Читать книгу Салех - Лидия Евдокимова - Страница 4

– Вы просто не знаете, сколько вам могут заплатить. Мы можем перекупить любого наёмника.

– Кое-что не продаётся, – тихо вздохнув, ответил командир наёмников.

– Вы ещё не знаете, для кого вам предстоит работать, Рэнфри Говард Доусон-младший… – в голосе нанимателя прорезались стальные нотки, замаскированные под сладкоречивость. – Таким людям не отказывают.

Некоторое время в записи шли потрескивания и шумы, пока командир наёмников не раскурил потухшую сигару, и не ответил сухим «Я слушаю».

Кто-то из команды тихонько хмыкнул, видимо, припомнив, что обычно за такой сухостью тона и сдержанностью слов следовал грандиозный праздник смазки для задниц боевой группы. Командир бросил короткий взгляд на солдат удачи, но они все, как один, удерживали на лицах серьёзные выражения. «Кретины», – тихо проворчал он, и запустил остановленную запись.

– Эм-м-м, мне продолжать? – слушателям было очевидно, что подобная реакция стала немного неожиданной для нанимателя, только что распускавшего хвост и сулившего золотые горы. Наверное, ему редко отказывали, и ещё реже соглашались не сразу, едва увидев рекомендательные письма банкирского дома Веллкро. – Или у вас есть какие-то особые пожелания?

– Да, продолжайте, – в голосе командира просквозило недоумение. Сейчас он вспомнил, что именно в этот момент первый раз за разговор испытал желание стукнуть заказчика по голове чем-нибудь тяжёлым, и оставить в подворотне. Таких высокомерных клиентов ему давно не попадалось.

– У вас есть время, – со скукой произнёс клиент, звякнув стеклом. Звук вина, льющегося в бокал, едва не заглушил его следующие слова. «Всё-таки, надо ставить микрофон не в портмоне, – поморщился Рэнфри. – Но ничего другого, не вызывающего подозрения, с собой не потаскаешь. Разве что попугая завести…» – Можете обсудить это со своей командой. Двадцать четыре часа стандартного общего времени, – сделав несколько глотков, заказчик продолжил: – Предложение довольно опасное…

На этом месте Стукач Джейми не удержался, и издал сдавленный хрюк, получив в ответ суровый взгляд Говарда, выжидающего, пока сапёр-взрывник либо выскажет своё мнение, либо позволит продолжать прослушивание.

– Мастер, – Джейми взъерошил свои короткие рыжеватые волосы жестом, который можно было принять за извинение, и на его простоватом, изрытом оспинами лице, проступило шкодливое выражение, – а когда это у нас задания были безопасные? Мы ж, как бы, по найму работаем. Не котят спасаем.

Рэнфри посмотрел на правую руку взрывника, на которой не хватало двух пальцев, безымянного и мизинца, и щека командира дрогнула от лёгкого тика. Он не счёл необходимым комментировать сказанное. И так всё было понятно. Воспроизводящее устройство опять щёлкнуло, и из динамиков снова полился негромкий, довольно высокий для мужчины, и вместе с тем наполненный силой голос их потенциального нанимателя. «Конторы, правительство, или частники?» – подумал Говард, но покачал головой. Слишком много неизвестности.

– Но и щедрое, – заказчик произнёс эти слова с особенным пренебрежением, показывая, что для него потратить очередной миллион так же просто, как купить яичницу с мясом на завтрак. – Можете рассчитывать на своевременную оплату и дополнительные премии. Как они у вас называются – «призовые»? Для выживших, разумеется.

– Не привыкать, – ответил Говард потенциальному нанимателю.

Плёнка шуршала, пока тянулась возникшая пауза. Тогда, за столиком летней веранды недорогого ресторана, он всматривался в темноту, скопившуюся под капюшоном, закрывавшим лицо собеседника. В сумерках, пахнущих идущим над морем дождём, рассмотреть что-то было почти невозможно, а монокль с тепловизором пронести на встречу не представилось возможным. Удивительно, что пассивный микрофон в портмоне удалось протащить.

– Цену назначаете вы, – с тонким разочарованием произнёс наниматель, и тон его стал слегка презрительным. Для человека, много общавшегося с аристократами – к которым, несомненно, принадлежал этот тип – подобное указывало, что говоривший резко опустил планку своей внутренней оценки Рэнфри. Поставив того на один уровень со слугами. Высокооплачиваемыми, дорогими, но слугами.

– Пятьдесят процентов вперёд, – спокойно ответил Говард. Иногда надо ставить изначально невыгодные условия, чтобы потом, при торге, прийти к устраивающему всех результату. Но если собеседник согласится сразу, это всё меняет.

– Хотелось бы услышать сумму, – без промедлений ответил клиент. Возможно, даже с лёгким уважением в голосе. Так мастер-фехтовальщик, вступая в шуточный поединок с подростком на празднике урожая, обнаруживает, что противник-то не прост, и обходит своей суковатой дубинкой тщательно выверенные годами тренировок блоки. – Целиком. Можете не отвечать сразу, взвесьте все риски. Обычно в это место не принято наведываться просто так, без подготовки. Оно, как говорят у вас здесь, дурное. Комплекс старых построек на окраинах провинции. Так называемый Город Древних.

В комнате с пятью наёмниками воцарилась тишина, звенящая и тонкая, как комариный писк. Пока на записи заказчик сделал паузу в разговоре, заполненную звуками соприкосновения стекла тарелки и металла столовых приборов, четыре горящих взгляда впились в Рэнфри. В них читалось разное, от «Ух ты! Это будет круто!» – у Стукача, до «Командир, я тебя лично урою» – у Большого Тэна.

Говард улыбнулся им. Нехорошо так. Показав правый верхний клык, выбитый в давней драке, и заменённый на кусочек слоновой кости.

– От города должно что-то остаться? – его голос на записи наполняла скука и ледяное спокойствие, словно команда под его руководством ежедневно сжигала всякие древние комплексы, а камионы Службы Охраны кушала на завтрак.

– К сожалению, да. И, если бы всё было так просто, – с интересом в голосе ответил заказчик, – мы бы не стали привлекать рабочую силу… то есть, вашу команду. А, допустим, применили бы бомбардировку. Или ракетный удар.

– Имеется в виду – после визита, – уточнил Рэнфри, почувствовав, что клиент, что называется, «готов».

– После – совершенно не обязательно. На ваш вкус. Если вы, конечно, не боитесь проблем с местными властями и администрацией. На ваше усмотрение, – с усмешкой ответил ему клиент. – Но, как мне докладывали, это место, увы, не поддаётся разрушениям от внешних факторов. Мистика! Ему ничего не может повредить. Кроме времени, пожалуй, – добавил он с непонятным оттенком тоски в голосе.

– Хорошо.

Говард вспомнил этот момент, и какие именно картины проносились в его голове. Тогда он набрал в лёгкие воздуха, чтобы ответить долгой матросской тирадой, какой обычно принято встречать пожелания долгого и мучительного самоубийства. Но потом понял, что это – шанс. Шанс выбраться из того придонья, где они с ребятами вращались, и выйти на качественно новый уровень работы.

– В самом центре, если вы дадите себе труд взглянуть на карту, – с шелестом, слишком хорошо усиленным на плёнке, от которого заныли зубы слушающих запись, заказчик развернул бумагу, – наличествует сооружение, которое местные жители окрестили «Башней». Итак, в середине этого комплекса архитектурных излишеств, имеется некое хранилище, которое вам предстоит вскрыть, и доставить нам… то есть, мне, то, что лежит в нём.

– А если там ничего нет? – задал Рэнфри показавшийся ему совершенно логичным вопрос. – Как поступать в этом случае?

– Поверьте, капитан, – тщательно скрывая своё неожиданное веселье, ответил таинственный гость, – там – есть.

– Первый вопрос, который меня волнует больше всего – сколько оттуда уже не вернулось… таких команд? – спросил Говард.

– Много, – быстро ответил заказчик. – Много. Думаю, среди людей уже ходили слухи.

– В том-то и дело, что нет, – Рэнфри не мог понять, откуда родом собеседник. И решил проверить его на знание местных реалий. Например, сейчас командир наёмников солгал. Слухи о древних курганах, местах силы и заброшенных храмах ходили во множестве. Но сам он не обращал на них внимания, полагая, что отыщется достаточно самоубийц и без его группы. Однако, про Город Древних, он же «Город Мёртвых», не слышал только иностранец или тупица. – И это довольно странно.

– Вы можете навести справки, – трудно было сказать, дрогнул ли голос заказчика, или нет, но что-то определённо промелькнуло в его тоне. – Это не запрещено. Наверняка найдётся кто-то, кто расскажет.

– За сутки? – улыбнулся Говард. – Ну да, конечно. Наверное, найдётся.

– Это смотря как спрашивать, – на грани игривости ответил ему клиент. Наверняка в тот момент под капюшоном его тонкие губы изогнулись в презрительной ухмылке.

– И смотря, где спрашивать, а также – кого, – поддакнул наёмник, стараясь параллельно с разговором подсчитать, за сколько бы он сунулся в древний могильник сам, и сколько запросили бы его коллеги по цеху.

– И это тоже.

– Хорошо, – сказал Рэнфри.

– Это был ваш первый вопрос, – с нажимом сказал наниматель, – есть и другие.

– Он же и предпоследний, – коротко ответил Говард. На тот момент он уже решился. – Я так понимаю, что какой-то дополнительной информации по этому месту нет?

– Конечно, нет. Всё, что имеется, мы вам предоставим. Но этого поразительно немного.

– Значит, надо идти и смотреть, – наёмник сделал вид, что задумался. – Информация бывает полезной и бесполезной.

– Возьмите план, и моё верительное письмо от Веллкро, – заказчик пристукнул кончиками пальцев по столу. – Оно вам пригодится, когда вы будете доказывать своим… коллегам, что богатая жизнь гораздо лучше бедной.

– Благодарю.

– Будем считать, что мы с вами предварительно договорились? – насмешливо уточнил наниматель. – В таком случае озвучьте сумму, и я гарантирую, что вы получите половину в качестве задатка. Я надеюсь, что через сутки ваши люди будут крепко стоять на ногах, как минимум, – в его голосе снова прорезались стальные отзвуки, – а как максимум – смогут попасть из своего оружия не друг в друга, а во врага.

– Через сутки мы уже будем на месте высадки, – сухо ответил Говард, понимая, что над ним сейчас изощрённо издеваются. Но ему было чем ответить.

– Я надеюсь, ваша команда – это не только вы? – тяжело вздохнул наниматель, отпив глоток вина.

– Нет, не только я, – скрывая раздражение, ответил Рэнфри. «Сколько ещё раз за разговор ты будешь меня проверять?» – выругался он про себя.

– Насколько я знаю, вас, как минимум, семь душ, – ласково ответил наниматель.

– Хм, кто-то, кажется, не умеет считать, – отшутился наёмник, уходя от ответа. Ему было непринципиально, что знает клиент о его группе, но сдаваться без боя Рэнфри не привык. Тем более, что пока ещё не решил, сколько запросить. Сейчас он мысленно дорисовал пару нолей к сумме. – Основной состав команды неизменен уже давно, и их не семеро. А найти дополнительных… людей несложно, и это уже мои заботы.

– Нам нужно точно знать, сколько человек будет участвовать в мероприятии, – спокойно ответил наниматель, кашлянув, – чтобы позаботиться о вашей… безопасности.

– Лучше озаботьтесь нашей эвакуацией, – наёмник не стал нарезать словесные круги вокруг того, что было по-настоящему важно. Часто те, кто предлагал такие заказы, забывали о возвращении исполнителей. Или сознательно его не планировал, чтобы снизить издержки и повысить свою личную безопасность. В этом случае, правда, Кодекс вставал на сторону солдат удачи, и их Коллегия могла серьёзно попортить кровь бесчестному заказчику. Но мёртвых осознание того, что за них отомстили, пока ещё ни разу не воскрешало.

– Несомненно, – задумался потенциальный наниматель. – Нам ведь нужен груз. Но, не стану скрывать, если его доставит один человек… Остальные будут на вашей совести.

– Ясно, – очень сдержанно ответил Рэнфри. Тогда он испытал брезгливость, но аристократы всегда славились подобным отношением к слугам. И он мысленно дорисовал ещё один ноль. – Пятнадцать… миллионов крон.

Смех нанимателя оказался глуховатым, словно звучал через маску или ткань.

Отсмеявшись, он произнёс одно слово:

– Идёт, – слегка растягивая гласные, словно уроженец центральной провинции. И снова шелестнули бумаги, которые клиент уверенным движением рук, затянутых в ткань перчаток, передвинул по столу к Говарду. И мысленная матерная тирада Рэнфри едва не была произнесена вслух. Назвав такую сумму, он рассчитывал соскочить с заведомо опасного и невыгодного контракта под благовидным предлогом. А ещё он подумал, что легко мог бы назвать любую другую сумму, и заказчик согласился бы на неё с той же лёгкостью. Не значило ли это, что он продешевил? Или – что платить никто не собирался? Ведь мёртвым деньги не нужны.

Рэнфри остановил плёнку. Сухой треск выключателя словно разорвал колдовскую пелену, превратившую слушателей в каменные статуи.

Его самые верные боевые товарищи некоторое время молчали, переваривая услышанное, и потом Большой Тэн, зябко поведя плечами, укутанными в меховую жилетку, тихо спросил:

– Командир, ты уверен? – в узких тёмных глазах снайпера зажёгся огонёк интереса. Невысокий и желтокожий житель Юга всегда отличался уравновешенностью и спокойствием, хотя и рассказывал, что был изгнан с родины за суетливость и вспыльчивость. Шутил, наверное. Хотя, кто знает этих узкоглазых южан, исповедовавших принципы равновесия и баланса во всём. – Всё же сумма очень большая. И мне не нравится мысль о том, что нанимателю нужен только груз…

– Да, клянусь адом! – Стукач нервно рассмеялся, и подкинул на ладони небольшой шарик гранаты с разжатыми усиками чеки. – Если нас планируют списать в расход, то какого чёрта? Забираем деньги, и валим в Арканию. Всё равно семь миллионов лучше, чем подохнуть в проклятом городе.

– Я бы не стал думать в таком ключе, – кашлянув, сказал Деливеранс Тукк, бывший палач Аркана. В команде все побаивались этого мужчину, обычного роста и телосложения, но способного руками скатать в шарик стальную монету. Всегда мрачный, с татуированными чёрными полосами в виде буквы «Х» на лице, он предпочитал задачи по «убеждению» и рукопашный бой. Его грязное прошлое, скрывавшееся за непроницаемыми тёмно-синими глазами, отпугивало ещё сильнее, чем кровь ста казнённых. В Аркании было принято набивать татуировки в форме небольших черепов на предплечья палачей, и левая рука Тукка почти вся была синей от наколок. На правой был только один череп, украшенный короной. – Сразу скажу, идея плохая. Если заказчик может выложить пятнадцать миллионов крон за войти и выйти, то он может предложить награду за голову каждого из нас миллиона по два. И тогда нас найдут, хот в Аркании, хоть под Северным Щитом. А уйти в другие места мы не успеем. Джейми, положи, пожалуйста, гранату.

Рэнфри посмотрел на четвёртого наёмника, который с тщательно скрываемой брезгливостью слушал реплики Стукача и Тукка. Сигизмунд ап Ваза ап Корнуэл, пятый сын графа Корнуэл. Вынужденный оставить родное графство на севере Марки, неподалёку от ледников Щита, и бежать к Мелкому морю после одной неприятной ситуации, связанной с банковскими счетами его уважаемого отца, акциями промышленных предприятий «Ваза Продукт», и падением биржи. Высокий, изящный, похожий на сказочного эльфа, со светло-русыми волосами и пронзительно-серыми глазами, Сигизмунд был штатным специалистом их кампании по системам безопасности и взлому. Прозвище «Сиг» он получил за то, что не расставался со штурмовой винтовкой Сиг-230, редким и штучным изделием имперского военно-промышленного комплекса, и мог заменить снайпера или целый взвод огневой поддержки.

– Сигизмунд, что скажешь ты? – спросил Говард. Он рассчитывал на мнение аристократа, пусть и провинциального, по поводу личности заказчика. – Что думаешь о нанимателе?

– Я бы обновил завещание, и просил бы не пятнадцать миллионов, а пятьдесят, – длинные пальцы Сига, до того лениво перебиравшие надушенный носовой платок, внезапно сжались, раздирая плотную ткань в клочья. – Наниматель, – он выделил это слово особенно иронической интонацией, – мог пообещать любую сумму. Но раз договор заключён…

Рэнфри, стоявший возле проигрывателя, кивнул, и, зацепив ногой стул, пододвинул его к себе. Усевшись, Говард устало пояснил:

– Я назвал эту сумму, чтобы вежливо отказаться от задания. Ни один человек, даже с письмом Веллкро, в здравом уме не заплатит такие деньги наёмникам Мелкого Моря.

– Но с чего ты взял, командир, – улыбнулся в ответ Сиг, бросив на деревянные доски пола измочаленный платок, и доставая из нагрудного кармана своего комбинезона новый, – что это человек?

Рэнфри сначала удивился, но потом вспомнил о нравах северян, которым, должно быть, близость ледников заморозила все мозги. И «нечеловеками» они называли женщин, считая, что бог дал разум в полном объёме только мужчинам. «Дикари-с».

Остальные округлили глаза, и только Тэн сохранил спокойствие.

– Ты хочешь сказать, что наш наниматель – баба? – заржал Джейми, откинувшись на стуле. – Да ладно. Откуда у неё такие деньжищи?

– Побоку на деньги, – подал голос Тукк. – Нужно выжить. Я не знаю, чего ожидать в этом месте, у меня… в Аркании таких городов нет. Тэн, что скажешь?

– Мой народ относится к таким местам с почитанием, а отважившихся отправиться туда в поисках сокровищ казнят на главной площади, привязывая над проростками горного бамбука, – покачал головой снайпер. – Но это бывает редко. Большинство не возвращается.

– Как этот… заказчик вышел на вас, командир? – с подозрением спросил Сигизмунд. Его можно было понять – беглец всё ещё числился в розыске Северного Щита и графств, и потому осторожничал, чтобы избежать каторги или казни на эшафоте.

– Вполне безобидно, – Говард пожал плечами, и бросил на стол сложенный в несколько раз лист бумаги, извлечённый им из портмоне. – Курьер доставил письмо с приглашением отобедать и оговорить детали возможной сделки. «У Рассмуссена» – заведение с хорошей репутацией, и его используют для переговоров многие деловые люди.

Сигизмунд быстрым движением подхватил лист, развернув бумагу, и просмотрел, хмурясь. Но потом отложил его, ничего не говоря. Неизвестно, что Ваза хотел там найти, но, видимо, не обнаружил ничего подозрительного.

Рэнфри задумчиво почесал бакенбарды, которые носил на память о службе в Его Королевского Величества Пятом пехотном полку. Он знал, что это делает его лицо шире, и создаёт впечатление то ли лавочника, то ли отставного боцмана Королевского Флота, но привычке не изменял.

– Мне совершенно всё равно, какого пола заказчик, – заявил он. Хотя, конечно, ещё во время встречи обратил внимание на то, что голос нанимателя мог принадлежать как мужчине, так и женщине. – Главное, что он знает, как добраться до интересующего его предмета. А, значит, была проведена разведка, и мы пойдём не вслепую.

Это успокоило Тукка и Тэна, но во взгляде Сигизмунда всё ещё мерцало недоверие.

– Командир, – беглый аристократ старательно глядел в сторону верительного письма и плана, – я понимаю, что нам всем нужны деньги. Кому-то – очень нужны, остальные просто не откажутся. Тукку нужно выкупить свою семью, мне… рассчитаться с долгами, Тэн мечтает о поместье с десятком пухлых красоток-северянок. Ну, или о своей ферме по выращиванию чего-то мясного и съедобного, я не заострял внимания на таких мелочах. Джейми хочет вернуться на родину, и стать королём. Вам-то они зачем?

– У каждого свои проблемы, – мягко ответил Рэнфри. Сиг, должно быть, вечером переборщил с «пылью», судя по тому, как нервно драконит руками платок. И потому высказывался резковато, и болезненно. – И свои долги. Прошу, господа, высказывайтесь по существу. Мы берёмся за дело?

– Берёмся, – кивнул Тукк. – Я уведомлю остальных. Надеюсь, ребята уже протрезвели.

– Пятнадцать миллионов… – мечтательно произнёс Джейми. – Конечно, берёмся!

– Я бы не стал так радоваться, – поморщился, как от зубной боли, Сигизмунд, но потом посмотрел на платок со своей монограммой, и прищёлкнул пальцами. – Но я тоже голосую «за». По ряду причин, которые предпочту не озвучивать. Хотя и считаю, что мы совершаем ошибку. Неизвестный заказчик, большие деньги, риск…

– Я участвую в деле, – покосился на Сига Большой Тэн, и коротко кивнул, прижав ладони к груди. – Уточню для тех, кто слушает других чем угодно, кроме ушей – я всегда хотел заниматься разведением быков, командир. Для Арены. Это достойное занятие. А смерть приходит за всеми, рано или поздно.

Наёмники, скрипя стульями по деревянному полу, встали, и быстро покинули помещение под самой крышей ставшей их резиденцией таверны «Кот и Голубь», спускаясь по лестнице на второй этаж. Тукк задержался, изучая план Города Мёртвых. Судя по немного искажённой перспективе, тот был снят с высотного дирижабля-разведчика.

Рэнфри тем временем направился к занавешенному и закрытому ставнями окну, и отдёрнул плотную штору. Подняв раму, он распахнул скрипнувшие створки, и с наслаждением вдохнул солёный ветер, налетевший с моря. Порт находился с подветренной стороны, и его вонь почти не ощущалась. Над обрывом, куда выходили окна фасада «Кота», вились чайки, пикируя вниз за рыбой. У горизонта, в блестящем изумрудом от клонившегося к закату солнца море, виднелись белые паруса рыбачьих фелюк и небольших прогулочных яхт. Вдалеке дымил обходивший прибрежные мели сухогруз.

– Рэнфри, – Тукк отложил фотоплан, на котором яркой красной тушью был обведён прямоугольник посередине концентрических спиралей улиц. – Командир, чем тебя так заинтересовал клиент? Я знаю тебя шесть лет, с момента нашего знакомства в Гледире, и ты всегда отличался редким для наёмника здравомыслием. Почему ты согласился сейчас?

Говард достал из внутреннего кармана пиджака портсигар, и вынул толстую чёрную сигару. Этот сорт он берёг для особых случаев – табак горчил, но вместе с тем отменно прочищал мозги. «Кажется, это как раз подходящий момент, – срезав кончик сигары и раскуривая её, подумал он. – Горечь вполне уместна, как и трезвость мысли».

– Благодарю тебя, Дэл, что поддержал меня сегодня, – сказал он, выпуская струю серого дыма в раскрытое окно. Ветер моментально разодрал сигарный дым на мелкие клочки. Солнце било в глаза, и он прикрыл веки, наслаждаясь теплом. – Я не ожидал от тебя такой безоговорочной поддержки. И от Тэна.

Тукк подошёл поближе к окну, встав на расстоянии вытянутой руки от своего командира. В своё время бывший палач поклялся в верности этому человеку, спасшему его жизнь. Но не только потому, что тот осмелился противостоять бандам Гледира, вышедшим на охоту за арканцем, а ещё и из-за того, что рассмотрел человека чести и долга, скрывающегося за простоватым лицом, боцманскими бакенбардами и улыбкой в тридцать два зуба. За такими людьми можно идти куда угодно.

– Тэн – фаталист, – сделал попытку улыбнуться палач. Получилось плохо. Мышцы лица, многократно пробитого иголками татуировщика, слушались его далеко не всегда. – А я понял так, что для тебя это шанс.

Рэнфри помолчал, не открывая глаз и делая вид, что увлечён сигарой. На самом деле он напряжённо размышлял. Палач напоминал Говарду его самого, только в большей степени обкусанного жизнью, и потерявшего почти всё, кроме минимально возможной надежды. Семью Дэла взяли в заложники, и назначили выкуп в два миллиона крон после того, как Тукк лично казнил принца Аркании. Если в течение десяти лет палач не найдёт денег, то все его родственники будут казнены его учеником, который сменил учителя на посту. Оставалось всего четыре года.

– Я мало кому рассказывал об этом, Дэл, – тихо сказал Рэнфри. Горечь сигары показалась ему сейчас похожей на вкус лекарства. Делиться подобными историями было очень тяжело, но носить в себе такую боль оказывалось ещё тяжелее. – Моя дочь больна. Ей не повезло… Она подхватила серую гниль. Я потому и ушёл со службы, чтобы быть поближе к ней. Болезнь удалось сдержать, но она неизлечима. Или почти неизлечима.

– Тебе пообещали лекарство, – полуутвердительно, полувопросительно произнёс Тукк. – Извини. Это очень личное. Не стоило…

– Стоило, – выдохнул Говард. Ему действительно стало легче. – Стоило, дружище Дэл. У меня появилась надежда.

Дождь всё-таки начался. Резкий, колючий и безжалостный. Он прибивал к камням набережной клочки пыли и заставлял припозднившихся прохожих поскорее искать укрытия. Тучи нависли над береговой линией, сверкнули молниями и обрушили на летние кафе и площадки для танцев потоки холодной воды. По дорогам тут же начали стремительно сбегать ручейки, сходящиеся в низинах в огромные пузырящиеся лужи. Капли разбивали их поверхность, поднимая ещё больше водной мороси и брызг, пачкая подолы одежды и обувь горожан.

Фигура в длинном плаще с капюшоном, казалось, не замечала стихию. Она двигалась так же размеренно и с достоинством, как и по дороге к условленному месту встречи. Капли дробились над ней, царапали ткань плаща и разбивались о капюшон, стекая потоками вниз. Добротные сапоги утопали во внушительных лужах, мешая грязь и воду, но иного пути не было.

Заказчик раздумывал над разговором, состоявшимся только что. В принципе, он рассчитывал именно на то, что получил: всё решили деньги. Губы под намокшим капюшоном брезгливо искривились, а тонкий шёлковый платок, уже промокший окончательно, завязанный на затылке и скрывавший почти всё лицо, неприятно прилип к коже.

– Деньги – это всё, что должно интересовать таких людей, как этот Рэнфри Говард, – произнёс человек, пряча тон голоса за яростным шумом дождя. Колкие капельки стучали по голове, неприятно будоража макушку назойливым перезвоном. Заказчик сжал руку в кулак, натянув на ладони перчатку из тонкого материала.

Безусловно, дядюшка оказался прав. Деньги всё и решили. Запроси этот наёмник сумму вдвое больше, банкирский дом Веллкро выписал бы и её. А будь он немного умнее, то и запросил бы. Впрочем, самые умные и прозорливые остались там, в Городе Мёртвых. Сколько уже было этих команд? Пять или шесть, пожалуй. Все сгинули. Одной, правда, удалось передать странные сигналы и некоторые сведения из Города, но прибывший с этими новостями человек был совершенно невменяем. Только и твердил о демонах, адских псах, жутких оживших кошмарах и божьем наказании за грехи. Так и сгинул в городской лечебнице, недели даже не протянул после возвращения.

Фигура в плаще свернула с центральной улицы на боковую. Тут от дождя защищали нависшие ветви плодовых деревьев, куполом сходящиеся над головой вверху. Капли никак не унимавшегося дождя всё стучали и стучали по листве, барабанной дробью расползаясь окрест, а туча и не думала уходить прочь. Только стали ближе глухие раскаты грома, доносящегося с моря. Хорошо, всё же, что основная масса воды останется там. Иначе это местечко, пожалуй, могло бы и затопить. Судя по отсутствию желобов и проектировке улиц, большая вода тут бывала нечасто. Или не бывала вовсе. Морской берег оставался далеко внизу, к нему вёл довольно крутой песчаный спуск, кое-где разбавленный насыпными каменистыми полосами. А приподнятый наверх городок оставался вишенкой на этом праздничном торте цивилизации.

«Даже не спросил, кто эти „мы“, а ведь я всегда даю понять людям, с кем они имеют дело. Впрочем, он может и отметил некоторое несоответствие в переговорах. Мне нужно что-то, или нам нужно. Обычно наёмники не столь щепетильны в количественном составе нанимателей», – подумал заказчик, подходя к одному из гостевых домов на боковой улице. Тяжёлая деревянная дверь, обитая пластами меди и серебра, тут же приоткрылась. Гостя уже ждали и наверняка заметили из тёмного окна.

– Доброй ночи, милейший, – поздоровался гость, войдя под козырёк и оставляя дождь за спиной. Привратник ничего не сказал. Да он и не мог. Все слуги в этом гостевом доме были немыми. Кто-то по воле судьбы, кому-то это стало наказанием за излишнюю болтливость, а некоторые, и это было известно точно, добровольно расстались с возможностью ворочать языком. Таких, правда, было немного, и нейротоксин, вводимый им в лицевой нерв, следовало обновлять через некоторое количество времени. Впрочем, у гостевого дома «Крест и Роза» была исключительно благоприятная репутация. Ещё бы! Поболтать за кружечкой вина с пряностями тут было явно не с кем.

– О, вот и ты! – раздался весёлый голос дядюшки Гувера. Подвижный, толстый, будто свежеиспечённый колобок теста, мужчина средних лет выкатился с лестницы и остановился только у входа, осматривая прибывшего гостя. Тот как раз снимал промокший плащ, оставаясь в тёмной бесформенной тунике, штанах и промокших насквозь сапогах. – Ах ты, божечки мой! – всплеснул руками Гувер. – Ну кто, скажи на милость, просил тебя попадать под дождь? Неужели нельзя было поскорее вернуться? Ты же прекрасно знаешь, что сегодня должна быть гроза!

– Знаю, дядюшка, – прозвучал хрипловатый голос, и последовал едва заметный кивок, пока прибывший стягивал сапоги у входа. – Зажги камин и распорядись насчёт горячей воды, будь так любезен.

– Конечно, конечно, – засуетился, откатываясь в сторону Гувер. Он щёлкнул пальцами, и рядом тут же материализовался молчаливый слуга гостевого дома. Традиционные зеленовато-серые цвета униформы делали его похожим на растительную сыпь посреди каменистой пустоши. Слуга, слышавший всё и без пояснений Гувера, коротко кивнул наверх, давая понять, что всё уже готово. Фигура в тёмной одежде, всё так же оставаясь в мокром шёлковом платке на лице, вопросительно приподняла одну бровь.

– Неужели, ты думаешь, что я не предусмотрел? Ты меня не уважаешь! Всё говорило именно за то, что ты не пропустишь дождь. У тебя какая-то тяга к воде с самого детства. Прошу только, расскажи, как всё прошло? Тут, как ты понимаешь, не с кем поболтать, чтобы скоротать время, и потому я жажду… Нет, я просто требую подробного рассказа! – возвысил он тон и всплеснул руками.

– Всё решили деньги, как мы и думали. Говард и его люди будут на месте через сутки. Скорее всего, у них имеется дирижабль. Иначе им не поспеть на место так скоро.

– Ах, эти их штуковины! – закатил глаза под лоб Гувер. – Эти ужасные, пузатые машины на антигравах! Неужто, с их-то возможностями, они не могли придумать более… – он на какое-то время замялся, подбирая слова, – приемлемую форму? Кошмарное местечко, хочу я тебе сказать.

– Мне нужны амулеты. Ты подготовил их? – раздалось в ответ. Гость уже поднимался по лестнице, и его дядя, катившийся следом, как привязанный шарик, только вздыхал и охал.

– Всего восемь штук, – сказал он.

– Я отдам пять, – последовал суховатый ответ. – На мой вопрос о численности команды наёмник предпочёл отшутиться. Что ж, пусть и дальше шутит, сколько влезет. Себе дороже выйдет. Ещё три возьму про запас. Думаю, часть из команды отсеется на первой же линии, и надобность в остальных игрушках отпадёт сама собой.

– А если их будет не восемь, а, скажем, десять?

– Тогда я отдам семь. Оставлю один для себя.

– Ох… – издал Гувер такой звук, будто из кожаного мешка спустили воздух через очень маленькую дырочку, при этом надавив всем весом.

– Скажи остальным, что я приму ванну, переоденусь и доложу подробно.

Толстая комнатная дверь закрылась прямо перед носом Гувера, оставляя его в полутёмном коридоре второго этажа. За дверями не слышалось ни звука. Но это было и немудрено. Толщина цельного дверного полотна из хорошего остролистного дуба не пропускала шумов. Гувер мигом стёр с лица дурашливость и игривость. Его маленькие глазки злобно посмотрели на закрытую дверь с такой ненавистью, словно ему обещали за ней нечто особенное, а в последний момент отказали, не дав никаких объяснений.

– Да и чёрт с тобой, – процедил он сквозь зубы и снова исчез где-то на первом этаже, где располагалась большая комната для приватных совещаний постояльцев. Сегодня ночью она была забронирована, и там уже ждали все те, кому следовало знать о предстоящей миссии.

За толстой дверью вспыхнули светлячки огоньков, выхватывая из мрака часть комнаты и уголок большого зеркала при входе. Сейчас в нём отражались только полные жгучей злобы и презрения глаза. Казавшиеся черными провалами в полумраке, они сверлили отражённую в зеркальной поверхности щёку гостя, стянувшего опостылевший шёлковый платок и швырнувшего его подальше. Бледные, почти белые пальцы коснулись уродливого клейма чуть ниже левой скулы. Красноватые, словно горящие огнём изнутри, рубцы складывались в вензель одного из уважаемых родов чужой страны. Клеймо горело и пылало, не давая покоя ни днём, ни ночью. Веллкро, имевший филиалы не только на этом сонном клочке береговой линии, протягивал щупальца далеко. И предпочитал метить свою собственность. Тёмная фигура сверлила взглядом своё отражение, потом быстро сбросила мокрые тряпки и решительно направилась в ванную комнату.

Через четверть часа ей предстоит отчитываться перед тронутой тётушкой Джулией, дядюшкой Гувером и ещё одной парочкой, производившей впечатление напрочь отшибленных придурков. Каждый из четвёрки жил в своём времени, редко синхронизируясь с прочими застрявшими тут коллегами. И это ещё не считались другие, общим числом совета в семь душ. Впрочем, кое-кто, оказавшийся в глубоком детстве, мог сойти разве что за умственно отсталого подростка. И всех надо было называть либо тётушкой, либо дядюшкой.

– Ты же не желаешь подвести свой род? – вкрадчиво спросил Гувер. – Ты же понимаешь, что мы способны вернуться и отказать в займе на закладку первого отделения банкирского дома? – продолжил он, явственно рассматривая зад собеседника. – Тебя никто не заставлял сюда идти, никто не вынуждал подписываться на эту авантюру. Это было твоё решение.

О да! А какое ещё решение может принять человек, на теле которого тлеет клановый узор Веллкро? По сути, эта биологическая единица не была кровной роднёй рода Веллкро, но была её собственностью. Прилично одетой, воспитанной, выученной и подготовленной собственностью. И потому её мало интересовали чувства каких-то наёмников по отношению к себе. Её вообще мало что интересовало, кроме способа унять мучительную боль в бурых шрамах, уродовавших кожу ниже скулы. И если ради этого нужно помочь какой-то группе исследователей, то сделать это стоит. Не просто помочь, но и лично отправиться в аномальную зону. В прошлые разы не удалось, но теперь совет решил получить гарантированные плоды своей затеи. Именно ради этого были разработаны амулеты защиты, и с группой Рэнфри Говарда пойдёт наблюдатель от заказчиков.

В дрожащих свечных сумерках глянцевая светлая эмаль сидячей ванны влажно поблескивала каплями воды на широких бортах. Большое зеркало напротив отразило мелькнувшую в отсветах огоньков высокую фигуру с бледной кожей. В ртутной поверхности зеркала мелькнула голая спина, короткие темные волосы на затылке и голые ягодицы хозяина комнаты. Он был почти уверен, что за ним наблюдают, поскорее желая оказаться в воде по самую шею. Темные глаза уставились в медленно успокаивавшуюся гладь горячей воды. Вскоре она перестала дрожать, с ее поверхности пропала рябь от погружения тела на дно ванны. Но тело уже было внутри, пусть на поверхности и наступил обманчивый покой и гладкость.

«Тебя никто не просил делать этот выбор», – прозвучал в голове голос Гувера.

– Разумеется, – прошептала она, глядя мимо отражения в воде. – Меня всего лишь просили не делать другого. Настойчиво просили.

Губы женщины искривились в сардонической ухмылке. Затем она вгляделась в свое отражение на воде. И с ненавистью ударила кулаком в водную гладь, разбивая его на тысячи капель.