Читать книгу Упади семь раз - Лия Лин - Страница 14

Вернувшись в пятницу утром из анатомички домой, я, как труп – тьфу-тьфу! – обмякла на диване. В сглюченном кратком забытьи метались зелёные феи, подруги тащили куда-то чёрного поросёнка в белом саване, а Стас – мой прекрасный Стас – оживал на Надькиной картине почему-то с катаной в спине, которая его совсем не беспокоила…

– Забав, не толкайся, я не сплю. Чего тебе? – я с трудом соображала, продремав чуть менее часа.

Дочка посмотрела осуждающе. Одиннадцать утра.

– Ма, в холодильнике ничего, кроме яиц…

– Сейчас сделаем яичницу. А мальчишки ещё не встали?

Словно побитая палками, еле доплелась до плиты. Не успела дожарить глазунью, как услышала «гитар-гитар-гитар» на мобильнике…

– Да, проснулась. А ты?.. Как не спала? Вздремни… Я понимаю, Надь, но сама к тебе в мастерскую больше ни ногой… Ну, приезжай, конечно, после обеда – я своих козлят к бабке Саре отправляю, можешь у меня остаться…

– Ма-а-а-а! Горит!

Сковорода дымилась. Уголки яичницы загнулись чёрными крыльями. Забава, прискакав из своей комнаты на дым, удручённо смотрела на меня.

– Ма, давай лучше я обед приготовлю. Ты слишком устаёшь на работе.

– На вот двести рублей, купи картошки, пару килограммов огурцов. И мясо из морозилки вытащи, пусть оттаивает. Я ещё должна Дашке свинину потушить.

При упоминании о мясе в памяти всплыл «поросёнок», упакованный ночью в мастерской и мирно лежащий сейчас на «–20» в анатомичке. Спасибо Даше, не подвела… Правда, это только отсрочка, а не решение проблемы. О-о-о-о-х, тоскливо-то как. Стас, ну как же я в тебе так могла обмануться? Ладно, о любви сейчас думать некогда…

– Мам, ты чего? Два килограмма одному Альке на ползуба! – Забава смотрела возмущённо. – И пить нечего. Гони ещё двести рублей на «Липтон», колу и яблочный сок.

Я, тяжело вздохнув, вытрясла последние деньги из кошелька.

– Вот Сара Моисеевна вам даже «Акваминерале» не купит, и не надейся, – подначила я дочь. – У тебя и мальчишек всё собрано? Скоро уже электричка.

– Мам, а можно я скажу бабке Саре, что христианство запрещает есть мацу? – дочь лукаво посмотрела на меня.

Я призадумалась. Вроде иудаизм близок к христианству, но чёрт его знает, а вдруг и вправду нельзя?

– Во-первых, не бабке, а бабушке. А во-вторых, что, на самом деле так невкусно? – не удержавшись, я погладила дочь по голове.

– Мам, отстань, – Забава, брыкнув головой, выскочила из-под моей ладони. – Ты сама бабку так называешь. И даже ещё хуже. Я пошла в магазин. На сдачу куплю себе чипсы, мальчишкам – сухарики.

В двенадцать Надин уже сидела у меня. Точнее полулежала за кухонным столом, наблюдая за моими попытками приготовить нормальный в кои-то веки обед.

– Лейка, я никакосовая! – Подруга хлебнула портвейна.

– Чего? Перешла на дешёвое топливо?

– Купила первое, что увидела… Работать не могу. В мастерскую не могу. Спать не могу. Бывшая свекровь зудит. Башка отваливается. В животе крутит до тошноты. Лейка, посиди со мной.

Надин всхлипнула и, положив голову на кухонный стол, уснула.

Только этого не хватало.

Я жалела Надьку, которой приходилось жить с бывшими мужем и свекровью в одной квартире. Экс-родственнички беспрестанно пилили её и пили кровь литрами. Деваться Надьке было некуда – разведясь с мужем, она не обзавелась жильём. Мастерская от Союза художников служила ей запасным аэродромом, когда становилось совсем невыносимо.

И тут Андре без тапок прокралась в кухню, присела рядом со спящей Надин. Я даже не удивилась, откуда Анька вдруг появилась. Через полчаса после Надьки.

А певица, вздохнув, выдала:

– Забаву встретила в дверях. Хозяйственная она у тебя, картошки притащила. Лятрекша в отключке?

Я кивнула, отхлебнув из початой Надькиной бутылки.

Так, все в сборе. Теперь тёртый хрен надо обжарить с пятью луковицами в оливковом масле. Тут самое главное не упустить, как с яичницей, время. Подумав, я плеснула немного портвейна в сковороду. Пусть будет хоть какая-нибудь изюминка. О, может, изюму добавить? Только как он будет сочетаться с хреном и луком? Нет, хватит и Надькиного пойла в качестве эксперимента.

– Лейк, можно я у тебя ночевать останусь? – прошептала Анька.

– Делайте, что хотите, только не мешайте мне свинину тушить! – разозлившись, заорала я. – Меня Дашка осенью в анатомичку не пустит, если всё сгорит!

– М-м-м-м, свининкой пахнет. Жареной. С луком… – Надька, приподняв голову, с голодным интересом принюхалась.

Мысли опять перескочили на ночного «поросёнка». Эх, Стас… ну как же так? Тысячелистник, книга и твоя улыбка… И наш вечер. Всё было так чудесно! Чувственно, красиво…

– Пойдёмте ко мне, что ли? А то я никак отвлечься не могу. Только мальчишек разбужу и Забаву позову помешивать.

Я очень хотела обсудить последние события с подругами. Свинина по моему фирменному рецепту почти готова, дочь дотушит. Захватили почти приконченную бутылку дешёвого портвейна с собой. Ненадолго можно расслабиться…