Читать книгу Мой чужой папа - Борис Тюрин, Литагент ИДДК - Страница 3

Ася

Больничный потолок белёсым туманом расплывался перед глазами. Фигура акушерки маячила цветным пятном. Казалось, у меня совсем не осталось сил даже дышать, не то что тужиться. Хотелось сдаться и заплакать.

– Я больше не могу…

Сильная тёплая ладонь мужа бережно обхватывала мои ледяные пальцы, нежно сжимая.

– Асенька, милая, ещё немножко. Ты сможешь.

– Нет. – Слёзы всё же потекли из глаз.

– Так, всё, девка, хватит дурить. Я вижу головку. Ещё пару схваток – и родишь богатыря.

Акушерка в годах не особо церемонилась, но её слова не обижали, а скорее придавали сил. Прояви она хоть капельку сочувствия, я бы разревелась в голос. Но женщина, будто суровый тренер, приказывала: «Вперёд. Ты можешь!» И у меня открывалось очередное второе дыхание.

– Может, врача позвать? – всполошился Боря. Он взволнованно смотрел то на акушерку, то на молоденькую медсестру.

– Ань, позови! – согласилась акушерка, и медсестра тут же выбежала из родильного бокса. – Ну а мы с тобой сейчас поработаем. Готова, милая?

– Нет!

– На схватку, – не обращая внимания на мои крики, рявкнула женщина. Будто флажком махнула: – Тужимся!

Я отчаянно помотала головой, но когда очередная схватка раздирающей болью затопила всё моё тело, стиснув зубы, исполнила всё, что говорили. Дышим. Тужимся. Отдыхаем. Ещё! В живот!

– И что у нас тут? – вошёл в родильный блок врач.

Ответил ему как раз в эту минуту родившийся сын. Малыш громко закричал и взмахнул крошечными ручками. Я выдохнула со всхлипом, вся боль и слабость тут же потеряли значение, едва мне положили ребёнка на живот. Мокрый, красный, голенький – самый прекрасный на всём белом свете. Мой самый родной человечек.

– Привет, – глотая слёзы счастья, прошептала я сыночку, когда медсестра промокнула его пелёнкой.

Девушка тут же выбросила одноразовую ткань и накрыла малыша другой.

– Пусть полежит чуть-чуть, – улыбнулась она. – Можете попробовать приложить к груди.

– Он такой крошечный. – Боря улыбнулся и бережно прикоснулся к микроскопическим, по сравнению с его, пальчикам сына.

– Николай Борисович, – прошептала я, наконец-то определившись с именем.

Последние несколько месяцев мы перебрали кучу вариантов, но то Боре не нравилось, то мне, а если мы вдвоём сходились во мнении, то с отчеством имя звучало странно. Но когда я увидела сына, то сразу поняла – это Николай! Ник, Коленька…

– А что! Звучит! – Муж поцеловал меня в висок и опять принялся рассматривать наше сокровище.

В эту секунду я была самой счастливой женщиной в мире. Боря и Коля – двое моих любимых мужчин были со мной рядом, здоровые и счастливые. Пусть нашу идиллию и нарушила медсестра, которая попросила подписать документы, и Борис вышел. Ничего, эта разлука ненадолго. Впереди столько радости!

Эйфория длилась недолго. Уже через два часа в палату влетел взбешённый муж.

– Как ты могла? Лоха нашла, да? Думала, я ничего не узнаю? Шлюха!

Лицо Бори перекосилось от гнева, губы кривились от презрения. Казалось, он сейчас либо ударит меня, либо плюнет в лицо… Сердце ёкнуло. Но за что?

Пролепетала испуганно:

– Боря, я не понимаю. Что происходит? Почему ты говоришь мне такое?

– Не понимаешь? – процедил он зло. – Хватит притворяться бедной овечкой! А ведь мать меня предупреждала! Говорила, не женись на Асе, она слишком красивая, изменять будет. А я не послушал, отмахнулся, а оно вот как вышло! С кем трахалась, говори?! – Боря хватанул меня за плечи и сильно тряхнул. – Кто он?

Я смотрела в лицо мужа и не узнавала его. Никогда не видела Бориса таким диким. Ярость пылала в его взгляде так, что во рту пересохло. Сглотнув подкативший к горлу ком, я сипло ответила:

– Боря, у меня никого, кроме тебя, не было. Ты мой первый и единст…

– Заткнись! – в бешенстве перебил муж. – Не хочу слышать эту ложь. Этот ублюдок не мой!

Он махнул рукой в сторону спящего малыша. Меня накрыло душной волной обиды.

– Что ты мелешь! – взорвалась я. – Как ты можешь так говорить о родном сыне?!

– Он не мой, – холодно возразил муж и хмыкнул: – Знаешь, какая у него группа крови? Третья! Скажи, как это возможно, если и у тебя, и у меня первая?

– Это какая-то ошибка, – опешила я и посмотрела на сына. – Точно недоразумение. Надо повторить анализ. Я тебе не изменяла!

– Всё, достаточно, – грубо бросил муж. – Я подаю на развод! Знать тебя больше не хочу. Не звони мне, поняла? И в мой дом не возвращайся!

Боря пулей вылетел из палаты и громко хлопнул дверью. Ник в кроватке закрутился, но не проснулся. Слава богу, потому что подойти к ребёнку сейчас сил у меня уже не было.

Усталость после родов, затуманенность сознания после капельниц и ссора с мужем – всё навалилось воедино. Не хотелось ни бежать за мужем, ни просить проверить результаты, ни чего-то ещё… Даже маме не стала звонить! Я прижала к груди маленькую подушку и молча уставилась на потолок палаты.

Это безумие какое-то. Так не может быть. Вот завтра выяснится, что медсестра перепутала пробирки, и Боре станет стыдно. Он придёт, будет умолять простить его. Я сжала губы – по щекам ползли и ползли щекочущие слёзы.