Читать книгу Избранное - Лев Триб - Страница 3

Любой вымысел, любая фантазия нашего земного бытия может получить реальное воплощение в потустороннем мире. В этом наибольшая ценность и прелесть посмертной жизни.

Я задаю себе вопрос: почему по следам путешествий Гулливера, почему не по следам путешествий Колумба или Миклухо Маклая или не по следам путешествий Нильса с дикими гусями? Очевидно, ответ в том, что маршруты, страны или острова, открытые этими знаменитыми путешественниками, включая и Нильса, со времени их открытия настолько хорошо изучены, что добавить к известным описаниям что-то, представляющее интерес для широкой читательской публики, практически невозможно. В то же время, насколько известно мне, нет никаких упоминаний за последние триста лет о повторных путешествиях в такие страны, как Лилипутия, Бробдингнег, Лапута, Бальнибарби, Лаггнег, Глабдобдриб, впервые открытых и достоверно описанных английским капитаном Лемюэлем Гулливером в период с 1699 по 1726 год. Возможно, причины столь явного пренебрежения и фактического забвения как самого Гулливера, так и некоторых отдаленных стран света, открытых им, следует искать в изначальной ошибке Гулливера. Будучи по профессии сначала судовым хирургом, а затем капитаном нескольких кораблей, Гулливер предоставил право редактирования отчета о путешествиях своему родственнику издателю Ричарду Симпсону, а литературную обработку рукописи – тогда еще начинающему, но талантливому литератору Джонатану Свифту. К сожалению, ни Свифт, ни Симпсо, не сумели по достоинству оценить подлинную научную ценность открытий Гулливера и по существу использовали его рукописи-отчеты как источник для создания литературного шедевра, упустив при этом многие, на их взгляд, несущественные подробности, в частности точные географические координаты практически всех стран, открытых Гулливером, за исключением Японии, координаты которой в издании Симпсона приведены с абсолютной точностью. Как бы то ни было, и во времена первых публикаций, и во времена всех последующих изданий, вплоть до наших дней, «Путешествия Лемюэля Гулливера» находили весьма занимательными, не лишенными даже некоторого философского смысла вымышленными историями, которые интересны для домашнего чтения детям, внукам, а возможно, и правнукам.

Прежде чем дать ответ на вопрос: что же изначально пробудило во мне интерес к странам открытым Гулливером, – я обязан выразить запоздалую и, тем не менее, глубокую благодарность моей первой жене за ее бесценный (как выяснилось лишь после ее перехода в иной мир) для меня подарок в первый год нашей совместной жизни – академическое издание 1936 года «Путешествий в некоторые отдаленные страны света Лемюэля Гулливера, сначала хирурга, а потом капитана нескольких кораблей». В течение всей моей земной жизни я неоднократно возвращался к его путешествиям, и каждый раз во мне пробуждались любопытство и неослабевающий интерес, которые мне удалось полностью удовлетворить в моем новом духовном мире. Забегая вперед, скажу, что там же я встретил душу моей первой супруги, ушедшей в этот мир еще раньше, и передал ей мою искреннюю просьбу о прощении моего тогдашнего земного воплощения, встреча с которым принесла ей лишь одни огорчения. Надеюсь, что читатель простит мне это не большое сугубо личное отступление, но этот, возможно интимный факт моей прошлой инкарнации стал отправной точкой, или, говоря языком капитана Гулливера, той «гаванью», из которой спустя триста лет я осуществил посещение стран света, открытых капитаном Гулливером.

Здесь уместно будет сказать о том, как мне представлялось, мистическом или провидческом, но всегда одинаковом во всех деталях сне, который непостижимым для меня образом я видел каждый раз, как только перечитывал путешествия. Мне снилась в археологическом раскопе древняя Троя. На то, что всё находящееся в раскопе относилось к Трое, красноречиво указывали развалины крепостной стены и скелет лошади, который я принял за останки знаменитого коня, подаренного одураченным троянцам и ставшего для них трагической ловушкой. Не помню, что еще я видел во сне, но в памяти отчетливо запечатлелась неожиданная концовка сна. Она казалась совершенно не связанной с руинами Трои. Единственным связующим звеном того сновидения был кадр со мной во рту громадного карлика, очень похожего на зловредного карлика, готового проглотить Гулливера, с иллюстрации Гранвиля к пребыванию капитана в королевстве Бробдингнег – стране великанов. Впервые появление этого сна я объяснил влиянием только что прочитанной книги об истории открытия Генрихом Шлиманом легендарной Трои, но затем, когда этот же сон повторялся неоднократно во всех малейших деталях и в тех же «интерьерах», заинтригованный уже не столь повторяющимся сюжетом сна, сколь мистическим фактом его повторяемости, я вспомнил то, что мое первое знакомство с археологическими раскопками Трои произошло почти одновременно со знакомством с Гулливером и его путешествиями. Тогда же я обнаружил некую мистическую связь сна между двумя этими «знакомствами». Но только много позднее в новом духовном мире, в котором я пребываю сейчас, мне открылся истинный смысл сновидения. В некотором роде этот повторяющийся сон об успешной реализации гениальной интуиции Шлимана, подготовил мою духовную сущность к возрождению из толщи забвения, сцементированного людским неверием, стран света, открытых триста лет тому назад Лемюэлем Гулливером. Теперь, когда с божьей помощью, мы с капитаном сделали это, я имею полное основание подтвердить древнее мудрое изречение о том, что ничто в мироздании не исчезает и не проходит бесследно, даже наши земные сны. Доказательство некоего интуитивного прозрения реальности стран света, открытых Гулливером, так же как и реальности самого капитана, я обнаружил много лет спустя в ином мире, который на Земле называют иногда загробным и который я буду называть потусторонним. Это тот самый мир, в который мы все переходим, окончив земные воплощения. В дальнейшем я найду возможность дать более подробное описание устройства этого мира и существования в нем. Пока что расскажу о тех событиях, которые послужили в конечном итоге причиной написания отчета в виде небольших путевых очерков, которые, надеюсь, читатель дочитает до конца.

Некоторые необходимые пояснения к моей личности. Автор – духовная личность, находящаяся в тонком теле, «по ту сторону завесы», где обитают все души в ожидании очередного земного воплощения. Жизнь в потустороннем мире, в другом измерении, на мой взгляд, более насыщенная и привлекательная, чем земная. Впрочем, степень привлекательности зависит от того, как прожита земная жизнь. Одно бесспорно: возможности для реализации потребностей души в нашем мире поистине фантастичны и неизмеримы, и, благодаря некоторым из них стало возможным найти доказательства моего «интуитивного прозрения», совершить посещение стран света, открытых Гулливером, и наше с вами общение, дорогой читатель. Реализацией одной из этих возможностей стало посещение (в порядке адаптации к совершенно новому для меня миру и тонкому телу) видеотеки Акаши, основная примечательность которой в том, что она содержит в своих хранилищах поистине бесценные записи земных воплощений практически всех замечательных людей мира. Просматривая картотеку хроник Акаши, я случайно наткнулся на запись: «Лемюэль Гулливер, последнее воплощение – Англия, мореплаватель, первый открыл и оставил описание стран Лилипутии, Бробдингнега, Лапуты и некоторых других стран планеты Земля в путешествиях, опубликованных в 1727 году». Судя по всему, истинное «Я» – душа Гулливера со времени последней, известной всем жизни не реинкарнировалась и находилась в нашем мире. Более того, в карточке был указан виброкод, по которому можно было с ним связаться. Видеозапись ДНК Гулливера по сути была экранизацией известных всем путешествий, правда, без некоторых несущественных (с точки зрения самого Гулливера) эпизодов, например таких, как тушение пожара в королевском дворце Лилипутии, издевательства королевского шута-карлика в стране великанов, обольщение Гулливера самкой еху в Гуингмии, и некоторых других бытовых эпизодов. Итак, мое предположение о реальности стран, открытых Гулливером, впервые появившееся у меня в пору юности моего земного воплощения, нашло неожиданное подтверждение. Я решил использовать исключительную возможность встречи с самим Гулливером. Он оказался как две капли воды похожим на свое графическое изображение в великолепных иллюстрациях Гранвиля. Еще больше добавляла сходства высокая широкополая шляпа. В первый момент мне показалось, что это та самая любимая шляпа Гулливера, которая сопровождала его во всех путешествиях, но, разумеется, и внешний вид шляпы, и внешний вид самого капитана были всего лишь фантомом образа, сложившимся в моем воображении еще во время чтения «Путешествий» в годы моей земной юности.

Заверив Гулливера в своем добром к нему расположении и назвав причину своего интереса к нему, я попросил его ответить, известно ли ему что-нибудь о других, последующих путешествиях в страны открытые им. Я благодарен капитану Гулливеру за обстоятельные ответы и исчерпывающие пояснения некоторых эпизодов из его отчета, которые, с согласия капитана, впервые публикуются для широкой читательской аудитории.

«За тот остаток земной жизни, что я прожил со времени возвращения из последнего путешествия до перехода в наш мир, о повторных посещениях этих стран мне ничего не известно, хотя, признаться, я не очень-то интересовался этим. Впрочем, на то была своя причина – мое душевное состояние после путешествия в страну гуингнмов, приведшее меня к душевной болезни».

Читателю станут понятны причины нервного срыва из письма Гулливера своему издателю Симпсону:

«Мне приходится пожалеть о собственной большой оплошности, выразившейся в том, что я поддался просьбам и, вопреки собственному убеждению, согласился на издание моих Путешествий. Благоволите вспомнить, сколько раз я просил Вас принять во внимание, что еху представляют породу животных, совершенно не способных к исправлению путем исправлений или примеров. Вот так и вышло. Уже шесть месяцев как книга моя служит предостережением, а я не только не вижу, чтобы она положила конец всевозможным злоупотреблениям и порокам, но и не слыхал, чтобы она произвела хотя бы одно действие, соответствующее моим намерениям. Я просил Вас известить меня, когда прекратятся партийные распри и интриги, судьи станут просвещенными и справедливыми, чиновники честными, в корне изменится система воспитания молодежи, будут изгнаны врачи, вознаграждены ум, заслуги и знание… На эти и тысячу других преобразований я твердо рассчитывал… Семь месяцев достаточный срок, чтобы избавиться от всех пороков, которым подвержены еху, если бы только они имели малейшее расположение к добродетели и мудрости… Однако на эти ожидания нет никакого ответа…» /«Путешествия Гулливера» /

Поистине святая наивность! Отсутствие «действий, соответствующих намерениям» всего лишь за семь месяцев после издания книги привела его к душевному расстройству. Меня подмывало искушение спросить у Гулливера, знает ли он, что и трехсот лет оказалось недостаточно, чтобы «избавиться от всех пороков, которым подвержены» люди, по твердому убеждению капитана, ничем не отличающиеся от еху породы омерзительных животных в стране гуингнмов. Я проявил благоразумие и вместо этого спросил Гулливера, не возникало ли у него желания еще раз посетить страны, открытые им.

«Вы, как я понимаю, – ответил он, – совсем недавно перешли в наш мир и еще не успели отойти от земного восприятия „времени“. В том измерении, в котором мы с вами находимся, понятия времени как такового нет, впрочем, довольно скоро вы это поймете. Я говорю это к тому, что для меня прошедшие триста лет по земному летоисчислению совсем не представляются каким-то громадным временным расстоянием. В моей памяти все перипетии моих путешествий произошли не далее как вчера. Согласитесь со мной, что совершить повторное путешествие в места, которые оставили у меня весьма противоречивые воспоминания, через каких-то несколько дней по нашему исчислению просто не интересно. Но если вы, дорогой мой земляк по планете, имеете желание сами посетить те страны, которые когда-то я имел честь открыть, то готов оказать вам в этом всяческое содействие и предоставить всю необходимую информацию».

Я с благодарностью принял лестное предложение помощи капитана Гулливера, которая оказалась, без преувеличения, поистине неоценимой, и только благодаря которой появился отчет, предлагаемый вниманию любознательной публики.

Прежде чем окончательно перейти к рассказу, необходимо дать читателям последние весьма важные пояснения. Читатель обратит внимание на то, что я нигде не называю имени и фамилии своего последнего воплощения. Анонимность необходима для того, чтобы избежать подозрений в том, что автор, называя свое имя, руководствуется мелким тщеславием, кощунственно ставя свое имя рядом с Лемюэлем Гулливером, издателем Ричардом Симпсоном и Джонатаном Свифтом. Прошу поверить, что я ни в коей мере не ставлю себя рядом даже с тенью великого, но увы, недооцененного в подлинном значении его открытий путешественника, мореплавателя, географа и писателя – капитана Гулливера. Не обладая ни одним из достоинств капитана, я все же решился на публикацию записей о своем посещении под условным названием «Триста лет спустя», представив их как невыдуманный рассказ о посещении некоторых стран света, открытых капитаном Гулливером. Целью публикации является подтверждение реального существования стран, открытых Гулливером, подлинности фактов и даже незначительных подробностей в рукописи капитана. Я был рад выполнить пожелание капитана Гулливера, данное как напутствие, восполнить, в меру своих скромных способностей, пробелы, допущенные при первом и последнем (при земной жизни Гулливера) издании его книги. Предупреждаю читателя, что он не найдет в рассказе занимательности и остроты сюжета, присущие отчету Гулливера. Думаю, это будет простительно для меня, если принять во внимание, что я совершил все посещения стран астральным способом, находясь в тонком теле, то есть способом, совершенно безопасным и лишенным захватывающих дух приключений. Это же, необычное для землян, обстоятельство определило передачу и запись моего рассказа на земле по каналу ченнелинговой связи. Моим партнером – контактером и литературным соавтором рассказа – является мой друг по земному воплощению, ныне живущий в Санкт-Петербурге, Лев Триб, который, как и редактор электронной версии публикации отчета, не должен нести ответственности за достоверность сведений, событий и фактов, относящихся к странам света, переданных мной по сеансам ченнелинга. Они также не несут ответственности за возможные совпадения и параллели с событиями или трактовкой событий, мнений и фактов, приведенных в описании стран света, открытых капитаном Гулливером и вновь посещенных мной, в сравнении или в сопоставлении со странами, в которых проживает читатель. Подобное сходство, если оно будет найдено читателем, носит случайный характер либо может явиться плодом воображения или инсинуациями читателя, в чем я никого не подозреваю и не упрекаю.