Читать книгу Джек Ричер, или 61 час - Ли Чайлд - Страница 2

Ричер проснулся от того, что ударился головой о стекло, когда автобус занесло на скользкой дороге. Он сразу понял, где находится. В автобусе. Следующие несколько секунд он просчитывал варианты. Снег, лед, нормальная скорость, почти нет других машин. Либо мы въедем в разделительный барьер, либо вылетим на обочину. В самом худшем случае – перевернемся. Лично его это не очень беспокоило. Но, возможно, старикам, сидящим перед ним, придется несладко. Впрочем, скорее всего, никто не погибнет, его волновало другое – что будет потом. Двадцать пожилых людей, перепуганных насмерть, возможно, раненных – порезы, синяки, сломанные кости, – посреди пустынной дороги, вдалеке от человеческого жилья, да еще в набирающей силу зимней буре.

Ничего хорошего.

Следующие одиннадцать с половиной секунд Ричер провел, стараясь удержаться на месте, осторожно сопротивляясь резким движениям автобуса. Он сидел позади всех, и потому его швыряло из стороны в сторону сильнее остальных. Пассажиров впереди тоже бросало, но значительно меньше. Однако они были старыми, хрупкими людьми, и Ричер видел, как безвольно болтаются их головы. И в зеркало заднего вида – лицо водителя, который сражался с автобусом. Молодец! Но Джек знал, что ему суждено потерпеть поражение. Управлять большим комфортабельным автобусом совсем не просто. Будь осторожен в своих желаниях. Он был в Маршалле, штат Миннесота, но уже не помнил, что там делал; потом его подвез парень, который направлялся на запад в Гурон, что в Южной Дакоте, но по какой-то необъяснимой причине отказался довезти его до места, а высадил на площадке для междугородних автобусов неподалеку от городка под названием Кавур.

Ричера это не слишком обрадовало, потому что Кавур не производил впечатления остановки, популярной у трансконтинентального транспорта. Однако через две чашки кофе на площадку въехал белый экскурсионный автобус на сорок человек, из которого вышло только двадцать, а это означало, что в нем имеются свободные места. Водитель производил впечатление простого парня, Ричер не стал особо умничать и предложил ему двадцать баксов за то, чтобы тот довез его до Рэпид-сити. Водитель попросил сорок, они сговорились на тридцати, Ричер сел в автобус и прекрасно себя чувствовал весь день. Удобства в дороге обеспечивали мягкие рессоры и уверенное вождение, о чем, впрочем, в настоящий момент пришлось забыть.

Однако через семь секунд настроение у Ричера стало более оптимистичным. Водитель убрал ногу с педали газа, и автобус начал сбрасывать скорость. Это не особо чувствовалось, но Ричер не сомневался, что так оно и есть. Простая физика. Закон движения Ньютона. Если в них не врежется какая-нибудь другая машина, они немного покружатся на месте и остановятся, боком или задом наперед, однако не перевернутся и смогут ехать дальше. Но тут он понял, что передние колеса снова заскользили, и сообразил, что их несет в сторону. Очень плохо. Водитель изо всех сил ударил по тормозам и вцепился в руль, когда автобус с грохотом и скрежетом отправился в кювет. В конце концов они остановились, частично съехав с шоссе, и это было бы хорошо, если бы их задница не висела прямо над дорогой, что было очень даже плохо. А кроме того, все механические звуки стихли и наступила мертвая тишина – что и вовсе было отвратительно.

Ричер оглянулся назад и увидел приближающиеся огни фар. Совсем плохо. Он встал, прошел вперед и разглядел перед автобусом плоский участок земли, засыпанный снегом. Никаких скал или бордюров – значит, им не грозит опасность от переноса веса. Поэтому он бросился назад и начал уговаривать стариков встать с мест и пройти в переднюю часть автобуса. В этом случае, если в них врежется восемнадцатиколесный грузовик, никто не погибнет. Но старики были в шоке и отказывались шевелиться, они просто молчали. Тогда Ричер вернулся к водителю, который сидел совершенно неподвижно, только время от времени моргал и с трудом сглатывал, пытаясь справиться с адреналином, бушевавшим в крови.

– Отличная работа, приятель, – сказал ему Ричер.

– Спасибо. – Водитель кивнул.

– Ты сможешь вытащить нас из канавы? – спросил Ричер.

– Не знаю.

– А ты сделай предположение.

– Скорее всего, не смогу.

– Ладно. У тебя есть предупредительные аварийные огни?

– Что?

– Предупредительные огни. Задняя часть автобуса торчит прямо на дороге.

Водитель некоторое время молчал, видимо, еще не окончательно пришел в себя, потом потянулся вниз, открыл ящик, стоявший возле ног, и достал три сигнальные ракеты, темно-красные картонные трубки со стальными шипами на концах. Ричер забрал их у него и сказал:

– Аптечка есть?

Водитель снова кивнул.

– Возьми ее и осмотри пассажиров – ну, там синяки, порезы и все такое, – велел ему Ричер. – И убеди их пройти как можно дальше вперед, насколько они смогут. Желательно, чтобы они собрались в проходе. Если в нас кто-нибудь врежется, он ударит в пустую задницу.

Водитель кивнул в третий раз, потом встряхнулся, точно пес, и принялся копаться в ящиках. Из второго, закрытого на защелку, он достал аптечку и выбрался со своего места.

– Сначала открой дверь, – сказал ему Ричер.

Водитель нажал на кнопку, дверь с шипением открылась, и внутрь ворвался холодный воздух, который принес с собой тучи снега.

– Закрой за мной дверь, береги тепло, – сказал Ричер.

Затем он спрыгнул в канаву и по льду и замерзшей земле начал пробираться к обочине дороги. Выйдя на нее, он помчался к заднему углу автобуса. В лицо ему летели хлопья снега, но он не обращал на них внимания. Сосредоточившись на дорожных ограничителях, Ричер пробежал тридцать шагов назад по дороге. По неровной траектории. Тридцать шагов, тридцать ярдов. Девяносто футов. Точнее, почти восемьдесят восемь. Восемьдесят восемь футов в секунду – это все равно что шестьдесят миль в час, а в мире полно сумасшедших, которые даже в страшный снегопад будут ехать с такой скоростью. Ричер наклонился и воткнул аварийный огонь в снег, тут же автоматически загорелся ослепительно-яркий малиновый свет. Ричер пробежал еще тридцать шагов, поставил второй аварийный сигнал, потом через тридцать шагов – третий, завершив последовательность предупредительных знаков: три секунды, две, одна, проезжайте.

Затем он бегом вернулся назад, снова перебрался через канаву и принялся колотить кулаком в дверь, пока водитель не отвлекся от оказания первой помощи и не открыл ему дверь. Ричер забрался внутрь, и вместе с ним ворвался снежный вихрь. Он довольно сильно замерз, лицо онемело, заледенели ноги. В автобусе уже стало довольно холодно, и окна с одной стороны покрылись пятнами инея.

– Включи двигатель, чтобы работали печки, – сказал он водителю.

– Не могу, – ответил тот. – Мы, видимо, пробили топливный бак, когда вылетели с дороги.

– Я не почувствовал снаружи никакого запаха, – заметил Ричер.

– Я не могу рисковать. Сейчас все живы. Мне совсем не хочется, чтобы они сгорели заживо.

– Хочешь, чтобы замерзли до смерти?

– Займись первой помощью, мне нужно позвонить.

Ричер прошел назад и начал проверять пожилых пассажиров. Водитель обработал первые два ряда; у всех четверых пассажиров, сидевших около окон, были заклеены пластырем порезы от металлических рамок, окружавших стекла. Будь осторожен в своих желаниях. Вид отсюда, конечно, лучше, зато и риск выше. У одной женщины на щеке со стороны прохода Джек увидел еще одну полоску пластыря – видимо, в том месте, где в нее ударился головой муж, которого болтало, точно тряпичную куклу.

Первую сломанную кость Ричер обнаружил в третьем ряду, у хрупкой пожилой женщины, похожей на птичку. Она повернулась направо, когда автобус изменил направление движения и дернулся влево, сильно ударилась плечом в оконное стекло и сломала ключицу. Ричер понял это по тому, как она держала руку.

– Мэм, могу я взглянуть? – спросил он.

– Вы не врач, – возразила она.

– Я прошел подготовку в армии.

– Вы там были врачом?

– Военным копом. И мы проходили специальное обучение.

– Мне холодно.

– Это шок, – попытался утешить ее Ричер. – И снег идет.

Она повернула к нему верхнюю часть тела, словно сдаваясь, и Ричер сквозь блузку дотронулся кончиками пальцев до ее ключицы, чувствуя, что она тоненькая, как карандаш. Кость сломалась ровно посередине, чисто, без осложнений.

– Плохо? – спросила женщина.

– Все хорошо, – попытался успокоить ее Ричер. – Ключица сделала свою работу. Она похожа на прерыватель тока. Ломается, чтобы защитить ваше плечо и шею. А заживает быстро и без проблем.

– Мне нужно в больницу.

– Мы вас туда доставим, – кивнув, сказал Ричер.

И пошел дальше. В четвертом ряду он обнаружил растянутое запястье и сломанное в пятом. Плюс в общей сложности тринадцать порезов, много несерьезных ушибов и огромное количество шоковых реакций.

Температура в автобусе быстро падала.

В заднее боковое окно Ричер видел аварийные огни, которые продолжали гореть, – три ярких малиновых шара, окутанных падающим снегом. Ни фар приближающихся машин, ни вообще движения на дороге. Опустив голову, он прошел по проходу и нашел водителя, который сидел на своем месте, держал в руке открытый мобильный телефон, смотрел перед собой в ветровое стекло и барабанил кончиками пальцев левой руки по рулю.

– У нас проблема, – сказал он.

– Какая?

– Я позвонил в 911. Дорожный патруль находится в шестидесяти милях к северу от нас, а другой – на таком же расстоянии к востоку. Приближаются две серьезные бури: одна – из Канады, другая – со стороны Озер. У них там полный хаос. Все ремонтные машины с ними. А еще пробка машин на сто. Шоссе за нами и перед нами закрыто.

Вот почему нет никакого движения.

– Где мы находимся?

– В Южной Дакоте.

– Это я знаю.

– Тогда ты знаешь, что я имею в виду. Если мы не в Сиу-Фоллз или Рэпид-сити, значит, мы посреди пустоты. А мы не в Сиу-Фоллз и не в Рэпид-сити.

– Ну, мы же должны находиться где-то.

– Навигатор показывает, что неподалеку есть городок. Называется Болтон. До него, наверное, миль двадцать. Но он маленький, крошечная точка на карте.

– Ты можешь вызвать другой автобус вместо этого?

– Я не в Сиэтле. Дня через четыре после того, как прекратится снегопад, наверное, мог бы.

– А в Болтоне есть полицейский участок?

– Я позвонил; вот жду, что ответят.

– Наверняка у них есть ремонтные машины.

– Точно есть. По крайней мере, одна. Стоит возле заправки на углу и может оттащить сломавшийся пикап весом в полтонны. С автобусом такого размера, как у нас, ей не справиться.

– А как насчет фермерских тракторов?

– Потребуется штук восемь и очень толстые цепи.

– Школьный автобус? Мы пересадили бы в него пассажиров.

– Дорожный патруль нас не бросит. Они приедут за нами.

– Тебя как зовут? – спросил Ричер.

– Джей Нокс.

– Думай вперед, мистер Нокс. В лучшем случае дорожный патруль находится от нас в часе езды. В такую погоду – скорее всего, в двух. И трех, учитывая, с чем им приходится иметь дело. Так что нам нужно шевелиться. Через час автобус превратится в морозилку, а через два старики начнут умирать как мухи. Может, даже раньше.

– И что ты предлагаешь?

Ричер собрался ему ответить, когда зазвонил мобильный телефон. Нокс нажал на кнопку, и его лицо немного посветлело, однако уже в следующее мгновение он снова помрачнел.

– Спасибо, – сказал он и закрыл телефон. Потом посмотрел на Ричера и объяснил: – В Болтоне есть полицейский участок, и они пришлют к нам человека. Но у них свои проблемы, так что это займет некоторое время.

– Сколько?

– По меньшей мере час.

– Какие у них проблемы?

– Они не сказали.

– Тебе придется завести двигатель.

– У стариков есть пальто.

– Не слишком теплые.

– Я боюсь пожара.

– Дизельное топливо гораздо менее пожароопасное, чем бензин.

– А ты что, специалист?

– Я служил в армии. Грузовики и «хамви» ездили на дизеле. И не просто так. – Ричер посмотрел на проход. – У тебя есть фонарик? И огнетушитель?

– Зачем?

– Проверю, что там у нас внизу. Если все в порядке, я два раза постучу в пол. Ты заведешь мотор. Если что-то загорится, я потушу и снова постучу, тогда ты вырубишь двигатель.

– Ну, не знаю.

– Это единственное, что мы можем сделать. Нельзя сидеть и просто ждать помощи.

Нокс некоторое время молчал, потом пожал плечами, открыл еще пару отделений и достал серебристый «Мэглайт» и огнетушитель. Ричер взял их, дождался, когда откроется дверь, и выбрался в призрачный мир мигающих малиновых огней. Он снова оказался в канаве, но на сей раз пошел против часовой стрелки вокруг носа автобуса, потому что левая часть, в отличие от правой, находилась под острым углом над асфальтом. Перспектива ползти по засыпанной снегом канаве его не особенно привлекала, а вот подобраться к брюху автобуса по обочине показалось несколько приятнее.

Ричер нашел дверцу горловины топливного бака, сел в снег, затем развернулся, лег на спину и заполз головой вперед под бок автобуса. Включив фонарик, он нашел толстый шланг, который шел от горловины к баку, и пришел к выводу, что тот не пострадал. Сам бак представлял собой громадный цилиндр с округлыми углами и был слегка поцарапан и помят после всего, что ему довелось пережить, но из него ничего не вытекало. Шланг, шедший к двигателю, тоже выглядел целым. Снег промочил куртку и рубашку Ричера, он чувствовал холодную сырость на коже и начал замерзать.

Концом фонарика Джек постучал два раза по дну автобуса. Через некоторое время он услышал щелчки реле, топливный насос чихнул, взвыл и заработал. Ричер проверил бак, за ним шланг, насколько позволил луч фонарика. Потом уперся ногами в снег и прополз дальше под автобус.

Нигде ничего не вытекало.

Включился стартер. Потом двигатель. Он некоторое время стучал, трещал и гремел, но в конце концов Ричер услышал ровный, тяжелый, равномерный ритм.

Нигде ничего не вытекало.

Огня тоже не было.

И дыма.

Ричер, изо всех сил сражаясь с холодом, дал двигателю минуту и использовал это время, чтобы проверить остальное. Большие шины выглядели в полном порядке. Часть передней подвески пострадала, на дне багажного отделения виднелись вмятины, мелкие трубки и шланги разорвались, лопнули или смялись. Ричер не сомневался, что какая-то страховая компания в Сиэтле получит солидный счет.

Он выбрался из-под автобуса и стряхнул снег с промокшей одежды. Вокруг него бушевала непогода; тяжелые большие снежинки, кружась, падали на землю. Следы, которые он оставил всего четыре минуты назад, уже припорошило белой пылью. Ричер прошел вдоль них к оврагу и к двери автобуса. Нокс его ждал и тут же открыл ее. Вместе с порывом ветра внутрь ворвалась туча снега, Ричера передернуло, но дверь тут же закрылась.

И в этот момент двигатель перестал работать.

Нокс уселся на свое место и нажал на кнопку стартера. Ричер услышал, как в задней части автобуса заработал мотор, заворчал, принялся стучать, чихнул, потом снова и снова.

И ничего не произошло.

– Что ты там видел внизу? – спросил Нокс.

– Разные повреждения, – ответил Ричер. – Целую кучу.

– Помятые трубки?

– Пару штук.

Нокс кивнул.

– Топливный шланг порвался. Мы использовали то, что там оставалось, но больше ничего не поступает. Плюс, возможно, проблема с тормозами. Так что, может, и хорошо, что двигатель не работает.

– Позвони еще раз в полицейский участок Болтона, – сказал Джек. – Ситуация очень серьезная.

Нокс набрал номер, а Ричер направился к пассажирам. Он вытащил пальто с верхних багажных полок и попросил их одеться, не забывая про шапки и перчатки, а также шарфы и все, что у них есть.

У него самого ничего не было. Только то, что на нем, но его одежда промокла насквозь, и он начал замерзать. Его тело постепенно отдавало тепло, и он дрожал, не сильно, но непрерывно. Будь осторожен в своих желаниях. Жизнь без багажа имела множество преимуществ, но также и очень серьезных недостатков.

Ричер направился назад к Ноксу. В щель в двери внутрь проникал холодный воздух, и в передней части автобуса было холоднее, чем в хвосте.

– Ну? – спросил он.

– Они пришлют машину, как только смогут, – ответил водитель.

– Машины недостаточно.

– Я им сказал. И подробно описал нашу проблему. Они обещали что-нибудь придумать.

– Ты видел раньше подобные бури?

– Это не буря. Настоящая в шестидесяти милях от нас, а тут только ее край.

Ричера передернуло.

– Она направляется в нашу сторону?

– Без вопросов.

– Как быстро?

– Тебе лучше не знать.

Ричер оставил его, прошел по проходу мимо последних сидений и уселся на полу около туалета, прислонившись спиной к задней стенке автобуса, надеясь, что остатки тепла от остывающего двигателя его согреют.

И стал ждать.

Было без пяти минут пять утра.

Осталось пятьдесят девять часов.