Читать книгу Цена одного дня - Лея Кейн - Страница 6

За дверями своего кабинета я снова просматриваю досье на птичку. Надо будет похвалить Беллу. Быстрее и лучше нее инфу для меня еще никто никогда не пробивал. Но что-то тут не сходится.

Достаю из ящика стола другую папку. В ней только одно фото двухгодичной давности – скрин видео с камеры наблюдения: улыбающийся Егор за руку с девицей в темных очках выходят из кинотеатра.

Это было за день до…

Откидываюсь на спинку кресла и, запрокинув голову, вспоминаю, как пульсировала моя башка от дряни, что я курил, в то время как спасатели боролись за его жизнь. До сих пор помню лица шлюх, трущихся о мои колени. Помню голос бледного Фазы, сообщившего мне о трагедии. Все, сука, помню! Даже то, что мне на хрен не упало!

Подскакиваю с кресла и расшвыриваю документы в стороны. Наливаю себе виски, осушаю стакан двумя глотками и швыряю его в стену. Как раз в тот момент, когда в дверь стучатся.

– Я занят! – рычу, рухнув в кресло и запустив пальцы в волосы.

Дверь все равно открывается, и под ногами входящего Фазы хрустят осколки дорогого хрусталя.

– Люк, нам надо поговорить. – Он прикрывает дверь, не хлопая.

– Ты ей все разжевал?

– Да, с Евой проблем нет. Смышленая. – Фаза садится в кресло напротив и, помявшись, добавляет: – Люк, что-то с ней не то.

– Что именно тебя напрягает?

– Может, я к Кэпу смотаюсь? Покажу ему фотки, расспрошу еще раз.

После того, как Кэп меня обвинил в случившемся, я зарекся к нему обращаться. Два года старика не видел. Да и тот из своего колхоза не вылезает: рыбалка, самогон, баня – вся его жизнь.

– Нет! – отрезаю я. – Это она. И я эту мразь убью.

– Но ты же…

– Сказал, что отпущу, когда отработает? – усмехаюсь я. – То, что она сделала, нельзя отработать. Поможет мне уладить назревшие за эти два года вопросы и получит свою законную пулю в лоб. Вот ее свобода, – шиплю я, подавшись вперед. – И не думай, что если вы мило поворковали, то она ангел. Завтра на больничной койке можешь оказаться ты. – Я вкладываю в свой зачерствевший голос хоть каплю тревоги за этого парня, и он согласно кивает. – Иди проследи, чтобы Белла все сделала, как надо. Я посплю.

Сон мне не помешает: я двое суток на ногах.

Заваливаюсь на диван, с которым давно породнился, и впервые за последние два года поверив, что все может наладиться, вырубаюсь.

На закате меня будит Белла, держа в руках чистый костюм и туфли. Надув и лопнув розовый пузырь из жвачки, перекатывает ее языком и мямлит:

– Опаздываете, босс.

Тру глаза, садясь, и морщусь, глядя на ее сочную фигурку в кожаном платье.

– Дуешься, что не ты со мной едешь? – с сонной хрипотцой спрашиваю, читая обиду на ее стервозном лице.

– Шаман меня знает, – вздыхает она, делая вид, будто ее самолюбие ничуть не задето. – А еще он знает, что вы не рассматриваете меня всерьез.

– Умница. – Я встаю и топаю в душ, по пути снимая смятую рубашку.

Холодная вода меня бодрит. Остыв, смываю с себя остатки дремоты, оборачиваю бедра полотенцем и возвращаюсь в кабинет.

Белла сидит на углу стола, положив ногу на ногу, и с закрытыми глазами качает головой. Тяну за провода, вынимая наушники из ее ушей, и она распахивает свои пушистые ресницы. В глазах так и полыхает злость.

– Белла, кончай. Тебя мне никто не заменит.

– Это что? – Она из-за спины подает мне собранные с пола документы с фотографиями. – Это она, да?

– Тебя это не касается. – Я сдергиваю с себя полотенце и начинаю одеваться. – Если Фаза доложит мне, что ты лезешь в это дело, я буду огорчен. Имей в виду, когда вдруг появится желание подсыпать в ее кофе цианистый калий.

Белла меняется в лице, спрыгивает со стола и, шагнув ко мне вплотную, подтягивается на носках.

– Мне тут новенький «Ламборджини» приглянулся. Имейте это в виду, босс, когда вдруг появится желание потрахаться.

Не дав ей уйти, хватаю ее за шею и нависаю сверху.

– Не забывай, Беллочка, из какого дерьма я тебя вытащил! А потрахать я и собственный кулак могу. Он у меня без заскоков.

Она испуганно хлопает ресницами и судорожно кивает. Стоит мне отпустить ее, как она бегом выскакивает из кабинета, хлюпая носом и пряча слезы.

Будь со своими людьми мягким, говорил мне отец, они – твоя семья. Вот только он не учитывал, что эта семья – самый коварный гадюшник, где каждый ищет выгоду для себя. И когда делаешь им поблажки, они окончательно садятся к тебе на шею. А потом случается так, что твой брат превращается в растение, потому что один не доглядел, другой вовремя не доложил, а третий вообще болт забил на работу.

Вдыхаю поглубже и, стараясь концентрироваться на предстоящей встрече с Шаманом, привожу себя в порядок.

Через полчаса стою во дворе, зверея из-за того, что птичка опаздывает.

– Что-то они долго, – вздыхает Череп и встречается с моим взглядом.

Я приподнимаю бровь, вкладывая в выражение своего лица больше красноречия, чем вложил бы в пару нецензурных слов.

– Понял! – кивает Череп и срывается с места.

Но едва он подходит к парадным дверям, как из дома выходит птичка. Красивая, сучка. Как будто подменили. Ухоженная, отшлифованная. Приличное платье, туфли, украшения. Шансы на то, что Фара клюнет, возрастают в миллион раз. Идет ровно, плавно, не запинается, как дурнушка.

– Ну что? – смело спрашивает, поравнявшись со мной. – Смогу я в таком виде заплатить за один день своей жизни?

Наклоняюсь к ней и шиплю:

– Посмотрим, как усвоишь инструктаж. В машину живо!