Читать книгу Мифы и легенды - Лилия Ким - Страница 19

Нередко оракул даёт на вопросы

Ответ неожиданный и непростой.

Вот правит Акрисий, царь славный, в Аргосе,

Имеет он дочь красоты неземной.

      И что же оракул ему предрекает?

      «Сын дочери гибель тебе принесёт».

      Решает Акрисий, судьбы избегая,

      Построить подземный спасительный грот.

В том гроте, в покоях из камня и бронзы,

В такой глубине, что не видно и дна,

Зимою и летом, в жару и морозы

Даная, дочь царская, заточена.

      Но Зевсу всесильному грот – не помеха,

      Данаей давно уже он восхищён.

      Проник к ней дождём золотым для утехи,

      Своею женою её сделал он.

В делах и в любви время мчится быстрее,

И вот уже мальчик явился на свет.

Прелестного сына назвали Персеем,

По силе, уму ему равного нет.

      Однажды Акрисий, о внуке не зная

      И жизни своей не предвидя помех,

      Случайно услышал в покоях Данаи

      Весёлый и звонкий мальчишеский смех.

И оттого, что он был так испуган

Предвестием будущего своего,

Был ящик большой для несчастных оструган

И заколочены оба в него.

      А ящик был выброшен в бурное море,

      Он долго носился по воле морской,

      Мать с сыном терпели лишенья и горе,

      Не ждали спасенья от гибели злой.

Но вот наконец своенравные волны

Пригнали тот ящик на остров Сериф.

И Диктис-рыбак, удивления полный,

Чуть чувств не лишился, находку открыв.

      Отвёл он Данаю (он жил небогато)

      И сына прекрасного, словно цветок,

      К царю Полидекту, что был его братом,

      На острове властвуя, как только мог.

При царском дворе вырос статным и стройным,

И не было юноши краше, сильней,

Чем гордый и смелый сын пары достойной —

Данаи и Зевса – прекрасный Персей.

      Задумав насильно взять в жёны Данаю,

      Злой царь Полидект только случая ждёт.

      Персей же коварные замыслы знает,

      Тирану в обиду он мать не даёт.

Разгневался царь от досадной обузы,

И, чтобы Персея со света изжить,

Он голову страшной горгоны Медузы

Велит ему в краткие сроки добыть.

      «Немеркнущей славы ты можешь достигнуть,

      И если действительно Зевс – твой отец,

      То в битве с Горгоной не даст он погибнуть

      И к сыну на помощь придёт наконец».

Спокойно Персей Полидекту ответил:

«С главою Медузы вернусь, не забудь».

На западный край направленье наметил,

С рассветом пустился в далёкий свой путь.

      На западном крае Земли, где царили

      Богинею – Ночь, богом смерти – Танат,

      В стране той горгоны ужасные жили,

      Свой край превращая в чудовищный ад.

Покрыты тела их надёжной завесой —

Блестящей и крепкой, как сталь, чешуёй.

Её разрубить может лишь меч Гермеса,

Направленный мощной и смелой рукой.

      У чудищ – громадные медные руки,

      Огромные когти – источник угроз,

      И в трепет приводят шипящие звуки

      От змей, что колышутся вместо волос.

Всегда кровожадно алея губами,

На крыльях сверкающих, глядя вперёд

Горящими яростной злобой глазами,

Они совершают свой страшный полёт.

      И горе тому (будет жив он едва ли),

      Кто ими замечен впервые иль вновь.

      В куски человека они разрывали

      И пили горячую свежую кровь.

По воле Олимпа, не самочинно,

Примчались, чтоб в битве Персею помочь,

Гермес и воительница Афина,

Властителя Зевса любимая дочь.

      Свой меч предлагает Гермес быстроногий,

      Афина – блестящий, как зеркало, щит.

      Не мнят допустить всемогущие боги,

      Чтоб сын громовержца был кем-то убит.

Поход свой нелёгкий Персей продолжает

В долину, где старые грайи живут.

Друг другу для зрения передавая,

Всего один глаз на троих берегут.

      Персей в темноте к ним подкрался, и сразу

      Рывком, у старух вызывая испуг,

      В момент передачи бесценного глаза

      Он вырвал его из слабеющих рук.

Несчастные грайи взывают к Персею

И, чтобы единственный глаз не терять,

По просьбе его, заикаясь и рдея,

Дорогу к горгонам спешат указать.

      Теперь-то уверен Персей в направленьи,

      Но прежде протянутся долгие дни.

      Так к нимфам приводит его Провиденье,

      Три ценных подарка вручают они.

Один – шлем волшебный, старинный, глубокий,

Невидимым делает тело и лик.

Другой же – сандалии с крыльями сбоку,

Доносят до цели по воздуху вмиг.

      А третий – то сумка, в которую можно

      Вложить всё что хочешь, неважен размер.

      В сандалиях, в шлеме Персей осторожно

      Летит под прикрытием принятых мер.

Вот остров чернеет средь пенного моря.

Уверен Персей: это остров горгон.

По воздуху мчится всё ниже – и вскоре

Трёх спящих горгон на скале видит он.

      Раскинуты мощные медные руки,

      И змеи чуть-чуть шевелятся во сне.

      Персей отвернулся. Ведь камнем без звука

      При взгляде на них может стать он вполне.

Горгоны в щите отразились зеркальном.

Которая может Медузою быть?

Одна лишь подвержена смерти фатальной.

Другие бессмертны. Нельзя их убить.

      Гермес появился с тревогой во взоре:

      «Скорее, Персей, направляй остриё!

      Прикончи Медузу, ту, крайнюю к морю,

      Но помни завет: не смотри на неё!

Не медли. Меч поднят рукою бесстрашной,

Спеши, пока сёстры медузины спят.

И будь осторожен. Под действием страшным

Сгубить тебя может один только взгляд».

      Персей, как орёл, к жертве ринулся смело,

      Зеркальным щитом направляя удар.

      Шипящие змеи, почуяв, в чём дело,

      Клубком завились в ужасающий шар.

Медуза глаза уже чуть приоткрыла,

Но взвился карающий огненный меч,

Направила в цель его грозная сила,

И голову смог он Медузе отсечь.

      Кровь хлынула вмиг, а с потоками крови

      До неба вдруг взвился крылатый Пегас.

      Чудесную сумку Персей приготовил

      И страшную голову спрятал тотчас.

Над островом злобная ярость клубится,

И гнева горгонам не скрыть своего:

Умчался бесследно сестры их убийца,

На острове, в воздухе нет никого.

      Шумит несмолкаемо бурное море,

      Несётся над ним победивший Персей.

      А кровь, что из сумки накапала, вскоре

      В ливийских песках превращается в змей.

От змей ядовитых кровь в ужасе стынет,

Бежит всё живое, спасаясь от них.

И Ливия вдруг превратилась в пустыню,

Лишившись всех жителей прежних своих.

      Всё дальше несётся Персей, всё быстрее,

      Летит мимо разных диковинных стран.

      И вот достигает он царства Кефея,

      Его омывает седой Океан.

Немало эмоций в полёте изведав,

Он чудо узрел на кефейской земле:

Прекрасную царскую дочь Андромеду,

Прикованную кандалами к скале.

      Вину своей матери, Кассиопеи,

      Должна искупить она, в горе скорбя,

      Ведь та, красотой возгордившись своею,

      Прекрасней всех нимф посчитала себя.

А нимфы решили просить Посейдона

Кефея с женою за спесь наказать.

Послал Посейдон к ним морского дракона

Кефеево царство опустошать.

      К оракулу срочно Кефей обратился,

      Не зная, чем можно народу помочь.

      Оракул ответил: «Ты, царь, провинился

      И должен дракону отдать свою дочь».

Заставил народ приковать Андромеду,

Чтоб чудище страшное угомонить.

На бедную деву свалились все беды,

И слёзы из глаз стали струями лить.

      Стан мраморной статуи снега белее

      С восторгом увидел наш юный герой.

      Могучее чувство любви у Персея

      Рождалось на сердце огромной волной.

Спустившись на берег, он с лаской во взоре

Прекрасную девушку стал вопрошать,

За что же такое случилось с ней горе,

Кто в этом повинен и где её мать.

      Неблизок конец у истории длинной.

      Пока Андромеда поведала часть

      Своих злоключений, разверзлась пучина

      И в ней показалась огромная пасть.

Родители в горе и страхе рыдали.

Решился Персей: «Если б вы свою дочь,

Поклявшись богами, мне в жёны отдали,

Я мог бы прогнать это чудище прочь».

      Кефей Андромеду ему обещает,

      В приданое царство своё отдаёт.

      А чудище, грудью волну рассекая,

      Всё ближе и ближе к несчастным плывёт.

Персей, словно птица, над морем взлетает,

Чтоб тенью своей перед чудищем лечь.

Чудовище злобно на тень нападает,

Вонзает Персей в его спину свой меч.

      Почувствовал в теле смертельную рану,

      Но яростно бьётся озлобленный враг,

      Вертясь, защищаясь, подобно кабану,

      В лесу окружённому сворой собак.

Персей же наносит удар за ударом,

От шлема устала его голова,

Спешит он покончить с драконом недаром,

Сандалии мокрые держат едва.

      Тогда он к ближайшей скале подлетает

      И, обхватив её левой рукой,

      В грудь чудища трижды меч острый вонзает.

      Повержен противник. Закончился бой.

Народ весь ликует. Здесь нет безучастных,

Все славят героя – рыбак и купец.

Оковы снимают с девицы прекрасной,

Счастливец невесту ведёт во дворец.

      Богатые жертвы Гермесу, Афине

      Приносит Персей за победу свою.

      Тревог и опасностей нет и в помине,

      Блаженство и радость царят, как в раю.

Столы под роскошными яствами гнутся,

Вовсю разгорается свадебный пир,

И песни на всех площадях раздаются

Под звуки кифар и божественных лир.

      Но вот среди радостных добрых эмоций

      Вдруг слышен стального оружия звон,

      Воинственный клич вслед за тем раздаётся,

      Звучит диссонансом всей музыке он.

Такой поворот предназначен судьбою.

То первый жених Андромеды – Финей.

Привёл он огромное войско с собою,

Войной добиваясь невесты своей.

      Персею вскричал он, копьём потрясая:

      «О, горе тебе, похититель невест!

      На битву смертельную я вызываю,

      Как первый жених заявляя протест!»

Кефей тут вступился: «Помог бы вчера ты!

За трусость свою ты наказан сполна.

Невесты лишился – здесь нет виноватых,

Персеем от смерти она спасена».

      Финей же и слушать его не желает.

      Он в гневе, уже не владея собой,

      В Персея копьё боевое бросает —

      И бой закипает, неистовый бой!

С Олимпа Афина на помощь примчалась,

Прикрыла героя эгидой своей.

И ринулся в бой (что ж ему оставалось?),

Мечом потрясая, отважный Персей.

      Огнём разгорается бой рукопашный,

      Как молния, блещет тот меч всё быстрей,

      Без счёта разит он противников страшных,

      Которых привёл за собою Финей.

Но войско огромно, не быстро редеет,

К тому ж не слабеет в нём дух боевой.

Персей – чужеземец в владеньях Кефея,

Немного бойцов у него за спиной.

      Прижавшись к колонне, держа щит Афины,

      Бесстрашно и смело сражается он.

      Но много врагов, и толпою единой

      Они приближаются с разных сторон.

И громко воскликнул тогда сын Данаи:

«Я помощь найду у врага своего!

Кто друг мне – пусть быстро глаза закрывает

И взгляда не бросит сюда одного!»

      Промолвив всё это, из сумки чудесной

      Он голову страшной Медузы достал.

      И каждый в толпе нападающих тесной

      Немедленно каменной статуей стал.

При виде всеобщего окамененья

Финея объял нескончаемый страх.

Упав на колени, просил о прощеньи:

«Мой жребий в твоих милосердных руках!

      Великий сын Зевса, молю о пощаде,

      О, спрячь поскорее ужасный трофей!

      Оставь мне лишь жизнь, мне другого не надо,

      А всем остальным безраздельно владей!»

С насмешкой Персей: «Унижаться не надо,

Столь жалкого труса мой меч не сразит.

Готовлю тебе я другую награду:

Пусть вечно твой образ здесь в камне стоит».

      И как ни старался Финей отвернуться,

      Но взгляд на горгону Медузу упал.

      Пришлось монументом ему обернуться,

      Украсив дворцовый обеденный зал.

Недолго Персей пробыл в царстве Кефея,

С женой Андромедой вернулся в Сериф.

Данаю в борьбе с Полидектом жалея,

Спешил, притязаний его не забыв.

      А мать в храме Зевса искала защиту,

      Боясь хоть на миг этот храм покидать.

      Нашёл наш герой Полидекта со свитой,

      Готовых всегда во дворце пировать.

Что подвиг свершён – царь не верит Персею,

И свита его называет лжецом.

От гнева, который в груди пламенеет,

Персей вынимает ужасный фантом.

      «Смотрите же на доказательство сами!» —

      Герой восклицает, трофей свой подняв.

      И гости, и царь – все застыли камнями,

      Подробностей подвига не разузнав.

Благополучно с женой и Данаей

Вернулся Персей в свой родимый Аргос.

Акрисий, оракула речь вспоминая,

К далёкому Северу ноги унёс.

      Шлем, сумка и пара крылатых сандалий

      Давно уже нимфам возвращены.

      Меч острый – Гермесу, и будут едва ли

      Такие дела ему вновь суждены.

Афина зеркальный свой щит получила

И голову (нет её в мире страшней).

Тотчас же на панцирь её прикрепила

Для устрашения живности всей.

      Персей ненадолго остался в Аргосе:

      Печальный произошёл эпизод.

      Такие судьба иногда преподносит,

      Когда ею избранный даже не ждёт.

Однажды на празднике шли состязанья.

Присутствовал дед (неоправдан был риск).

К тому ж у Персея ослабло вниманье,

До неба метнул он свой бронзовый диск.

      И падая, словно богов наказанье,

      Акрисию в голову диск тот попал.

      Персей ужаснулся: сбылось предсказанье,

      Невольным убийцею деда он стал.

Скорбя об убитом, лишившись покоя,

В Аргосе оставив дворец свой и трон,

Ушёл он в Тиринф. Это царство другое.

Там правил и долго, и счастливо он.