Читать книгу Прячем лица в дыму - Лина Николаева - Страница 10

Раз цепко оглядывался по сторонам, продолжая удерживать на лице улыбку лживого добродушия. Дядя не показывался. Он был уверен, что узнает того даже из тысячи – не узнает, так почувствует. Но то ли это оказалось ему не под силу, то ли старик просто не пришел.

Стеклянный стол в центре зала был подсвечен синим изнутри и казался настоящим айсбергом. Над нем стояла пирамида из бокалов с шампанским. Раз пробежался по рядам взглядом. Семь ярусов, восемьдесят пять бокалов. Три девушки рядом. Они весело щебетали и не скрывали восторга от вечера.

– Так в таком мирке ты рос? – насмешливо спросил Найдер.

Раз помолчал, но затем решил признаться:

– У нас каждую неделю проходили приемы. Родители постоянно бились за финансирование и не упускали возможности подлизаться к научному совету.

Ухмылка на лице оша стала шире:

– И тебе нравилось? Наверное, всю неделю ждал, чтобы надеть новый костюмчик и покрасоваться перед всеми?

– Да, до сих пор скучаю. Вы же не цените мои костюмчики.

Раз загнул рукава, чтобы они не болтались слишком низко, и рассказал:

– Ужасное время было, если честно. Я ненавидел эти приемы, но родители заставляли нас здороваться с каждым, всем улыбаться и ничего не спрашивать – мало ли чего сболтнем. Поэтому мы при первой же возможности сбегали наверх.

– Мы?

«С братом», – слова застыли в воздухе. Это все лишнее, лишнее.

– Неважно, – буркнул он и расстегнул несколько верхних пуговиц – в кафтане было жарко, и тело уже покрылось потом.

Оша указал ему за спину.

– Тебя там минуту ждут.

Раз быстро обернулся. Девушка, которая до этого была у пирамиды из бокалов с шампанским, робко стояла позади, а встретившись с ним взглядом, быстро покраснела. Раз вопросительно поднял одну бровь. Незнакомка так и замерла, затаив дыхание.

– Вы что-то хотели, дана? – он поторопил ее.

– Быть может, мы потанцуем, дан? – девушка покраснела еще сильнее, хотя казалось, больше уже некуда. – Меня зовут Кина Олитаер, я…

– Спасибо, дана Олитаер, я занят.

Смущенная Кина не успела отойти, как Найдер в голос рассмеялся.

– Заткнись, – буркнул Раз.

Он обернулся. Олитаер что-то яростно шептала, а ее подруги с недовольным лицом смотрели в их сторону, но не на него, а на оша.

– А почему они на меня теперь пялятся? – спросил он.

– Да кто их знает, – Раз махнул рукой.

Они перешли во второй зал, продолжая высматривать Тикана Адвана.

– Что они все в тебе находят? – фыркнул Найдер.

Раз пожал плечами в ответ.

– Круги под глазами? Блеск в глазах из-за таблеток? Нездоровую бледность? Наверное, думают, что я совсем больной, и хотят утешить перед смертью. Ну и костюмчики, конечно.

Но Раз знал. Тот смешной рыжий мальчик с веснушками, над которыми посмеивались, вырос и стал похож на настоящего аристократа: темная медь волос, тонкие черты, пронзительные карие глаза на бледном лице – да, пожалуй, в этом мире продажных людей за такую внешность отдали бы многое.

От Джо он слышал другую версию: «На тебе лежит печаль. Тебя хочется пожалеть и прижать к себе». Но Раз не просил жалости. В пожалеть, прижать нуждался тот мальчишка – не он.

– Ладно, – вздохнул Найдер, перекладывая трость из одной руки в другую. – Давай уже найдем чертового Адвана.

Они еще раз осмотрели три зала, затем перешли в курительную комнату. В одной части на диванах сидели мужчины, курили трубки и переговаривались, в другой стояло несколько игральных столов, за которыми гости метали карты на стол. Среди них сидел Тикан Адван, сжимая пальцами пузатый бокал.

За тринадцать лет мужчина едва изменился: в волосах добавилось седины, на лице – морщин, но он казался таким же сильным, шумным и деятельным, каким запомнил его Раз.

«Десять, одиннадцать, двенадцать…» – начал он.

На секунду Тикан оторвал взгляд от карт, поднял голову – глаза у него были серые, как у отца и у Лаэрта. «Сто тысяч один, сто тысяч два, сто тысяч три…» – десятков оказалось мало, чтобы совладать с собой.

– Сыграем? – громко спросил Раз у Найдера.

Оша на секунду поджал губы, а затем также громко ответил:

– Отчего бы нет, друг мой.

Раз первым подошел к столу, за которым сидел Тикан. По количеству и расположению карт он безошибочно узнал покер – любимую игру кионцев. Да, азарт у дяди тоже остался прежним.

– Хотите сыграть? – Тикан спросил первым.

– Охотно, – откликнулся Раз.

– Минуту, даны, мы уже заканчиваем. Готовьте ваши деньги, – Тикан плотоядно улыбнулся, оглядывая приличную кучку линиров перед собой. Его соперники – трое мужчин – выглядели куда менее счастливыми.

Когда игра закончилась, один вышел, Раз и Найдер подсели за стол. Слуга услужливо поставил перед ними пузатые бокалы с бренди, пахнущим сладостью и грушами.

– Делайте ваши взносы, даны.

Тикан пододвинул в центр купюру в тысячу линиров: все, что было выше сотни, печаталось, меньше – чеканилось. Раз и Найдер бросили сверху такие же красные ассигнации.

На стол выложили пять общих карт, игрокам – по две в закрытую. Раз с любовью взял их. Пятьдесят две карты, тринадцать рангов, четыре масти – такой красивый четкий порядок. Он оценил то, что ему досталось: тройка и восьмерка пик. Ладно, посмотрим.

– Ну что, уважаемые даны, отказываетесь или повышаете?

Найдер с ухмылкой кинул на стол еще две купюры в тысячу линиров, Раз ответил тем же. Взгляд Тикана сиял:

– Повышаю! – яростно воскликнул он и погладил лысеющую макушку.

Раз и Найдер продолжили повышать, Адван – тоже. Хотя тот все чаще тянулся к бокалу – блефовал и нервничал?

На четвертом раунде торговли Раз и Тикан столкнулись взглядами, как два опытных соперника. Дядя выложил на стол пять червовых карт. Раз – пять пик.

– Моя карта старше, – холодным голосом произнес парень.

– Я вижу, – яростно ответил Тикан. – А вы, дан, вскрывайтесь же!

Найдер бросил карты на стол.

– Одна пара? И вы так повышали? – вскричал Тикан.

Двое других игроков, озлобленно переглядываясь, вышли из-за стола. Дядя вслед им сложил ладони у груди с таким видом, словно показывал средний палец, а не делал знак уважения.

– Нет, ну я скажу вам, вы играете, как кионцы! Откуда вы, мальчики? – в голосе дяди послышалась теплота.

Раз взяли в руки восьмерку и потер пальцем число. Вся семья в прошлом. Не семья это, и не надо поддаваться на обманчивый голос.

– Мы из Киона, вы правы, – кивнул он. – Вы тоже?

– Я уехал оттуда двадцать лет назад и давненько не приезжал. Паршивый город, скажу я вам!

– Неужели у вас не осталось там родных? Или все здесь?

Найдер вышел из-за стола. Людей в комнате поубавилось, и пока никто не подсаживался.

Тикан печально улыбнулся:

– Женой и детьми не обзавелся, все не до того было. Брат был да умер, один из племянников тоже. Старший приезжал, но не ради меня, а из-за дел. А что вас привело сюда?

В голове крутился миллион вопросов. Раз с большей силой потер нарисованную восьмерку.

– Работа. Кто поедет на проклятый север по своей воле? – ответил он, подбивая дядю на новый рассказ.

Тикан сложил руки на животе и широко улыбнулся:

– Я из тех сумасшедших, кто приехал в Норт сам. Кион – красивый город, город возможностей, но он строг. Чуть позволил слабину – тебя съели. Норт тоже суров, но его суровость я понимаю. Тут, если тебя ударили, будь уверен – за дело.

– А ваш брат, его дети? Почему они остались в Кионе?

Раз знал, что это лишние вопросы, ненужные. Они приближали его не к Лаэрту в настоящем, а к самому себе в прошлом. И он, вроде бы, так хотел забыть того мальчишку, но не мог удержаться от вопросов. Каждый трогал рану, хотя знал, что будет больно, и Раз делал то же самое.

Дядя скривился:

– Эртаз всегда был себе на уме. Его только наука и интересовала. Настоящий кионец! Он не боялся идти по головам ради того, чтобы продвинуться.

«Тысяча один, тысяча два, тысяча три…» – начал Раз и, убрав руку с восьмеркой под стол, смял карту.

– И как, получилось у него?

Вернулся Найдер, неся в руках графин с бренди. Тикан заметно оживился:

– Вот за что люблю кионцев, они знают толк в развлечениях! Чтобы вы понимали, дан Шейкар – кионец. Стал бы кто из Норта устраивать такой вечер! Нет, все здесь слишком строгие, все за проклятую мораль держатся, а сами такие тайны хранят! Вот…

– Согласен! – Найдер прервал поток слов и наполнил бокал дяди. – Так вы из Киона? Дан…?

Он сел, продолжая держать на лице дружелюбную улыбку. Уголок рта подрагивал – ну да, это же куда сложнее, чем вечно ухмыляться. Раз тоже улыбнулся, продолжая держать руки под столом и все сильнее сминая карту.

– Адван, Тикан Адван. А вы, мальчики, так и не назвали своих имен, – он покачал пальцем, точно строгий учитель.

Найдер кивнул. Что, проверял, правда ли Раз нашел дядю Лаэрта?

– Меня зовут Дерран, это – Риар.

Раз молча согласился. Риар так Риар. Каких имен он не носил!

Тикан поднял бокал, кивнул им и выпил – не маленькими глоточками, наслаждаясь мягким гармоничным вкусом, а как простой работяга.

– Дерран, вы ведь из народа оша, верно?

Найдер сразу нахмурился.

– Да, и что?

– Про оша многое говорят, но их самих нечасто увидишь в городе, особенно на севере. Это интересно. Судя по речи, вы из городских. А ваши родители? Вы получили образование?

Друг сжал трость так, что побелели костяшки пальцев.

– Интересно… – протянул он с нехорошей ухмылкой.

Раз, схватив графин, снова наполнил бокал дяди и торопливо произнес, не давая оша продолжить:

– А у кого из нас нет интересных историй! Дан Адван, расскажите о своей семье, а потом мы расскажем, как здесь оказались.

Дядя засмеялся:

– Да что там говорить? Родители мечтали, что мы с братом оба будем учеными. Стали, да только я увлекся путешествиями, бросил работу, затем влез в долги. Зато Эртаз не подвел их. Он трудился на славу гильдии, а я все время проводил в разъездах. Издал пару книг, где описал жизнь разных народов, но никто их не читал. На севере, – он махнул рукой в сторону. – провалился под лед, сильно заболел, да так долго лечился, что остался в Норте навсегда. Так и закончились мои путешествия.

Восьмерка вконец изорвалась, и Раз швырнул карту под стол. Он достал из колоды следующую – опять проклятая восьмерка, черви – и погладил ее по рубашке. Число, которое в Кионе называли семейным. Вот она, встреча с семьей. Дядя – пьяница и неудачник, отец, идущий по головам, да старший сын ему под стать.

– А дети вашего брата?

– Раз вы из Киона, вам, должно быть, знакомо имя Лаэрта Адвана – это старший сын Эртаза. Он, кстати, тоже в Норте. Вот весь в отца! – Тиран вздохнул и сделал еще глоток. – Себе на уме, ну ни слова лишнего не скажет. Лаэрт, знаете, приехал чуть меньше месяца назад. Тогда мы увиделись первый раз за последние года три так. Затем куда-то исчез, а тут вернулся снова. И ведь ни слова не сказал, где был, да и зачем вообще в Норте! Звал в Кион на День прогресса, чтобы показать свою работу, «которая станет новой революцией», а вот что это за труд, не сказал – ну что мне, самому догадаться?

Тикан осуждающе покачал головой и быстро осушил бокал. Найдер услужливо подлил бренди и ему, и себе. Одной рукой он продолжал сжимать трость, и дядя, скользнув по ней заинтересованным взглядом, спросил:

– Дерран, чья это работа? Я видел похожую трость у дана Лидана. Это их семейный герб, знаете ли, – Адван пальцем указала на набалдашник в виде головы коршуна, сжимающего в клюве шар.

Раз предостерегающе уставился на Найдера, но оша не отказал себе в удовольствии рассказать историю:

– Да, все верно, только это его сына Кивара. Парня во время дуэли ранили в ногу, и тот, вообразив себя калекой, стал повсюду ходить с тростью. Но Кивар был так добр, что когда увидел, что я нуждаюсь в ней больше, отдал мне.

Раз ткнул оша в бок локтем. Да, этот самый Кивар с дружками был виноват в смерти его отца, и никакая месть явно не заглушила горечи Найдера, но сейчас нужно было подумать о деле, а не вспоминать о…

«Двести тысяч один, двести тысяч два, двести тысяч три», – начал Раз. Он ведь сам думал не о задании, а о мести. И та точно также могла не дать ничего, кроме минутного удовлетворения. А потом – лишь горечь.

Ну и пусть. Минута – это уже хорошо. Целых шестьдесят секунд.

Дядя снова покачал пальцем:

– Все знают о характере оша. Признайтесь, Дерран, как было на самом деле?

Раз быстро вытащил из колоды пятерку и положил наверх. Тикан, увлеченный бренди и рассказом, не заметил этого, но Найдер увидел знак – напоминание об обещанных пятидесяти миллионах. Вздохнув, он отложил трость и как можно спокойнее улыбнулся:

– Дан Адван, как же наш уговор? Вы расскажете о своей семье и как оказались в Норте, затем мы. Ставлю сверху историю о Киваре. А вы продолжайте.

Раз, изображая такую же улыбку, спросил:

– Ваш племянник, Лаэрт, не приглашен на сегодняшний вечер? Он же в Норте?

– Что же вы так вцепились в меня с расспросами о семье, – дядя добродушно улыбнулся. – Она у меня не из лучших, чего о ней говорить. Да, Лаэрт еще в городе, но послезавтра утром он уезжает. Это все, что я знаю, представляете? Негодник даже адреса своего мне не раскрыл! И чего так прятаться? Сдается мне, он перешел кому-то дорогу, а в Норте просто скрывался от проблем. А может, искал что-то. Я его совсем не понимаю.

Раз и Найдер переглянулись. Итак, всего полтора дня, чтобы в незнакомом городе найти человека, который не хотел быть найденным. Это не старик-болтун, а настоящий опытный хищник. Но и Раз уже не та наивная овечка. Теперь он знает, что на каждого хищника – свой охотник, и для себя он роль выбрал.

Собрав карты в стройную колоду, парень перетасовал их и положил семеркой вверх. Число красоты, мудрости, тайны. И удачи, главное. Она выпала не зря.

Найдер изобразил на лице любопытство:

– Как Лаэрт поедет в Кион? Мы приплыли на корабле, и больше такое путешествие я не повторю! Наверное, на поезде лучше?

– Морская болезнь? – сочувственно спросил Тикан. – Я тоже страдаю, но мир слишком велик и прекрасен, чтобы отказываться от него. Я сутками прятался в каютах и блевал, а когда мы сходили на берег, был готов расцеловать землю! – дядя с тоскливым вздохом опустил плечи.

Ни Раз, ни Найдер не ответили на это. Адван сделал большой глоток – оша сразу наполнил бокал – и продолжил:

– Отправляйтесь на поезде. Это дороже, билеты не всегда есть, но ехать под стук колес – одно удовольствие. Да, Лаэрт поедет на поезде – представляете, хоть что-то он мне рассказал, – быть может, и мне отправиться с ним?

Раз любовно посмотрел на семерку. Цифры никогда не подводили. Дядю даже не требовалось вести к нужной теме – с каждым глотком он болтал все охотнее. Каким был, таким и остался.

– Да вы легки на подъем, дан Адван! – воскликнул Найдер. – А вы успеете собраться? Когда поезд?

– В шесть утра. До Киона поезд ходит всего раз в день. Впрочем, не удивлюсь, если Лаэрт мне соврал, и на самом деле он поедет морем. Не удивлюсь, да.

– Почему? – быстро спросил Раз, поправляя длинные рукава кафтана.

– Мы даже с Эртазом не были дружны, что уж говорить про его сыновей.

– Ваш брат умер, да? Вы помогали детям?

– А я должен был? – на лице Тикана появилось искреннее недоумение.

Нет, вовсе нет. Двум мальчишкам четырнадцати и десяти лет не нужна помощь взрослых. Они сами могут о себе позаботиться. Юридически поступивший в университет считался совершеннолетним, Лаэрта признали взрослым. И где он взял деньги на жизнь для них, на дом, на слуг, для Раза до сих пор оставалось загадкой – вряд ли это далось брату легко.

– А младший сын Эртаза? – продолжил Раз.

Теперь уже Найдер ткнул его локтем в бок, но тот не обратил внимания – уставился на дядю, готовый получить от него историю любым способом. Но тот не собирался таить:

– Такой хороший светлый мальчик был. Улыбался – ну точно солнце лучом одаряет. Знаете, есть совершенно особенные рыжие люди – в них будто сама жизнь и все тепло мира. Вот он был из таких. Брат приезжал с ним, когда мальчику было семь, через год я увидел его на похоронах Эртаза – вот и все.

Раз провел рукой по волосам. Да, когда-то они были огненно-рыжими. А затем потемнели, превратившись в медь – то ли от таблеток, то ли от боли, то ли от возраста.

– Был? – переспросил Раз.

Адван перешел на доверительный шепот:

– Говорят, он связался с магией. Лаэрт хотел помочь брату, отдал его на лечение, и мальчика уже почти выписали, как произошло несчастье. Вся больница сгорела, а вместе с ней – и врачи, и пациенты. Вы, наверное, слышали об этом кошмаре? Года три назад это было, пожалуй. Весь Кион тогда надел траур, даже до Норта дошли слухи.

Хотел помочь! «Пятьсот тысяч семьдесят один, пятьсот тысяч семьдесят два…»

– Вы навещали мальчика? – холодным голосом спросила Раз.

Дядя стушевался:

– Нет. Я его особо не знал ведь. Магию действительно нужно лечить.

В голосе не осталось никакой уверенности, и даже взгляд потух.

Ясно. Может, дядя, в отличие от отца и Лаэрта, мечтал о путешествиях, любил развлечения и был так открыт, но и у него не нашлось ничего, кроме эгоизма. И вроде бы никто не должен любить человека просто так, но для чего тогда дана семья? Разве не для вопреки и не смотря на?

Раз же так долго и отчаянно вглядывался в дверь палаты, все ждал, что она откроется, к нему придут, утешат, помогут. Вместо этого приходили только врачи, чтобы затолкать в горло таблетки, исколоть вены иголками, увести в комнату с мягкими стенами. И он бы даже на боль согласился, лишь бы знать, что есть ради кого бороться, что он кому-то нужен. Но он не был нужен. Семья оказалась просто словом.

– Свободно? – подошли двое мужчин, и один указал на стул рядом. – Мы бы сыграли.