Читать книгу ПОСЛЕДНИЙ ШАНС. Используй его - Лили Скай - Страница 3

Истошный крик вырывается из горла, я чувствую, как мое тело дергается, словно бьется в конвульсиях, а разум пытается понять, что происходит. Когда я в ужасе распахиваю глаза, первое, о чем думаю, – я в больнице? Но нет, до боли знакомые белые в черные точки обои убеждают в обратном. Я в доме, в полном порядке, что удивительно, учитывая случившееся. Последнее мое воспоминание о том, как толпа паникующих и встревоженных людей несется на меня, спотыкается об мое тело, в отчаянии намереваясь найти выход. Наверняка я потеряла сознание, и нашлись добрые люди, которые вызвали мне скорую помощь. И, вероятно, она понадобилась не только мне, ведь на вечеринке что-то произошло. Я помню, как незнакомый голос кричал о полиции, о помощи, но сам приезд полиции мне уже не довелось увидеть. Который вообще час и сколько я проспала с прошлого вечера?

Я тянусь к тумбочке, зная, что телефон в любом случае лежит там, и оказываюсь права. Время на часах без пяти минут семь, а это значит, что я проспала всю ночь, хотя по самочувствию так сразу не скажешь. Уже собираюсь отложить телефон обратно, как вдруг в глаза бросается сегодняшняя дата. Если вчера было одиннадцатое число, следовательно, сегодня должно быть двенадцатое. Но почему тогда на моем мобильном телефоне показывается по-прежнему вчерашняя дата? Сбои в технике или с моей головой все еще не порядок?

Смешок вырывается невольно, я даже не стараюсь его подавить. Мысли крутятся вихрем, отчего я откидываюсь на подушку, чувствуя, что в противном случае снова потеряю сознание. Не может быть, чтобы мне это приснилось. Мне часто снились красочные сны, как тот про Тему, который приснился мне вчера… или все же он приснился мне во сне? Боже мой. Еще ни разу сны не были настолько яркими и правдоподобными. Я четко помню все пережитое, будто это происходило в действительности. У меня все еще остался осадок после увиденного, после того, как Сеня оскорбил меня прилюдно, а Кристина лишь усугубила положение, расстегнув платье. Неужели это был сон? Если и так, то мне стоит радоваться, что я не пережила те позоры в реальности, или все же переживать за состояние своего разума? Вдруг у меня мозги набекрень, как часто любит повторять Сеня, и я всерьез скоро рехнусь? Единственный способ проверить – спросить кого-либо, что вчера было и помнят ли все о вечеринке у Кристины. Конечно, о своем унижении напоминать нет никакого желания, но все-таки придется упомянуть и об этом.

– Оладьи с бананом и сгущенкой на столе!

От крика мамы и громкого стука в дверь я моментально подпрыгиваю в постели, затем натягиваю одеяло до подбородка. Отчего-то начинается внутренняя дрожь, я чувствую, как лоб покрывается испариной. Я помню, как мама сказала аналогичное и вчера, а она никогда не стала бы готовить такое блюдо два дня подряд, тем более на завтрак, это я точно знаю. Но даже если вчерашний день мне приснился, то каким образом мое подсознание угадало, что мама приготовит именно оладьи с бананом и сгущенкой?

– Доброе утро! – слышится второй стук в дверь и громкий хохот брата.

– Иди к черту! – я смеюсь, отмечая, что таким образом начинается каждое наше утро, потому в словах Сени нет ничего удивительного в отличие от маминых. И тут внезапно до меня доходит весь ужас происходящего, отчего я резко откидываю одеяло в сторону, тем не менее не встаю с кровати. В висках стучит, закрываю глаза и пытаюсь в голове воссоздать картину прошлого вечера, нашей ссоры с Сеней, как он с яростью кричал, что я мразь. Неужели он забыл об этом или просто понял, что повел себя несправедливо ко мне и решил подлизаться? Нет, это совершенно не похоже на Сеню, поэтому прошлый день мне точно приснился, теперь я в этом не сомневаюсь. Настроение даже повышается, когда я понимаю, что это был сон, ведь тогда не придется никому ничего объяснять, а день будет обычным, как и все предыдущие.

Бегу в душ, потому что уже и так много времени потратила на размышления. Забываю телефон на тумбочке, возвращаюсь за ним и в коридоре спотыкаюсь об игрушки. Падая, ощущаю, как душа словно вылетает из меня и уносится вдаль. Вмиг мелькает в голове: «Это уже было». Затем Оливер пробегает по моей спине, а я не чувствую боли, хотя если же все-таки вчерашний день был реальностью, то я должна ощущать боль в спине, но ее нет. Если же он был сном, то почему тогда все повторяется в той же последовательности? Точь-в-точь? Меня пугает это до мурашек, и, стоя под душем, я без конца размышляю о том, как вообще такое может быть. Поддается ли все логическому объяснению, или версии Сени о моем психическом состоянии все же оказались правдой?

Я опять не укладываюсь по времени, но все равно прибегаю к столу раньше брата, что неудивительно. Меня будто ударяет током, когда я вижу ту же самую картину, что и вчера, то есть что и во сне. Да, нужно окончательно смириться с тем, что это был сон, потому что сегодня 11 мая, не 12, а именно 11. Сегодня день рождения Кристины, а я просто в силу непонятных ситуаций смогла во сне создать четкую картину этого дня с моими желаниями и мечтами, которые сбылись на ее вечеринке.

– Милая, как ты не поймешь, я не могу сейчас порвать с Олегом. Его проект слишком выгоден для нас, а характер, ну да, с этим придется смириться.

Я в ступоре присаживаюсь напротив отца и младшего брата, который внимательно изучает тарелку с противной кашей. Чувствую, как желудок скручивается в трубочку при виде блюдца с оладьями – точно такого же, как и во сне. Мама суетится, бегает по кухне, это меня не пугает, ведь такое мы наблюдаем изо дня в день, но папины слова – в них есть что-то знакомое.

– Но если он не изменит свой характер, я просто рано или поздно не выдержу и скажу ему всю правду, – мама подбегает к холодильнику, мои волосы раздувает от дуновения ветерка, но тело горит от волнения. Может быть, все это шутка? Ну конечно, они решили меня разыграть! Как я сразу не догадалась, ведь по-другому никак не объяснить, что мама и папа разговаривают на ту же тему. Наверняка они поменяли дату на моем телефоне и сейчас разыгрывают спектакль, еле сдерживаясь от смеха. Специально так же разбросали игрушки, пустили Оливера, а сейчас говорят то же самое, что и вчера. Значит, все-таки вчерашний день существовал, я теряла сознание, и теперь родители решили добить меня, хотя понимают же, в каком я нахожусь состоянии.

– А ты почему не ешь? – интересуется отец, и мама резко застывает у стола, во все глаза уставившись на меня. Конечно, это странно на их взгляд, я же всегда уплетала оладьи за обе щеки, а сейчас смотрю на них, будто это яд.

– Да она спит еще просто, – с усмешкой говорит Сеня, появляясь на кухне в той же ночной рубашке, что и вчера, с той же растрепанной прической на голове и плюхается на стул рядом со мной. – Ты сегодня долго не могла проснуться. Опять всю ночь порно смотрела?

– Это шутка? – восклицаю я вслух, несмотря на то что не собиралась говорить подобное. Сеня прищуривает один глаз, внимательно оглядывая меня, словно хочет сказать, что я окончательно съехала с катушек. Благо мама снова убегает, а папа не слушает нас, разговаривая с капризным Кириллом, не намеревающимся есть противную кашу. Я бы тоже ее не ела.

– Нет, я на полном серьезе. Мам! Проверь историю браузера у Лесли на компьютере! – кричит Сеня, а меня обдает жаром с ног до головы. Он говорит слово в слово, как и вчера, как и во сне. Нет, вряд ли они разыгрывают комедию, так естественно играть невозможно, к тому же какой в этом смысл и что смешного? Они должны понимать, что у меня травма, что я вообще не обязана идти сегодня в школу, но все об этом будто забыли, значит, этого точно не было.

– Дети, давайте быстрее, или я сама затолкаю вам еду. Алеся, тебя это касается в первую очередь.

Я в ужасе гляжу на маму, которая залетает на кухню и закатывает глаза, видя, что я даже не притронулась к завтраку, в то время как Сеня уплетает оладьи за обе щеки. Хочется упрекнуть его в том, что он и так достаточно съел, но язык будто прилип к небу и не шевелится.

– Может, ты скажешь им сейчас, о чем мы говорили?

– Точно. Дети, у меня объявление для всей семьи…

Я перестаю их слушать, уже заранее зная, что именно они собираются сказать. Я словно попала в параллельную вселенную или просто сошла с ума. А что, если я действительно тронулась? Меня отправят в психушку, прикуют к кровати? Боже мой, как сказать родителям, что со мной происходят странные вещи? Как объяснить, что мне уже снился этот день и теперь все сбывается? А вдруг они подумают, что я колдунья, и выгонят из дома, куда я пойду в таком случае? А какова будет реакция Сени?

– Алеся! – мамин голос вырывает меня из раздумий, и я смотрю на нее глазами, полными слез. Не понимаю, отчего плачу: то ли от страха, то ли от отчаяния, то ли от безысходности. Я не могу никому сказать правду, иначе окажусь в клинике для душевнобольных и больше никогда не увижу своих близких. – Ты не рада?

– Рада, – сквозь слезы говорю я, затем перевожу взгляд на Сеню, который перестает жевать от непонимания происходящего. – Вы самые лучшие родители! – слезы стекают по щекам, это была последняя капля, потому что я не хотела говорить подобное, но и во сне я сказала то же самое. Словно мною кто-то управляет, а я не в состоянии сопротивляться. Интересно, как объясняют свое странное поведение душевнобольные перед тем, как стать пленниками психушки?

– Согласен, – усмехается Сеня, я не в силах думать ни о чем, кроме того, что постепенно теряю рассудок и понятия не имею, как остановить это безумие. – Кирюха бы тоже поддержал, если б вообще что-нибудь понимал.

– Он все понимает, да, малыш? – мама целует Кирилла в лоб, а я в ужасе смотрю на них, не замечая, как мой рот по-прежнему приоткрыт от шока. Если я сейчас не скажу родителям, что со мной творится нечто странное, то вряд ли решусь сказать после. – Дети, живо в школу, или Таиланд отменяется!

Мама с укоризной оглядывает меня, потому что я не съела ни кусочка, но отмалчивается. Видимо, решила, что я расчувствовалась из-за новости о поездке, и не хочет на меня давить. Она всегда радуется, когда я проявляю сентиментальность, ведь это происходит так редко.

Сеня уходит в свою комнату, а я иду в непонятном направлении, не соображая, что вообще должна делать дальше. Конечности словно превратились в желе, я еле передвигаю ногами, усилием воли делая шаги. Я должна взять себя в руки и пойти в школу, только так я смогу отогнать ужасающие мысли и отвлечься на учебу. В конце концов, если сегодня в действительности одиннадцатое число, следовательно, сегодня день рождения Кристины, а значит, вечеринка у нее. Вот и посмотрим, буду ли я в списке приглашенных гостей или же моя бурная фантазия добралась и до моих снов.

Меня трясет все утро, потому что в школе кошмар лишь усиливается. Яна и Алена говорят теми же словами, все происходит в точности, как и во сне, а я ощущаю головокружение, будто почва уходит из-под ног. Хочется спросить у людей, почему они издеваются надо мной, но это вовсе не шутка. Я всерьез сошла с ума. Убеждаюсь в этом, когда Сережка вызывает меня к доске, а у меня, естественно, не сделана домашняя работа. Я как в тумане смотрю на него, даже не слыша, что говорит учитель, и пытаюсь заставить руки перестать дрожать. Ладно, даже если я и сошла с ума, то нужно выяснить, как остановить этот кошмар, который добьет меня окончательно.

– Она такая прям довольная, – Яна с презрением смотрит на Кристину, когда мы стоим на перемене в коридоре. Я ковыряю заусениц, стараясь чем-либо отвлечься от гнетущих мыслей. Почти не слушаю восклицания подруг, все еще помня, что они отзывались о Кристине не лучшим образом, впрочем, как и обычно.

– Ты бы тоже была довольной, если бы тебя поздравляли.

– Интересно, как ей понравится, если сейчас на физ-ре я кину в нее мячом.

На урок физкультуры учитель меня не допускает, прекрасно видя, в каком я нахожусь состоянии. Наверное, со стороны кажется, что я похожа на труп больше, чем на человека. Озабоченная иными вещами, я даже не красилась с утра. Благодаря учителю хотя бы что-то меняется, и я выдыхаю с неким облегчением, поскольку мне не придется терпеть нелюбимый урок физкультуры. Откровенно говоря, нет ни одного предмета, к которому я по-настоящему испытываю теплые чувства.

Когда после физкультуры мы направляемся в столовую, я уже чувствую, как органы сжимаются внутри, а ладони потеют от страха. Если все повторяется, значит, сейчас Кристина пригласит меня к себе за стол и позовет на свой день рождения. Я должна буду согласиться, затем на этой почве произойдет ссора с Яной и Аленой. А если я откажусь, то Сеня все равно уговорит меня пойти с ним, и все повторится в любом случае. Я просто не понимаю, что происходит и почему моя голова сейчас взорвется от напряжения.

Кристина зовет меня к себе, я внимательно слушаю их с убитым выражением лица, но ничего не отвечаю. Я решила, если не отвечать людям, может быть, хотя бы что-то поменяется в этом дне. Ведь мои реплики также аналогичны, однако их говорю не я, все происходит непроизвольно. Это как компьютерная игра «Sims», где игроки управляют симами и кликают на определенные предметы, выбирая нужные действия.

– А ты, Алеся, рада, что он там будет? – Кристина ухмыляется, глядя прямо мне в глаза, а я не сразу нахожусь с ответом. Да и стоит ли вообще что-то отвечать? А что я ответила во сне?

– Безумно! – выдавливаю я фальшивую улыбку, однако девушки не видят в этом ничего странного и с усмешками переглядываются. Я спешу покинуть их общество, зная, что последует после. Встаю и ухожу, напоследок услышав фразу Кристины, которую и так прекрасно помнила.

Пока я направляюсь к Яне и Алене, решительно думаю не говорить им вообще ничего, даже не останавливаться возле них. Нет, только не сейчас, я не могу снова выяснять отношения, когда пытаюсь понять, почему все повторяется. Почему я схожу с ума и как это прекратить, пока я не упала прямо здесь и не стала биться в истерике. Ничего не ела за весь день, но желудок не просит пищу, кажется, организм достаточно получает энергию из моих нервных окончаний.

– Куда ты, Алеся? – кричит мне Яна, когда я стремительным шагом, не оборачиваясь на подруг, иду к выходу. Мне нужно срочно на свежий воздух или я задохнусь. Не хватает кислорода, мозг кипит, я взрываюсь. Может, позвонить Сене и поговорить с ним, ведь он единственный, кто поймет меня? Или не стоит его отвлекать, в конце концов, я сама должна разобраться, что творится с моей головой, и никому это больше не под силу.

В коридоре пересекаюсь с Темой, он открывает рот, чтобы поздороваться, но я тут же убегаю в другую сторону, обхватив голову руками и стараясь не заорать на всю округу. Забегаю за угол, прислоняюсь к стене и ударяюсь затылком о камень. Сползаю медленно вниз, сжав зубы до боли, обхватываю колени руками и раскачиваюсь взад-вперед еще какое-то время. Даже когда звенит звонок, я не поднимаюсь на ноги, потому что просто не хватает сил пошевелиться. Следующий урок – биология. И если все происходит в точности, как было, значит, там меня ждет еще одно испытание, которое я с треском провалю, я знаю. Тем не менее мне нужно пойти на урок, за прогулы вызывают родителей в школу, и тогда не видать никакого Таиланда. Хотя, о чем я говорю, какой к черту Таиланд, если теперь мой предел – психиатрическая клиника?

Опаздываю на урок, потому снова вынуждена сесть рядом с Настей. Закрываюсь от нее волосами, чтобы только она не видела, в каком я нахожусь состоянии, и не задавала лишних вопросов. Но Настя и не поворачивается в мою сторону, ведь урок биологии для нее превыше всего остального. Я отрешенно смотрю на пустой листок перед собой, затем на задания по контрольной работе, но голова отказывается соображать. Я даже не помню, что отвечала до этого, я же сделала два задания сама, но и их не могу вспомнить. Настя уже вовсю расписывает вторую сторону листка, в то время как я сижу в обнимку с учебником, положив на него подбородок, и жду, когда все это прекратится. Внезапно у меня возникает мысль: а вдруг я и сейчас сплю? Может быть, подсознание играет со мной злую шутку, прокручивая сон второй раз? Это более логичное объяснение, чем то, что я проживаю свой сон заново. Бред ведь, да? А так я все еще сплю, заснув десятого мая, и не могу проснуться. Но как же мне проснуться и начать жить уже в реальности?

– Не болтать!

Я так и подпрыгиваю на месте, осознавая, что совершенно забыла, где нахожусь. Время поджимает, а я не написала на листочке ни единого слова. Паника сменяется спокойствием, ведь я сплю, а значит, ничего страшного, если я получу два. Тем не менее волнение накатывает с новой силой, и сомнение прокрадывается в голову: вдруг я ошиблась и это уже не сон?

– Тебе помочь? – шепчет Настя, и я в ужасе смотрю на нее, отчего она слегка отодвигается. Не знаю, что она увидела в моих глазах, но это что-то явно напугало ее не на шутку. Представляю себя со стороны, я бы, наверное, отреагировала точно так же.

– Если не трудно, – пожимаю я плечами, хотя шевелиться все еще удается с трудом. Убираю учебник в сторону, он уже настолько теплый, что можно поджарить на нем яичницу. За весь урок я вся извелась, не зная, куда себя деть и как прекратить этот сон, что даже не заметила, как время почти вышло. Настя пишет на моем листочке решение задач, а свой листок отодвинула на середину парты. Мельком смотрю на него, не уверена, но, кажется, на нем написано то же самое, что и вчера, или во сне, или в предыдущий раз. Как будет правильно?

– Носовы! – кричит учитель, направляясь к моим подругам, а я машинально стискиваю листок пальцами, прокручивая в голове остаточные воспоминания. Записка! Они передавали друг другу записки обо мне, после чего учитель решил удостовериться, что я не списывала у Насти. Так и сейчас он забирает листочек у Яны, читает его, и взгляд упирается в меня. Я смело гляжу на мужчину, испытывая желание вскочить с места и ринуться к двери, чтобы не убеждаться, что все повторится вновь.

– Алеся Романова! Встать!

Я подпрыгиваю на стуле, встаю, будто кто-то ударяет меня снизу, а листок с Настиной работой снова оказывается у меня в руках. Зачем я опять это делаю? Я могу остановиться, могу не рвать листок Насти, но руки не повинуются. Она задыхается от ужаса, роняя ручку, а я продолжаю пялиться на учителя, надеясь, что он не заметит, насколько я побледнела от страха и буквально теряю сознание.

– Скажи мне, дорогая Алеся, кто тебе разрешал списывать у соседки по парте? – приторно сладким голосом говорит учитель, а я ощущаю, как ярость поднимается внутри. Почему я вновь должна оправдываться перед этим человеком? Почему Яна и Алена снова подставили меня, а я стою как последняя идиотка у всех на глазах и собираюсь нагло врать, унижая тем самым ни в чем не повинную Настю?

– Я не списывала! – повышаю я голос, совершенно не ожидая от себя подобного. Все смотрят на меня удивленными взорами, а я не обращаю на них никакого внимания. Какая к черту разница, если мне все это снится?

– Ну как же, в записке сестер Носовых предельно ясно написано, что, цитирую: «Алеся снова смотрит в листок Насти. Ну да, отвернулась от нас, нужно же найти новую жертву для списывания».

Я резко выдыхаю, и пол под ногами начинает раскачиваться из стороны в сторону. Текст на записке был иной, а сейчас он поменялся, как такое возможно? Если все повторяется, люди говорят аналогичные фразы, значит, и записка должна оставаться такой же. Несмотря на мой ступор, учитель не прекращает буравить меня взглядом, ожидая как минимум адекватного ответа, не говоря уже о признании своей неправоты.

Настя уже вовсю пишет новую работу, смахивая со щеки предательские слезы, а я не смотрю на нее, потому что иначе тоже не сдержусь от истерики. За эти полдня на меня уже столько всего навалилось – мои хрупкие плечи вот-вот прогнутся под тяжестью угнетающих событий.

Происходящее дальше повторяет в точности предыдущий раз, а я с каждой секундой, с каждой произнесенной ложью чувствую, как сердце сжимается от боли, в горле стоит комок слез. Повторяю себе, что это не имеет значение, что я скоро проснусь и день будет другим. Вот только я все еще сплю и так четко испытываю те эмоции, которые не должна испытывать во сне.

Буквально пулей вылетаю из кабинета, даже не застегнув сумку. Сталкиваюсь с Яной и Аленой, не говоря им ни слова, убегаю по коридору в сторону лестницы. Мчусь непонятно куда, лишь бы не оставаться больше в этой школе. Не могу, не в силах смотреть на эти лица, стены, которые сводят меня с ума еще больше, если больше вообще есть куда. Сейчас мне нужно побыть одной, чтобы подумать, понять, что со мной творится, и решить, как быть в случае, если это все-таки признак психического отклонения.

На этот раз я выкуриваю не две, а целых пять сигарет друг за другом в надежде избавиться от головной боли, сопровождающей меня на протяжении всего жуткого и странного дня. Я так и не разобралась в случившемся со мной, почему так происходит, а ответы где искать, не имею понятия. Более того, я даже сказать кому-либо опасаюсь, вдруг сочтут за социально-опасную и изолируют от общества. С другой стороны, может быть, именно это мне сейчас и поможет?

Когда слышу приближающиеся шаги и приглушенные голоса, с ужасом понимаю, кто именно ко мне направляется. Не желаю показываться им на глаза, просто не хочу убеждаться в своей правоте, потому что иначе мой череп точно даст трещину. Каким образом творятся вещи, которым нет никакого логического объяснения? Как вообще могут происходить одни и те же события, в точности повторяя предыдущий день или же все-таки сон? Но не могла же я предсказать будущее вплоть до мелочей, ведь и фразы окружающие говорят аналогичные тем, что я уже слышала, кажется, совсем недавно.