Читать книгу Журнал «Юность» №06/2023 - Литературно-художественный журнал - Страница 2

Стать железной машиной. Стоять обреченно в пробках.

На посту на износ (даже если не все в порядке).

Подчиняться мужчине. А жить в гаражах-коробках.

И мечтать, что однажды беспечно помчусь по платке.

Признавать, что бензинозависимый каждый первый.

Что парковка поближе у тех, кто угодней миру.

Что, как только сдадут тормоза и откажут нервы,

Сквозь двойную сплошную и наперекор пунктирам

Покорю магистраль в беспросветную неизбежность.

И туда, где ржавеют собратья, мне путь проложен.

Закаленная сталь никогда не познает нежность…

Я устала быть кем-то другим. И машиной тоже.

Дорогая Ассоль, а ведь я понимаю Грина.

Только в Санкт-Петербурге он мог написать такое.

В этом городе чувств, где почти никогда взаимно,

В этом городе, где только мертвый не хочет к морю.

Дорогая Ассоль, твоя сказка мне так знакома,

Словно слышу ее регулярно в любой таверне.

Знаешь, воздух тут горький, пьянящий и невесомый,

Но мне сладко, как после прогулок с тобой в Каперне.

Дорогая Ассоль, опиши своего мне Грея,

Я начну зарабатывать деньги ему на парус.

Я люблю тебя! Странно и трепетно… как умею.

Жди у моря. А сказка? Я попытаюсь.

Вновь конечная, поезд в депо идет.

Двери настежь. На выход – зеленый свет.

Незнакомец прервал моих мыслей ход

Криком: «Девушка, дальше дороги нет!»

Оглушительно – точно раздался Лепс —

В этом гнусном вагоне фатальности.

Я всегда попадаю на этот рейс,

Я всегда доезжаю до крайности,

Не заметив, что ты, изменив маршрут,

Совершил пересадку на кольцевой.

Но такие, как я, – напролом идут:

Я вдогонку последую за тобой.

Потому что я помню, как были «мы».

Было лето, где счастливо и тепло.

И чтоб в памяти этот оставить миг,

Как-то увековечить хочу его.

«Дальше» что-то должно быть, хоть что-нибудь…

Счастье может быть склеено из трухи?

Я решилась. Я свой выбираю путь:

Я хочу завести от тебя… стихи.

В Петербурге гранитно-асфальтовом

Лед по рекам идет и каналам…

Обрастает земля нежным бархатом,

В ватном небе клубятся лекала.

В этом городе жить получается

Лишь привитым от мук одиночества.

Оттого по проспектам скитаюсь я,

И, увы, ничего мне не хочется.

На краю самовырытой пропасти,

Понимая, как это убого,

Я спешу, вопреки своей робости,

На твоем оказаться пороге…

Утонув в наносном безразличии,

Тишиной задыхаясь, как пыткой,

Я ищу в тебе нежное, личное,

И слежу за рожденьем улыбки.

Взгляд ловлю, мне за что-то доверенный.

Но, случайно коснувшись руками,

Я сбегу, как всегда, преждевременно,

Унося в себе жаркое пламя.

Пусть оно защищает от холода,

Одиночества, грусти, бессилья.

А потом… Будут новые поводы,

И ты снова подаришь мне крылья.

Обнимаю тебя горизонтом,

Руки-птицы ложатся на плечи…

Дышим неравномерно, экспромтом,

Нет такого, что сделает легче.

Почему-то не хочется плакать,

А глаза говорят об обратном…

Время, словно песчаная мякоть,

Утопающая невозвратно.

Ну пожалуйста, я не сумею,

Разведи руки раньше, чем можно.

Я запомню, как дышишь мне в шею,

Это будет нисколько не сложно.

Взгляд в глаза, поворот девяносто,

Ухожу нарочито небрежно.

Я люблю тебя всем своим ростом,

Показательно дерзко и нежно.

Удивительно дерзко и нежно.

Горя больше, чем радости, стало.

Заметает цветы белый снег.

Средь листвы, почерневшей и палой,

Опадает, дождавшись финала,

Выбывает из жизни, из зала

То один, то другой человек.

Раньше с биркой на чистую простынь…

Ныне с биркой, но простынь поверх.

Просто осень, холодная осень.

Просто проседь на улицах, проседь.

Просто горстку земли надо бросить

И отпрянуть, закутавшись в мех.

И отпрянуть. И прятаться в датах,

Сохраняя остатки себя.

Это просто зима виновата,

Забирает тепло без возврата.

Забирает людей без возврата

Круглый год, никого не любя.

Все пройдет, снег пройдет и растает.

Будет новый этап, новый год.

Отогретые солнцем и чаем,

Мы друг друга полюбим, признаем.

И о том, как себя не теряет,

Нам из вечности Градский споет.

Будем вместе? В ответ – нелюбимое слово.

Предаешь, предавая огню.

Да, услышать такое была не готова…

Но… за правду тебя не виню.

Ничего не осталось от нашего лета —

За бесценок сдано в аутлет.

Выбор сделан. Не к месту накладывать вето.

И желанья теперь уже нет.

Забывай. Забивай, чтобы стало забавой.

Городи до себя города.

Время лечит. И, знаешь, так лучше, пожалуй,

Что в ответ было вовсе не «да».

Мой город бесспорно лучший,

Мой город люблю я сильно.

По небу летают тучи,

По венам струятся вина.

Всю дедушка Менделеев

В реке собрал бы таблицу.

Здесь звери порой не звери,

А лица порой не лица…

Здесь крыши элитней люксов,

Здесь творчество и свобода.

Здесь мусор – и тот искусство,

А дождь – это время года.

Здесь каждый поступок верный.

Здесь помнят людей веками,

И памятником, посмертно,

Становится каждый камень.

Пожизненная простуда,

Депрессия и прохлада…

И если это не чудо,

Что нам вообще надо?!

Морозы на время сдались,

Столбец до нуля достает

И тянется, тянется ввысь.

А люди выходят на лед.

В большой полынье суета:

Утиная стая плывет.

Мрачны очертанья пруда,

А люди выходят на лед.

От санок следы все темней,

И лужи в ватрушках цветных.

И слышится хохот детей,

И хохот родителей их,

И треск под ногами, и хруст,

И вскрик предстоящей беды.

И больше ни звука из уст

Поднявшейся талой воды.

Мне кажется, мы круглый год

Выходим на призрачный лед.