Читать книгу Клык. Хвост. Луна. Том I - Лин Возовски - Страница 6

Покрасневший, запыхавшийся юнец стремительно мчался по оживленным улицам общины клана Черной Куницы. Ловко уворачиваясь, парнишка проскальзывал сквозь мешающихся на пути прохожих. Окрапленное множеством коричневых веснушек лицо сияло от радости. Кончик кривого, безобразного носа немного выглядывал в левую сторону. Широко раскрытый рот в улыбке проглатывал большие порции воздуха. В руке у бегуна болтался небольшой, но увесистый мешок с растекающимися темно-красными пятнами.

Охваченный восторженным чувством, бегун не оборачивался, не смотрел по сторонам, и, определенно, не глядел себе под ноги. Из-за угла, навстречу летящему юнцу, резко выстрелила нога, обутая в черный полуботинок. От большой скорости и невнимательности, бегун больно встретился своей голенью с торчащей из темного прохода ногой. От коварной подсечки юнец полетел вперед, выставив руки перед собой как белка в полете.

В то мгновение, что он провел в воздухе, выражение его лица успело измениться целых три раза. Сначала уголок его рта повело в сторону от ноющей боли в ноге. Затем его глаза широко раскрылись, удивленно рассматривая приближающуюся землю. И, перед самым падением, на лице парящего юнца застыл тупой вопрос. Бегун с хлопком упал на землю, выпустив из рук мешок. Из-за темного угла, ехидно посмеиваясь, резко выскочил второй юнец, точь-в-точь похожий на первого, только его кривой нос был слегка повернут вправо. Схватив валяющийся тряпичный мешок, второй взглянул на лежащую в грязи собственную копию.

– Ха-ха, тупой Дой. Спасибо за подарок! – произнес второй и, сверкая пятками, помчался дальше, громко хохоча на всю улицу.

– Рой, чертов мерзавец! Я тебе шею сверну! – прорычал первый бегун, поднимаясь на ноги, после чего погнался за вторым.

Двое одинаковых, как пара сапог, юнца змейкой огибали плотно застроенные улицы общины. Уже невозможно было разобрать, кто из них поставил подсечку, а кто упал. Мальчишки бежали друг за другом, ловко проскальзывая под лошадями, перепрыгивая через телеги, выполняя сложные перевороты в воздухе. Их гибкие, проворные тела изящно уклонялись от стоящих на пути препятствий. Время от времени один догонял другого, выхватывая мешок из рук и сталкивая плечом с дороги. Одноликие соревновались, как две капли воды, сползающих по стеклу после дождя. Тот, что оказывался спереди, бросал под ноги позади бегущего любые предметы, которые попадались ему под руку: цветочные горшки, овощи, небольших животных, – все то, что могло хоть как-то притормозить преследователя. Мешок постоянно бился о стены, ударялся о края повозок и задевал смятенных прохожих. Падал, переворачивался и крутился в воздухе. Темные пятна на ткани становились все больше, и, в определенный момент, соединились в огромную багровую кляксу, которая поглотила большую часть мешка.

Так они бежали почти до конца общины, пока одновременно не врезались всей массой во входную дверь бревенчатой постройки. Деревянное полотно с лязгом сорвалась с петель, затем с грохотом ударилось о пол, поднимая облако пыли. Двое юнцов, одинакового роста и комплектации, откашливаясь, лежали на сорванной двери.

Оправившись от удара, одноликие злобно посмотрели друг другу в карие глаза, затем мгновенно сцепились всеми конечностями. Охваченные борьбой, они с воплями скатились с двери на половые доски.

Один из них, что лежал на спине и пропускал удары от второго, выпустил из рук тряпичный мешок. Ослабленный от дикой беготни узел развязался. Из мешка вывалилась окровавленная, небрежно отрезанная, голова со свисающими ошметками мяса и кожи, которая покатилась к центру комнаты. Голова продолжала медленно перекатываться, а застывшие, широко раскрытые глаза по пути любопытно осматривали скудный интерьер комнаты. Перекатываясь по полу, она красной неровной нитью оставляла за собой след остывшей крови, затем остановилась под толстой подошвой кожаного сапога.

– Дой! Рой! Два сорванца! Что вы тут устроили? – хмуро крикнул с центра комнаты тяжелый низкий северянин с козлиной бородкой и блестящей лысой головой. Между половой доской и его правой ногой была зажата отрезанная голова, из которой вывалился посиневший язык.

Северянин со смачными звуками допил пенную брагу из кружки, что держал в руке, и с размаху швырнул глиняную посуду в лежащих в тесных объятьях юнцов. Кружка разбилась в полуметре от них. Туча небрежных осколков обрушилась на их головы.

Отмахнувшись от летящих осколков тот, что лежал сверху, подскочил на ноги:

– Отец! Я принес тебе голову Иекена, предателя! – вопил юнец с веснушками, чей изогнутый нос глядел вправо.

– Он врет, отец! Это я нес тебе голову Иекена, а Рой хотел отобрать у меня мешок по дороге, – оправдывался второй юнец с повернутым слегка влево носом.

– Молчать! – взревел северянин.

У юнцов слегка подкосились ноги.

– Вы же братья. В ваших хлипких телах течет одна кровь – моя кровь! – сурово продолжал рассерженный отец, ударяя кулаком по своей волосатой груди. – Либо вы учитесь работать сообща, либо я отдам вас в волчью стаю.

На последних словах два брата с ужасом посмотрели друг на друга, затем стыдливо опустили головы.

Северянин силой пнул отрезанную голову к ногам сыновей.

– Швырните это собакам, пусть обглодают до чистой черепушки, потом принесите из погреба еще бочку елового пива. После чего я заставлю вас починить эту гребную дверь, – фыркнул отец, затем развернулся и присел за стол в конце комнаты.

Двое братьев одновременно потянулись за отрезанной головой, но, вспомнив недавнее наставление отца, замешкались, посмотрев друг другу в глаза.

В итоге Рой уступил брату.

На выходе юнцов встретил молодой плечистый северянин с блестящим двуручным мечом за спиной. Когда он увидел в руке у Доя болтающуюся на собственных волосах отрезанную голову, то неодобрительно оглядел однолицых братьев. Но, воздержавшись от вразумительных речей, парень молча вошел в зияющий дверной проем дома.

Вошедший гость подошел к столу, за которым сидел отец одноликих, мощно постучал два раза кулаком по своей груди, достал свой длинный меч и поставил его перед собой острием в деревянный пол, затем опустился на колено, держась за стальную крестовину эфеса.

Уровень его глаз оказался на перекрестье рукояти.

– Приветствую тебя, Фуро Крысодав, вождь клана Черной Куницы, – не поднимая головы, произнес молодой северянин.

– Встань, Мико, тебе не обязательно падать предо мной на колено, – теплой речью произнес Фуро. – Твой отец был мне родным братом. Ты – член семьи, а не какой-нибудь сын конюха. Мы через многое прошли с твоим отцом с самого детства.

– Я знаю, мой вождь. Я вырос на этих историях, – отвечал Мико все так же с опущенной головой. Его смолистые вьющиеся волосы свисали и покачивались от сквозняка. – Поэтому для меня честь служить тебе после его смерти. Я с уважением принимаю твою мудрость и твой опыт, вождь.

– А для меня за счастье наблюдать, как ты становишься настоящим мужчиной, Мико. Ты стал мне как родной сын. – Фуро Росслер встал со стула и помог Мико выпрямиться.

– Мико, мальчик мой, скажи, ты пришел ко мне с вестями?

– Так и есть, мой вождь, – ответил Мико, убирая огромный меч за спину. – Сегодня мимо нашей общины проезжали торговцы Гойлов. Они сообщили, что ехали с Юга и по дороге нашли перевернутую повозку с эмблемой нашего клана в одном дне езды отсюда. Рядом лежали останки растерзанной волками лошади, а вокруг, в снегу, был разбросан товар.

– Хм… – Фуро беспокойно задумался. – А эти торговцы не сказали: видели ли они там людские трупы?

– Про тела они ничего не сказали, вождь, – ответил Мико. – Еще эти торговцы прихватили наш товар. Я попросил их вернуть найденные вещи, но они отказались.

– И как ты поступил, Мико? – многозначительно спросил Крысодав.

Молодой северянин выдержал небольшую, но тяжелую паузу.

– Клан Гойлов и клан Черной Куницы последние несколько лет были смежниками в торговле, – отвечал Мико, гордо выпрямив спину, – ни к чему развязывать войну между нами из-за горстки южных безделушек.

Фуро молчал и пристально всматривался в карие глаза Мико Росслера.

– Я слышу в твоей речи мудрость вождей, мой мальчик, – произнес Фуро, немного повысив голос. – Если мои два оболтуса не наберутся ума, то так навсегда и останутся детьми. У тебя, Мико, будет возможность возглавить наш клан после моего ухода. В тебе течет кровь Росслеров. Я думаю, никто не будет против.

– Я уверен, вождь, что Дой и Рой еще покажут себя с лучшей стороны, – отмахнулся Мико.

– Они два избалованных, кровожадных щенка, – с искрой злости произнес Крысодав. – Иекен, мерзкая выдра, посмел воровать из общей казны. Я попросил своих сыновей принести его голову, так они чуть не разнесли всю общину.

Фуро ударил по столу кулаком, сорвавшись на яростный крик. Хмельные запасы в его крови лишь раззадоривали его злость.

Крысодав заметил, как Мико виновато опустил свою голову под гнетом его криков. Вождь заставил себя успокоиться, после чего тучно упал в деревянное кресло.

– Я сам виноват. Я слишком многое позволял им в жизни, – тяжело выдохнув, простонал Фуро.

– Мой вождь, если прикажите, то я могу последить за племянниками, – вежливо предложил юноша.

Крысодав поднял голову и серьезно оглядел высокого юношу.

– Это подождет, мой мальчик. Ты мне нужен для другого дела, – загадочно произнес вождь. – Пора тебе обрести имя, Мико, доказать свою ценность клану Черной Куницы.

– Мой меч принадлежит клану, как и моя жизнь, мой вождь. – Мико снова достал свой огромный двуручный меч и упал на колено.

Фуро наклонился поближе к молодому северянину.

– Ты должен найти мне тех двоих, что везли товар с Юга. Я хочу знать, что там случилось. – Фуро говорил тихо, а в конце совсем перешел на шепот: – Они втайне везли очень ценный для меня груз: одного человека – южанина. Я хочу, чтобы ты отыскал и привел ко мне этого человека живым.

На лице Мико, одним за другим, возникали вопросы, но юноша понимал, что задавать их вождю крайне бессмысленно, а то и вовсе опасно.

– Скорее всего, они свернули в Темный лес, – уверенно произнес Мико, – там проходит короткая тропа с Торгового тракта до нашей общины. Я отправлюсь им навстречу и приведу сюда.

– Или найдешь их растерзанные тела, – неутешительно пробурчал Фуро. – Этот лес кишит волками. Несколько стай дерутся за эту территорию уже много лет.

Крысодав тяжело взглянул в глаза Мико, чтобы убедиться, что в них не поселился страх, после чего опустил руку на его плечо.

– Мико, мальчик мой, это дело должно оставаться в строжайшем секрете, поэтому я не могу отправить с тобой людей. Тебе придется справляться с этим в одиночку, – произнес Фуро, слегка сжав плечо племянника.

– Я не боюсь ни волков, ни холода, ни любой другой нечисти, мой вождь, – твердо ответил Мико Росслер, не переставая смотреть в глаза своего дяди.

– Я так горжусь тобой, Мико. Твой отец, Киро Росслер, названный по воле Северного леса Ночной Хорью, был одним из самых храбрых и опытных войнов клана Черной Куницы за последние три сотни лет. Этот меч, что ты держишь в руках, приносил смерть своим врагам еще задолго до объединения кланов Станоки.

Фуро провел большим пальцем руки по сияющему клинку гигантского меча.

– Месть Севера, так назвали этот меч наши предки. Они отлили и выковали его прямо в Парящих горах, на западе Севера, из разных пород руды, что попадались под ногами. За всю историю ни один мастер так и не смог разгадать, из какого именно сплава состоит этот меч. – Вождь случайно задел пальцем лезвие меча. Теплая кровь выступила из-под раны. Крысодав продолжал водить раненым пальцем вверх-вниз по клинку, давая возможность голодающему мечу слегка утолить свой кровавый голод.

– Нет в природе клинка крепче и надежнее, чем Месть Севера. Это отлитая в сталь храбрость и гордость нашего клана. Пусть он служит тебе так же верно, как служил моему брату Киро – твоему отцу, – гордо произнес Фуро, не обращая внимания на капающую из раны кровь.

– Благодарю тебя, вождь. Я выполню твою просьбу или отдам свою жизнь во имя клана. – Мико два раза постучал кулаком в грудь, издавая при каждом ударе тихий гул. Затем поднялся на ноги, обтер рукавом кожаной куртки кровь Фуро с меча и грубой походкой направился к заснеженному проему без двери.

– И помни, мальчик мой, – ты должен держать все в секрете, – неосмотрительно выкрикнул Крысодав в спину Мико, но, на его счастье, никто, кроме их двоих, этих слов не услышал.