Читать книгу Некрасивая - Лидия Чарская, Лидия Алексеевна Чарская - Страница 5

– Вам худо, дитя мое?

Я с усилием открыла глаза.

Передо мной было испуганно-озабоченное лицо мадам Роже. Встревоженные глаза француженки старались заглянуть в мои.

– Дитя мое! Выпейте воды! Мурина, дорогая, принесите воды новенькой! – приказала она кому-то по-французски.

Кто-то слегка зашевелился с другой стороны кровати, на которой я лежала. Я взглянула туда и увидела девочку одного возраста со мной, бледненькую, некрасивую, с желтоватым нездоровым цветом лица, с неправильными чертами, но с такими ясными, кроткими, чарующими лиловато-синими глазами, полными ласки и доброты. Эти глаза лучились, и сияли, и озаряли, точно солнечным светом, все некрасивое личико, сообщая ему непонятную мягкую нежность. Нельзя было сомневаться в том, что эта девочка великодушна и добра как ангел: нежное сердечко и чуткая душа отражались как в зеркале в ее милом личике.

Встретив взгляд ее лучистых глаз, таких необыкновенно прекрасных, с горячим сочувствием смотревших на меня, я сразу почувствовала себя тепло и уютно. Я протянула руку, невольно сжала тонкие пальцы девочки в своей руке и тихо спросила:

– Как вас зовут?

– Валентиной. Я Валентина Мурина, а подруги называют меня Муркой, – ответила она низким, мягким бархатистым голосом, который так и просился в душу, и, помолчав немного, заговорила опять: – Лучше ли вам? Я сейчас принесу воды! Расскажите мне, как все это случилось. Почему вы упали в об морок?

Я упала в обморок? Так вот оно что! Так вот почему я лежу в этой большой комнате на чужой постели, а около меня хлопочут встревоженная мадам Роже и эта милая девочка с лучистыми глазами.

Моя новая знакомая вышла на минуту и тотчас же вернулась со стаканом воды в руках. Я заметила, что она мала ростом, сутуловата, и ее черные волосы, некрасиво зализанные спереди, заплетены сзади в тонкую жиденькую косицу, болтающуюся выше талии. А еще у нее была привычка щуриться, когда она говорила, но огромные, очевидно, близорукие глаза от этого не переставали кротко сиять и лучиться, как солнце в мае.

– Вот выпейте, вам будет лучше!

Тоненькая ручка протягивала мне стакан, а сощуренные глаза сияли все мягче и мягче…

Я послушно отпила воды и вернула девочке стакан, не сводя с нее благодарных глаз. Милое, милое было у нее лицо, которое притягивало меня к себе с каждой секундой все больше и больше.

– Ну, а теперь рассказывайте, – проговорила она, щурясь. – Я знаю, что вы новенькая и что Александра Антоновна привела вас к нам, в третий класс. Меня, к сожалению, не было тогда. Я ездила к зубному врачу с Лидией Павловной, нашей немецкой классной дамой, и только сейчас вернулась. Только успела войти в класс, как влетела эта безумная Аннибал и кричит, что «новенькая умерла», что она, то есть Аннибал, вбежала в дортуар[28], а там лежит мертвое тело на кровати… Мы бросились сюда и видим: вы без чувств. Что с вами?

– Как что? Разве Аннибал не рассказала вам, что она побежала из класса и потащила меня с собой так скоро, что у меня закружилась голова? – с удивлением обратилась я с вопросом к девочке.

– Так, значит, она… – лиловато-синие лучистые глаза сощурились снова, и легкий румянец залил бледное лицо Муриной. – Значит, она солгала, говоря, что нашла вас уже лежащей без чувств? Ах, как это нехорошо с ее стороны! – прошептала чуть слышно Валентина, и лицо ее точно померкло и осунулось в этот миг.

– Vilaine petite menteuse! Il faut la punir bien sévèrement, cette petite sauvage![29] – послышался строгий голос над моей головой, и, повернув голову, я встретилась со вспыхнувшим от негодования и гнева лицом мадам Роже.

Я сама густо покраснела в эту минуту. Мое сердце сжалось, потом забилось сильно-сильно… Я поняла, что помимо воли выдала Аннибал, совершенно позабыв о присутствии в спальне классной дамы. Крайне смущенная, взволнованная и испуганная, я тотчас же принялась уверять мадам Роже, что Аннибал не виновата, что я сама побежала за ней, что я, наконец, уже ранее чувствовала и головокружение, и упадок сил, и что… что…

Тут я уже окончательно замялась, смутилась и вынуждена была сконфуженно смолкнуть, так как мне еще никогда в жизни не приходилось лгать. Мадам Роже ласково взглянула на меня прояснившимися глазами и проговорила, погладив меня по голове:

– Вы доброе и великодушное дитя и хотите выгородить подругу. Но Аннибал виновна и заслуживает наказания. Она виновна уже в том, что побежала днем в дортуары и потащила вас за собой. Это у нас строго запрещено. А кроме того, между уроками воспитанницы должны быть все в коридоре, и отлучаться оттуда без моего разрешения не смеет никто. Аннибал будет наказана, но вы не виноваты в этом. Вам же, дитя мое, следует побыть здесь, в дортуаре, до обеда, Мурина останется с вами, а я должна идти в класс. Ведь вы чувствуете себя лучше теперь, моя милая? – закончила вопросом свою блестящую французскую речь мадам Роже.

– О да, мне лучше! – поспешила ответить я, вся красная от волнения за участь бедной дикарки Аннибал.

Мадам Роже ласково кивнула мне головой, похлопала по плечу и, улыбнувшись Муриной, вышла из дортуара. Мы с Валентиной остались одни.