Читать книгу Удивительные сказки бабушкиной бабушки Алёны - Лидия Алексеева - Страница 20

Так с тех пор, из года в год,

При дворе Максим живёт,

Служит лекарем он царским,

С царевичем связан чувством братским.

Идут годы средь великих дел,

Но всему на свете есть предел.

Постарел со временем царь грозный

Да и заболел очень серьёзно.

Максим все знанья, опыт весь

Применял на совесть здесь.

Он старался так и сяк,

Но царь не поправлялся никак.

Оказалась бесполезной медицина.

От его болезни не нашлось вакцины.

Одно лишь средство оставалось —

Корнем жизни называлось.

До него добраться можно,

Но это очень, очень сложно,

Не погибнув по пути.

Ещё трудней – его найти.

Только чтоб царю помочь,

Максим пошёл в Купалы ночь

За корнем жизни чудотворным

Лесом страшным, лесом стрёмным,

Жизнь потерять свою рискуя,

На коварное болото Колдодуя.

Ночь была темным-темна,

Непроглядна и черна.

Ни луны, ни звёзд: «Во тьме

Как найти дорогу мне?»

В лес вошёл, ещё темней.

Но идёт он всё быстрей.

Слышит стоны, слышит гул,

Кто-то рядом с ним вздохнул,

Потом затопали, заржали,

Глаза злые засверкали.

Что ещё ждёт впереди?

Крест Максим достал с груди,

Поцеловал, прижав к губам,

Перекрестился трижды сам,

Прочертил себя вокруг

Тем крестом солидный круг.

Теперь, как не старались гады,

Этот круг им был преградой.

Так дошёл он до болота.

«Очень плохо видно что-то,

Но это горе – не беда»,

Светлячков набрал тогда.

При их свете отыскал

Корень жизни семипалый,

Положил в мешочек ладный

И вернулся в город славный.

Сварить зелье оставалось,

Невзирая на усталость.

Помыл, порезал корешок,

Сложил в глиняный горшок,

Прокипятил в воде заветный корень

Дал настояться суток трое,

Всё, как надо по науке,

Взял осторожно горшок в руки,

Тщательно отфильтровал в сосуд

И за чашей вышел. Тут

Проскользнул советник-гад

В сосуд этот вылил яд,

Да скорее – юрк за дверь

И, будто не спеша, теперь

По коридору удалялся.

В это время возвращался

В свою комнату Максим,

Хоть и не столкнулся с ним,

Но заметил, как, мелькнув,

Тот за угол завернул,

Но не придал этому значенья,

А в прекрасном настроении

Вернулся к прерванному делу

И продолжил его смело.

В чашу перелил настой

И, убрав сосуд пустой,

Поднял чашу золотую,

Пошёл в горницу другую,

Поклонился там царю:

– Государь, я вам даю

Напиток не простой,

А чудодейственный настой.

В ночь Купалы отыскал я

Корень жизни семипалый,

Приготовил, как положено

Да в книге тайн изложено.

Чтоб здоров и молод стал,

Осуши до дна бокал.

Но советник гадкий тот

Сразу выскочил вперёд:

– Зачем же рисковать так, царь,

Испытай сначала, государь,

Эту жидкость на собаке.

Слова лекаря, возможно, враки.

Принял царь его совет.

Кто знает, враки или нет?

Проверить же не помешает.

– Привести пса! – повелевает.

Собаку доставили больную,

Старую, слепую и глухую.

Из чашки несколько капель взяли,

Их проглотить собаке дали.

Тотчас же она завыла,

Всеми лапами забила,

Извиваясь, зашипела

И в мученьях околела.

В жутком гневе царь вскричал:

– Ах, мерзавец, ах, нахал,

Ты решил сгубить меня?!

За это я казню тебя!

Максима посадить в тюрьму,

Пока решим его судьбу.

Всё по закону быть должно,

Совет решит про казнь его.

Обеде Иван уж знал,

Подал крест ему сигнал,

Уж спешил на помощь брату.

А царь советников собрал,

Не выяснять, виновен или нет,

А как лишить жизни, получить совет.

– Кто придумает страшнее

Казнь, мучительней и злее?

Злыдни-советники и рады,

Им того только и надо.

Давненько одолела зависть их:

Не очень хороших и самых плохих.

Ведь их царь в упор не видел,

А вот лекаря приблизил.

Да и царевич дружил с ним.

Казнь Максима в радость им,

Его готовы сами растерзать,

Так почему б не подсказать.

Один кричит: – Четвертовать,

Руки, ноги оторвать!

– Забить до смерти плетями!

– Сгноить в сырой, холодной яме!

– Чтоб не смел травить людей,

На кол, на кол посадить скорей!

– Бросить в клетку вместе с львами!

– Приковать железными цепями

К высокой отвесной скале,

К той, орлы гнездятся где.

Пусть его на части рвут!

– Посадить в заросший пруд,

Затерзают пусть козявки

И кровь высосут пиявки.

– Пусть узнает страх и боль,

Только поскорей казнить изволь.

А уж Иван, прибыв в столицу,

Пришел в царскую светлицу,

Туда, где заседал совет.

Сказал с ходу: – Царь, привет.

Разреши поддержать брата.

Это за преданность ему награда?

Казнить можно и чуть погодя.

А мёртвого поднять нельзя.

Ты велик, добр и умён,

А если невиновен он?

А ты казнишь сгоряча.

Не простишь ведь сам себя!

Позволь высказать ему,

Что произошло и почему.

– Да что тут выяснять ещё?

Он мне яд пытался дать – и всё,

Без стеснения причём,

При народе при честном.

– Вспомни, царь, уже когда-то

Ты казнить пытался брата

За то, что сына тебе спас.

Не ошибиться б и сейчас.

– Какая может быть ошибка!

Он меня обидел шибко.

Слушать не хочу злодея,

Собой я просто не владею.

Все, кто был, ясно видали,

Как псу настой из чаши дали,

Приготовленный Максимом для меня,

Как в мученьях, не прожив и дня,