Читать книгу Игра - Лидия Реттиева - Страница 7

Набрав скорость, самолет оторвался от земли и резко взмыл в небо. Грань между последним прикосновением к земле и отрывом от нее по ощущениям почти неопределима, часто даже при взлете приходится посмотреть в иллюминатор, дабы убедиться, что самолет уже в воздухе. Этот миг отрыва настолько короткий – миг и есть, но в нем столько неопределенности, столько разных эмоций. Этот миг – отрыв на долю секунды от действительности. Счастливое мгновение отрыва, момент временного небытия. Это бывает, когда еще ничего не изменилось, но вот-вот изменится. Мгновение, когда еще ничего не произошло, но вот-вот произойдет.

Свершилось. Самолет взмыл в небо, слегка наклонив крыло, развернулся и, постепенно набирая высоту, последовал выбранным курсом в точку назначения. Теперь уже все ясно и понятно.

С этого момента я была ввергнута в водоворот не столько событий, сколько сильных эмоций и ощущений.

Мы, около сорока пассажиров и пять членов экипажа, летели в Хельсинки. Я сидела, потупив взор, чтобы никто не смог прочесть на моем лице детской радости и восхищения, которое я всегда испытываю от ощущения полета. Мой спутник по-своему понял каменное выражение моего лица и спросил:

– Вам плохо?

Я только мотнула головой в ответ, но, не сдержавшись, правда, не размыкая рта, улыбнулась. Увидев мое довольное лицо, он все понял, потому как слегка усмехнулся и произнес на болгарском языке фразу, из которой я поняла, что и ему нравится видеть землю с высоты, но не выше полета орла.

Мне, кстати, тоже неинтересно лететь над глыбами облаков, похожих порой на айсберги в океане или заснеженные вершины гор. Однообразная картина не производит впечатления. Другое дело, когда видишь внизу землю, море, точечки морских судов, невероятных оттенков море, морскую гладь. Перелет из Таллинна в Хельсинки длится менее сорока минут, а чистого времени полета и того меньше, и естественно, что на большую высоту самолет и не выходит, не успевает.

Я глянула на своего спутника, еще раз посмотрела на пассажиров, шумных и веселых, предвкушавших замечательный отдых на южных курортах. Это было заметно по их легкой одежде. И поняла. Этот то, что я уже когда-то видела во сне. Те же ощущения, тот же рисунок событий, что и в моем сне. Здравым смыслом этого не объяснить. Мистика. И это мистическое пугает. Как часто мне в жизни приходилось слышать во сне фразы, которые чуть позже уже наяву звучали из уст виденных мною в своих снах людей. Мистические переживания, о которых я никогда не могла никому рассказать. Ну кто бы мне поверил, что слово в слово было сказано накануне тем же лицом. Только во сне. Больше всего боюсь таких состояний души, которые похожи на те, что уже испытаны мною в ярко запомнившихся сновидениях. Сейчас дежавю налицо. Пугающее чувство повтора. Почему я боюсь его? Почему в первую очередь возникает тревога, что именно в момент повтора что-то произойдет? И потому хочется поскорее вспомнить, что происходило там и каков был исход событий? Этот сон из разряда тех, которые производят сильное воздействие. Он запоминаются своей красочностью, необычностью сюжета, пережитыми сильными ощущениями и глубокими чувствами. Вот так и этот сон, общее впечатление от которого – состояние зыбкости почвы под ногами, страх приближающейся опасности, растерянность, что же там произошло… надо быстрее включить память и вспомнить все подробности и символы этого сна. Кстати, это помогает.

Что-то так дразнило, так искушало своей неопределенностью, что судорогой сводило душу. Я снова глянула на своего спутника, еще раз посмотрела на пассажиров. Несомненно – это то, что я видела во сне. Я судорожно стала вспоминать, чем же закончился тот сон, поскольку это очень важно.

Почувствовав на себе мой взгляд, Красимир Банев расслабленно прижался к спинке кресла, и я увидела, как на его свежевыбритой щеке стал разливаться румянец. Точно как в том давнем сне, когда, проснувшись утром, я была уверена, что имела дело с самим сатаной – такое дьявольское искушение было во всем увиденном и прочувствованном.

По соннику увиденное и означало или дьявольское искушение, или опасную игру. Вначале я уже была готова поддаться этим чувствам и, кажется, поддалась, но не успела наделать глупостей, потому как сам дьявол меня и остановил. Надо вспомнить подробности того сна. А сейчас я знала только одно: напомнивший мне об этом значительном сне Красимир – не главное действующее лицо, а посредник. И я могу на него надеяться. С человеком из сна у меня все получилось так, как я хотела.

Сон на самом деле был необычен. Полнометражный, если не двухсерийный фильм со множеством символов. Сложно передать словами все те чувства и эмоции, которые я пережила тогда в этом сне, и коротко рассказать о приснившихся событиях одной ночи и утра. Это была целая жизнь. Действие началось с того, что я обнаружила себя в шумной компании молодежи, путешествующей по неизвестной мне стране. Скорее всего – это туристы, успевшие за время поездки сдружиться, и только я чувствовала себя особняком среди этой веселой компании. Мы устроились в баре гостиницы. Обычное застолье. Оживленные разговоры, смех. Это был не ужин. На столе стояли лишь стаканы с виски и чашки с кофе. Отдыхающие пили и танцевали. Танцевали толпой, не парами, радуясь, что нашли приют в этом старинном замке. Ведь это не гостиница или дом для приезжих, просто хозяин пожалел оставшуюся на улице группу туристов. Единственной парой здесь были я и незнакомый мне мужчина примерно моего возраста. Мы сидели напротив друг друга за столиком из красного дерева в углу бара и молча наблюдали за танцующими. Но это было насыщенное молчание. Мы понимали друг друга без слов. Я и мой визави явно симпатизировали друг другу. Неожиданно он оказался рядом со мной, слева от меня. Я почувствовала его плечо, его пристальный взгляд, и вдруг со мной стало происходить что-то странное, вызвавшее во мне изумление. Как он это делает? Что это: внушение, гипноз? Мой спутник просто сводил меня с ума. И хотя выражение его лица оставалось невозмутимым, я чувствовала его страсть, сатанинское влечение, от которого и во мне вспыхнул сильный огонь желания. В реальной жизни мне никогда не доводилось испытывать такое сильное чувство. Обласканная не взглядом, а его мыслями, я почувствовала его дьявольское притяжение. На фоне этого потрясающего чувства все остальное меркло и утрачивало значение. Но ведь ничего не происходило. Огонь страсти горел внутри. И вдруг стало хорошо и спокойно. Это чувство безграничного счастья, сочувствия, нежности, заботы. Хотя нуждался ли мой спутник в этом? Но уверена, что все, что со мной происходило, было вызвано каким-то его воздействием.

– Кто ты? – мысленно спросила я, разглядывая его лицо. Оно ничего не выражало, ровным счетом ничего. – Кто ты, что тебе удается рождать во мне лавину чувств? Кто ты, что имеешь надо мной такую власть? Ни твоя суровая внешность, ни манеры ничем не примечательны.

Нас окружал ухоженный старинный парк в легкой дымке тумана, два силуэта собак – русских гончих на фоне великолепного затихшего на ночь фонтана. Синий лес вдалеке. И благоухающие в бархатном воздухе теплой летней ночи кусты роз. Но никакая деталь парка, сада, садовой мебели не выдавали мне, в какой стране я нахожусь. Не определить этого было и по зданию замка, по меблировке. Никаких отличительных признаков. Никаких знаковых деталей. Странный маленький город. Похоже, что в Центральной Европе. Гостиница, на втором этаже которой располагалась ординаторская, о чем свидетельствовала табличка на двери и увиденный мною молодой врач в зеленой одежде хирурга. Маленькая больничка на несколько палат.

Нам разрешили быть здесь до утра. Утром мы должны покинуть здание. Где я спала, я не помню. Помню лишь, что спохватилась, ища свою сумку, деловую сумку-портфель. Я нашла ее в холле, на полу, прислоненную к креслу. Ну да, как всегда не застегнутая, это я оставляю свои вещи так. А потом пугаюсь сама и пугаю других. Ладонью нащупала корпус мобильного телефона. Все было на месте. Я успокоилась и почувствовала неловкость из-за своего испуга. Мне было неловко из-за своего недоверия к присутствовавшим в доме. Хорошо, что никто не видел. Нет, видел. Он, мой странный спутник, видел. Он стоял в сторонке, за огромной пальмой, и наблюдал за мной. Поймав мой взгляд, подошел и предложил лететь на его частном самолете, Конечно же, я согласилась. В салоне самолета я огляделась по сторонам. Странный салон, маленький, квадратный, с зашторенными черными занавесками иллюминаторами. Зато грузовой отсек занимал большую часть самолета. Там был багаж. Похоже, что самолет был транспортный. Стены выкрашены в глухой синий цвет. На этом фоне яркими пятнами выделяются лица туристок. Их было немного. Шесть-семь от силы. И я. А рядом со мной он, этот странный человек. У него тот же самый ничего не выражающий взгляд. Определенно я никогда его прежде нигде не встречала. Откуда же он так много знает обо мне? У него довольно светлая кожа. Полудлинные темные, почти черные волосы слегка вьются на концах. Темные брови. Обычное лицо зрелого мужчины. Национальность не определить. Он может быть и испанцем, и французом, и португальцем. Замечаю, что щеки у него слегка порозовели. Нет сомнений, это легкий румянец выступил на лице. Это так не вяжется с его суровым видом. Я рада, после всего, что произошло накануне, могу спокойно разглядывать его, не краснея при этом, не стесняясь, совершенно спокойно. «Нет, – думаю я, разглядывая его. – Я не влюблена в него. Я испытываю к нему чувство любви. Тут уже эмоции другие. Надежность. Мне не надо волноваться. Вспыхивать от эмоций, затмевающих разум чувств. Чувство любви – оно глубже. Могут быть лишь приливы нежности. Любовь – она просто есть. Вот в этом то и разница между любовью и влюбленностью».

Влюбленность – это эгоизм. Это самолюбие до умопомрачения. Но кто он, этот человек, сидящий рядом со мной, плечо к плечу? Куда он меня везет? Я думаю, как мне быть. Но я уверена, что все у меня получится. Я не боюсь его. Я вернусь назад следующим же рейсом. Таково мое решение, и ничто не помешает мне его исполнить. Я не буду подавать виду, что обеспокоена или взволнованна, все уладится. Мне надо лишь немного потерпеть. А пока буду любоваться великолепными видами, раскрывающимися передо мной из иллюминатора.

– Как только разгрузим самолет, ты полетишь обратно, я уже распорядился, – услышала я голос незнакомца.

Не получилось у него увезти меня. Не получилось. Отпустил. Так кто же он? Сатана? Ангел-хранитель? Нет. Не знаю. Знаю лишь, что люблю его еще больше. Он чувствует это. Полет продолжается. Внешне ничего не меняется. Но какое чувство освобождения я испытываю при этом. И радости! И счастья! Он знает это. И еще он чувствует мою внутреннюю свободу и независимость. И ценит мои чувства к нему – это подарок, который не купить ни за какие деньги. Может, потому он и решил меня отпустить.

Сколько символов было в этом сне! Кстати, я все выписала. Проверила. Уточнила и расписала по явлениям и предметам. Это очень важный сон в моей жизни. Я до сих пор помню все ощущения: одно чувство сменялось другим, вспыхнувшая мгновенная неприязнь, обида, ей на смену приходило чувство нежной грусти, взаимное, необъяснимое, не плотское влечение, а именно тяга. Не физиологическая, не духовная, а порядком выше: какое-то особенное утонченное влечение. Необъяснимое и прекрасное чувство, ошеломившее своей силой и глубиной. Но главным было притяжение. Причем взаимное. И доверие. Так можно доверять только себе. Я смотрела, как он медленно, почему-то пятясь, отдалялся от меня. Он что-то сказал мне на прощание, но я не расслышала, что именно, потому что во сне меня окликнули, и я проснулась. А жаль: прощальные слова – они так важны.

В моей жизни было несколько снов, запомнившихся навсегда. Это сновидение – одно из них. Возможно, испытываемые в этих снах эмоции и ощущения и чувства дополняют реальную жизнь. Но чаще всего сны предупреждают о чем-то, о хорошем и о плохом. Главное, не пропустить важной информации, проходящей через сны, и уметь расшифровать, то есть разгадать значение сна. Почему я подумала, что привидевшийся мне незнакомец – сатана? Да потому, что искуситель умный, тонкий, изощренный, понимающий. И справедливый, умеющий проигрывать. В этом поединке не было проигравших! Это мне урок. Познание страсти преходящей и любви постоянной. Любовь – это не эмоции. Это опора в жизни. Даже если любовь безответная, потому что чувство настоящей любви – это прочная сильная надежная вещь, невидимая, неосязаемая, но если она есть, он уже никуда не денется. Она может ослабевать и снова становиться сильнее. Она мотивирует наши действия. Влюбленность – это временные чувства. Но сильные, зачастую мешающие нам жить, думать, творить. И даже дышать. Чувства, затмевающие разум. Любовь, наоборот, делает нас мудрее, дает нам силы и возможность претерпевать все невзгоды, а также дает уверенность.

Значения символов этого сна: фонтан – хороший знак. Необычный город, необычный замок – в вашей жизни будут происходить необычные поразительные вещи и события.

И вот они – это поразительные события. И сон мне во многом подсказка, как себя вести, кому довериться, кого и чего опасаться. И больше всего я должна бояться искушений.

Не знаю, какие перемены во мне почувствовал Красимир Банев, но его лицо зарделось румянцем после того, как я посмотрела на него, нет, не оценивающим, не сравнительным, но несколько иным взглядом. Чуткий, подумал я, словно читает мои мысли. И чтобы больше не смущать его, повернулась лицом к иллюминатору.

Уже был виден архипелаг, он остается влево от нас. Прижав лицо иллюминатору, я смотрела вниз на море, которое местами было малахитового цвета. А так – серо-бурое. Уже были различимы волны, на которых спичечные коробками выглядели морские суда, а вот уже и можно было разглядеть буи, крыши домиков смотрителей бакенов и маяков на отдельных островках. Светлым амфитеатром расстилалась вдоль берега моря столица наших северных соседей.

Щелкнул микрофон, и капитан самолета сообщил, что мы уже у цели. Пожелал еще минуту терпения и сообщил сводку погоды, обещав в Хельсинки обильный снегопад.