Читать книгу Мой сталкер - Лиза Лазаревская - Страница 8

Андрей ударяет меня по левой щеке, берет за горло и целует, прижимая меня к стене, к которой я прирастаю, сливаясь воедино.

Руки отказываются что-либо делать. На глазах появляются слезы. Большим пальцем он проводит по моей щеке – все еще горящей и уже мокрой. Я пытаюсь сопротивляться, отдалиться, но некуда. Вокруг – ничего, я заложница голых стен и беспощадных рук. Хочу закричать, стараюсь как можно сильнее удариться головой о стену, потому что до меня доходит, что это может быть…

Господи! Я вскакиваю, закрывая рот ладонью, своей ладонью – не его.

Сон, всего лишь сон.

Опять снился Андрей. И хоть лицо его во сне вижу нечетко, но знаю – это точно он. Такое бывает, человек вроде и не похож на себя, но ты своим спящим нутром чувствуешь, кто это.

Стираю слезу с щеки. Все было настолько реально, что я чувствовала запах ядовитого мужского парфюма, при том что я абсолютно не знаю, как он должен пахнуть.

Кажется, я вытравила его из своих диалогов, но не могу вытравить из снов – он появляется почти каждую ночь. Слава богу, что не пишет больше – хотя как он напишет, если я его заблокировала?

В приступе паники захожу в «Телеграм», чтобы вновь перечитать все, что он мне писал. Перечитать и в двадцать пятый раз постараться понять – может, я чего-то не увидела? Не разглядела тайного смысла? Не нащупала двойное дно? А ведь каждый раз Андрей объявлялся, когда речь шла о Кирилле – причем в диалоге с Луной. То, что он читал нашу переписку, понятно. Но какой смысл? Хотел вернуть мне бессонницу, чтобы я думала и гадала о его мотивах?

Значит, его не устраивает Кирилл. Да это и было понятно, Андрей не скрывал.

Был в сети только что. Не спит. Надеюсь, тоже кошмар приснился.

Теперь он не может мне писать и видеть, когда именно я была в сети. Должно быть написано, что давно. Но может видеть онлайн. Мы проверили это с Владом. В тысячный раз перечитываю, только ничего нового для себя не нахожу. Андрей изъяснялся предельно ясно. Никакой игры слов, ребусов, загадок. Все, что нужно, сказал прямо.

Нет, нормальный человек такой фигней страдать не будет. Искренне жаль Луну, которая держится за него, как за спасительную ниточку. Она ведь действительно чуть ли не молится на него – тогда как Андрей делает из нее тряпку, о которую вытирает все прилипшее к подошвам дерьмо.

Вряд ли нужно продолжать мусолить эту тему с самой собой.

Все закончено. Больше никаких точек соприкосновения с Андреем. Если и будем видеться, то только в компании. И то я постараюсь свести встречи с ним на нет. Все хорошо. Тем более что уже сегодня вечером мы встречаемся с Кириллом – только вдвоем.

Надеюсь, что наедине мы сможем насладиться друг другом – мне так хочется стать для кого-то не просто картинкой, а чем-то большим.

Той, за которой хочется ухаживать. Хочется желать спокойной ночи. Хочется звонить по утрам.

Хочется нежности, а не зверства.

Хочется быть девочкой, которую не будут опускать – с небес или просто как факт.

Все мои мысли должен занять Кирилл.

Верю, что наедине нам будет интересно.

* * *

– Пап, не знаешь, где мои тапки?

– Знаю.

– И? Куда они делись?

– Я проснулся пораньше и выбросил их, – монотонно говорит папа, не отрываясь от телефона.

– Зачем?

– Те потерлись уже, заказал тебе новые, завтра придут.

– Единороги?

– Единороги.

Тут папа откладывает и телефон, и кофе – чтобы принять на себя все поцелуи благодарности.

Закрываю окно, потому что дует слишком прохладный ветер – он метает мое волнение из одного угла в другой. Совсем пасмурно на улице, словно солнце потухло или погибло. Серость неба заполняет квартиру, заставляя включить свет. А мы с Кириллом собирались устроить небольшой пикник в Парке Победы – с меня плед, с него все остальное. Думаю, что он приедет не на машине, потому что в планы входит вино.

Все-таки надеюсь, что дождя не будет. А если и будет, ничего страшного.

Сегодня я не против промокнуть.

– Так с кем ты гулять идешь сегодня?

– С Кириллом, я же говорила.

– Далеко собрались?

– Да недалеко, пап. В Парк Победы.

– Ладно.

– А ты дома?

– Нет, тоже уезжаю. Но буду пораньше. Так что не задерживайся, а то и я в Парк Победы поеду, на пикничок.

Думаю, папе никогда и никто не угодит, поэтому лучше просто молчать, врать, недоговаривать – причем во всем. Понятно, что у него есть причины, но интересно – разве ему самому не хочется отпустить прошлое, с которым он самолично так долго и упорно боролся?

По-моему, сама жизнь выстраивает все по цепочке – сначала мы общаемся с Луной, спустя целый год встречаемся, затем мы с Кириллом знакомимся.

Разве не сама судьба нас сводит?

– Не делай поспешных выводов. Кирилл хороший.

– Очень на это надеюсь, но твоему чутью я не доверяю, все-таки… – Папа резко прерывается, делает глоток кофе, сглатывает тяжело, будто бы задыхаясь.

Отвожу взгляд – вправо, вверх – только бы не заплакать. Папа подходит и обнимает меня, целуя в лоб. Чувствую, как я горю – с легкостью могу заменить собой солнце, если оно когда-то пропадет.

– Прости, милая. Просто знай, что я всегда буду переживать за тебя – и не из-за того, что произошло. Я все-таки твой отец, понимаешь?

– Понимаю, – отвечаю я и прижимаюсь к папиной груди лицом. Еще немного – и хлынет град, а небом выступят мои глаза.

Вновь папа целует макушку. Сдерживаюсь, чтобы не запачкать белую рубашку дорожкой слез.

Почему ты уже в костюме? Почему нельзя завтракать в пижаме?

– Все, не плачь.

– А Кирилл правда хороший, папа.

– Хорошо, если так. Я буду только счастлив.

Нет, не «если», он точно, стопроцентно хороший.

Если я и могу что-то чувствовать, так то, что Кирилл – светлая полоса.

Пускай даже сегодня погода не за нас.

* * *

Жаль, пропустила маршрутку – хотелось выйти прямо у парка, зато трамвай сразу же подъехал. Ничего, если пройдусь немного. Тем более что вышла пораньше – не могу я сидеть дома, когда всю колотит от волнения.

Лучше подожду, а потом спрячусь где-то, пока он не явится – еще и опоздаю специально.

Трамвай полупустой, поэтому я прохожу назад и сажусь на свободное место. Проехать надо всего шесть остановок, поэтому я приеду значительно раньше. Тогда пошатаюсь по парку.

Проверяю, когда Кирилл был в сети. Семь минут назад, но ничего не написал. Ладно-ладно, первой от меня тоже не дождется.

Блокирую телефон, но он тут же вибрирует в руке, экран загорается – неужели запрос в космос сработал?

Но нет, номер неизвестный, сообщение пришло не в «Телеграм», а именно на телефон.

Захожу прочитать полностью.

Копирую этот кусок и вставляю в браузер, первая ссылка гласит «Набоков: стихи». Я люблю Владимира Владимировича, но этого его стихотворения не знала. Захожу, читаю полностью. Что-то ведь оно должно означать.

Господи, неужели снова?

Номер неизвестный, но нутром чувствую, что знаю автора. Не стихотворения – сообщения.

Снова пишет. Андрей снова мне пишет.

Когда уже этот кошмар закончится?

Андрей: поняла, кто?

Андрей: скучала?

Андрей: хоть немного

Я: телефон мой у Луны нарыл?

Проезжаем восьмую станцию. Мне нужна пятая. Ладони начинают потеть, а остальное тело трясти, будто сейчас минус двадцать, а я раздетая прыгаю в море. Но не мерзну в воде – разбиваюсь об лед.

Да что же он хочет от меня! Урод! Чертов ублюдок!

Лучше бы сразу рассказала Луне и Кириллу – я ведь не виновата в том, что он бешеный. И не обязана прививать его. Я не его хозяйка.

Смотрю в телефон.

Андрей: малыш, мне не нужно искать твой телефон у Луны

Андрей: отдохнула от меня? и забыла обо всех моих просьбах?

Андрей: к Кирюше едешь?

Откуда он узнал? Да, я писала Луне об этом – но не писала конкретно, когда мы встречаемся и во сколько.

Я: откуда ты знаешь?

Андрей: думаешь, заблокировала меня и все?

Андрей: я достану тебя

Андрей: из-под земли достану, золотце

Андрей: не поняла еще?

Андрей: если я и опускаю руки

Андрей: то только чтобы подрочить

Андрей: на тебя;)

Я: я тебя просто заблокирую везде, понимаешь?

Отправляю, а сама задыхаюсь, словно он гарротой душит мою шею.

Если раньше он еще держал себя в руках, то что будет теперь?

Останавливаемся на шестой станции. В последний момент зачем-то выбегаю из трамвая, еле успевая. Двери чуть не зажимают ткань моего пальто.

Андрей: подожди, не блокируй, а то я расскажу Кирюше твою тайну

Это выбивает меня полностью – я останавливаюсь возле магазина и сажусь на пустую лавку. Точно понимаю, о чем он. До меня неожиданно доходит – дело не просто в Кирилле, и Андрей читал больше, намного больше. Чуть ли не всю переписку, как минимум с декабря. Потому что об этом мы с Луной разговаривали в декабре, перед Новым годом, точно помню.

Господи, какая же я дура, если сразу не поняла – нужно было почистить переписку, удалить свои сообщения, да хотя бы фотки. Огромное количество фоток, которые он уже мог просмотреть.

Телефон вибрирует, сообщения от Андрея продолжают приходить, но я только и могу, что смотреть в пустоту – сквозь толпы торопливых людей. Всегда было интересно, о чем думает другой, незнакомый мне человек. Сейчас интересно, о чем думает Андрей.

Я: ну почему ты терроризируешь меня?

Я: что я тебе сделала?

Андрей: я уже говорил

Андрей: я защищаю тебя

Андрей: меньше всего я хотел тебя расстраивать

Андрей: но видимо чтобы ты поняла, надо

Диалог с ним открыт, мне приходит скрин. Скрин из «Телеграма», но не из самого приложения, а веб-версии. Скрин переписки с «Кирюшей», так он записан.

Андрей: если тебе этого недостаточно, то я не знаю, что сделать, чтобы ты поняла

Читаю сообщения Кирилла, отправленные полчаса назад.

Андрею больше не отвечаю. А мне и нечего ответить – разве что поблагодарить за правду.

Андрей: Лизуша

Андрей: отвечай мне

Но я не могу ответить. Пальцы тяжелеют, сложно попадать по клавиатуре. Вновь открываю скрин.

Кирюша: Короче еду сейчас к ней

Кирюша: В Парк Победы

Кирюша: Понятно что сегодня мне не светит

Кирюша: Но думаю, что уже скоро

Кирюша: Не люблю таких замороченных

Кирюша: Чтобы хрен пойми что надо сделать

Кирюша: Чтобы дала

Потом идут два замазанных сообщения – Луны или Андрея, без понятия. Наверное, все-таки Луны, вряд ли Андрей записал бы Кирилла как «Кирюша». И абсолютно точно Кирилл не входит в круг его близких друзей.

Кирюша: Я и говорю, замороченная

После этого скрин обрывается.

В голове каша, но я понимаю, что здесь говорят обо мне. Нужно быть полной дурочкой, чтобы этого не понять.

Пытаюсь полноценно сделать вдох, но не выходит – легкие будто сжимаются, кислород не поступает. Прикрываю рот рукой, стараюсь зевнуть, чтобы надышаться, но только продолжаю задыхаться.

Звонит телефон.

Почему-то я подумала, что это может быть Кирилл, но впервые за все последнее время рада, что это Андрей.

Не Андрей – незнакомый номер, владельцем которого может быть кто угодно, поэтому я беру трубку.

Ведь я знаю владельца.

– Прости, что расстроил тебя, – сходу начинает он.

– Андрей, – говорю я, но приближающаяся истерика не дает четко и быстро сформулировать мысль, – это фотошоп, да? Ты эту переписку сам сделал?

– Да нихрена это не фотошоп.

Снова я разбиваюсь на осколки, словно брошенная в стену бутылка.

Как я могла подумать, что хороший, адекватный парень может заинтересоваться мной? Почему из меня делают вещь, которую можно выбросить за ненадобностью? Разве на мне написано, что мной можно пользоваться?

– Тогда можешь рассказывать Кириллу мою тайну. Мне все равно.

– Мне не все равно.

Из звуков с моей стороны – несдержанный всхлип, сбитое дыхание, может быть, даже биение сердца, проезжающие машины/маршрутки, гавкающая у супермаркета собака, реклама электроники. Из звуков с его стороны – тишина, словно пульс снижался, пока вовсе не остановился.

– Скинь в «Телеграм» свою геолокацию. В точности до десяти метров.

– Ты у меня заблокирован.

– Это я прекрасно знаю, но я жду. И сделай так, чтобы она транслировалась минут пятнадцать.

Андрей сбрасывает.

А я как цирковой пудель: дали команду – выполняю.

Почему? Неужели я правда хочу, чтобы он приехал? Если я сейчас падаю, то Андрей – мой парашют?

Разблокировать Андрей?

Да.

Отправить геолокацию.