Читать книгу Дохулиарды. Не тратить меньше, а зарабатывать больше - Лилия Нилова - Страница 6

В садик я пошла не сразу. Сначала сидела дома с бабушкой Валей, потом – с прабабушкой, или с мамой ходила в ее институт. Я вообще, как видите, только со взрослыми общалась! Была умным ребенком – как говорят в США, smartpants или smartass, типа «умная задница». Чуть-чуть заносчивая, может быть. Но просто из-за того, что не социализированная.

Могла прийти с мамой к ее подружке, а у нее ребенок, мой ровесник. Та мне: «Ой, мультики, ой, играть». А я подошла, потрогала елку и сказала: «А елочка-то у вас искусственная». И это в три года!

Были у меня аристократические замашки. Ела всегда вилкой и ножом. Или, к примеру, пришли мы в театр, мама спрашивает в буфете, чего мне хочется. А я показывала на бутерброд с икрой, самый дорогой. Но я не нарочно это делала – неосознанно.

Когда же меня все-таки отправили в садик, я вообще не хотела там оставаться. Мне казалось, что вокруг какие-то дико тупые дети. А как иначе, когда ты все время общаешься со взрослыми, у которых высшее образование? Мы с мамой ходили то в царские музеи в городе Пушкине, где она училась, то в парки различные. Я многое знала. Мама спрашивает: «Как называется плиточка, которой отделывают камины?» Я ей: «Изразцы». В зоопарк меня водили, книжки читали, английскому языку учили. И вот я прихожу в садик завода ЛМЗ, где поголовно пролетарские дети. Какой-нибудь мальчик постоянно в штаны писается, другой в носу ковыряет. Все вокруг носятся, как чокнутые – мне это неинтересно.

Я, от нечего делать, все время придумывала какие-то игры и рассказывала разные истории, потому что у меня воображение хорошо работало. Вот с чтением было плохо – дислексия, ага, как у Кири Найтли. Читать нормально научилась, только когда в школу пошла. Поэтому в саду только рассказывала всякие небылицы. И мне дети, такие, в тихий час: «Давай-давай, выдай-ка нам сказку!» Меня это чуть подбешивало. Думала – ну, надо вам – придумайте сами, что вы до меня докапываетесь? Но я была стесняшка, не могла за себя постоять. Когда кто-то нарушал мои границы, я вообще не знала, что делать.

Но при этом инициативы было не занимать. К примеру, когда попала в садик в самый первый раз и поняла, что мне в этом дерьме придется оставаться, решила: надо что-то срочно с этим делать. Подождала тихого часа и, когда многие уснули, встала, оделась и ушла. Почти уже выскользнула из садика, но какая-то медсестра меня остановила: «Так, из какой ты группы? Давай-ка назад отведу». Так и сорвался мой побег. Но человек ко всему привыкает, и я привыкла. К тому же это – не самый плохой вариант. Объясню, почему.

Тогда еще шли дикие 90-е, мама и ее новый муж набрали кредитов и долгов себе на шикарную свадьбу – чтобы дорого-богато, с ресторанами. Деструктивные финансовые привычки, как они есть! А так-то денег у них не было от слова «совсем». Мама все пыталась найти работу, но у нее не особо получалось. Из еды дома обычно были только макароны с кетчупом и больше ничего. Или даже без кетчупа, просто макароны. Хотя порой еще бывали сырки «Дружба» и «Янтарь». Если их растворить в кастрюле с водой, добавить туда картошку, то получался неплохой суп. Ну а когда была возможность туда еще и сосиску покрошить – вообще праздник начинался. Вот такое вот у меня было говно-меню в ту пору.

И соответственно, садик – единственное место, где я могла есть в течение дня полноценные завтрак, обед и полдник. Еще бы было с кем дружить, так и жить можно уже более-менее. Но где там! Какая-то девочка Маша позвала «играть в парикмахерскую», засунула мне расческу в волосы, они быстро намотались вокруг этой расчески, и эта тупая девица стала дергать. Там, к слову, все были тупые и постоянно нарушали мои границы – вот что я помню про садик.

Приходилось меняться, подстраиваться. А что делать, если меня поставили в такие условия, где невозможно было оставаться прежней? Мой отчим так вообще еще резче к этому всему относился. Дитя улиц, дворовый пацан, выросший в Гатчине, он говаривал: «А что она, как принцесса? Пусть вон идет, сдает бутылки».

Не такой уж и глупый совет, как может показаться на первый взгляд. Зашибить копейку – самое оно. Я вообще всегда была фанатом денег, они мне очень нравились с ранних лет. Первые рублики заработала, когда с мамой ездила на практику в ее аграрный институт. Там надо было горшочки набивать землей. И я набивала, как будто куличи лепила весь день. Это несложно, тем более что я была очень покладистым ребенком, куда посадили – там и сижу, что сказали – то и делаю. Мама в конце мне говорит: «Так, ты заработала 500 рублей». А раньше были другие деньги. На эту сумму можно было купить от силы две жвачки, ну или шоколадную конфету. И я, такая: «Ничего себе, вот круто!»

Мама спрашивает: «На что ты хочешь потратить?» Не помню уже, на что. Но если вы читаете и ждете, что я напишу: начала копить, потом – инвестировать, потом стала миллионером… не дождетесь! Мне просто нравилось именно зарабатывать, чтобы деньги были на кармане, вот и все дела.

И тут рассказывают, что можно собирать бутылки и сдавать их – ага, тема интересная. Я охотилась за ними всюду, «помогала природе» сутки напролет. Правда, мне было дико стыдно каждый раз, просто даже к ларьку подойти, потому что я в пять лет не доставала до окошечка. Каждый раз переламывала свой страх: «Здрасьте, а вы бутылки принимаете? А по сколько: по 50 или по 100?»

Как сейчас помню, что зеленые пивные стоили в два раза дороже, чем белые. Найдешь такую – праздник, сегодня гуляем. А она вонючая, если обольешься – потом от самой пивом разит за версту.

Но самое крутое было, когда мы ездили на пляж, я уже была постарше, брала специальный пакет. Спрашивали: «Зачем?» Отвечала: «Чтобы сходить за бутылками». Потому что на пляже конкуренции нет, оттуда можно было 20 штук привезти, на три кока-колы хватало.

Вот таким было начало моей жизни… Дальше – круче. Со школы началась самая жара.