Читать книгу Когда мы виделись в последний раз - Лив Константин - Страница 5

– Убийца был сегодня на кладбище. А может быть, даже у нас в доме!

Голос Кейт дрогнул, когда она протянула свой мобильный телефон детективу Фрэнку Андерсону из окружного полицейского управления Балтимора. Его присутствие ее успокаивало, он вел себя уверенно, и она вновь была поражена тем, что чувствует себя в безопасности, просто глядя на него и ощущая его физическую силу. Детектив сел напротив Кейт и Саймона в гостиной и, нахмурив брови, прочел эсэмэс.

– Давайте не будем делать поспешных выводов. Может быть, это какой-то ненормальный – прочел об убийстве вашей матери и похоронах. Об этом много писали.

Саймон широко раскрыл глаза:

– Какому психу такое взбрело бы в голову?

– Но это же мой личный номер мобильного. Откуда его мог раздобыть незнакомый человек? – спросила Кейт.

– К сожалению, в наше время раздобыть номер мобильного труда не составляет. Уйма «левых» сервисов, которыми можно воспользоваться. А на кладбище было довольно много народа. Вы их всех знаете? – спросил Андерсон.

Кейт покачала головой:

– Нет. Мы обсуждали этот вопрос – не устроить ли закрытые похороны? Но мама была так тесно связана с общественностью, что нам показалось, что она бы захотела, чтобы с ней простились все, кто пожелал бы выразить ей почтение.

По мере разговора детектив делал пометки в блок – ноте.

– Если рассматривать данную угрозу в отдельности, то мы бы предположили, что это сделал психически больной человек, но, поскольку речь идет о нераскрытом убийстве, мы отнесемся к делу более серьезно. С вашего позволения, мы поставим ваш телефон на постоянную прослушку, в соответствии с инструкциями. Кроме того, мне бы хотелось начать прослушку вашего домашнего телефона и мониторинг компьютеров. Тогда мы сможем в реальном времени отследить новые угрозы, если они последуют, и сумеем определить IP-адрес злоумышленника.

– Конечно, – кивнула Кейт.

– У меня оборудование с собой, так что я прямо сейчас смогу скопировать данные с вашего телефона. Когда мы закончим беседу, я это сделаю, и мы посмотрим, удастся ли нам выяснить, откуда и кем было послано это сообщение. Чем бы вы ни занимались, ни в коем случае не отвечайте, если злоумышленник снова выйдет на связь. Если это психически больной, он хочет от вас именно этого. – Детектив сочувственно посмотрел на Кейт. – Мне очень жаль, что вам пришлось столкнуться с этим, помимо всего остального.

Муж пошел провожать Андерсона к выходу. Если у Кейт и стало легче на сердце, то совсем немного. Ей вспомнилось мгновение, когда она услышала жуткую новость по телефону – тот жуткий вечер, когда Харрисон нашел мертвую Лили.

Кейт увидела на экране мобильника номер отца. Его голос звучал панически.

– Кейт. Ее нет. Ее больше нет, Кейт, – донеслись из трубки рыдания.

– Папа, о чем ты? Кого нет? – скованная ужасом, спросила Кейт.

– Кто-то проник в дом. Они убили ее. О боже, этого не может быть. Не может быть.

Он так рыдал, что Кейт с трудом разбирала слова.

– Кто проник в дом? Мама? Мама умерла? – закричала Кейт.

– Кровь… Всё в крови.

– Что случилось? Ты в неотложку звонил? – писклявым голосом спросила Кейт. Она была на грани истерики.

– Что же мне делать, Кейти? Что мне делать?

– Папа, послушай меня. Ты звонил 911? – спросила Кейт.

Но в ответ послышались только хриплые рыдания.

Кейт быстро села в машину и, как в тумане, промчала пятнадцать миль до дома родителей. По пути она отправила сообщение Саймону, чтобы он как можно быстрее приехал туда. Не доехав двух кварталов до родительского дома, Кейт увидела мигающие синие огни. Ближе к дому ее внедорожник остановил полицейский кордон. Выйдя из машины, Кейт увидела, как позади нее остановился «порше» Саймона. Медики, полицейские, эксперты входили в дом и выходили из него. В полной панике Кейт побежала прочь от своей машины и протолкалась через толпу, но ближе к дому ее не подпустил офицер полиции. Он стоял, скрестив руки на груди, широко расставив ноги, с сердитой гримасой на лице.

– Прошу прощения, мэм. Это – место преступления. Идет расследование.

– Я ее дочь! Пожалуйста! – проговорила Кейт, пытаясь пройти мимо полицейского.

К ней подбежал Саймон.

Офицер покачал головой и, выставив перед собой руку, удержал Кейт:

– Простите, вынужден попросить вас сделать шаг назад.

Кейт и Саймон стояли рядом и в ужасе смотрели на то, как эксперты входят и выходят – с фотоаппаратами, сумками, коробками. Полицейские огородили территорию около дома желтой пластиковой лентой, а на Кейт и Саймона никто даже смотреть не хотел. Очень скоро появились телевизионщики и обступили со своими камерами задыхающихся от волнения репортеров. А те, держа в руках микрофоны, перечисляли все жуткие подробности случившегося, какие только им были известны. Когда Кейт слышала, что у убитой был проломлен череп, ей хотелось закрыть уши руками. Но вот она увидела, как из дома выводят ее отца, и, не раздумывая, бросилась к нему. Но не успела она сделать и нескольких шагов, как чьи-то могучие руки схватили и удержали ее.

– Пустите меня! – закричала Кейт, пытаясь вырваться из рук державшего ее полицейского. – Куда его ведут? Да отпустите же меня, черт бы вас побрал! Где моя мать? Я должна увидеть мою мать!

Офицер ослабил хватку, но его взгляд не смягчился. Он сказал:

– Простите, мэм. Я не могу впустить вас в дом.

– Мой отец должен быть с ней! – вскрикнула Кейт.

К ней подошел Саймон. Она сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Она все еще была зла на него, но в его присутствии ей было немного легче.

– Куда его увезли? Доктора Майклса, отца моей жены, куда его увезли? – спросил Саймон, бережно обняв Кейт.

– В участок для допроса.

– Для допроса? – непонимающе спросила Кейт.

К ней подошла женщина в полицейской форме:

– Вы – дочь Лили Майклс?

– Да. Доктор Кейт Инглиш.

– Боюсь, ваша мать скончалась. Соболезную вашей потере. – Женщина-офицер немного помолчала и добавила: – Нам нужно, чтобы вы поехали с нами в участок и ответили на несколько вопросов.

«Соболезную вашей потере»? Как небрежно и банально. Даже пошло. Вот такой она представала перед родственниками пациентов, когда сообщала им плохие новости? Кейт последовала за женщиной-полисменом, но думать она могла только о том, что ее мать лежит в своем доме мертвая, а ее фотографируют и осматривают следователи и судмедэксперты, а потом ее отвезут в морг и произведут вскрытие. Во время учебы в медицинском институте Кейт доводилось бывать на вскрытиях. Ничего хорошего.

– Ты что-нибудь ела? – спросил Саймон, войдя в комнату и прервал воспоминания Кейт.

– Я не голодна.

– Может быть, немного супа? Твой отец сказал, что Флер приготовила суп с курицей и рисом.

Кейт промолчала. Саймон вздохнул, сел рядом с букетом цветов от сотрудников больницы, где работала Кейт, потрогал зеленый лист и прочел открытку.

– Мило с их стороны, – сказал Саймон. – Все же тебе стоит поесть, хоть немножко.

– Саймон, пожалуйста. Просто перестань, прошу тебя, ладно?

Кейт не хотелось, чтобы он вел себя как заботливый муж после всего, что она пережила в последние несколько месяцев.

Бывало, что их ссоры и ее дурное настроение достигали точки, когда Кейт не могла сосредоточиться ни на работе, ни на всем прочем, и тогда она ехала к Лили. Всего лишь несколько недель назад они сидели у камина в уютном логове родительского дома, согретые огнем: Кейт в больничной робе, а Лили в белых шерстяных брюках и кашемировом свитере.

Лили пытливо и заботливо посмотрела на дочь:

– В чем дело, милая? По телефону у тебя был ужасно расстроенный голос.

– Дело в Саймоне. Он… – Кейт запнулась, не зная, с чего начать. – Мама, ты помнишь Сабрину?

Лили нахмурила брови и озадаченно посмотрела на Кейт.

– Ты должна ее помнить. Ее отец после смерти отца Саймона как бы взял шефство над ним. Сабрина была самой младшей подружкой невесты на нашей свадьбе.

– Ах да, вспомнила. Она была совсем маленькая.

– Да, тогда ей было двенадцать. – Кейт наклонилась вперед. – А помнишь, как в день свадьбы, утром, когда мы все готовились к торжеству, Сабрина вдруг пропала? Я пошла ее искать. И нашла я ее в одной из гостевых комнат. Я приоткрыла дверь. Она сидела на краю кровати и плакала. Я была готова войти, но увидела, что рядом с Сабриной ее отец, и я отошла в сторону от двери, чтобы меня не было видно. Сабрина ужасно расстроилась из-за того, что Саймон женится. Она говорила отцу, что всегда верила в то, что Саймон дождется ее – она вырастет, и он женится на ней. Она говорила об этом так жалобно.

Лили широко раскрыла глаза, но взгляд ее остался спокойным.

– Я позабыла об этом. Это же было так давно. Ну подумаешь, малышка влюбилась.

Кейт покраснела:

– Но ничего не изменилось. Я старалась понять, я относилась к ней по-доброму, честное слово. Мать Сабрины умерла, когда девочке было всего пять лет, и я думала, что стану ей хорошей подругой – может быть, даже самой близкой. – Кейт вздохнула. – Она отвергала все мои попытки. О нет, при Саймоне она никогда не вела себя со мной грубо, но, когда мы с ней оставались наедине, она и не думала скрывать, что не желает иметь со мной ничего общего. А теперь, когда умер ее отец, она стала еще более липучей. Звонит Саймону то и дело, все время его просит о чем-то.

– Кейт, но какое отношение это имеет к тебе? Покуда Саймон не поощряет ее поведения, тебе не о чем беспокоиться. Бедняжка осиротела в таком юном возрасте.

– В том-то и дело! Он очень даже поощряет ее поведение. Стоит ей позвонить и сообщить о какой-то проблеме или о чем-то, что нужно починить, он просто бегом бежит к ней. А звонит она все чаще. Он то и дело бывает у нее. Чаще, чем следовало бы. – Кейт повысила голос. – Он говорит, что это все ерунда, что я на пустом месте раздуваю проблему, но это не так. Теперь Сабрина у него работает, и они постоянно вместе. Они вместе обедают, она является к нам верхом на лошади, на меня ноль внимания, сразу бежит к Саймону. В общем, больше я это терпеть не могу. Я попросила его уйти.

– Кейт, послушай себя со стороны. Ты не можешь разрушить семью из-за такой ерунды.

– Нет, я больше не могу с этим мириться. Саймону не стоило брать ее на работу, но он дал слово ее отцу позаботиться о ней, когда тот был при смерти. И на следующий день после его смерти она попросила Саймона дать ей работу.

Мать пристально посмотрела на Кейт:

– Вряд ли у Саймона был другой выбор. Все утрясется. Может быть, она просто горюет.

– Честное слово, мама, я устала от роли сочувствующей и сострадающей жены. Это нелепо – чтобы ко мне вот так относились, а мой муж при этом говорил бы мне, что я несправедлива.

Лили встала и начала ходить по гостиной. Подошла к сидевшей на стуле Кейт, положила руки ей на плечи и пристально посмотрела в глаза:

– Я поговорю с Саймоном. Разберусь во всем этом.

– Мама, нет. Пожалуйста, не делай этого.

Меньше всего Кейт хотелось, чтобы ее мать вызвала Саймона «на ковер». От этого все только стало бы еще хуже. Но больше они с матерью об этом не сказали ни слова. Если Лили и поговорила с ее мужем, ни она сама, ни он Кейт об этом не сообщили.

И вот теперь она смотрела на Саймона, сидевшего в кресле, уперев локти в колени.

– Пожалуйста, не отталкивай меня, – попросил он. – Я понимаю, у нас были проблемы, но сейчас нам пора держаться вместе и поддерживать друг друга.

– Поддерживать? Давно ты мне ничем не помогал. Не надо мне было позволять тебе вернуться.

– Это несправедливо, – нахмурился Саймон. – Я нужен тебе здесь, и я хочу быть рядом с тобой и Аннабел. Мне было бы гораздо лучше находиться здесь и заботиться о вас обеих.

У Кейт мурашки побежали по рукам. Она плотнее закуталась в кардиган. Ведь где-то неподалеку на воле разгуливал убийца. Снова и снова Кейт мысленно повторяла последнюю фразу сообщения: «К тому времени, когда я с тобой покончу, ты пожалеешь о том, что тебя тоже не похоронили сегодня». Это означало, что нужно ждать новых бед. Может быть, убийца расправился с Лили, чтобы наказать Кейт? Она представляла себе убитых горем родственников пациентов, которых она не смогла спасти, и пыталась определить, кто из них мог бы обвинить ее в случившемся. А может быть, кто-то затаил зло на ее отца? Ведь он проработал в медицине сорок лет с лишним, так что мог нажить врагов.

– Кейт, – вновь ворвался в ее воспоминания голос Саймона. – Я не оставлю тебя одну. Сейчас, когда тебе угрожают.

Кейт медленно подняла голову и встретилась взглядом с мужем. Она не в силах была соображать здраво. Но мысль о том, чтобы остаться одной в этом огромном доме, очень пугала ее.

Она кивнула:

– Можешь еще какое-то время пожить в голубой гостевой комнате.

– Думаю, мне стоит перебраться в хозяйскую спальню.

Кейт почувствовала, как волна жара поползла вверх по шее, к щекам. Неужели он собрался воспользоваться смертью ее матери, чтобы подлизаться к ней?

– Ни в коем случае.

– Ладно, хорошо. Но я не понимаю, почему мы не можем забыть о прошлом.

– Потому что ничего не решено.

Кейт смотрела на Саймона, и ей казалось, что ее взгляд прожигает в нем дыры.

– Возможно, Блер была все-таки права насчет тебя.

Саймон резко повернулся к ней. Его глаза были полны мрака.

– Незачем ей было сегодня являться.

– Она имела полное право, – пылко ответила Кейт. – Она была моей лучшей подругой.

– Ты забыла, что она пыталась разлучить нас?

– А ты доводишь это до конца.

Саймон поджал губы. Несколько минут он молчал, а когда заговорил, в его голосе зазвучали стальные нотки.

– Сколько раз я должен повторять тебе, что ничего не происходит? Абсолютно ничего!

Кейт слишком сильно устала, чтобы спорить с ним.

– Пойду наверх, уложу Аннабел.

Аннабел сидела на полу с пазлом. Хильда разместилась рядом с ней в кресле. Что бы Кейт делала без Хильды? Она чудесно ладила с Аннабел, была любящей и терпеливой. Она была настолько предана девочке, что Кейт порой приходилось напоминать няне о том, что она не обязана работать круглые сутки только потому, что живет под одной крышей с ними. Хильда вынянчила троих сыновей Селби. Когда родилась Аннабел, Селби предложили Кейт нанять Хильду, поскольку их младший сын должен был осенью пойти в первый класс и уже не нуждался в круглосуточной няне. Кейт очень обрадовалась тому, что о ее дочери будет заботиться женщина, которую она знала и которой доверяла. Казалось, Хильду они знали вечно, а ее брат Рэндольф много лет работал личным водителем Джорджины. Он был надежным и верным работником. В общем, все сложилось как нельзя лучше.

Кейт опустилась на колени рядом с дочуркой:

– Как здорово у тебя получилось.

Аннабел – настоящий ангелок – подняла голову и посмотрела на мать. Ее светлые кудряшки закачались.

– Вот, мамочка. А теперь ты, – сказала она, протянув Кейт деталь головоломки.

– Гм… Посмотрим, посмотрим. Вот сюда?

С этими словами Кейт стала прикладывать пазл в неправильное место.

– Нет, нет! – фыркнула Аннабел. – Вот куда надо!

Она схватила пазл и положила на нужное место.

– Скоро пора спать, детка. Хочешь выбрать книжку, чтобы мамочка тебе почитала? – Кейт повернула голову к Хильде: – Может быть, вы пойдете спать? Я побуду с дочкой.

– Спасибо, Кейт. – Хильда взъерошила кудряшки Аннабел. – Она у нас сегодня молодец, да, милая? Длинный день получился.

– Да. – Кейт улыбнулась Хильде. – Для вас он тоже получился длинным. Теперь пора отдохнуть.

Аннабел взяла с книжной полки книгу «Паутина Шарлотты»[5] и принесла матери. Кейт села на край кровати дочери, а та забралась под одеяло. Кейт очень любила этот ритуал укладывания Аннабел спать, но вечера после смерти Лили все изменили. Кейт хотелось прижать дочку к себе и защитить от жестокой реальности.

Как только Аннабел заснула, Кейт осторожно приподняла руку, которой обнимала дочь, встала и на цыпочках вышла из комнаты. Оказавшись в коридоре, она посмотрела в ту сторону, где находилась последняя в этом крыле дома гостевая комната, где в эти дни жил Саймон. Дверь была открыта, в комнате было темно, но под дверью ванной виднелась полоска света, и слышалось журчание воды.

Кейт отвернулась. Ее мысли возвратились к Джейку. Его родители не пришли на поминки, и ей так и не удалось поговорить с ними, но, может быть, это было к лучшему, если учесть, сколь болезненной для них могла стать встреча с ней.

Они с Джейком выросли по соседству и были знакомы, можно сказать, всю жизнь, но влюбились друг в друга только в старших классах, когда учились в расположенных по соседству школах: Кейт в школе для девочек, а Джейк – для мальчиков. Кейт до сих пор помнила, как лицо Джейка озарялось улыбкой всякий раз, стоило ему ее увидеть на трибуне около поля для лакросса[6]. Как бы ни было холодно в эти дни игр в феврале или марте, Кейт было тепло и светло. А Джейк никогда не пропускал соревнований по легкой атлетике, в которых участвовала Кейт. Его баритон всегда ее подбадривал. Они оба подали документы на поступление в Йель, и все было к тому, что они проведут вместе всю жизнь, до того вечера, когда все переменилось. Шло время, и Кейт не раз проигрывала в уме ту вечеринку и представляла себе, что все закончилось иначе. Если бы только они с Джейком ушли на десять минут раньше, если бы обошлись без спиртного. Но, конечно, случившегося Кейт изменить не могла. Несколько часов спустя Джейка не стало. Когда Кейт через несколько дней после похорон подошла к его дому, ставни были закрыты. На крыльце валялись скопившиеся за несколько дней газеты, почтовый ящик разбух от писем. Все было ясно. Родители и две сестры Джейка уехали.

Кейт прошла по коридору к своей спальне. Войдя в комнату, она расстегнула «молнию», сняла черное траурное платье и бросила его на пол. Она точно знала, что больше никогда не сможет надеть его. Включив свет в ванной и глянув в зеркало, Кейт увидела, что волосы слиплись, а глаза покраснели и припухли. Шагнув к зеркалу ближе, чтобы лучше рассмотреть лицо, она краем глаза заметила нечто и замерла. Холодный пот покрыл все ее тело, она задрожала и в ужасе попятилась. Ее вот-вот могло стошнить.

– Саймон! Саймон! – прокричала она. – Сюда! Скорее!

В одно мгновение Саймон оказался рядом с ней, а она не в силах была отвести взгляд от трех мертвых мышей, лежавших с выковырянными глазками рядком в раковине. А потом Кейт заметила записку.