Читать книгу Бывший муж. Если я тебя прощу… - Лила Каттен - Страница 9

Семён

Я знал, что это будет именно так. Встреча – столкновение. Но не с прошлым, а с любовью. Ника никогда не была моим прошлым. Несмотря на развод, она оставалась главной женщиной в моей жизни. Даже несмотря на то, что давно перестала быть моей женой.

Это сложно воспринимать как мужчине. Мужчине, который не растратил любовь, а берег её внутри себя, боясь отпустить. Но как человеку, который всё же отпустил её для того, чтобы она стала счастливой с кем-то другим, – несложно. Она жила дальше, а это именно то, чего я хотел.

Мне пришлось держаться от неё подальше – не только физически. Ограничить звонки и довольствоваться рассказами о Нике от дочери. Она в порядке. Она счастлива.

Когда дочь приехала ко мне в Прагу с женихом, который сделал ей предложение и был намерен сообщить мне о своих намерениях в отношении Маши, я узнал, что Вероника встречается с мужчиной. Это было осенью. В последней поездке ко мне она сказала, что я могу взять с собой Наталью, так как мама тоже придёт с Кириллом.

Возможно, это послужило моему согласию, сорвавшемуся с губ. Наташа появилась в моей жизни не так давно. Но она есть. Она мила, рассудительна, самодостаточна. С ней легко. Я уважаю её и наши отношения. Поэтому сегодня мы все здесь. Но, встретившись лицом к лицу с Никой, внутри всё взорвалось.

Она была прекрасна. Но стала ещё краше.

Когда мы только поженились, я всё думал, какой она будет в моих глазах, когда нам исполнится по пятьдесят. И вот я смотрю на неё. На изумительную женщину, которой она стала, и не могу поверить, что потерял её.

Справившись с эмоциями после встречи, мы зашли к Маше. Она находилась в комнате невесты со своей лучшей подругой.

– Папа! – завизжала дочь и бросилась в мои объятия.

– Привет, дочка, – обняв её, я отошёл на шаг назад. – Надо же, этот день наступил.

– Я так волнуюсь… У меня трясутся руки и ноги, и…

– Всё в порядке. Всё идеально.

– Ох… – она смотрит за мою спину, и я делаю шаг в сторону. – Простите, Наташа. Я вся на нервах.

– Всё в порядке. Поздравляю, Мария.

Наташа аккуратно и коротко обнимает мою дочь и отходит в сторону, чтобы мы с ней пообщались.

В основном это попытка убедить её, что она выбрала правильного мужчину. И это правда. Это то, что я видел, когда эти двое прилетали ко мне. Надеюсь, что Евгений будет смотреть на мою дочь таким взглядом до конца их жизни. Взглядом, которым я смотрел на Нику… и смотрю до сих пор.

Оказавшись в шатре после того, как организатор выпроводила нас из комнаты, я встал с мамой и отцом. Обнял бывшую тёщу, которая, кажется, так бывшей и не стала. По крайней мере, она по-прежнему мне улыбалась и охотно дарила объятия. Остальное время я выслеживал мужчину Ники, стоявшей среди нас, но не увидел никого, кто бы задержался с ней рядом. Они подходили, чтобы поздравить, и все они были родственниками нашей семьи или друзьями.

Но через пятнадцать минут все эти мысли испарились, когда началось важнейшее событие в нашей с Вероникой жизни. День, когда наша дочь выходила замуж.

Вероника

Кажется, моя спина останется такой ровной до конца жизни. Потому что я была напряжена, как струна, всё время, пока наша дочь обменивалась кольцами с Женей, и настало время поздравлений. Теперь же мы сидели за одним столом с Семёном и этой… Натальей.

В сотый раз я обиделась на Кира и пустой телефон. Но у меня не было времени думать об этом слишком долго. Я попросту не могла себе этого позволить и испортить день моей девочке. Семён сидел тут, потому что он её отец, и я бы предпочла видеть его здесь, чем неловкие взгляды между двух столов.

Ни за что.

После подарков мы разместились за столами в соседнем шатре. Люди голодны, и потому нам предстояло первое блюдо, прежде чем начнётся развлекательная программа и наступит первый танец новобрачных.

Люди вставали и говорили тосты, а губы молодожёнов уже горели от десятого «Горько!».

– Э-э, ну что ж… – Женя поднялся со стула и подал руку Маше, чтобы она стояла рядом с ним. – Пожалуй, мы повременим с очередным поцелуем. Кажется, будто я наелся перца чили, простите. Хотя губы моей Маши – самые сладкие.

Она рассмеялась.

– Согласна, – вставила Маша с улыбкой, но коснулась губами его щеки.

– Итак, я должен… мы… – Женя указывает на себя и мою дочь, продолжая речь, – должны сказать спасибо за все ваши слова, подарки, присутствие здесь, на этом празднике. Лично от себя я хочу поблагодарить Веронику и Семёна, родителей моей жены… – Он выделяет это слово и смеётся, касаясь своей груди ладонью. – Надо же, я впервые назвал её женой.

Маша кладёт голову на его плечо и смеётся вместе с ним, а я не могу сдержать улыбку.

– Так вот, Вероника и Семён, я вам благодарен за эту женщину, стоящую рядом со мной.

С моего места я вижу, как дрожат его губы, как Маша прижимается к нему всем телом, пряча слёзы на его плече, и мои глаза наполняются слезами. Я знаю, что значит эта благодарность.

– Я хочу сказать спасибо за то, какой упрямой она родилась. Ведь если бы не её упрямство, она бы не держала моё сердце в своих ладонях. Её собственное не билось бы сейчас.

Я вытираю слёзы. Я знала, что он скажет об этом. Когда Маша родилась, врачам потребовалось больше пяти минут, чтобы мы наконец услышали её крик. Она боролась… они боролись за неё. И моя упрямая девочка победила.

Женя переводит взгляд на меня, и я беззвучно говорю ему: «Спасибо», – когда на мои плечи ложатся руки. Знакомые, хотя и давно чужие. Этот момент мы разделим с Семёном как мать и отец нашей дочери.

Я кладу свою ладонь на его левую руку и сжимаю её так сильно, как только могу.

– Благодаря всему тому же упрямству я влюбился в неё, ведь она отшила меня и делала это много раз.

Гости взрываются смехом.

– И знаете, когда я подходил к ней с очередным приглашением на свидание, она закатывала глаза, а потом говорила: «Опять ты?».

– Но я пошла с тобой только из чувства жалости, – перебивает его Маша, затем обращается ко всем, кто наблюдает за этими двумя. – Он был таким милым на самом деле.

– В итоге она выбрала меня, и… Я всегда буду выбирать тебя, – он поворачивается к Маше и наклоняется к её губам. – А можно ещё разок «Горько!»? Кажется, мне это понравилось.

Гости взрываются криком, а я остаюсь сжатая руками Семёна и не шевелюсь. Он отходит сам, но я не поворачиваюсь и не смотрю на него. Я остаюсь зрителем двух более важных мне людей.

Семён вычеркнул себя из этого списка, несмотря на то что мы останемся связаны с ним навсегда. Или мы оба вычеркнули друг друга… вряд ли это теперь важно.