Читать книгу Российский колокол № 1–2 (38) 2023 - Литературно-художественный журнал - Страница 4

Был снег вторичен, неглубок.

Шёл год под стать ему.

Тезей укладывал клубок

В походную суму.

Он был не воин, не солдат,

Он не любил людей.

Умён, немолод, бородат —

Герой на чёрный день.

Но за порог шагнул, как в бой,

Навстречу всем ветрам…

Взошёл оранжевый клубок

Над городом с утра

И покатил за горизонт

Среди небесных тел.

А на нестриженый газон

Пушистый снег летел,

И Ариадна у окна

Сквозь снег смотрела вдаль.

Из шерстяного волокна

Была её печаль.

Под вечер снег следы укрыл,

Потом присыпал цель…

Но продолжалась до поры

История. В конце

Старуха пряла у огня,

А в небе голубом

Котёнок лапкой погонял

Оранжевый клубок.

Ночью небо в брызгах молока.

Грязь да иней – кофе с серебром.

Сосны зацепляют облака,

Падает монета на ребро:

Быть – не быть, забыть – не позабыть?

Катится оброненный обол.

Подле бабки-ёжкиной избы

Розовый безвременник расцвёл.

Перекати-поле перека…

Тикают старинные часы.

Холодом учили дурака,

Холодом дурак по горло сыт.

Он стучит в окованную дверь:

«Отпирай, старуха, помогай!»

Ветер воет, снег летит наверх,

Топает куриная нога.

Вот бы растянуться на печи!

До утра не думать ни о чём,

Слушая, как времечко стучит

Маятника нёбным язычком.

Только хлад вокруг да ветродуй,

В ступе догнивает помело:

«Сгинула старуха, на беду,

Но тебе, голубчик, поделом!»

Ветер свищет, сосны гнёт шутя.

Падает монета на ребро…

И дурак уходит, как дитя,

Безысходно веруя в добро.

У мира час до полночи

И пуговицы в ряд.

В лесу родилась ёлочка.

Её скосил снаряд.

Дурная аллегория,

Задумка несложна.

Закончиться история

На этом не должна.

Но мне добавить нечего:

Щепа летит к щепе…

Сидят в траве кузнечики

У ржавой БМП.

А мир звенит бокалами,

Подарков дети ждут…

Господь гирляндой алою

Накладывает жгут.

Однажды нам покажется, что – кончено.

Что наше время, время колокольчиков,

Рингтоном отзвучало на распутице.

Пускай теперь сама планета крутится!

Нехай с неё ножом снимают кожицу —

Без нас пиры и скорби приумножатся:

Другие пусть ликуют и куражатся.

Однажды нам покажется. Покажется…

Согрелись в мягких креслах мы под пледами.

Но брызжет ночь из-под копыта медного,

И колокол над сонною Отчизною

По каждому звонит, отлитый сызнова.

Грош ломаный в карман дырявый спрячь:

Сегодня купишь Тане новый мяч —

Но завтра повторится, что и прежде:

Меланхоличный вечер мартобря,

Канал в неверном свете фонаря,

Утраты, сожаления, надежды…

Ты смейся, смейся! Сколько нам ещё?

Несёт котёнка нищий под плащом,

Бог весть зачем: спасёт или утопит?

А всё-таки, а всё-таки всегда

Есть белый свет и чёрная вода,

И мяч плывёт, накапливает опыт.

Сокрыто личное в словах

Многозначительных и громких:

За «скорбью» прячут спесь и страх

Негорделивые потомки.

У них ни слёз, ни седины.

Для них ни Родины, ни братства.

Им «лишь бы не было войны» —

Всего лишь повод, чтобы сдаться.

Они другие. Высший сорт!

Не то что мы, в грехе зачаты…

Всего важнее им комфорт

И белизна своих перчаток.

Для них как тряпка для быка —

Знамёна алые Победы.

Чужой мундир им жмёт в боках

И отвлекает от обеда.

Холопы всякого царя,

Любой религии лакеи —

Они не станут повторять.

Ни за мечту, ни за идею,

Ни за чужих, ни за родных.

И страшно им сейчас до дрожи:

Не оттого, что враг под дых

Ударит, по холёной роже,

Сломает отчих три берёзы,

Клозет оставив и сарай,

А что у них по продразвёрстке

Изымут соль и каравай.

Вырываясь из липкого сна,

Возвращаешься в тёплую нору.

Времена, времена, времена,

Перепутье, война, разговоры

За стеной. Нависает стена:

Фотографии в рамках, плакаты —

Времена, времена, времена,

И мы едем, мы едем куда-то.

Век московскую серую мглу

Закатал в тротуарную плитку,

Но стоит человек на углу,

Ждёт трамвая, маршрутку, кибитку.

Снег не тает на хмуром лице,

На есенинских сбитых костяшках:

Ни письма, ни записки в конце,

Где уже не смешно и не страшно…

Но ему не туда. Не туда!

И таксист лихо трогает с места.

Над Москвой небеса в проводах,

Над Москвой облака из асбеста.

Свет в прихожей горит. Тишина.

Расцветает конфорка на кухне.

Времена. Времена. Времена…

Ни пера, человек. И ни пуха.