Читать книгу Усама - Леви Тидхар - Страница 5

Шагая по широким тенистым улицам центра Вьентьяна, Джо в какой уже раз поражался тому, как сказывалось на убранстве города японское влияние. Среди низеньких традиционных построек вдоль Ланг-Ксанг-авеню, к примеру, вдруг возносился полузавершенный остов нового здания банка «Кобаяси», высоченного яйца из стекла и хрома, видимого издалека, явно чужеродного тела в этом степенном, царственном окружении. На стене, составленной из лавок, на чьих выносных лотках грудами высились ананасы, арбузы и китайские сливы личи, над головой бронзовокожего владельца (хмонг[3], определил Джо), сидевшего в теньке с самокруткой, залип линялый плакат, изображавший почтительно склонившихся друг перед другом короля Лаоса и императора Японии под надписью «Сфера азиатского со-процветания». Япония заметно мелькала в марках машин, слышалась в реве музыки, вылетавшей то тут, то там из миниатюрных динамиков, напоминала о себе в объявлениях о наборе в языковые школы, обещавшие «Первоклассный японский, английскую систему обучения – для вас и будущего ваших детей».

Он пересек Ланг-Ксанг, и вскоре стала видна Тхат Дам[4], Xерная пагода, высившаяся в небе напоминанием о давно минувших войнах. Когда-то она была крыта золотом и сияла на солнце, но золото ободрали то ли тайские, то ли бирманские (с уверенностью, какие именно больше, сказать было нельзя) захватчики, да так и не вернули на место. Трещины в ступенях из камня поросли травой. Место тихое, мирное – и Джо оно всегда нравилось.

Он дошел до обшарпанного строения на углу. Снаружи располагалась винная лавка с миниатюрными статуэтками, стоявшими во дворе, где предлагались рисовый виски с закуской и где нещадно курили фимиам пахучие палочки. Задержавшись на мгновение и рассеянно оглядев двор, Джо вошел в прохладную пыльную и темную прихожую. Поднялся по лестнице, отметив про себя, что единственная лампочка опять перегорела. На первом этаже на улицу выходило место, где варили суп из лапши, но вряд ли хоть кто-то обедал там. Там же была и букинистическая лавка, только она еще не открылась: ее владельцу, Альфреду, еще предстояло стряхнуть с себя последствия предыдущей ночи и убедить себя заняться бизнесом, – чего никак нельзя было ждать раньше полудня.

Джон открыл дверь своей конторы, переступил порог и внимательно оглядел помещение, что проделывал всякий раз, входя в него. В окнах, слегка мутноватых, виднелись верхушки крыш и широко распахнутые небеса над Меконгом. Стол его был из простого, не крытого лаком дерева, под одну из ножек для устойчивости был подсунут многократно сложенный листок бумаги. На столе в беспорядке лежали бумаги, пресс-папье в виде слона, тусклый металлический нож для вскрытия писем, настольная лампа и пепельница, сделанная из полированной скорлупы кокоса. Пепел и два вчерашних окурка все еще оставались в пепельнице, и он мысленно пометил сказать пару слов уборщице, даром что это, похоже, ничего не изменит. Телефона на столе не было. В верхнем ящике хранились тайская подделка под «смит-вессон» 38-го калибра, незарегистрированный, и бутылка «Джонни Уолкер» с красной наклейкой, наполовину пустая или наполовину полная – это как посмотреть.

Кроме того, в комнате были плетенная из бамбука корзина для конторского мусора (как и пепельница, не опорожненная), металлический шкаф-стеллаж для папок, пустой (если не считать пары стоптанных черных туфель размера на два меньше, чем у Джо, – единственное напоминание о предыдущем обитателе комнаты), одинокая книжная полка, на стене – небольшая картина, изображавшая горящее поле (цветы темно-красные, дым клубился по холсту неровными линиями белого и серого, сквозь него проглядывала фигура человека, лицо которого скрывал дым), три стула (один за столом и два перед ним), в горшке – растение (давным-давно почившее в бозе).

Здесь Джо был как дома. Окончательно войдя в контору, он до половины прикрыл за собою дверь и спугнул маленького геккона[5] на стене. Как только эта ящерица прыснула куда-то, заявились другие, и на мгновение Джо показалось, будто взрывом разметало по сторонам и углам целую тучу ящериц, а центром взрыва был он сам. Улыбнувшись, Джо прошел к столу, положил книжицу на стол. Контору свою он не делил ни с кем, кроме гекконов. Всякий раз приходя сюда, он не мог отделаться от впечатления, что ящериц стало больше. Они неприметно таились по углам, всякий раз, открыв ящик стола или протащив ножки стола по полу, он пугал их, и они прыскали кто куда. Однажды он обнаружил одинокого геккона, пристроившегося у мусорной корзины. Левая лапка у него была поранена, и он так долго лежал недвижимо, что Джо решил: померла ящерка. Стал гадать, что могло с ней случиться, может, подрался с себе подобным? Выяснить так и не удалось. Позже, когда он вновь взглянул, геккон уже шевелился, в последний раз Джо видел его, когда геккон медленно проползал в щель под дверью, пока не скрылся кончик его хвоста и раненый геккон не оказался за пределами безопасного помещения, в коридоре.

Джо обошел вокруг стола и сел. Решил было закурить сигарету, но передумал. Повернулся на стуле к окну и принялся глазеть на улицу. Небо затягивалось тучами, и он чувствовал запах приближающегося дождя.