Читать книгу Удивительные сказки бабушкиной бабушки Алёны - Лидия Алексеева - Страница 7

Вот перебрался вплавь чрез реку,

Видит на поляне много человек.

Стал потихоньку наблюдать за ними

И увидел глазами своими

У костра цыганку молодую,

Да красавицу такую,

Что глаз отвести нет мочи.

Сверкают чёрные очи,

Звучит голос её звонко,

Будто песня жаворонка.

Улыбается задорно и лукаво,

Вот встрепенулась, словно пава,

Ручкой бубен подняла над головой,

В пляс пошла по круговой.

Глаз не сводит он с девицы,

Что порхает, словно птица.

Так и сидел, разинув рот, пока

Не схватили парня за бока.

Его скрутили, как ворону,

И привели к цыганскому барону.

Тот посмотрел на парня грозно

Испросил вполне серьёзно:

– Ты зачем сюда пришёл,

Потерял что иль нашёл?

Иль затеял сделать зло,

Иль тебя обидел кто?

– Да. Обидели меня.

Украли златогривого коня.

И это сделали цыгане.

Он, возможно, в вашем стане?

– Может быть, вполне и так,

Может, и попал к нам как.

Разберёмся завтра утром,

Обещание даю, не в шутку

В этот поздний звёздный час,

Отдадим, коль он у нас.

Но не думай, что так – даром.

Иль расплатишься товаром,

Или полным кошельком,

Иль послужишь пастухом.

– Денег нет, и нет товара,

Но есть рук здоровых пара.

Не испугать трудом меня,

Честь по чести отработаю коня.

– Тогда поешь, если голодный,

И иди в шатёр свободный,

Отдыхай там до утра.

Да и всем уж спать пора.

Вот вошёл в шатёр пустой,

Прикрыв полог за собой,

Тотчас он на сено лёг,

Но уснуть никак не мог.

Так лежал он, представляя,

Как цыганка молодая

Танцевала у костра,

Дожидаясь с нетерпением утра,

Её мечтал увидеть снова.

Чувство это было ново.

Только грезит будто он,

Вроде явь, а может, сон:

Цыган около стоит

И ему так говорит

Голосом загробным,

Жутким и холодным:

– Собирайся утром рано,

Убирайся прочь из стана,

Красу-цыганку позабудь,

А то станет скверно, жуть!

Она только лишь моя,

Не уйдёшь – убью тебя!

Страшен будет твой конец.

Говорю то я – мертвец.

Знай, у тебя увёл коня

Из-под носа – это я.

Ты хороший получил урок,

Мне же не пошло то впрок.

Ошибку роковую признаю.

Так я смерть нашёл свою

От острого татарского меча —

Меня убили скверные сплеча.

Коня забрали твоего

И в чужие земли увели его.

Покинь, несчастный, табор сам,

Жить тебе я здесь не дам.

Захохотав при этом жутко,

Он исчез – и не был будто.

Не понял, было это или нет,

Но уж близится рассвет.

Из шатра он рано вышел,

Топот конский, ржанье слышит.

Коней много в этом стане,

Все пасутся на поляне.

Есть немало среди них

Златогривых и гнедых,

Только нет коня того,

Что украли у него.

Нужно бы искать коня,

А не греться у огня,

Но запала цыганочка в душу,

Околдовала тело, сердце, уши.

Он желает её видеть,

Голос бесподобный слышать,

С наслажденьем смотреть в очи,

Что искрятся днём и ночью.

Позабыл про мать, отца,

Коня и злого мертвеца.

Каждый день, когда темнело,

Красотка танцевала, пела,

Так хороша и непорочна…

Только исчезала в полночь.

«Это что за наважденье?

Наберусь-ка я терпенья,

Разузнаю, что к чему,

Дело в чём, может, пойму».

Тихим вечером, обычным

Было, как всегда, привычно.

И вот цыганка молодая

Песню звонко запевает,

Он с неё не сводит глаз.

Вот она пустилась в пляс,

Вдруг за терновый заскочила куст,

Под её ногами скрежет, хруст.

Она бежит воды быстрей

На погост, а он за ней.

Её ждал мертвец уж там,

Тот, кого он видел сам

В том кошмарном страшном сне

В первый день в пустом шатре.

Безобразен тот, как сатана.

Но к нему бежит стремглав она.

Ближе, ближе, вот сошлись,

У могилы взрытой обнялись.

В поцелуе слились губы,

Потом вонзил ей в шейку зубы.

И парень сообразил, в чём дело,

Срубил осиновый кол смело,

К ним подошёл и говорит:

– Ты цыган, пожалуй, сыт.

Цыганка же, увидев молодца,

Будто маску сбросила с лица,

Сверкнули пламенем глаза.

До чего же она в гневе зла!

Изо рта показались клыки,

Выпустила ведьма коготки,

Смотрела с ненавистью злюка

И шипела, как гадюка.

А цыган-мертвец-вампир

Что есть духу завопил:

– Я сейчас тебя убью,

Кровь до капли выпью всю.

И вот стали они драться,

По сырой земле кататься.

Пытался укусить мертвец,

Но не давался молодец,

И, исхитрясь что было сил,

Кол осиновый вонзил

В грудь вампира-мертвеца,

И тот рухнул, как овца.

Только дёрнулся лишь раз,

И успокоился тотчас.

А цыганочка завыла, как сирена,

Вся поблёкла, посерела

И побежала без оглядки,

Только замелькали пятки.

Парень удивился тут:

«Как меня попутал шут?

Что я нашёл такого в ней?

Пора отсюда убираться поскорей».