Читать книгу Бывший муж. Если я тебя прощу… - Лила Каттен - Страница 4

Семён

Видел ли я когда-нибудь затухающее пламя? Принимал ли решения, которые оставляли в груди дыру размером с пропасть? Любил ли так сильно, чтобы единственным решением сохранить хотя бы маленький огонёк в любимом человеке означало уйти навсегда?

Видел, принимал, любил – это ответы на вопросы.

И всё это – моя Ника.

Она – моё пламя. Она горела так ярко двадцать три года. С самого момента нашего знакомства. Даже в дни, когда было невыносимо улыбаться или стоять на ногах. Она горела, а я был рядом с ней. В этом мире не было ничего, что могло заставить её погаснуть или перестать сиять.

А потом… я совершил ошибку. Моё тронутое самолюбием эго сыграло злую шутку, и всё покатилось в бездну.

Если бы я только смог… я бы исправил всё. Предотвратил и никогда не позволил ей усомниться в моей любви, в моём уважении к Веронике. Но это произошло, и вот я оказался перед выбором. Тем самым решением, которое, наверное, уже принял.

После того момента, как Вероника сказала, что мы попробуем всё исправить и продолжить, всё пошло не в том направлении. С той ночи мы двинулись вперёд, но словно разными дорогами.

Она пыталась начать доверять снова. Пыталась быть счастливой рядом со мной, а я делал всё, чтобы это случилось. Но тот самый огонёк гас, как бы я ни дул на угли. Она улыбалась, она принимала мои цветы, комплименты, спала в постели и обнимала… но всё это было искусственным.

Наблюдать за тем, как любовь всей твоей жизни несчастна рядом с тобой и причина этому – ты сам – самое страшное мучение.

Набрав номер Вероники, слышу, как гудки переключаются на автоответчик, и весёлый голос жены говорит: «Это Вероника, и вы позвонили на мой личный номер, а значит, вы кто-то очень близкий моему сердцу. Однако сейчас я не могу ответить на ваш звонок, иначе вы бы услышали мой реальный голос, а не записанный… Интересно, а есть определённое время для записи этого сообщения?».

Я всегда дослушиваю его до конца. И каждый раз на моих губах улыбка.

Она такая непринуждённая и спокойная. Я слышал, как она записывала голос для автоответчика, и последний вопрос она задала именно мне. После этого мы очень долго смеялись, и в итоге она решила оставить как есть.

В последнее время я слышу эту запись слишком часто. Потому что Вероника с головой окунулась в работу, чтобы справиться с тем, во что стал превращаться наш брак. Я её не виню в этом. Я просто хочу, чтобы она была счастлива.

Выйдя из машины, я вхожу в офисное здание, где она работает, и поднимаюсь на её этаж.

Свет горит в нескольких кабинетах и коридоре.

Постучав в дверь, я слышу её тихое: «Входи» – и давлю на ручку.

Моя жена сидит за столом с телефоном в руках, а значит, она держала его всё то время, пока я звонил, и не ответила.

– Здравствуй.

– Привет. Я бы перезвонила, – поднимает телефон вверх и опускает его на стол, не глядя на меня.

– Я приглашал тебя на ужин.

– Я не давала тебе свой ответ.

– Да. Поэтому я пришёл, чтобы украсть тебя у этого кресла и стен.

– Ясно. Но у меня много дел, – указывает на сотню папок, которые лежат на поверхности её рабочего места.

– Тебе не платят сверхурочные, поэтому я всё же хочу тебя забрать. Прошу, милая.

Она наконец отрывает глаза от документов и смотрит на меня.

Мне кажется, мы оба знали, что этот вечер в некотором роде последний для нас как семьи.

Наверное, поэтому я так же задержался в офисе и сейчас вызволяю её отсюда.

Вероника спокойно кивает и начинает собирать свои вещи. Затем выключает настольную лампу и подходит ко мне, стоящему у входа. Не шевелюсь. Только слежу за каждым её движением.

– Мы идём на ужин или останемся здесь до утра? – расправляет плечи, перейдя на своё остроумие, которое помогает ей справиться с болью, закрыться от глаз, как защитный механизм.

– Просто хотел посмотреть на тебя поближе, – тянусь к её лицу и касаюсь нежной кожи кончиками пальцев.

«Господи, я буду так по ней скучать».

Она поднимает на меня недовольный взгляд и выдерживает ровно пять секунд, когда я отхожу в сторону. Пять секунд, пока боль не станет слишком явной и трудно сдерживаемой.

Хочется обнять её со спины и, прижавшись к ней грудью, сказать: «Я понимаю тебя. Потому что и мне больно», – но я лишь следую за ней.

Вероника подходит к своей машине. Я помогаю сесть. Затем иду к своей и, заведя двигатель, выезжаю с парковки.

Она следует за мной и останавливается опять же рядом у выбранного мной ресторана.

За столиком мы садимся напротив друг друга и довольно быстро выбираем на ужин несколько блюд.

– Красивое место.

– Недавно открылось. Решил, что мы обязаны его посмотреть и оценить.

Это было нашей фишкой много лет. Новое кафе или ресторан – и мы тут же оказываемся там, чтобы дать свою оценку. Есть те, что нам нравились и становились в итоге любимыми, но по большей части мало таких, что были способны удивить.

Мы сидим молча, и глаза Ники то и дело стараются с моими не сталкиваться. Между нами стало так мало каких-то контактов, что мне теперь приходится думать: нормально ли прикоснуться её тут или там. Моя вина, но я чертовски сильно старался заслужить её доверие снова, её саму.

Наверное, для того чтобы это сработало, необходимо желание двоих людей. Ника, очевидно, этого хотеть перестала. Порой я даже злюсь на неё из-за этого.

Когда первое блюдо было уже съедено и выпита половина бокала, жена положила руки на колени и посмотрела прямо в мои глаза.

– На самом деле, я тоже планировала с тобой поговорить.

Мы оба сглотнули, прежде чем заговорить снова.

– Ты можешь начать, – предлагаю ей.

– Нет. Сначала ты. Это тобой организованный ужин, я продолжу, как только ты закончишь.

– Хорошо, – в горле пересохло, и я снова сжал ножку своего бокала, осушив его до дна.

Я поступал правильно, не так ли? Женщина, которая рядом со мной светилась от счастья больше двадцати лет. Теперь она несчастна. И я тому причина. У меня нет другого выбора. Я должен убрать причину, чтобы всё вернулось на свои круги.

– Это были тяжёлые полгода.

Она выпрямляет спину и едва заметно кивает.

– Ника, я старался и потерпел неудачу. Я это признаю. Вы с Машей – самое дорогое, что у меня есть и когда-либо будет, – голос пропадает, и мне приходится выпить немного воды, прежде чем продолжить. – Но думаю, мы дошли до точки невозврата.

– Что?

– Думаю, нам нужно развестись, – проговариваю слова, которые никогда в жизни не думал произносить. Но произнёс – и словно половина моего мира умерла в эту секунду.