Читать книгу Замужем с утра - Лиза Клейпас, Лиза Клейпас - Страница 4

– До двадцати лет я даже не знал о существовании Кэт, – признался Гарри Ратледж, вытянув длинные ноги. Вместе с Лео они уютно устроились в клубном зале его отеля. Это роскошное уединенное помещение с множеством восьмиугольных апсид служило излюбленным местом встреч знатных иностранцев, богатых путешественников, политиков и аристократов.

Лео оглядел зятя с плохо скрываемым скепсисом. В списке мужчин, которых он выбрал бы в мужья своим сестрам, имя Ратледжа уж точно не заняло бы первую строку. Лео не доверял Гарри. С другой стороны, у Ратледжа были свои достоинства, и в первую очередь безусловная преданность Поппи.

Отхлебнув из пузатого бокала глоток подогретого бренди, Гарри задумался, прежде чем продолжить разговор. Обворожительный красавец, он умело пользовался своим обаянием и безжалостно вертел людьми, добиваясь собственных целей. Впрочем, можно ли ожидать иного от человека, достигшего подобных успехов, создавшего самый шикарный и процветающий отель во всем Лондоне?

– Мне не хочется говорить о Кэт по нескольким причинам, – произнес Гарри. В его зеленых глазах читалась настороженность. – Прежде всего я никогда не был по-настоящему добр к ней, не оберегал ее, когда должен был. Теперь я об этом сожалею.

– Все мы о чем-то сожалеем, – глотнув бренди, заметил Лео, чувствуя, как по горлу разливается бархатный огонь. – Вот почему я цепляюсь за свои дурные привычки. Нужно прежде от чего-то отказаться, чтобы начать потом об этом сожалеть.

Гарри улыбнулся, глядя на пламя маленького свечного фонарика, стоявшего на столе, и лицо его вновь приняло серьезное выражение.

– Прежде чем что-то рассказать, я хотел бы спросить, почему вас интересует моя сестра.

– Я навожу справки как ее наниматель, – отозвался Лео. – Меня беспокоит, какое влияние она может оказать на Беатрикс.

– Но раньше вы не задавались этим вопросом, – вздернул брови Гарри. – И все считают, что Кэт отлично справляется со своими обязанностями.

– Это верно, и все же неожиданная новость о вашем загадочном родстве встревожила меня. Боюсь, вы двое замыслили какую-то интригу.

– Нет. – Гарри смело встретил взгляд Лео. – Никакой интриги.

– Тогда к чему вся эта таинственность?

– Я не могу объяснить, не рассказав вам кое-что о своем прошлом… – Немного помолчав, Гарри хмуро добавил: – Чего мне вовсе не хочется.

– Сожалею, – пробурчал Лео без тени раскаяния. – Я вас внимательно слушаю.

Гарри помедлил, словно раздумывая, стоит ли откровенничать с шурином.

– У нас с Кэт общая мать, – заговорил он наконец. – Ее звали Николетт Уигенз. Урожденная англичанка. Семья ее переехала из Англии в Буффало, штат Нью-Йорк, когда Николетт была еще ребенком. Поскольку девочка была единственным ребенком в семье и вдобавок довольно поздним, Уигензы мечтали выдать ее замуж за солидного мужчину, который смог бы о ней позаботиться. Мой отец Артур был более чем вдвое старше Николетт и обладал весьма значительным состоянием. Подозреваю, на браке настояли Уигензы, любви здесь не было и в помине. Николетт стала женой Артура, и вскоре родился я. На самом деле даже слишком скоро. Поговаривали, что отец ребенка вовсе не Артур.

– А это правда? – не сдержал любопытства Лео.

Гарри цинично усмехнулся:

– Кто может знать наверняка? – Он равнодушно пожал плечами. – Во всяком случае, дело кончилось тем, что моя мать сбежала в Англию с одним из своих любовников. – Взгляд Гарри сделался отстраненным. – Полагаю, после у нее были и другие мужчины. Моя мать не привыкла хоть в чем-то себя ограничивать. Она была избалованной, самовлюбленной стервой, хотя и на редкость красивой. Внешне Кэт очень на нее похожа. – Ратледж на мгновение задумался. – Но ее красота мягче, изысканнее. И в отличие от матери у Кэт доброе, нежное сердце.

– Неужели? – кисло протянул Лео. – Со мной она никогда не была нежна.

– Это потому, что вы ее пугаете.

Лео недоверчиво нахмурился:

– Как, скажите на милость, мне удалось запугать эту маленькую гарпию? Только не говорите, что Маркс боится мужчин, с Кэмом и Меррипеном она весьма любезна.

– С ними она чувствует себя в безопасности.

– А со мной нет? – оскорбленно вскинулся Лео.

– Наверное, дело в том, – задумчиво проговорил Гарри, – что в вас она видит мужчину.

От этой новости сердце Лео взволнованно заколотилось. С напускным безразличием он принялся изучать содержимое своего бокала.

– Она вам об этом сказала?

– Нет, я сам это заметил в Гэмпшире. – Гарри криво усмехнулся. – С Кэт приходится быть особенно наблюдательным. Она не любит говорить о себе. – Допив остатки бренди, он неторопливо поставил бокал на стол и откинулся на спинку стула. – Я ничего не слышал о матери с тех пор, как она покинула Буффало. – Гарри сложил руки на плоском животе и сплел пальцы. – Но когда мне исполнилось двадцать, я получил от нее письмо с просьбой приехать в Англию. Ее поразила неизлечимая болезнь, какая-то форма рака. Полагаю, перед смертью ей захотелось увидеть, что из меня выросло. Я тотчас выехал в Англию, но не застал мать в живых.

– И тогда вы впервые встретились с Маркс, – подсказал Лео.

– Нет, ее не было в Лондоне. Хотя Кэт хотела остаться с матерью, ее отослали к тете и бабушке с отцовской стороны. А ее отец, не желавший сидеть у постели больной, тоже покинул город.

– Образец благородства, – угрюмо заметил Лео.

– В последние дни за Николетт ухаживала одна местная женщина. Это она рассказала мне о Кэт. Я хотел было навестить девочку, но потом раздумал. В моей жизни не было места незаконнорожденной сестре. Она была почти вдвое младше меня и нуждалась в женской заботе. Я решил, что ей будет лучше под опекой тети.

– И решение оказалось правильным? – через силу выдавил Лео.

Лицо Гарри приняло непроницаемое выражение.

– Нет.

Казалось, в этом односложном ответе заключена целая история. Лео очень хотелось бы услышать ее.

– Что же случилось дальше?

– Я решил остаться в Англии и попробовать себя в гостиничном деле. Поэтому я отправил Кэт письмо, сообщив, куда послать весточку, если ей что-нибудь понадобится. Несколько лет спустя, когда Кэт сравнялось пятнадцать, она написала мне, попросив о помощи. Я нашел ее… в довольно трудных обстоятельствах. Жаль, что я не приехал к ней раньше.

Ощутив укол необъяснимой тревоги, Лео уже не мог разыгрывать безразличие.

– Что значит «в трудных обстоятельствах»?

Гарри покачал головой:

– Боюсь, это все, что я могу вам поведать. Остальное решать Кэт.

– Черт возьми, Ратледж, вы должны мне все объяснить. Я хочу знать, как в это дело ввязалась моя семья и почему мне выпало несчастье жить в одном доме с самой сварливой и вздорной гувернанткой во всей Англии.

– Кэт нет нужды работать. У нее достаточно средств, чтобы вести независимую жизнь. Я щедро ее обеспечил, и она вольна делать все, что пожелает. Кэтрин четыре года проучилась в пансионе и еще два проработала там учительницей. А потом явилась ко мне и сказала, что устроилась гувернанткой в семью Хатауэй. Кажется, в это время вы с Уин были во Франции. Придя наниматься на работу, Кэт сумела понравиться Кэму и Амелии. Беатрикс и Поппи, несомненно, нуждались в ней. Похоже, никому не пришло в голову спросить, достаточно ли у нее опыта.

– Ну еще бы, – желчно проворчал Лео. – Мое семейство не придает значения таким пустякам, как опыт работы. Уверен, принимая ее на службу, они первым делом поинтересовались, какой у нее любимый цвет.

Гарри не удержался от улыбки:

– Тут вы, бесспорно, правы.

– Но зачем Маркс пошла в услужение, если она не нуждается в деньгах?

Ратледж пожал плечами.

– Ей хотелось понять, что такое семья, хотя бы взглянув со стороны. Кэт уверена, что у нее никогда не будет собственной семьи.

Лео недоуменно сдвинул брови, силясь осмыслить услышанное.

– Но ей ничто не мешает обзавестись семьей, – заметил он.

– Вы так думаете? – В холодных зеленых глазах Ратледжа мелькнула насмешка. – Вам, Хатауэям, никогда не понять, что значит расти в одиночестве, среди людей, которым на вас плевать. В конце концов вам неизбежно начинает казаться, что вы сами виноваты в своем несчастье, что вы недостойны любви. Это горькое чувство обволакивает вас плотной пеленой и становится вашей тюрьмой, а вскоре вы уже своими руками заколачиваете окна и двери, не позволяя никому приблизиться к вам.

Лео внимательно слушал, понимая, что Гарри говорит не только о Кэтрин, но и о себе. «Ратледж прав», – признал он. Даже в дни самого черного отчаяния Лео всегда знал, что у него есть любящая семья.

Он впервые понял, что совершила Поппи, разрушив невидимую стену, которой окружил себя Гарри.

– Спасибо, – тихо произнес Лео. – Я вижу, вам нелегко было говорить об этом.

– Совершенно верно. – Сохраняя полнейшую серьезность, Гарри добавил: – Хочу, чтобы вы уяснили себе одну вещь, Рамзи. Если вы обидите Кэт, мне придется вас убить.

В уютной, со вкусом обставленной спальне Поппи в одной ночной сорочке полулежала на кровати с книгой в руках. Услышав шум приближающихся шагов, она подняла глаза и радостно улыбнулась вошедшему в комнату мужу. Изящный, темноволосый, он казался воплощением мужской красоты. Сердце Поппи учащенно забилось. Гарри слыл человеком загадочным и даже опасным, как утверждали те, кто хорошо его знал. Но с женой он всегда был искренен и нежен.

– Ты говорил с Лео?

– Да, любовь моя. – Сняв сюртук, Гарри бросил его на спинку кресла и подошел к кровати. – Он хотел расспросить меня о Кэт, как я и думал. Я рассказал ему о нашем с ней прошлом, не углубляясь в подробности.

– Ну и что ты о нем скажешь? – Поппи знала, что Гарри, как никто другой, умеет читать в душах людей, угадывая их мысли и побуждения.

Гарри развязал галстук, оставив его висеть на шее.

– Рамзи увлечен Кэт куда больше, чем ему хотелось бы, это ясно. И мне это не по душе. Но я не стану вмешиваться, пока Кэт не попросит о помощи. – Протянув руку к обнаженной шее жены, он легко провел кончиками пальцев по ее горлу, нежно коснулся трепещущей голубой жилки. У Поппи участилось дыхание. Видя, как медленно розовеет ее прелестное лицо, Гарри хрипло прошептал: – Отложи книгу.

– Но я как раз дочитала до самого интересного места, – с притворной скромностью возразила она, поддразнивая мужа.

– Твой роман и вполовину не так интересен, как то, что случится сейчас с тобой.

Резко отбросив покрывало, Гарри склонился над женой… и забытая книга полетела на пол.