Читать книгу Месть Кощеевой иглы - Lira Rali - Страница 2

Солнце плескалось в водах реки Бережанки, осыпая золотом крыши домов и купола деревянной церкви, словно благословляя деревушку Ольховой рощи на новый день. Деревушка, приютившаяся меж холмами и густыми лесами, просыпалась под аккомпанемент птичьих трелей и гомона голосов, полных жизни и энергии.

В самом сердце Бережан, возле площади, где каждый вечер собирался народ на песни и пляски, стоял крепкий, добротный дом, украшенный коваными узорами. Здесь жил коваль Мирон, славившийся своим мастерством на всю округу, и его дочь Яра, любимица и гордость деревни.

Яра была словно воплощение самой Бережанки – звонкая, стремительная, полная жизни и красоты. Её смех, словно трель жаворонка, разносился по округе, а глаза, цвета васильков, отражали бездонную глубину неба. В свои восемнадцать лет она успела покорить сердца многих парней в деревне, но сердце Яры пока оставалось свободным. Длинная русая коса, перехваченная лентой с полевыми цветами, васильковые глаза, светящиеся умом и добротой, алеющие губы, готовые одарить улыбкой каждого встречного. Но главное – не внешность, а её сердце: отзывчивое, сострадательное, готовое прийти на помощь в любую минуту.

Её секрет заключался не только в красоте, но и в доброте и отзывчивости. Яра всегда находила время для каждого, будь то старый дед, нуждающийся в помощи, или молодая девушка, ищущая совета. Она знала все истории жителей Бережан, их радости и горести, и умела найти нужные слова поддержки. При этом Яра не боялась говорить правду в глаза, если видела несправедливость. За словом в карман она никогда не полезет, и острый язык ее не раз ставил на место зазнаек и обидчиков.

Мирон был одним из самых богатых жителей Бережан. Его подковы славились прочностью, а оружие – надёжностью. Но богатство не испортило ни его, ни Яру. Они жили просто, делились с нуждающимися и всегда были готовы помочь односельчанам.

Мирон души не чаял в своей дочери. После смерти жены, он один воспитывал Яру, стараясь дать ей все самое лучшее. Он научил ее ковать железо, разбираться в травах, читать и писать. Он мечтал выдать ее за хорошего человека, чтобы она жила в достатке и любви. Но Яра, казалось, не спешила замуж. Ей нравилась ее жизнь в Бережанах, полная свободы, друзей и интересных занятий.

В кузнице Яра была правой рукой отца. Она умела раздувать меха, подавать инструменты и даже сама могла выковать простую подкову. Мирон часто говорил: "Выйдет из тебя, Яра, не только красавица, но и настоящая мастерица!". Но Яре больше нравилось не железо ковать, а травы собирать и людям помогать. Она чувствовала в этом своё призвание.

Каждое утро Яра просыпалась с первыми лучами солнца и бежала к реке, чтобы умыться росой и послушать пение птиц. Затем она помогала отцу в кузнице. В обед она навещала больных и нуждающихся, приносила им еду и лекарства. А вечером, после работы, она собиралась с подругами на берегу реки, пела песни и плела венки из цветов.

Она была душой Бережан, центром притяжения для всех, кто искал тепла, доброты и поддержки. Казалось, ничто не может нарушить этот идиллический мир. Но даже над самым ярким солнцем иногда собираются тучи. И Яра чувствовала, что что-то должно произойти, что-то, что изменит ее жизнь навсегда. Шепот ветра доносил до нее обрывки древних легенд, а сны, наполненные символами и знамениями, не давали ей покоя.

Яра неспешно шла по Ольховой роще, наслаждаясь прохладой и пением птиц. Солнце пробивалось сквозь листву, рисуя на земле причудливые узоры. Она любила это место – тихое, уединенное, словно спрятанное от остального мира. Сегодня ей хотелось побыть одной, подумать о своих снах, что уже неделю не давали ей спокойствия ночью.

Внезапно тишину нарушил треск сухих веток. Яра обернулась и увидела, как к ней направляется Игнат. Игнат был местным красавцем, высокий, плечистый, с копной пшеничных волос и озорными голубыми глазами. Он слыл большим сердцеедом, и Яра всегда старалась держаться от него подальше.

– Привет, Яра! Что делаешь здесь одна? – спросил Игнат, лучезарно улыбаясь.

Яра слегка нахмурилась.

– Просто гуляю, Игнат. Разве нельзя?

– Конечно, можно! Просто… я тоже люблю эту рощу. И подумал, вдруг тебе нужна компания? – Игнат подошел ближе, сокращая дистанцию.

Яра сделала шаг назад.

– Спасибо, но я предпочитаю гулять одна, – Игнат ухмыльнулся.

– Ну что ты такая неприступная? Неужели я такой страшный? – он попытался приобнять Яру за плечо, но она ловко увернулась.

– Игнат, я серьезно. Оставь меня в покое, – голос Яры звучал твердо. Но Игнат не сдавался.

– Да ладно тебе, Яра! Все девчонки в деревне мечтают, чтобы я обратил на них внимание. А ты нос воротишь! – он снова попытался подойти ближе, и Яра почувствовала, как к горлу подступает раздражение.

– Игнат, я тебя предупреждаю…, – начала было она, но Игнат перебил ее:

– А что ты сделаешь? Укусишь? Ты же у нас такая… дикая! Как лесная нимфа! – он усмехнулся, и в его глазах мелькнула насмешка.

Яра сжала кулаки. Ей хотелось просто уйти, но он нарочно перегородил ей дорогу. Игнат явно наслаждался тем, что ставил ее в неловкое положение.

– Яра…, – Игнат снова протянул к ней руку, но на этот раз Яра не стала уклоняться. Она резко схватила его за запястье и сильно сжала.

– Ты не понимаешь слов, Игнат? Я сказала, оставь меня в покое. – прошипела она, глядя ему прямо в глаза. В ее взгляде не было ни капли страха, только холодная решимость, – Неужели твоя маленькая голова никак не поймет, что не будешь ты никогда ровней дочери купца.

Игнат, удивленный такой реакцией, попытался вырваться, но Яра держала его мертвой хваткой. На его лице отразилось недоумение и зарождающееся раздражение.

– Ты… ты делаешь мне больно! – прохрипел Игнат.

– Я и не собиралась делать тебе приятно. И еще раз: не подходи ко мне больше, – Яра отпустила его руку и отступила назад.

Игнат потирал запястье, глядя на Яру исподлобья. На его лице читалась злость и унижение. Он явно не привык к такому отношению.

– Ты еще пожалеешь, Яра… – пробурчал он.

Яра лишь презрительно усмехнулась.

– Посмотрим, – и, развернувшись, быстро пошла прочь, оставив Игната одного в Ольховой роще.

Ярослава прикрыла глаза, прислушиваясь к нарастающему шуму дождя. Крупные капли забарабанили по стеклу, а вдалеке раскатился первый, еще робкий, гром. Она любила грозу. В ней было что-то очищающее, бунтарское, словно природа сбрасывала с себя оковы повседневности.

Скинув дорожные сапоги и переодевшись в простое хлопковое платье, Яра подошла к окну. Ветер усиливался, раскачивая ветви старой яблони в саду. Молнии пронзали темное небо, высвечивая на мгновение окрестные поля и лес. Дом наполнился уютным полумраком, отбрасывая причудливые тени на стены.

Она зажгла несколько свечей, расставив их на каминной полке и на столике у кресла. В мерцающем свете комната казалась еще более теплой и гостеприимной. Яра прошла на кухню, достала из шкафа банку с домашним вареньем и свежий хлеб. Под шум дождя и треск свечей предстоял тихий, спокойный вечер.

Девушка устроилась у окна с тарелкой варенья и куском хлеба, открыла книгу, но читать не хотелось. Мысли витали где-то далеко, вдали от этого уютного дома, вдали от этой размеренной жизни.

Гром раскатился совсем рядом, заставив ее вздрогнуть. Свеча на мгновение вздрогнула, потухая, а затем снова загорелась. Дождь лил как из ведра, превратив сад в бушующую стихию.

"Видать, батько опять в мастерской заночует," – подумала Ярослава, откладывая устало книгу. Голова гудела, словно пчелиный рой, а глаза слипались, как после дальней дороги. Долго не раздумывая, решила не дожидаться отца, а идти спать.

Поднялась Ярина с лавки, потянулась сладко, аж косточки затрещали. Погасила лучину, оставив лишь малую свечку возле деревянной статуэтки Сна и его жены Дрёмы, чтобы те охраняли покой и сон хозяинов дома. Прошла она тихо по избе, слыша, как ветер завывает за окном, словно голодный волк.

В своей светлице собрала волосы в косу, погладила вышитую рубаху, что мать когда-то для неё шила. Вздохнула тихо, вспомнив мать, что уж давно отошла в Навь, к светлым Богам.

Подошла к кровати, на которой лежала подушка, вышитая розами да маками. Погасила свечу, и избу погрузила тьма, лишь кое-где пробивался свет месяца сквозь щели в окнах.

Вздохнув напоследок, Яра легла в кровать, укрывшись теплой кожушиной. Тело ее расслабилось, а мысли поплыли в мир грез. В тех грезах видела она отца, что смеется, мать, что поет колыбельную, зеленые луга и высокие горы.

И заснула Ярина сном праведным, отдав себя под охрану ночи и Духов Родных Земель. Не знала она, какие испытания ждут её, какие беды свалятся на её хрупкие плечи. Лишь покой и тишина царили в светлице, оберегая её сон.