Читать книгу Игра - Лидия Реттиева - Страница 5

Я не имею к этому человеку ни малейшего отношения. Он просто появился в моей жизни. Когда и почему – неизвестно. Он взялся ниоткуда, из ночной темноты. Возможно, я не сразу обратила внимание на его присутствие. Или заметила, когда он сам этого захотел.

С чего все началось? С ночной работы над переводом одного научного текста, когда сопротивление материала, в данном случае стиля автора, было настолько сильным, что до слез доходившие отчаяние, усталость, чувство кинутости – работа переводчика очень одинока – и глухая обида на непонимание со стороны домашних теперь вспоминаются как плохой сон. Сколько сил и целеустремленности потребовалось мне тогда на преодоление всего этого. Но я пересилила себя и с наступлением весны, когда в черновом варианте все «ложилось», дело тронулось с места. Я перевела последнюю страницу дневной нормы, подошла к окну, за которым была поздняя ночь, тишина и темень. Уставшими глазами я всматривалась в темноту, ища взглядом что-то или кого-то, потому как возникло странное ощущение, что кто-то смотрит на меня. Однажды именно так я и обнаружила сидевшего под деревом в парке напротив моего окна бешеную енотовидную собаку, о которой сообщали по радио, предупреждая, что зверь болен и опасен. Стоявший под кустами сирени енот смотрел на меня в упор. Странный взгляд был у него. Не звериный. Это был взгляд умалишенного, опасного человека. И я без всяких мук совести позвонила по услышанному по радио номеру.

Нет, в округе никого не было, насколько можно было увидеть из кухонного окна, да еще в темноте, хотя дом стоит на небольшом возвышении и днем все, что за дорогой, видно как на ладони. В столь поздний час не было видно ни огоньков автомобильных фар на пролегающей в метрах тридцати от дома автомагистрали, ни людей перед домом или на обочине. Но тут я подняла голову выше и глянула вдаль, откуда, как мне показалось, и исходило что-то, что меня встревожило, и увидела огоньки машинных фар за оврагом напротив. Я вспомнила, что такое же чувство возникло во мне много лет назад, когда дети были маленькие, и я, чтобы быть с ними дома, по ночам работала дежурным диспетчером в местной конторке дорожного управления, в двух шагах от моего дома. Вот тогда и появился странный человек, который приезжал по ночам и стоял под окнами конторы, у ворот, и смотрел на меня ничего не говорящим взглядом. Просто стоял и смотрел. И быстро удалялся, как только я, пересилив страх, делала попытки приблизиться к нему. Самое страшное было в том, что я не слышала, поскольку печатала на портативной машинке свои переводные работы, а чувствовала его приближение к зданию еще до того, как он появлялся в поле зрения. И меня охватывал ужас. Необъяснимый парализующий страх. Когда на дороге ломались машины и ко мне на огонек среди ночи заходили совершенно посторонние люди: кто позвонить и вызвать подмогу, кто попросить кусок резины для временной прокладки для клапана, я не боялась, запросто выходила на дорогу, разговаривала с водителями. Когда я рассказывала о странном человеке мужу или приходившим утром в контору служащим, мне не верили. Мне никто не верил. С какой стати кто-то поздним вечером будет выезжать за город, чтобы постоять под окном конторы дорожного участка? Тем более что моего напарника из другой смены никто не беспокоил. Кроме того, что мне было страшно, было еще и обидно, поскольку со своими страхами я была одна. Так длилось больше месяца. Если я отходила в угол кабинета или задергивала шторы и игнорировала его появление, он стучал в дверь и дергал дверную ручку, но дверь открывать даже не пытался, хотя она часто не была заперта на ключ. Он уезжал лишь после того, как я появлялась в окне, и мы молча в течение нескольких минут пристально смотрели друг на друга. Я плохо запоминала его внешность, поскольку все внимание приковывали его глаза. Взгляд его светло-серых глаза пронзал насквозь. Я цепенела от страха, сама при этом прислушиваясь к своему телу. И вдруг я поняла, что он каким-то образом воздействует на мое тело, но не на разум. И я решила перебарывать внушенный мне этим загадочным человеком страх. Я уже не боялась выбежать на улицу и спросить, что ему от меня надо. Не дожидаясь моего приближения, мой таинственный мучитель быстро, в два прыжка, оказывался в своей машине и, не включая фар, тихо, чтобы не привлекать внимания, съезжал по дороге вниз и, лишь выехав на главное шоссе, сильно трогал с места. Потом он долго не появлялся, я уже стала забывать об этой истории с ночным визитером. И вдруг в последнюю апрельскую метель он объявился снова, под утро, когда я уже собрала свои вещи со стола и в ожидании дежурившего на дороге водителя снегоуборочной машины, сидя за письменным столом и подперев голову рукой, прикорнула. Обычно я во время дежурства не спала. Тем более в конце смены. Часик мне удавалось поспать до ухода мужа на работу и днем, вместе с детьми. Но в тот раз я почему-то разоспалась не на шутку. И мне приснился дивный сон: летний зной, я в каком-то саду, на лужайке среди цветов. Я чувствовала их благоухание. Надо мной наклонился какой-то мужчина, я не видела, кто, но чувствовала его приближение ко мне и услышала произнесенную им мне на ухо фразу на незнакомом языке. Он несколько раз повторил ее. И после коснулся рукой моего лба чуть выше переносицы. Я попыталась повторить услышанную фразу, но не получалось. Мне было так комфортно, так хорошо, я словно растворилась в этом жарком дурманящем воздухе. И тут меня разбудил испуганный голос водителя снегоуборочной машины.

– Что он тебе сделал? – тряс он меня. Я испуганно вскочила.

– Кто? – Я ничего не могла понять спросонья. – Что случилось? Водитель в растерянности сел напротив и достал из кармана куртки пачку сигарет. Закурив, он немного успокоился и спросил:

– Ты что, действительно спала и никого не видела?

– Да, но почему ты так испуган? И про кого ты говоришь? Кого я не видела?

– Я проехал по сельским дорогам, в лесу только местами замело, вот и решил перед выездом на главную трассу заглянуть сюда. У поворота к конторе увидел легковую машину, припаркованную за кустами. В машине никого не было, а когда ставил машину под бункер с песком, увидел, как из конторы выбежал какой-то мужик. И ты ничего не слышала?

Что я могла ему ответить? Я была в таком замешательстве и из-за странного сна, и из-за того, что проворонила вторжение постороннего человека на территорию предприятия. И оставшееся после сна странное ощущение на лбу не давало покоя: я даже потрогала лоб и посмотрелась в зеркало.

– Почему у тебя входная дверь не заперта? – спросил водитель снегоуборочной машины.

– Я уже собралась уходить, у меня сегодня день рождения, думала, дождаться тебя и домой. И задремала.

– И ты не слышала, как он заходил?

Я кивнула.

– Кажется, это тот самый, о котором ты рассказывала. Высокий, хорошо и не по-нашему одет. Все сходится.

Пока я заполняла журнал дежурства, отмечая очищенные от снега километры дорог, водитель вышагивал взад-вперед по комнате, как мне показалось нетерпеливо, дожидаясь, когда я подпишу ему рабочий наряд. Но подписанный мной листок бумаги он машинально сложил вчетверо и сунул в карман, внимательно глядя мне в глаза, он спросил: – Ты точно его не знаешь?

Я замотала головой.

– Тогда мы должны его поймать. Ох, не простой он человек. И сам непростой, и машина с антеннами и радиотелефоном.

Я пришла домой, когда муж и дети еще спали. Метель стихала. На последние капризы погоды можно было бы и не обращать внимания. Конечно же, я была испугана случившимся, но меня обрадовало то, что наконец-то появился свидетель, наконец-то мне поверят. И это было лучшим подарком на день рождения. Я помню тот день, когда рабочие участка, я и мой муж готовили засаду. Кажется, все было продумано и прорепетировано по секундомеру. Я уже сидела за столом, к которому была подведена сигнальная кнопка. Но не успели занятые в деле люди разойтись по своим позициям, как появился мой ночной визитер. Увидев его в окно, все застыли на месте. Все, кроме меня, стояли как вкопанные.

– Ну что же вы? – крикнула я с укором мужу. – Он еще здесь, можно же выйти и спросить, что ему надо?

Муж с виноватой улыбкой смотрел на меня. А я выглянула в окно – ночной визитер стоял и с расстроенным видом смотрел на окно. И если обычно его лицо ничего не выражало, то теперь оно напоминало лицо обиженного ребенка. Первым стряхнул с себя оцепенение мой муж. За ним следом шагнул к выходу котельщик. Но не успели они распахнуть дверь, как стоявший под окном мой ночной визитер так стремительно рванул к машине и уехал, что бежавший вслед машине муж не успел разглядеть номер. Все собравшиеся в конторе молчали. Только переглядывались между собой, как бы молча соглашаясь с тем, о чем каждый думал, но не высказывал. Вдруг наш плотник, живший по соседству со зданием конторы, выдал:

– Этот гад нас взглядом уложил.

– Силен мужик, – отозвался кто-то. Мой муж нервно посмеивался. А мастер участка, служивший в армии в Хабаровском крае, рассказал про то, как один китайский диверсант взглядом уложил весь пограничный наряд, в том числе и собаку.

Этот день стал моим последним днем работы на том предприятии. Мой муж не разрешил мне больше выходить на дежурства. И последние смены перед увольнением отрабатывал за меня сам, взяв с собой нашего пса Джека. С того дня я больше не встречалась с этим человеком. Но когда нам наконец-то провели телефон, мне начали звонить и молчать в трубку. Как-то раз я решила проверить свои предположения и, не кладя трубки, глянула в кухонное окно, выходившее на шоссе: прямо напротив дома на обочине стояла похожая машина, и хотя в темноте сложно было определить, я почувствовала, что это он. Его звонки и появления носили эпизодический характер, но они волновали меня своей необычностью, и я усматривала в этом что-то романтическое и даже расстраивалась, когда он пропадал и надолго. Он незаметно приучил меня к себе. И я уже не боялась – я ждала его появления. Но он вдруг исчез и надолго. Он не появлялся несколько лет. Очень немногие люди из моего окружения, посвященные в эту историю, утешали, говоря, что он, вероятно, находится в продолжительной заграничной командировке. А почему в заграничной? Потому, что его одежда очень отличалась от той, что носили тогда наши мужчины. Такое невозможно было приобрести здесь даже в магазинах «Березка» и «Альбатрос». И потому при виде огоньков фар в ночи я обрадовалась. Мой молчун и тот, там, за деревьями у старого моста через овраг, несомненно, один и тот же человек. Я даже не сомневалась. Если бы это было днем, я могла его увидеть. Но это происходит почти на рассвете. И машина опять стоит именно в таком месте, откуда отрывается вид на мой дом, и ветви деревьев не заслоняют окна. В прошлые его приезды я проверяла и перепроверяла правильность своих догадок. Я не ленилась по утрам исследовать те места, где замечала его в ночи. Хорошо было зимой. Вставая в его следы, след в след, и подняв голову, я видела свое окно. О чем еще можно было говорить: с какого бы места я не проверяла бы, из того положения, в котором он стоял, всегда прямо перед ним, хоть и вдали, маячили окна нашего дома. И тут меня осенило: весна. Он всегда объявлялся весной. А через два дня мне позвонили и молчали в трубку днем. Я взяла приготовленный на этот случай бинокль – подарок нашего семейного друга – бывшего военного врача Северного флота. И, устроившись у окна ванной комнаты, стала наводить резкость и искать там же, за оврагом. И вдруг я чуть не выронила из рук бинокль – что может быть еще страшнее, чем встретиться взглядом через бинокль с направленными на тебя окулярами чужого бинокля. В школу детективов я пошла именно с целью научиться вещам, которые помогли бы мне хоть как-нибудь разобраться в странных действиях моего так называемого преследователя. Знания, поученные в спецшколе, напугали меня. Оказывается, я даже не подозревала всей серьезности ситуации, в которой оказалась. Видимо, когда-то я по неосторожности сделала что-то не так и каким-то образом попала в орбиту внимания очень умного, сильного, одаренного, обладающего недюжинными способностями человека.

– Кто ваш учитель, курсант? – спросил у меня как-то раз после удачной сдачи зачета преподаватель по криминалистике. – Это даже не приемы КГБ. Это уже на уровне ГРУ.

– У меня нет учителя. Жизнь научила, обстоятельства, – ответила я.

– Интересные у вас были обстоятельства, – сказал преподаватель. – Но и учитель, несомненно, тоже. Как бы я хотел знать, кто он?

Знал бы уважаемый преподаватель, что меня мучил тот же самый вопрос. Кто ОН? Но прошло десять лет и… Если до этого все казалось сплошным приключением, то последние годы прошли спокойно, за исключением двух случаев, когда имели место странные труднообъяснимые обстоятельства. Что даже мысленно не хотелось бы к ним возвращаться. Так я опять переворошу всю свою жизнь. Я уже не раз делала это, стараясь вспомнить что-то незамеченное мною, какое-то неучтенное обстоятельство моей жизни.

Возможно, я поступаю неправильно, исключая от остальных событий своей жизни необъяснимые ситуации, связанные с человеком, имя которого я до сих пор не знаю, но который сыграл большую роль в моем становлении как личности. Совсем оторвать его от своей жизни я не могу. Мне до сих пор непонятны мотивы его поступков. Во всяком случае, они никак не связаны с моими действиями, работой, хотя были случаи, когда он реагировал на события моей жизни. И если не сразу, то задним числом. Каким-то образом он узнавал о моих поездках за границу и проявлял прямой интерес к моим маршрутам и моим делам там. И не только там, зачем-то наблюдая за мною. Пользуясь моментом нашего отсутствия, он наведывается в нашу квартиру и, кажется, читает мои бумаги, я замечаю потом переложенные с одной полки на другую блокноты с дневниковыми записями, переложенную закладкой страницу в кипе бумаг с рукописями. Создается впечатление, что он специально оставляет знак о своем присутствии. Остальное вроде бы оставалось нетронутым, у нас ничего не пропадало. И поэтому мы не меняли замки. Да и какой смысл было тратить деньги: после такого сложного замка, как у нас, открыть другие ему не представило бы труда. Какое-то время после его визита мы были настороже, но вскоре все забывалось. Потому как прошли те времена, когда его поступки приводили нас в ярость, толкали на активные действия для его поимки. Но время шло, и он стал появляться все реже и реже. И показалось, что совсем пропал. Я с грустью вспоминала о нем. И была приятно удивлена, когда однажды мой муж, всегда всячески пытавшийся отрицать существование нашего таинственного неизвестного, поскольку то, чего не понять, того как бы не существует, одним пасмурным весенним утром стоя у раскрытого окна и вглядываясь в синюю гладь озера, с грустью произнес: – Твой давно не появлялся.

Так вот. И снова отголоски прошлого. Он ли это или кто-то другой. Все равно. Это берет начало в прошлом. Немного успокоившись, стараясь слушать себя, использовать свою интуицию, я вдруг четко осознала: это именно тот случай, когда все возможно сделать так, чтобы почти никто не был посвящен в мои дела. На случай, если я передумаю или получится не так, как задумано. Я большой мастер обходных маневров, в первую очередь всегда продумываю достойные пути отступления, хотя об отступлении и мыслей не допускаю. Кроме того, из жизненного опыта знаю, что если за непосредственной прямой целью кроется истинная мотивация поступка, то и сил хватит, и удача улыбнется. И все невзгоды переносятся проще, потому что цель иная. И вот тут и открывается возможность понаблюдать. Увидеть и услышать. Итак, я решила держать глаза шире, видеть и слышать. Слушать себя и подсказки интуиции. Я ехала за разгадкой тайны. Тем более что поездка в большой мере была авантюрой. Мне никогда ничего не доставалось даром. Все заработано или выстрадано. И вдруг подарок, не наследство, о чем мечтают многие, а подарок. От живого человека. И что самое удивительное – моя, возможно в глазах этого человека, спокойная реакция на известие. Сам факт получения в подарок целого дома, да еще в другой стране, где мне всю жизнь хотелось побывать, меня не очень удивил, потому что тема дома в теплой стране часто сквозила у меня в снах. Я часто видела во сне дом – особенный, старинный, добротный. Но о моих скрытых фантазиях на эту тему знали лишь небесные силы. В моей ситуации и при моих возможностях мысли о доме могли быть лишь фантазиями на несбыточные темы.

Наследство может быть стечением обстоятельств. А подарок? «Это уже никак случайностью не назовешь», – с уверенностью подумала я. Ведь это кем-то задумано и осуществлено. Получение подарка было всего лишь сопутствующим обстоятельством. Теперь передо мной откроется что-то новое. Я была совершенно уверена в этом. Желать встречи с таинственным неизвестным, поскольку именно его считала «главным подозреваемым» в деле с подарком, было бы слишком много, но какое-то взаимодействие с ним предстоит, надо следить за знаками, людьми. Надо вытащить из дебрей сознания то, в отсутствии чего меня все время упрекали и доктора и преподаватели школы частного сыска.

– Вынь из самого дальнего кармана свой инстинкт самосохранения, – сказал мне однажды наш преподаватель по наружному наблюдению. Странно, похожее отметил еще давно оперировавший мой коленный сустав хирург. Как-то раз, во время очередной перевязки, он вдруг ни с того ни с чего сказал: – Бесстрашие – это не ваша заслуга. Это – врожденное качество. Подсознание ваше работает даже в состоянии глубокого наркотического сна. Вы очень себя контролируете. Но у вас полностью отсутствуют защитные рефлексы. Я это еще во время первой операции заметил.

Мне показалось, что я услышала в его словах какой-то укор. Интересно, по каким признакам можно определить отсутствие инстинкта самосохранения у находящегося под наркозом пациента. Но я постеснялась спросить. Мне и так уделялось очень много внимания. Я даже испытывала из-за особого отношения к себе неловкость перед медсестрами. Но теперь, когда мне уже и много лет и я уже не так ловка и сильна, а мне предстоит серьезное дело, думаю: в каком же кармане рыться, отыскивая этот инстинкт. В глубине души я давно ожидала нечто подобное. И это и было моим главным козырем – я предупреждена, потому не было и страха перед неизвестным. Было лишь немого досадно, что стоило мне слегка приблизиться к ощущению спокойного благополучия, чувству мне почти незнакомому, как судьба подкинула мне вот такой подарок и в прямом, и в переносном смысле.

Да, сделать подарок – это не случайность, а преднамеренное действие, предпринятое кем-то. Мне же предстояло действовать по обстоятельствам и слушать свой внутренний голос. И конечно же, следовать указаниям высших сил. К интуиции это никакого отношения не имеет. Поскольку интуиция – это умение «чувствовать шкурой», как говорил наш преподаватель по оперативной розыскной работе, это улавливание информации. То, что снилось мне по ночам до звонка от Банева, – это действительно интуиция предупреждала меня о наступлении каких-то событиях в моей жизни, потому что в это время кто-то производил какие-то связанные со мной действия, обо мне думали. И я улавливала эти мысли. Но поскольку мысли были приятные, а душу сжимало, как обычно всегда, перед чем-то очень хорошим, то, следовательно, мне и на этот раз нечего было бояться. Я просто знала, что по большому счету меня ждет что-то очень хорошее. А возможно, что мне просто хотелось, чтобы моя поездка в неизведанный край, которая сродни прыжку в прорубь, явилась бы продолжением одной старой странной и загадочной истории моей жизни. Если бы не это, то вряд ли я согласилась бы на такой шаг. Сейчас я была уверена – это мой единственный шанс приоткрыть завесу тайны. Впервые появилось что-то конкретное, материальное, даже если указанные в договоре контактный адрес и имя вымышленные. Заснула я лишь под утро. Но сон был крепкий и полноценный, мне ничего не снилось, но я что-то счастливо напевала во сне. От своего пения я и проснулась еще до будильника, я выспалась и, пребывая в радостном настроении, совершенно не думая о предстоящей поездке, прочитала поступившие на мобильный телефон сообщения от детей и мужа. Плюсовые градусы, о которых они мне написали, не произвели на меня никакого впечатления. Радоваться тридцатиградусной жаре? Мне уже и при 25 градусах становится настолько некомфортно, что я уже после двух-трех дней жары начинаю мечтать о поездке куда-нибудь на север и с радостью отыскивать в природе малейшие приметы приближения осени. Перед тем как отключить всю домашнюю технику, я заглянула в почтовый ящик электронной почты и обнаружила, что рано утром снова был звонок от неизвестного абонента, но я так хорошо спала, что не слышала ни звонка, ни сигналов поступивших смс-сообщений.

Собирая своих в дорогу и покупая необходимые для поездки вещи, я купила и для себя кое-что, не поленилась, съездила в другой конец города, в представительство одной швейцарской фирмы, производящей сублимационным способом концентрированные продукты. Только там можно было купить баночку безумно дорогого, но уже не раз проверенного мною в экстремальных условиях бульонного порошка. Приготовленная из одной чайной ложечки этого кристаллического порошка порция бульона возвращала жизненные силы. Еще я купила несколько пачек хрустящих ржаных хлебцев и пшеничных сухариков. Сыр, повидло, печенье уже имелись. – Как к осаде готовишься, – посмеялся тогда надо мной муж при виде моих запасов. Как ему объяснить, что когда работа идет, отрываться нельзя и все должно быть под рукой. Вот все это я и положила с собой в дорожную сумку. Собираясь в дорогу, я делала все как обычно, по ходу дела прибиралась, красила ресницы одного глаза, затем шла на кухню, где варился кофе. С чашкой кофе возвращалась в ванную дорисовывать другой глаз. Ненужные вещи, оставшиеся от сборов, убирала в шкафы. Полила цветы. Мне нравится возвращаться в убранную квартиру, чтобы дом принимал своим уютом и свежестью нетопленой квартиры. На случай непредвиденных морозов я оставила включенными автоматические обогреватели в ванной комнате и туалете, чтобы трубы не замерзли. Кто знает, какие сюрпризы может преподнести погода. А эти автоматические регулируемые обогреватели очень надежные. С ними ничего не случится. Поглядывая на часы, я радовалась, что уже одета и накрашена и могу спокойно присесть на дорогу. Еще два шага, и я за порогом. И тут меня охватил азарт. Я почувствовала, что в мою жизнь снова возвращается игра. Шаг в неизведанное поднял такой уровень адреналина, что сердце зашкаливало от его переизбытка. Окинув грустным взором свою квартиру, я вслух произнесла:

– Господи, сохрани наше жилище к моему возвращению, силы небесные, помогите мне, дайте мне опору и… не осуждайте меня.