вполне разделял. – Прекрати дергаться, возьми себя в руки – ты еще даже не зашел, а уже весь в истерике…

– Давайте сделаем так, – озарился Игорь Викторович. – Андрей, ты нам здесь в принципе не нужен. Так что бери своих громил и поезжай на Ближнюю Дачу.

– Думаешь… – встрепенулся Липецкий.

– Думаю, – мудро кивнул Игорь Викторович. – Поезжайте, встаньте рядышком и будь готов по моему звонку перекрыть там все и воспретить проезд к даче ЭТИХ… эмм… ну, в общем, проезд всех подряд. Ты меня понял?

– Понял! – радостно воспрял Липецкий. – Все перекроем! Ни одна тварь не пролезет! Можно ехать?

– Можно Машку за ляжку, – пробурчал старший брат. – Поезжай уже, не стой, нам идти надо.

– Понял! – Липецкий едва ли не вприпрыжку припустил к своей машине.

– Правильно, – одобрил Бабададзе. – От него сейчас пользы – только один вред.

– Ну что, готовы? – Игорь Викторович глубоко вдохнул и поправил галстук.

– Хм… А чего поправляешь? – старший брат бесстрашно ухмыльнулся. – Еще полквартала топать.

– Да так… – Игорь Викторович выдохнул и слегка смутился. – Если честно – нервничаю.

– Не нервничай, – обнадежил Бабададзе. – Мы рядом.

– Ладно, перед смертью не надышишься, – пробурчал старший брат. – Пошли…

* * *

– Добрый день. Господа, вы знаете правила…

Неприветливый начальник СБ в прихожей, секьюрити с приборами – господа правила знали очень хорошо, оружие оставили в машинах и безропотно позволили «прозвонить» себя и обыскать.

В гостиной посетителей трепетно поджидал секретарь вождя Миша: полненький, рыхловатый молодой человек с ранней лысиной и голубенькими глазками.

Злые языки утверждали, что Миша – большой шалунишка по арьергардной части, и якобы именно это позволяет ему много лет успешно трудиться секретарем у такого капризного и своенравного Хозяина. В самом деле, внешность Миши вполне располагала к такого рода пересудам, но «средние» знали, что это всего лишь сплетни. Старик всю жизнь неистово любил женщин, а Мишу держал исключительно за деловые качества: пухлый душка обладал острым умом, феноменальной памятью и неукоснительной обязательностью протокольного робота.

– Ждет? – вместо приветствия уточнил Игорь Викторович.

– Не то слово, – Миша был подавлен и сильно расстроен. – Пойдемте уже быстрее…

Здоровяки остались в гостиной, в ненавязчивой компании пятерых хмурых секьюрити, которые сторожко посматривали на гостей и то и дело трогали гарнитуру в ухе (как бы не пропустить команду «Фас!»), а Игорь Викторович с Мишей поднялись на второй этаж.

У дверей кабинета мрачными изваяниями застыли двое «телков»[2] Хозяина. Это было заметным отклонением от нормы, даже с учетом пиковой ситуации. В норме телохранители сопровождали вождя только при выходе из дома, а в другое время находились в специально отведенном для них помещении.

Миша приоткрыл дверь кабинета и робко доложил:

– Ковров прибыл.

– Пусть заходит, – ответил негромкий голос.

Генерал, не мешкая, вошел, а Миша остался снаружи и закрыл за ним дверь. И вроде бы он сделал это аккуратно, с присущей ему деликатностью, но, как показалось генералу, тяжеленная дубовая дверь бухнула в косяк с каким-то зловещим подтекстом. Ни дать ни взять как дверь склепа, где в Средневековье замуровывали осужденных на заточение ренегатов-отступников, восставших против воли Клана.

* * *

В кабинете накурено, повсюду разбросаны бумаги, в радиусе полутора метров у огромного камина пол усеян жирными хлопьями сажи: нетрудно предположить, что совсем недавно здесь в спешке жгли документы.

За столом сидел полный пожилой человек в белоснежной сорочке и рассматривал на просвет наполненный на треть бокал. В пепельнице дымилась толстая гаванская сигара. Рядышком стояла бутылка коньяка «Двин».

Можно было смело биться на миллион золотых, что это самый настоящий «Двин» из старого неприкосновенного запаса, а сигара именно гаванская. В этом кабинете, и в этом доме вообще, все было на сто процентов настоящее: от неброской, но страшно дорогой антикварной мебели и иранских ковров, до лучших в стране телохранителей. И хозяин дома – редкий представитель медленно, но верно вымирающей плеяды теневых правителей советской эпохи – был самым настоящим Вождем клана, во всех доступных трактовках этого значения, а не просто номенклатурной единицей в системе клановой иерархии.

Красные глаза, набрякшие веки, пьяная ухмылка – вкупе с густым табачным дымом и бардаком в кабинете это было уже не просто заметным отклонением от нормы (наподобие внеурочно торчащих у дверей телохранителей), а буквально выпадением из всех рамок.

Вождь клана – Александр Гаврилович Разумовский, или просто Старик, как его звали за глаза все приближенные, в норме очень берег свое здоровье, алкоголь употреблял медицинскими дозами, курить бросил лет тридцать назад (сигары держал исключительно для угощения) и был большим аккуратистом.

Горел камин, в кабинете было жарко и крепко пахло паленым, Вождь обильно потел: пятна под мышками, лицо распаренное, словно только что из бани, жиденькие остатки некогда роскошной шевелюры промокли и свалялись – так был занят и погружен в себя, что некогда даже причесаться.

Прекратив рассматривать коньяк, Старик отхлебнул глоток, поставил бокал на стол и, взяв льняную салфетку, вытер лицо.

Под салфеткой, как оказалось, мирно покоился наградной «Вальтер», инкрустированный золотом – по слухам, некогда принадлежащий геноссе Мюллеру и впоследствии врученный Старику лично Хрущевым за какие-то особые заслуги.

Старик не стал вновь прикрывать «Вальтер» салфеткой, отложил ее в сторону и задумчиво уставился на посетителя.

Генерал – человек недюжинной воли и выдержки, вдруг почувствовал заметную слабость в ногах и странное затруднение дыхания: однако не сигарный дым был тому виной и уж тем более не вид оружия, а страшный взгляд Вождя.

Старик был пьян, но абсолютно вменяем. Сатанинский взгляд его, как и в лучшие времена, пронзал генерала насквозь, наподобие мощного прожектора, пронзающего тьму, и от этого взора-рентгена абсолютно ничего нельзя было скрыть.

– Рассказывай.

– Гхм… Ну, собственно… Эмм… Вот, съездил…

Все умные слова, логические конструкции и весомые доводы, что готовил Игорь Викторович специально для этой минуты – все вдруг куда-то пропало и осталась только одна сбивчивая мысль: «Точно, это какая-то особая порода… Откуда у них такой взгляд? Кто раздает, за какие великие заслуги?! Давеча один давил взглядом – но тот молодой, начинающий… А этот вот – Мастер, не отразить, не увернуться… Наверное, это дар такой, особый, без которого в правящей касте – будь то официоз или кланы, неважно, это ведь суть одно и то же – долго не удержаться…»

Страх душил генерала, делал его слабым и беспомощным. Мысли путались, рационально рассуждать не получалось – какие-то невнятные обрывки по ситуации. Кабинет огромный… Ближе не приглашают, а это плохо… Очень плохо! Если у самого стола есть шанс среагировать и попробовать отнять пистоль… Генерал проворен, имеет хорошую подготовку, не всегда ведь в высоком кресле сиживал… Хотя… Страх и в самом деле убивает рассудок. Какой смысл? Если даже удастся отнять оружие: один хрип – и мгновенно изрешетят «телки», чутко слушающие под дверью. Так что все – бессмысленно…

– Тебе что, нечего сказать?

Применительно к Старику методика «взгляда гуру» почему-то не работала. Взгляд генерала срывался с переносицы Вождя, как альпинист с обледеневшего уступа, падал в омут выцветших рыбьих глаз и мгновенно тонул там, захлебываясь от ужаса и безысходности. Пытка «гляделками» продолжалась недолго: не выдержав, генерал отвел взгляд и со слезами в голосе прошептал:

– Виновен…

– Виновен, – спокойно кивнул Старик, словно был готов к такому признанию. – Так я и думал…

Старик задал ряд вопросов по существу. Вопросы были сформулированы предельно четко и конкретно, оставалось только отвечать в режиме «да – нет». Врать в глаза Старику было невозможно: не в том был состоянии сломленный духом генерал, чтобы дерзнуть на такое…

И потому Игорь Викторович буквально за минуту сдал себя с потрохами.

– Так я и думал, – подтвердил первоначальный диагноз Старик. – По-другому получиться и не могло…

Долив в бокал коньяка, хозяин кабинета сделал добрый глоток и уставился в окно. Удивительно, но в глазах Старика не было ни смертной тоски, ни горечи, ни даже нормальной человечьей обиды.

Странно… Неужели нет никаких эмоций по поводу того, что твой питомец и ученик, можно сказать, твоя надежда и опора, признался, что предал тебя и подписал тебе смертный приговор, не спросив на то твоего соизволения?

Совершенно верно, генерал умел читать во взгляде Вождя. Сейчас в этом взгляде не было даже намека на какие-то оттенки скорби и горестные эмоции. Вождь размышлял, напряженно и сосредоточенно: генералу даже казалось, что процесс этот проходит на фоне характерного звука, сопровождающего обычно работу шестеренок старого надежного арифмометра, которому ввиду отсутствия электронной начинки и каких-либо намеков на компьютерную составляющую не страшны ни вредоносные вирусы, ни отсутствие питания.

Да уж… Этот старый арифмометр до сего момента ни разу не давал сбоев и никогда не допускал ошибок…

Прекратив размышлять, Старик вернул свое тягостное внимание генералу и… взял со стола пистолет.

Генерал машинально зажмурился и перекрестился.

Ну вот и все. Неужели ошибся?!

– Не крестись без повода, – сурово поправил Старик. – Не трясись, не трону. Надо бы, конечно, грохнуть тебя, иуду… Но Семье без тебя сейчас не выжить. Понимаешь, о чем я говорю?

– По… – у генерала пересохло во рту, слова, казалось, застревали в глотке и не хотели выходить наружу. – Гхм-кхм… Да, я… я все понимаю…

– Трудно тебе придется, – покачал головой Старик, любовно оглаживая затейливую инкрустацию. – Очень трудно. Ты сейчас как сапер: одна ошибка – и всему конец. А тебе конец – и Семье крах. Так что смотри, постарайся не ошибаться. Ты меня понял?

– Да, я… я все понял.

– Смотри, распорядись с умом, – тут Старик зачем-то похлопал себя по груди. – Большая сила, страшные возможности. Не навреди.

– Да-да, я все понял. Я постараюсь…

Вот этот последний жест Игорь Викторович совершенно не понял: не в том был состоянии, чтобы все схватывать на лету – но сама суть происходящего была ему в полной мере ясна. Сейчас, в его присутствии, свершалось великое самопожертвование, недоступное пониманию большинства современных мелкопоместных князьков, мнящих себя великими злодеями и вершителями судеб. Старик создал клан с нуля, вывел его из низов на самую вершину и относился к нему именно как благодетельный и рачительный отец относится к Семье. Иными словами, он был готов пожертвовать собой, чтобы сохранить клан. И уж понятно, что вопрос о том, покарать отступника или оставить в живых ввиду того, что от него сейчас зависит судьба Семьи, в связи с вышесказанным был решен опять же в пользу интересов клана.

– Ну вот, у меня все… – теперь голос Старика был наполнен невыразимой печалью: арифмометр сделал свое дело и уступил место нормальным человеческим эмоциям. – Есть что сказать?

Генерал молча покачал головой. Говорить не было сил, боялся, что скажет слово и не выдержит – упадет на колени и разрыдается, как последняя истеричка.

– Ну, нет так нет, – Старик тяжело вздохнул и кивнул на дверь. – Все, пошел вон…

Генерал развернулся и вышел, с трудом открыв массивную дверь – в руках совсем не было силы. Хорошо, захлопывать не пришлось: дверную ручку перехватил Миша, тотчас же юркнувший в кабинет.

У генерала не было сил сразу же спуститься по лестнице: он прислонился спиной к стене, спрятал лицо в ладонях и некоторое время стоял, пытаясь прийти в себя.

Телохранители Старика смотрели на Игоря Викторовича с недоумением. Они знали генерала как решительного и смелого человека и впервые видели его в таком состоянии.

Игорь Викторович не ошибся.

Вождь поступил именно так, как ему было предписано его жизненной позицией, и это являлось наиважнейшей частью плана генерала.

Но риск все же был.

С возрастом люди частенько меняют свои принципы или даже впадают в маразм, совершая порой поистине детские поступки, так что риск присутствовал в полном объеме, если брать в процентном соотношении, то примерно пятьдесят на пятьдесят – или все получится как задумано, или… вынесут ногами вперед. И даже сейчас непонятно, получилось ли – надо ведь еще выйти из этого замечательного антикварного домика…

Спустя пару минут из кабинета вышел Миша, осторожно прикрыл за собой дверь и дрожащим голосом приказал:

– Все вниз.

Телохранители переглянулись и пожали плечами.

– Что непонятно?! – тонко, со слезой, крикнул Миша. – Я сказал – все вниз! Шевелитесь…