Читать книгу Таракан без ног не слышит. Полёт ежа - Лора КАФ - Страница 11

Мы наконец-то уселись в машину. УАЗик по тайге – лучше машины не надо. Дёшево и сердито. Особенно если с дизелем. Нива тоже хорошо, но бесит, что дверей так мало. Нет, в самом деле, им что, трудно было сделать четыре двери. Было бы то, что надо. А то вылезть-залезть, корячишься, как таракан на печке. Джипер какой-нибудь тоже очень в лесе неплох. Но случись чего форсмажорного – УАЗик и вытащить легче, и бросить не жалко. Всё равно не упрут. И джипер не упрут, застрявший то. Но уйти и оставить машину, которая стоит, как сбитый Боинг на чугунном мосту, не каждый сможет. Хотя я своего мнения никому не навязываю. Кому нравится – милости просим хоть на ягуаре. Ну а мы на УАЗике.

Лесная дорога – зрелище роскошное и умиротворяющее. Но это, если только зрелище, а то ведь тут ещё и сама дорога. Это не колдобины и ухабы. Это, чаще всего, отсутствие всякой дороги. Но, с другой стороны, будь дорога гладкая и ровная, катались бы по ней всякие на драных кошках, и не было бы в лесу ни грибочка, ни ягодки. Ну а нам бездорожье и разгильдяйство нипочём. УАЗик – это ж зверь, жрёт только много на передке, а без передка он не зверь.

– Олька, ты своё малиновое варенье как варишь? – ткнула меня в плечо Манюня.

Я поморщилась. Вот человек, сколько ей ни говори, не может она без этого, своего тыканья, разговаривать.

– Никак.

– То есть как, никак?

– Я малину не варю. Перетираю и всё.

– Ну и я перетираю, а у меня не такое. Колись, чё ты с ним делаешь?

– Сахар сыплю.

– Ну, Ольк, ну правда, как ты его делаешь? – Новый тычок в спину.

– А это мой маленький альпийский секрет. – Закобенилась я. Шутя, конечно, что мне жалко какой-то несчастный секрет?

– Малину перетираешь с сахаром. Пропорции на вкус. И периодически помешиваешь в течении суток. Чтоб сахар разошёлся. И дня на три убираешь в холодильник. А потом достаёшь из холодильника то, что осталось, и подогреваешь, помешивая. Только подогреваешь, поняла? Каждый лишний градус убивает вкус. Тёпленьким его по баночкам разливаешь и закатываешь. Всё. Понятно?

– Угу. А в холодильник то зачем убирать?

– А чтобы обожрались и в подвал лишний раз не прыгали. Крышки только зазря тратить.

– Гы-гы, поня-я-тно.

– Хорошо, что понятно. Я два раза не повторяю.

– А три?

– Ну, если только для тебя.

– Для меня, для меня, для кого же ещё? Тут больше никого нет.

– Нормально. А я что, пустое место? – Подал голос мой ненаглядный. Голос был слегка угрожающим.

– Нет, нет! – Завопили мы с Манюней в голос.

– Ты наше самое главное место. – Подобострастно добавила Манюня.

– То— то же. – Расплылся в самодовольной улыбке Муж. – А то смотрите у меня.

– Мы смотрим, смотрим.

Машину тряхнуло.

– Ты сам смотри! – завопила я, долбанувшись головой о стойку. – Воздюк!

– А я что сделаю?! – в ответ завопил любимый. – Тут нормально все было.

Мы вышли из машины. Надо же посмотреть – чего там наросло за неделю. В колее, залитой водой, лежал огромный булыжник. Откуда он тут взялся? Нет, понятно, что это какой-то народный умелец дорогу мостил, но где он взял эту глыбину? С собой, что ли, привёз? И главное, как поднял то, дурака такого?

Михей обломил придорожную сухостоинку и потыкал ею в булыжник. Булыжник и не подумал пошевелиться.

– Не проскочим. – Задумчиво изрёк Муж. – Может, вернёмся? На семнадцатом, по слухам, тоже неплохо гриб пошёл.

– Русские не сдаются! – Отрезала я, представив, что нам сейчас придётся тащиться обратно до трассы, а потом ещё столько же, по ломаному профилю таёжных сопок.

Полдня убьём. А к тому времени мухи, да белочки, все грибочки покоцают.

– Ну, что делать будем? – Сурово спросила Манюня у булыжника.

– А что тут сделаешь? Заваливать надо.

– Понятно. А чем? Мы же не такие запасливые, как этот придурок.

– Чем-нибудь надо.

Пришлось нам разбредаться в разные стороны в поисках чего-нибудь. Веточки и мелкие камушки не подходят. Такую мелочь за неделю не натаскаешь. Коряги тоже не подойдут. Во-первых, труха. Во-вторых, мало ли какой дурной сучок попадётся. А больше ничего поблизости нет. Старая вырубка. Гнильё да подлесок.

– Эй! Идите сюда! Я нашла!

Это Манюня. Нашла, так чего орёшь? Подняла-принесла. Чего народ беспокоить. Но раз орёт – надо идтить.

Груда найденных камней впечатляла. Да и сами камушки тоже. Самый маленький из них весил килограммов сто, как минимум. Камни были привезены и свалены неподалёку от дороги.

Что тут делали с этими мегалитами, а, главное, кто, история знала, но молчала. Может, тут собирались строить автобан? Навезли каменьев, и тут выделенные средства неожиданно распилились, и мегастройку пришлось замораживать. А камни остались валяться вечным памятником чьей-то глупости и жадности. И даже мох не хотел расти на этих, чуждых, в этой зелени, камнях.

Вот из этой кучи дурака и притащили.

– Да уж, Мань, нашла, так нашла. У тебя тут за поворотом кран?

– Да не эти, ты вон туда глянь. – Манюня показывала куда то вниз.

Ещё не лохмаче. Откос – только что не отвесный, метров пятнадцать, и внизу камни. И по размеру подходящие. И много. Но вы пробовали поднимать тяжесть, килограмм на десять, по осыпающемуся крутому откосу. Да не один раз.

Но альтернативы не было. Часа через полтора мы, потные, грязные и слегка усталые, кляня дорогу, камни и колдобины, вползли в машину.

– Нет, вот вы мне скажите – зачем? Зачем этот идиот, кто бы он ни был, запихал этот чёртов камень в эту чёртову ямину? – Возмущалась я. – Взялся завалить, заваливай нормально.

– А он и завалил нормально. – Ответил мой ненаглядный, заводя машину и трогаясь с места.

– Ты на следы посмотри. До ямины дорога, после дождя, заезжена, а тут всего один след. Камаз прошёл. Вчера. И машина не наша.

– Как понял? – встряла Манюня.

– Резина вездеходовская. У наших такой нет.

– Ну ладно, камаз на вездеходах. Но нормально то он мог сделать? Или не делать вообще. – Продолжила я выяснять истину момента.

– Для особо тупых, повторяю, он нормально сделал. Для себя. Камазу эта ямка тьфу, а вот простым смертным хода нет.

– Вот гад. Грибов пожалел. А давай мы ему тоже пакость сделаем.

– А что ты ему сделаешь? Резину покусаешь?

– Нет, ну ты же умный, придумай что-нибудь.

– Хочешь, выкопай карьер поперёк дороги. Лопата сзади.

– Ну, милый!

– Можно пару-тройку сосен на тропу завалить. Если у них пилы с собой нет, считай, вся рыба стухла.

– Какая рыба? – опять встряла Манюня?

– А ты думаешь, они из города сюда, за грибочками пёрлись. Грибы и поближе можно найти. На Таюру они пошли. За рыбкой.

– Чтоб им медведь всю рыбу обкакал.

– Постой! – Подскочила я на сиденье.

– Чего опять? – Невозмутимо спросил супруг.

Двадцать лет, прожитых вместе, научили его, что вовсе не обязательно срочно давить на тормоз, если я ору «постой».

– Ты говоришь, что там много машин до нас проехало. А чё ж никто из них не озаботился дорогу поправить? Это мы, значит, как лохи последние, для этих лодырей старались? Такая толпа, каждый бы по камушку кинул, тут бы Рублевское шоссе было.

– А тебе шоссе надо или грибы?

Я представила себе красные шляпки обабков, рассыпанных по лесу, и никого вокруг, кроме нас. Картинка мне понравилась, и я успокоилась. Если бы знать тогда, что этот чертов камень натворит.