Читать книгу Океан наших желаний - Лина Мур - Страница 2

Солнечные лучи над небольшим городком Бока-Ратон, расположенного на побережье штата Флорида, беспощадно ударяют по стёклам чёрных очков, отчего даже приходится на секунду зажмуриться и привыкнуть к яркому свету, перед тем как перебежать дорогу к старенькому «Фольксвагену», удерживая одной рукой мобильный, а другой пакеты с едой, точнее, с обожаемым мной фастфудом. Благослови, боже, старика Макдональда за такую нужную идею быстрого питания и за экономию моих нервов на кухне.

– И что они сказали? – Раздаётся в трубке заинтересованный голос Макса.

– Как обычно, ты же знаешь их: «Спасибо за проявленный интерес к нашей вакансии, мы с вами свяжемся». То есть меня послали, и не видать мне должности администратора отеля, – пародируя работодателя, отвечаю я.

– Не переживай, Лекс, ты только что получила диплом. И понятное дело, они хотят видеть человека со стажем, а не юную южную красотку в коротких шортах и в едва прикрывающем топе, больше похожем на верх от бикини, – брат издаёт смешок, а я только хочу возмутиться этой неподобающей критике, как бросаю на своё отражение в стекле машины взгляд и кривлюсь. Так и есть. Ну а что? Жарко. Невыносимо жарко. И как можно ходить в юбке и в блузке в этом адском пекле, даже ещё и без кондиционера? Я не могу и не буду.

– Какая разница, как я выгляжу, Макс? В мире давно делают ставку на амбиции. Они же должны брать на работу юные дарования, а у меня огромное количество идей, и я готова пахать, как проклятая. Но нет, придётся взять ещё часы в доме для престарелых. Там хотя бы платят, – цокая, замечаю на лобовом стекле штрафной талон за парковку в неположенном месте.

– Отправляй своё резюме каждую свободную минуту. Никогда и никто быстро не находил работу. Ты хочешь всё и сразу, Лекс, так не бывает. Придётся постараться. К примеру, рассмотри Голливуд или снова вернись в Майами. Поживёшь там в нашем доме во время собеседований, – советует брат, параллельно отвечая своему помощнику о поиске каких-то документов для слушания.

– Не могу пересилить себя, Макс. Вот не могу, и всё, – признаюсь я, забираясь в машину и настраивая кондиционер.

Боже, как хорошо. Прохлада… кайф.

– Надо, Лекс, прошло уже достаточно времени, чтобы ты прекратила бояться. Пока разошли резюме в Голливуде, или… не могу сейчас так с ходу думать. Посмотри большие города и подожди немного, сестрёнка, и всё у тебя будет. Если ты помнишь, как я искал себе место для практики, а потом пробивался в коллегию адвокатов по семейным делам штата, и это с моей ориентацией и предстоящим браком, то ты понимаешь, насколько сложно, вообще, найти своё место под солнцем…

Да-да-да.

Закатываю глаза от очередной проповеди брата и завожу мотор, выезжая на дорогу, направляюсь домой.

С момента окончания университета в Майами со специализацией в гостиничном бизнесе прошло три месяца, но в этом городе я ничего так и не нашла, точнее, всё было не то, чего бы мне хотелось. Поэтому пришлось вернуться к родителям на побережье океана и жить с ними, чтобы снова подкопить немного денег и отправиться дальше на поиски. Может быть, податься на Карибы? Там достаточно отелей класса люкс, и побережье мне нравится намного больше, чем наше. Единственное место, куда меня взяли без длительного ожидания – небольшой, но уютный загородный дом для престарелых тоже высокого класса обслуживания и с весьма приятной почасовой оплатой. Там я работаю в режиме «два через два дня», но кто бы знал, как это сложно, постоянно быть на ногах и ухаживать за стариками. Они хуже детей, по-моему. Их нужно кормить, помогать опорожняться, развлекать, следить за давлением, рассказывать им об их родственниках, так как они многое забывают. И всегда нужно улыбаться, в чём бы ни были в данный момент твои руки, даже если это дерьмо. Скука, выматывающая меня до состояния – «кровать, и точка».

– Лекс, ты слушаешь меня? – В трубке раздаётся голос брата уже повышенной тональности, и я вздрагиваю, немного задевая бампером бордюр возле дома и криво заезжая на лужайку.

– Нет, прости. Я так устала, ты не представляешь. Сразу после сорокавосьмичасовой смены поехала на собеседование, там прождала ещё два часа и…в общем, я отключилась. Что ты говорил? – Устало спрашиваю его и выхожу из машины, подхватывая пакеты с едой из закусочной.

– Я встречаю родителей завтра после обеда. Они возвращаются из отпуска, поэтому прибери в доме и выброси весь фастфуд, как и напоминания о нём, проветри все комнаты, иначе у отца будет сердечный приступ. Он у нас помешан на здоровом питании и долголетии.

– Завтра? А разве не через неделю? Они же на десять дней улетели отдыхать на Арубу и…

– Алексия, завтра третье августа, и эти десять дней уже прошли.

– Вот чёрт, – открывая дверь дома, оглядываю полный бардак и валяющиеся на пороге сланцы, пляжный зонтик, парочку пустых упаковок из-под начос и другое барахло, которое я не утруждала себя раскладывать по местам всё это время.

– Не хочешь мне помочь, братик? Ведь я младшая, и ты меня очень любишь, а также…

– Даже не дави на жалость, Лекс, не прокатит. У меня куча работы, а вечером мы с Фрэнком идём на свидание. Так что сама, всё сама, как большая девочка, – издаю обиженный стон на ответ Макса, бросая на кухонный стол пакеты с едой.

– Везёт тебе, на свидания ходишь. А я не помню, когда у меня секс последний раз был и, вообще, понятия не имею с чем его «едят», вкусно ли и всегда ли так нормально, – тяжело вздыхая, плюхаюсь на стул и пробегаюсь взглядом по горе посуды в раковине, недоеденной и уже засохшей пицце, валяющимся коробкам из-под китайской лапши.

– Пока у тебя работает хотя бы один палец на руке, то ты всегда можешь быть удовлетворена. Всё, Лекс, не подведи, у меня и без того голова идёт кругом, и я весь на нервах из-за усыновления, ещё причитаний отца не хватало. Люблю тебя. Завтра увидимся, – брат прерывает разговор, оставляя меня среди бардака, хныкающую от усталости и неудачи.

Поднимаюсь со стула, иду к холодильнику и достаю банку газировки. Мда, видимо, сегодня ночью я тоже не посплю. Придётся всё бросить в мусорные мешки, туда же отправятся и тарелки из любимого маминого сервиза. Я не в силах мыть посуду, так что лучше буду просто неуклюжей и рассеянной дочерью, чем грязнулей. Скажу, что разбила их после длительного рабочего дня, и, вероятно, смогу даже расплакаться от сожаления к судьбе этих бедных тарелок.

Довольно хмыкая себе под нос, включаю радио и настраиваю любимую волну. Музыку громче и ложку вместо микрофона, так быстрее тарелки из раковины отправляются в мешок, туда же летит полотенце с пятнами от содовой и пролитого вина, и, думаю, захвачу-ка я и домашние тапочки папы, которые меня раздражают и выполнены из самого чистого сырья и ещё какой-то лабуды. Вот теперь можно придумать ещё одну легенду о том, в какой же ракете оправились тапочки на Луну, а всему виной эти наглые инопланетяне. Всё тащат у нас, уже вот двадцать лет, как только я начала осознанно прятать вещи. Красота, однако, красота.

Только к восьми часам вечера мне удаётся пройти по всему дому и собрать разбросанные вещи, решая отправить их или в третий мусорный пакет, или в прачечную. И с этим «добром» я выползаю в душную ночь, смахивая с лица мокрые от пота волосы, довольно тащу пакеты к мусорным бакам, стоящим между нашими с соседями домами. Вот и всё, а теперь можно расслабиться, поужинать остывшим гамбургером, салатом и жирным пончиком, завалиться в кровать и разослать резюме куда-нибудь на Мальдивы. Ну а вдруг?

Раскладывая на столе свой ужин, выключаю радио и распахиваю окна везде, где можно и нельзя, даже поднимаюсь на чердак, на всякий случай. Уставшая, но жутко гордая собой располагаюсь на стуле и достаю мобильный, открывая «Твиттер», чтобы почитать новости друзей, бывших однокурсников и звёзд. Только подношу гамбургер ко рту, как в дверь раздаётся звонок.

Вот чёрт! Два дня же прошло, и она только сейчас заметила?

Дело в том, что паркуясь, я нечаянно задела соседский почтовый ящик и немного его помяла, но всё поправила, словно новенький стал. Понимая, что соседка, отвратительно неприятная старушка со своим слюнявым тридцатипятилетним сынком, обнаружили моё маленькое преступление и пришли разбираться, плетусь к двери. Вот ведь улитки недоразвитые, ничего не получат. Скажу, что это была не я и, вообще, не в курсе, почему их клумба тоже помялась.

Шлёпаю к двери и готовлюсь атаковать.

– Алексия Фестер! Какая удача! – Мой настрой моментально улетучивается, когда на пороге моего, точнее, родительского дома стоит темноволосая девушка в шикарном брючном костюме и выглядит так, словно вот-вот вышла из салона красоты, прямо на крыльцо не особо-то и подходящего ей дома.

– Морган, – траурным, нет, сдавленным, униженным и замогильным голосом произношу я, смотря на самую ненавистную одноклассницу из прошлого.

– Боже, Сиси, ты не изменилась. Всё та же причёска и тот же цвет волос, – пискляво тянет она, сопровождая всё это тошнотворным смехом.

– Не зови меня Сиси, – бурчу я, тут же поправляя спутанные и собранные в небрежный пучок волосы. Да чего уж там, в осиное гнездо, приправленное, после уборки дома, пылью и каким-то мусором.

– Ох, не могу перебороть эти привычки. Я так рада тебя видеть! Так скучала по тебе! Почему ты не писала мне? Сколько мы не виделись? Шесть лет или больше? Ах да, я же улетела работать в модельное агентство в старшей школе, и мы потеряли связь. А ты до сих пор живёшь с родителями? Я на это и надеялась, – тараторя, Морган, превратившаяся из просто красавицы в Диснеевскую принцессу, поправляет на руке какой-то тюк и толкает меня, бесцеремонно проходя внутрь дома.

– Ты…

– Господи, и здесь ничего не изменилось. Помню, как мы играли на заднем дворе и бегали к буфету за сладостями. Он до сих пор там, глазам своим не верю!

Ага, играли. Ты меня, стерва такая, сначала в будке моей собаки заперла, пока таскала из дома печенье и конфеты, а потом прыгала на батуте!

– Столько лет прошло. Очень хочется чего-то холодного. Ужасная жара сегодня, да? Подержи, – Морган передаёт мне на секундочку свой тяжёлый свёрток и, словно она у себя дома, проходит на кухню к моему холодильнику.

А что я? Стою, как умственно отсталая и хлопаю ресницами, дурея от её наглости и не веря своим глазам. Эм, а чего это свёрток дёргается и хнычет?

– Чёрт возьми! – Взвизгиваю я, переводя взгляд на младенца, который распахивает глазки и моментально начинает орать. Я бы выразилась ещё хлеще, но в таком шоке ещё не пребывала. Мало того, что Морган была моим кошмаров в школе и издевалась надо мной при любом удобном случае, хотя при родителях была пай-девочкой и моей лучшей подругой, так теперь она притащилась с ребёнком! Самым настоящим и живым ребёнком и даже не куклой «Бейби борн»!

– Она тоже тяжело переносит дорогу и жару, вся в меня, – Морган появляется рядом и улыбается свёртку, делая глоток МОЕЙ любимой газировки с вишней! Я… кажется, сплю, и весь этот сумбур, творящийся сейчас со мной, просто выдумка.

– Она есть хочет. Принеси из машины сумку и автокресло, – девушка забирает у меня ребёнка и вкладывает в руку баночку. Она так быстро расстёгивает пиджак и опускает вниз шёлковый топик, обнажая загорелую полную грудь, что я могу только приоткрыть рот и присесть на тумбочку, возле двери.

– Ну же, Сиси, принеси сумку, а то моя принцесса срыгнёт и испортит «Армани», – бросая на меня разражённый взгляд, повторяет приказ Морган. И я, как будто вновь оказалась в прошлом, где стала гадким утёнком, а она той, с кем лучше не ругаться, иначе будет хуже, или же очередная жвачка в моих волосах и причёска «меня током шибануло», моментально подчиняюсь.

Вылетаю из дома и нахожу взглядом новенький «Мерседес». Сравнивая его с тем, на чём езжу я, завидую так люто, что хочется раздолбать окна иномарки и выплеснуть всю обиду за прошлые годы. Но останавливаю себя и напоминаю, что мне давно не тринадцать, а двадцать два года. И мы не одноклассницы в школе, а абсолютно незнакомые люди, я ничего ей не должна. Хотя всё же достаю из приятной прохлады салона автомобиля детскую сумку и автокресло. Плетусь обратно и нахожу Морган на втором этаже в моей спальне, кормящей ребёнка.

– Эм… ты нормально себя чувствуешь? – Сглатывая, возмущаюсь я.

– Не кричи, Сиси, она не любит этого. Ну, не куксись, Мими, наша Сиси всегда была громкой, но сейчас она будет говорить тише, и ты уснёшь, – Морган недовольно сверлит меня взглядом, вызывая очередной приток паники и удивления.

– На самом деле я так плохо себя чувствую, Сиси. Ехала из Голливуда, заплутала, навигатор сломался, и пришлось прибегнуть к помощи страховой компании. Отвратительный сервис. Мне даже поесть не удалось, представляешь? Вот вспомнила, что ты вернулась к родителям, и молилась Всевышнему, чтобы ты была дома. Ты меня спасла, дорогая, – она театрально сдувает идеальную завитую прядь тёмных волос и мягко улыбается мне.

– Откуда ты знаешь, что я здесь? – Удивляюсь я.

– Ты указала своё месторасположение в «Твиттере» на последней фотографии с заднего двора твоего брата. Я же писала тебе туда и поздравила с окончанием университета, а ты меня, видимо, не заметила. Вообще, было бы удобней, если бы ты осталась в Майами. Но это место тоже сойдёт. Подай полотенце. Боковой карман, – Морган повелительно указывает на сумку в моей руке, и мне ничего другого не остаётся, как достать чёртово белоснежное полотенчико с инициалами «МБ» и протянуть ей.

– Неправильное питание – и у неё снова будут колики. Я думаю перейти на искусственное вскармливание, с моим расписанием едва успеваю кормить её. Да ещё одежда портится от молока, – Морган поднимается, поправляя топик, и переворачивает ребёнка, размещая вертикально. Кладёт на плечо полотенце и медленно расхаживает вокруг меня.

– Это твой ребёнок? – Выдавливаю из себя.

– Конечно, мой, дорогая. Магдалена Брайт, ей всего полтора месяца. Красавица, да? Это смысл моей жизни, и я безумно её люблю. Никогда не понимала этих глупых мамочек, улюлюкающих над младенцами, а теперь сама стала такой же. Всегда беру свою Мими с собой, куда бы я ни направилась, – гордо шепчет она.

– А отец где? Ты одна воспитываешь её? – И вот она злая радость от понимания по выражению её лица того, что красавица и умница Морган осталась одна с ребёнком. Знаю, что это плохо, но, чёрт возьми, хоть что-то у неё должно было не получиться.

– Не спрашивай, Сиси, мне сложно говорить об этом. Ты не представляешь, как трудно разрываться между бизнесом и воспитанием малышки. Меня буквально тянут в разные стороны, я теряю деньги, не успеваю ничего и… ох, не хочу об этом. Сейчас я положу Мими в автокресло, она заснёт, и мы спустимся вниз, чтобы поболтать, как раньше, – с улыбкой Морган опускает ребёнка в автокресло, а я замечаю, что девочка укутана так, как будто на Аляске живёт. Ей жарко, и… не моё дело. Я до сих пор в шоке из-за появления здесь Морган, да ещё и с ребёнком, как и хочу есть. Внизу мой гамбургер, остывший, правда…

– Пошли, – девушка подхватывает меня за руку и тащит за собой.

Мы возвращаемся на кухню, и сейчас я вижу свой скудный ужин, грязный и жирный стол, и хочется прибраться немедленно. Мама меня уже подвесила бы за одну ногу и лупила бы полотенцем по заднице, ожидая, когда из меня конфетки посыплются.

Морган всегда была идеальной, и через столько лет ничего не изменилось. Она, как и раньше первая красавица, а я выношу дерьмо за стариками. Вот где справедливость-то?

– У меня же есть для тебя подарок. Сейчас вернусь, и выброси эту гадость, Сиси. Холестерин, жир и целлюлит ещё никого не красил. Вот родишь, поймёшь, какую огромную ошибку ты совершила, питаясь этими помоями, – она похлопывает меня по щеке, а я кривлюсь, вновь превращаясь в маленькую девочку. Бесит. Всё сейчас бесит. И ситуация тоже бесит. Я должна выпроводить Морган и забыть об этом, вернуться к своему антиполезному ужину и лечь спать, а не подчиняться её словам.

Да почему я такая нюня? Наверное, потому что до сих пор не осознаю, что происходит. Как гром среди ясного неба свалилась эта стерва безобразная на новенькой машине!

– Я не с пустыми руками к тебе, – Морган вновь появляется на кухне и ставит пакет на стол.

– Лучшее вино, которое я пила. Сегодня можно, ведь с завтрашнего дня приостановлю кормление грудью. Боже, эта грудь! Не понимаю, почему женщины хотят большую, это так неудобно, – причитает она, раскладывая на столе несколько видов мясной нарезки, свежий салат, сыры, мёд и много различных дорогущих гастрономических изысков.

– Постоянно молоко подтекает. Спать невозможно на животе. Грудь то набухает, то чешется. Отвратительно. Но очень важно кормить грудью хотя бы в первые месяцы, чтобы ребёнок получал витамины. Ни одна смесь не сравнится с тем, что дарит с молоком мама. Родишь, вспомнишь мои слова, – она так быстро открывает все упаковки, выбрасывая мой ужин в урну и откупоривая бутылку, что вызывает у меня очередной ступор.

– Ну а теперь рассказывай, как ты живёшь, Сиси? – Моргая, сижу на стуле с бокалом, наполненным ароматным вином, и пытаюсь сказать хоть что-то вразумительное.

– Я…

– Ах, мне так жаль, что ты уехала из Майами. Не удалось найти место? Такое бывает, да и университет у тебя был слабенький, со средним рейтингом. Но если бы ты не вернулась сюда, то у меня бы не было возможности навестить тебя и переночевать. Ты представляешь, нет ни одного президентского номера в этом захолустье. Я была в трёх гостиницах, и везде предлагали лишь гадкие апартаменты, в которых даже свежих фруктов не водится. Я была в таком шоке, но вовремя вспомнила, что ты в городе, и очень обрадовалась этому. Как всё удачно сложилось. Я бы…

– Подожди, – поднимая руку и отставляя бокал, перебиваю её.

– Ты сказала, что остановишься у меня? Нет, Морган, я не могу тебе помочь с этим. Мои родители будут против, и…я работаю, да, работаю, – добавляю.

– Они же на Арубе, твоя мама выставляет фотографии в «Инстаграм», как и папа. Какие удивительные снимки еды и города он делает. А как это экономно в наше время. Ох, твоя мама только расцветает с годами и даже без всяких пластических операций не то что моя. Я только и успеваю оплачивать… точнее, мне помогают оплачивать её красоту. Поверь, быть красивой это так сложно. И ты не волнуйся, я завтра же уеду. Мне нужно решить дела с отцом Мими. Я так возмущена его поведением и тем, через что он заставил меня пройти! Вот все мужики козлы, Сиси, хорошо, что ты выбрала другую сторону. Женщины в этом деле наиболее чуткие.

– Что? – Недоумённо переспрашиваю я.

– У тебя нет же парня, да? И…я поздравила твоего брата со свадьбой. У вас это семейное, быть нетрадиционной ориентации. Ничего, не стыдись этого, Сиси. Ведь прекрасно, что ты нашла себя в этом мире, как и человека, не важно какого он пола, который любит тебя и не требует идеальной укладки каждый день, – Морган похлопывает меня по руке.

Так надо выпить. Мне определённо надо напиться вусмерть, чтобы переварить весь бред, который она сейчас произнесла. Одним глотком осушаю бокал и делаю глубокий вдох.

– Морган, я не лесбиянка, мой парень… он очень занят и остался в Майами, – вот какого хрена я лгу. Бинго, знаю! Я не хочу выглядеть в её глазах неудачницей, да ещё и живущей с родителями… вообще, все приукрашивают правду о себе, и даже эта идеальная стерва. Родила непонятно от кого, а теперь ещё и унижает меня.

– Правда? Ох, прости, я не хотела тебя обидеть. И кто он? Он богат? Когда ты выйдешь за него замуж? Он не изменяет тебе? Он…

– Да не хочу говорить о нём, лучше… знаешь, я устала. У меня много работы, и я едва держусь на ногах, поэтому согласна приютить тебя на ночь вместе с твоим ребёнком. Можешь расположиться в моей спальне, а я лягу на диване в гостиной, чтобы услышать, как ты уедешь, – обрывая её вопросы, поднимаюсь, и ох, как пошло вино хорошо. Прямо в ноги, а потом в голову, а потом… к чёрту. Ненавижу эту суку!

– Конечно-конечно, дорогая. Я так скучала по тебе, – Морган подскакивает и обнимает меня, обдавая сладким и приятным ароматом духов. Тоже хочу такие. И ей быть хочу. Вообще, хочу спать и ничего не делать, только мордочку свою продавать и ещё деньги за это получать.

– Давай, договоримся, что будем больше общаться, хорошо? Ты не против, если я посижу с тобой, и мы немного поболтаем ещё, ладно? Мне так одиноко, а ты всегда была для меня, как сестра. С тобой я могла быть обычной девчонкой, а не моделью и превосходной дочерью. С тобой мне не требовалось оставаться идеальной красоткой, – девушка хлюпает носом, якобы плача от своей «тяжёлой» жизни, но её глаза совершенно сухие. Боже, меня сейчас вырвет от того, насколько наигранно она пытается вызвать жалость.

– Ладно. Пойдём, – бубню себе под нос и хватаю бутылку вина. Раз мне придётся слушать о том, как восхитительна её жизнь, то без алкоголя я не выдержу.

Веду Морган в гостиную и забираюсь на диван, специально растягиваясь на нём и не оставляя места для девушки. Она садится в кресло и разливает вино, которое я оставила на столике.

– Ну, давай говори, – цокая, предлагаю ей. И вот какой чёрт меня дёрнул за язык. Она когда-нибудь замолкнет? Какие у неё босоножки красивые. Как она носит ребёнка на высоких шпильках и не сломала их ещё. Боже, Морган и младенец – это просто нонсенс. Когда мы были маленькими, она выкалывала глаза всем куклам и говорила о том, что никогда не подвергнет своё тело каким-то изменениям, и вот как всё получилось. Чёрт, она же в прекрасной форме и вся такая противная… а я завидую.

Даже не слушая о том, что тараторит Морган, допиваю бокал и проваливаюсь в сон под её трёп. Меня он усыпляет лучше любого радио. Завтра она исчезнет, и моя жизнь снова будет очень скучной.

Из сна меня вырывает громкий крик, от которого я подскакиваю и тут же падаю с дивана. Скуля и потирая копчик, разлепляю веки, вспоминая о том, что в моём доме гости. Детский плач буквально разрывает барабанные перепонки, а вокруг никого. Солнце уже нагревает дом, сухость во рту требует ледяной воды, а тело настолько липкое от пота, что вынуждает выбрать сначала душ. Там и попью, чего уж отказывать себе в удовольствиях.

Поднимаюсь на ноги, иду мимо своей спальни, где продолжается плач ребёнка, и направляюсь в родительскую ванну. Подпеваю себе под нос, выстраивая новую легенду своей жизни для Морган, чтобы она не думала о том, что я какая-то глупая неудачница, довольно брызгаю на себя мамиными духами и выплываю из душа, как сирена морская. И чего это я вчера позволила ей так со мной обращаться? Это она должна мне завидовать! У меня нет обузы, вроде до сих пор орущего младенца, меня никто не бросал… ладно, двое бросили, но не беременную же, у меня отличное спортивное тело и шикарные густые волосы, о которых мечтают многие. А ещё я могу делать всё, что хочу.

– Морган, тебе нужна помощь? – Стучась в спальню, открываю дверь и вижу только автокресло, в котором лежит ребёнок, валяющуюся рядом детскую сумку и никакой Морган.

– Да замолкни ты на секунду, – зло бросаю девочке, уже покрасневшей от крика, и осматриваю спальню. Нет ни её вещей, ни туфель, ничего. Так… нет, она, наверное, внизу и не слышит. Или на пробежку ушла, да?

Вылетаю из спальни и, сбегая вниз, зову Морган, но в ответ слышу лишь плач Мими на втором этаже, и всё. На подъездной дорожке нет ни машины, ни самой мамаши.

– Чёрт! – Взвизгиваю я, опасаясь предположить самое плохое.

На столике на кухне замечаю записку.

– Нет, нет… ты стерва! Ты не могла уехать! – Возмущённо кричу я, когда до меня доходит смысл сказанных ею вчера слов о том, что она прекратит сегодня кормить грудью. И ещё вот этот клочок бумаги, на котором написано лишь: «Мими теперь твоя забота. Спасибо».

Эта зараза бросила ребёнка! Она оставила его мне!

Падаю на стул, и мне становится дурно… Вот говорила мне мама: «Не приглашай незнакомцев в дом, они тебя обманут». Так и есть. Попала, так попала. И что мне делать?