Читать книгу Сны о Слепом городе и другие сказки - Лита Нави - Страница 2

Тифлос во власти снов

* * *

Каждую ночь мне снится один и тот же сон: мой корабль на рассвете прибывает в Тифлос, и пока экипаж пополняет запасы еды и воды, я брожу в одиночестве по пустынным улочкам Слепого города.

Улицы Тифлоса носят необычные имена. Почти в каждом названии – запахи или звуки: Черёмуховая улица, бульвар Морского Ветра, переулок Хрустальных Колокольчиков, Кофейная улица, улица Коричных Булочек, Скрипичный проспект, перекрёсток Шаманских Бубнов, улица Поющих Чаш…

Я шепчу эти названия будто заклинания – чтобы услышать их музыку и магию, но ветер срывает слова с моих губ и уносит мой голос в море.

* * *

Тифлос расположен на маленьком полуострове. С трёх сторон его омывает море, а от большой земли надёжно защищают покрытые лесом горы. Я смотрю на верхушки сосен, уже позолоченные солнцем, и слышу призывный звук – на корабле трубят в рог. Пора отправляться дальше. Почему-то я не могу остаться в Слепом городе, моё странствие ещё не окончено. Я не знаю, куда я плыву и когда смогу вернуться. Но однажды я останусь здесь навсегда.

Говорят, что Тифлос родился из снов старой шаманки – Великой Праматери всех ясновидцев, чьё горячее сердце согреет любого. Пусть оно когда-нибудь согреет и меня.

* * *

Когда ночь опускается на Слепой город, в окнах его домов не загораются огни. Уличных фонарей здесь нет вовсе. Темна ночь в Тифлосе. Его жителям не нужен свет ламп – их незрячие глаза всегда закрыты.

Ровный золотисто-розовый свет льётся прямо из их сердец.

* * *

При знакомстве жители Слепого города первым делом ощупывают друг другу лица и лишь затем обмениваются рукопожатиями. Женщины Тифлоса не красят волос и ногтей, не наносят на лица, подобно своим сёстрам из других городов, ежеутренней боевой раскраски.

Они не выходят на тропу войны.

* * *

В Тифлосе не имеет значения, как ты выглядишь. Хотя обычные люди считают тифларов слепцами, это не так. Жители Слепого города зрят в корень – они ценят не форму, но суть.

Здесь неважно, во что ты одет и сколько у тебя денег. Тифларов интересует другое – кто ты такой на самом деле. Без масок, ролей и чужих ожиданий, без мишуры и шелухи – кто ты?

* * *

Почту в Слепом городе приносят голуби и во́роны, воздушные змеи и драконы, ласковые трёхцветные кошки и лохматые добродушные псы, рассветные ветры и звонкоголосые дети, бородатые странники в длинных плащах и женщины в цветастых юбках…

Кто угодно может принести тебе почту. И никогда не знаешь, что это будет: газеты или журналы, книги или открытки, стихи или песни, цветы или улыбки, колокольный перезвон или чистый звук камертона, обрывки речи на непонятных языках или гортанный смех чужеземцев, пряные ароматы далёких стран или запах яблок из бабушкиного сада, что остался в полузабытом детстве…

Чудеса здесь совсем близко.

* * *

Старинная легенда гласит, что Тифлос родился из снов Великой Праматери и что большой красный камень в самом центре старого города – её сердце.

Поэтому там никогда не умолкает глухой стук: кто-то из шаманов всегда негромко бьёт в бубен в такт пульсации сердцекамня – чтобы сон Праматери длился и Тифлос продолжал жить…

Иногда я спрашиваю себя, что же на самом деле случится со Слепым городом, если Праматерь проснётся? Может быть, и ничего.

* * *

Никто не знает, правдива ли древняя легенда, но многие приходят на перекрёсток Шаманских Бубнов к большому красному камню – обнять его и согреться.

При любой погоде, несмотря на холодные воды омывающей его реки, сердцекамень остаётся тёплым. Того, кто прикасается к нему, на мгновенье пронзает сладостной болью, очищающей душу, – в этот момент он ощущает всю полноту жизни, всю мучительную радость бытия. В такие минуты шаманские бубны на площади стучат особенно нежно.

* * *

Люди – те же музыкальные инструменты, считают жители Тифлоса. Время от времени каждый из нас неизбежно расстраивается и начинает издавать фальшивые звуки. Тогда необходимо свериться со своим внутренним камертоном и настроиться на нужный лад. Главное – сделать это вовремя, до того как займёшь своё место в оркестре.

* * *

Тифлары – очень чуткие, тонко чувствующие люди. С самого детства они поют и играют на музыкальных инструментах: кто-то на ударных, от ритмов которых ноги сами пускаются в пляс и прибывают жизненные силы; кто-то на струнных, чьи звуки задевают и другие струны – твоей души, и сердце отзывается, резонирует; кто-то на духовых, что успокаивают сознание и настраивают его на высокий лад.

В Слепом городе музыка не просто увлечение – это средство общения и способ познать себя и других. Тифлары умеют услышать свою тишину и выразить любое чувство с помощью музыки. Ибо она порождение не разума, но сердца. А сердце никогда не обманывает.

* * *

И всё-таки, несмотря на чуткость и мудрость тифларов, я спрашиваю себя: почему им не дано видеть всего того, что видим мы? Почему они могут узреть лишь потаённое – чувства, эмоции, исходящий от сердца свет?

Где же тот храбрый герой, чей славный подвиг снимет проклятье и вернёт жителям Тифлоса зрение? Или мудрый маг, что расколдует Слепой город, дав ему новое имя?..

А может, это я должна стать тем героем или магом, как знать?

* * *

Когда на свет появляется маленький тифлар, близкие собираются вместе, чтобы спеть новорождённому первую песнь. Льётся она мягко, как колыбельная, и звучит приглашением в жизнь: добро пожаловать в наш мир, мы тебе рады! Это Песнь рождения – древняя, как солнечный свет. Ею матери убаюкивают чад, ею поздравляют именинников и привечают путников, вернувшихся домой после долгих странствий.

В день трёхлетия родители помогают ребёнку сочинить мелодию, которая ляжет в основу его собственной песни. Дальше он будет складывать её сам. Это Песнь жизни, что будет меняться вместе с человеком – неповторимое звучание его души.

* * *

Тифлары не хоронят своих мертвецов. Тело сжигают, а прах, перемешанный с землёй и перегноем, становится удобрением для деревца, посаженного близкими умершего на берегу реки. Росток питается пеплом, плоть человека становится корнями дерева, стволом, ветвями, листьями, цветами, плодами…

Вечный круговорот жизни и смерти.

* * *

В Тифлосе живёт удивительная девушка – скульптор Нарни. На ощупь лепит она из глины прекрасных берегинь и причудливых обитателей океана. И выходят они совсем как живые. Не иначе как сам морской бог помогает Нарни.

Говорят, и необычная бело-голубая глина появилась в окрестностях Слепого города только после того, как девочка слепила из неё свою первую рыбку. Как такое может быть – непонятно. Никто не умеет этого объяснить. Видно, руки у Нарни волшебные.

* * *

На одном из крохотных островков к югу от Тифлоса возвышается старый маяк. С наступлением сумерек он становится похож на огромную свечу – это смотритель маяка разводит костёр, возвещающий о близости берега.

На рассвете жена смотрителя поднимается на башенку и гасит огонь. Несколько раз она негромко бьёт в серебряный колокол, ждёт, пока морской ветер унесёт мелодичный звон в город, и лишь затем отправляется спать. Так они и живут.

* * *

В августе в Тифлос с юга приходит ветер. Весёлый и бесшабашный, он треплет длинные волосы женщин на морском берегу, срывает желтеющие листья с деревьев возле реки, играет хрустальными колокольчиками в Беседке покоя. Ветер тот пахнет пряностями, он пьян и полон жизни. Имя ему – Умэ́йго. Осенью он уляжется спать и будет освежать Слепой город своим сонным дыханием.

В феврале ветер проснётся – голодный, жаждущий, ищущий. Будет метаться по городу, кидать пригоршни колкого снега прохожим в лица, тоскливо выть в печных трубах, звать в неведомые дали… Первым весенним утром он наконец умчится на восток. Это А́реф, ветер перемен.

В августе, во время звездопада, ветер возвратится в Тифлос, ведя за собой странников, давно покинувших дом. И всё повторится вновь.

Пробуждение Тифлоса

* * *

В старинных хрониках говорится, что раньше, много веков назад, наш город назывался Тифлос, что означает «слепой». Тогдашние жители его были незрячи, и лишь ясновидцы обладали способностью смотреть на мир – глазами своих ручных ворон. Обычные же горожане никогда не видели ни синего моря, у которого жили в своих уютных домах из белого кирпича, ни голубого неба, пронзённого шпилями куполообразных крыш, ни белокаменных башен городских стен, ни яшмово-красного сердцекамня на центральной площади города.

И так продолжалось бы и поныне, если бы однажды во время летнего звездопада в Тифлосе не появилась незнакомка. Никому не ведомо, из каких дальних стран она прибыла. Кто-то утверждал потом, что видел её отплытие с причала Слепого города – в чужеземной ладье под светлыми парусами. А значит, и в Тифлос она попала тем же путём. Нет, говорили другие. Это весельчак Умэйго, один из ветров Тифлоса, принёс её в город. Дескать, так предсказывали древние пророчества – и вот они сбылись. Третьи лишь задумчиво качали головами.

Никому не ведомо, из каких дальних стран прибыла незнакомка и что она делала в Слепом городе. Доподлинно известно лишь одно – лоб её украшала витая диадема из чернёного серебра, в центре которой сияла необычная жемчужина. Мягкий свет её пульсировал и казался живым. Жемчужно-белый сменялся перламутрово-розовым, плавно перетекал в багровый и затем становился антрацитово-чёрным. Постепенно выцветал до белого – и всё повторялось вновь. Необъяснимым образом манящий свет жемчужины проникал сквозь веки тифларов, и те, открывая слепые прежде глаза, прозревали. За несколько дней незнакомка обошла весь город – и каждый слепец увидел сияние жемчужины.

Что это была за женщина, откуда и для чего явилась она в Тифлос? Этого никто не знал. Как никто не знал, куда исчезла она потом. В летописях говорится лишь о том, что благодаря Женщине-с-жемчужиной Слепой город прозрел. Его жители долго любовались морем, небом, своими домами из белого кирпича, шпилями куполов, белокаменными башнями городских стен и Лунной обители на заснеженной вершине Хрустальной горы… Зачарованные этой красотой, они назвали свой город Альбосом – Белым городом.

На рассвете и на закате алеющее солнце окрашивает Альбос в тёплый золотисто-розовый цвет. А когда на Белый город опускаются сумерки, становится видно, что такой же мягкий свет исходит и от самих горожан.

* * *

В Ясные ночи – во время полнолуний – стены Белого города начинают петь. Каждую луну – новая песня. Никто не знает, какая будет на этот раз, – колыбельная, плясовая или погребальная.

Под колыбельные Альбоса спится особенно сладко – счастливым младенческим сном. Под плясовые город преображается: на площади разводят костры и зажигают фонари, жарят мясо и овощи, рекой течёт глинтвейн или вино. Жители Белого города водят хороводы и пляшут до самого рассвета. В те же ночи, когда стены Альбоса поют протяжные погребальные песни, горожане собираются всей семьёй и поминают своих ушедших.

В Ясные ночи поют городские стены и стены домов, стены Башни мудрецов и Лунной обители… Поют вместе с ними и жители Альбоса. Море шумит им в ответ.

В Тёмные ночи – во время новолуний – стены Белого города тихонько шепчутся. На множестве языков, живых и давно канувших в Лету, вопрошают они только одно: «Кто ты, чего ты хочешь, в чём твоя правда?»

Это тихий, ненавязчивый шёпот, и под него вполне можно спать, если хочется. Но лучше просто лежать и, закрыв глаза, прислушиваться к самому себе. Самые важные ответы – внутри.

* * *

Где-то там, за Пепельными горами, лежит Про́клятый город. Город глухой тоски. Город немого отчаяния. Половина жителей в нём – глухие, половина – немые.

Глухие не слышат ни себя, ни других, ни птичьего пения, ни завываний ветра, ни шума дождя. Словно заведённые механические куклы, они постоянно произносят одни и те же лишённые смысла фразы. Столь же бессмысленная, жизнь их движется по кругу, и умирают они, так и не осознав себя. Смутная, глухая тоска – их вечный спутник.