Читать книгу Мой орк 2. Другая история - Лора Вайс - Страница 4

Когда сумерки опустились на землю, городские ворота заскрипели. Из дальнего похода прибыл вожак клана хаватов и прибыл с победой.

Привратники встретили своего лидера поклоном, а после того, как вожак и вереница воинов, сопровождающих новых пленных с повозками, набитыми трофеями, прошли, снова закрыли ворота. В городе тем временем кипела жизнь. Кархем окинул взором торговую площадь, где не так давно хаваты начали торговать с орками из других племен, посмотрел на дома, кои некогда принадлежали людям, затем обратился к Таросу, поспешившему встретить своего лидера.

– Приветствую, брат, – похлопал по плечу друга и соратника, – как вы тут?

– Все спокойно, Кархем. Поздравляю. Еще один город пал.

– Да, пал, – кивнул, отчего кольца в ушах звякнули, – но эти бились достойно, неожиданно достойно.

– Что делать с пленными?

– Отправить на торги. Трофеи в казну, пусть писарь все занесет в книгу. У нас же все еще есть писарь?

– Куда бы ему деться.

– Я много думал, Тарос, – подал знак страже, чтобы везли повозки другой дорогой, затем развернул верного коня в сторону чертогов, – оркам пора учиться грамоте. Грамота – залог процветания. Мы проделали долгий изнурительный путь из ледяных скал сюда, мы шли за лучшей жизнью. И когда оставшиеся города падут, когда мы займем земли от Карстового леса до Горного Тарона, я намерен объединить все кланы, создать единое царство Хайвит, а это значит, нужно развивать торговлю и ремесло.

– И я полностью тебя поддерживаю. Ты мыслишь куда шире того же нечестивца катагана, бежавшего поджавши хвост, когда получил свою самку обратно.

– Это ты к чему? – вдруг притормозил коня. – Фаргара не трогай, он нас привел сюда. А уж куда и как бежал потом, не наше дело.

– Прости.

– В чертогах как обстоят дела? Мои самки еще не погрызли друг друга? – усмехнулся.

– Фарата их держит в строгости. Уж ты ее знаешь.

– Знаю, знаю… Займись пленными, Тарос. А завтра жду на совете старейшин, нам предстоит многое обсудить.

– Габан, – ударил себя кулаком в грудь. – До завтра.

В чертогах вожака встретила Фарата, орчанка сразу улыбнулась, накрыла руками голову Кархема и припала своим лбом к его:

– С возвращением.

– Здравствуй, – прикрыл глаза.

– Устал? – осмотрела своего лидера.

– Победил, гэл Фарата, победил, – поднял палец вверх, – а уж после да, устал. Самую малость.

– Мой непримиримый орук, – посмотрела на него с лаской. – Мать с отцов гордились бы тобой.

На что он кивнул.

– Самка нужна будет? – сложила руки за спиной.

– Да, приведи Альмари.

– Опять Альмари, – покачала головой, – остальные уже волнуются.

– До остальных доберусь позже, – усмехнулся. – Альмари знает лучше них, что мне нужно и как. Новенькие есть?

– Есть. Три самки. Все молодые, крепкие и уже обученные. Сопротивляться не должны.

– Габан. Буду ждать ее через два часа, Фарата. Сначала хочу пожрать и помыться.

– Так, может тебе Альмари в купальную заслать?

– Нет, после… в покои. В купальную лучше зашли гэл Дарат, чтобы спину размяла.

– Ладно. Рада твоему возвращению, Кархем.

– И я…

После того, как орк сбросил броню в своих покоях, отправился к Макоре, а та уже дожидалась лидера с его любимым пирогом.

– Бэр Кархем, – засуетилась орчанка, начала было сшибать широкими бедрами черпаки со сковородами, – прибыл.

– Не суетись, Макора, – встал у стола, – не суетись.

– Да как же не суетиться? Главный орук вернулся! Я аж три пирога испекла, думала два испечь, но передумала. Зачем же два, когда можно три. И гуси-то жирные попались. Я бы и четвертый поставила, да в печи места не осталось.

– Гэл Макора, уймись, – рассмеялся низким гортанным смехом, – мне и одного достаточно. Ты только дай его уже.

– Даю, даю… – поставила перед ним огромный двухслойный пирог. – На, – и выпрямилась насколько позволила больная спина.

– Тебе помощников хватает? – сел за стол, достал из-за пояса кинжал и парой ловких движений четвертовал пирог.

– Хватает. Три девки, все послушные, трудолюбивые. В готовке, конечно, ни ворока3 не соображают, а в остальном хорошо. Ты ешь, ешь… – следом налила вожаку разбавленного меда.

А когда он расправился все-таки с двумя пирогами, направился дальше. Однако сразу в купальную не пошел, прежде захотелось пройтись по коридорам, подумать.

Сколько он уже здесь – в Аранхарме? Два года! Два года с тех пор, как произошло большое переселение. И хаваты больше не умирают от голода и холода в ледяных скалах, драконы больше не защищают людей. Войну с людьми начал Фаргар, но начал ее ради женщины, а вернув свою самку, сразу отступил. Он оказался слаб духом, безволен и ослеплен жалкой буштой, коя годна только для утех. Но за что Фаргара нужно уважать, так это за то, что он объединил племена и привел их сюда – на плодородные земли. Скоро, очень скоро орки вернут былое величие, а людям останется одно – служить и служить, как следует, чтобы сохранить голову на плечах. И возглавит царство Хайвит он – Кархем сын Гефрата, погибшего за правое дело.

Вдруг до ушей раскатистым эхом донесся воистину странный звук. То ли смех, то ли пение.

А в это самое время в общей купальной все еще находились две служанки.

– У тебя невероятный голос, – Риа вытаращилась на Эйву. – Спой еще.

– А нам за это не влетит?

– Так, нет никого.

– Может, в покоях?

– Здесь слышимость лучше. Ну же, Эйва, давай. У нас ни праздников, ни развлечений больше нет, так хоть тебя послушаю.

– Ну, ладно, – поправила на голове полотенце, затем села обратно на край купели, опустила ноги в воду. – Но быстро.

Риа в свою очередь села на другом конце.

И Эйва запела. Пела одним голосом, ибо песня была древняя, слов в ней почти не имелось. Да и не песня то была вовсе, а молитва Мириде. Тонкий чарующий голос звучал настолько чисто и больно, что Риа расплакалась. В песне Эйвы ярилась свобода, жизнь, счастье, которого теперь нет ни у кого.

– Всё, – принялась оглядываться Эйва, – нам пора. Мы и так засиделись.

– Да, да, – смахнула со щек слезы, – пора. Спасибо, – печально улыбнулась.

Как только девушки покинули купальную, в нее пожаловал Кархем. Вожак внимательно осмотрелся, но никого не обнаружил. Однако голос… этот голос так и продолжал звучать в голове орка. Чей он? Ясно, что женский, но чей? И можно было бы найти по запаху, однако здесь воняло всеми сразу, не разберешь. Не послышалось же ему, в самом деле! Кархем прошелся вдоль купелей и остановился у самой дальней, здесь все борта были мокрые, а на полу поблескивали свежие следы босых ног. Совсем маленькие следы. Точно женские. Причем одни мельче других. Тут совсем недавно были две самки. И коль мылись в этих лужах, значит, из прислуги.

На второй этаж Кархем поднялся уже без настроения, больше всего на свете он не терпел, когда не получал ответов сразу. Но ничего, завтра узнает у Фараты, кто такой голосистый завелся в его чертогах.

После купания и хорошего массажа, вожак наконец-то добрался до покоев, куда спустя несколько минут в сопровождении двух стражников пожаловала Альмари.

– Подойти ко мне, – поманил её.

Девушка сейчас же подошла к хозяину. Из одежды на ней была одна полупрозрачная туника, на руках и ногах позвякивали браслеты, волосы наложницы были заплетены в косу.

– Соскучилась? – подтянул ее к себе.

– Очень, – расплылась улыбкой, но в глаза так и не посмотрела. Не положено, пока не попросят.

Тогда орк взялся за ткань на груди Альмари и разорвал ту. Его взору предстала налитая грудь с торчащими темно-розовыми сосками, соблазнительный животик, а ниже треугольник аккуратно подстриженных волос. Кожа девушки, натертая маслом, мерцала в свете факелов, стройная фигура пробуждала желание.

– Вставай на четвереньки, – схватил ее за ягодицы, – я тоже соскучился по твоим прелестям.

Альмари беспрекословно выполнила приказ – забралась на широкую низкую кровать и замерла в ожидании. Хозяин не всегда вспоминает о необходимости подготовить свою самку, потому она позаботилась заранее – смазала себя особым маслом. И действительно, Кархем не стал нежничать, овладел ею сразу. Двигался быстро, входил глубоко, из-за чего Альмари то и дело морщилась, стискивала зубы, но возмущаться нельзя. Тем более вожак только что прибыл, а значит, уставший и может вмиг рассвирепеть, скажи она хоть слово против. Под конец орк намотал ее косу себе на руку, потянул на себя, чтобы запрокинула голову, и совершил несколько последних движений, после коих до ушей Альмари донеслось тихое рычание.

– Хорошая самка, – похлопал ее по правой ягодице, – можешь идти.

– Не оставите на ночь? – все-таки глянула на него мельком.

– Нет, я устал. Иди, Альмари. Завтра Фарата раздаст вам подарки.

– Благодарю, бэр Кархем, – не без труда сползла с кровати и отправилась обратно.

А когда вышла за двери покоев, схватилась за живот. Кархем был слишком груб. Вернувшись к себе, сразу же отыскала смотрительницу:

– Гэл Фарата, – простонала, – дайте порошок, прошу.

На что та глубоко выдохнула, после чего развела девушке тертых трав.

– Сильно болит? – передала ей чашку.

– Сильно.

– Завтра покажешься повитухе.

– Хорошо, – скорее выпила содержимое чашки.

– Ступай в постель.

К счастью, порошок ослабил боль, однако утром в покои все-таки пожаловала повитуха – старая орчанка Садат. Уж очень она не любила людей, но чего не любила еще больше, так это травить самок, чтобы приплода не случилось, и не важно, людей ли, орков ли.

– Ну? – зашла уже недовольная Садат в покои, где спали наложницы вожака. – Что опять?

– И тебе доброго утра, – усмехнулась Фарата.

В ответ орчанка лишь отмахнулась.

– Вон ее посмотри, – указала на Альмари. – Не навредил ли ей бэр Кархем. Вчера у них постель была. Девчонка вернулась с болями.

– Вот не пойму я, – отправилась к чаше с водой, – чего они их держат вообще. Ясно же, человеческие самки не годятся. Мелкие, хилые.

– Чтобы я знала, – подошла к окну, из которого открывался вид на бурную реку, – хотя, все дело в скуке. Скучно им.

– Неправильно мы своих сыновей воспитываем, неправильно, – и взяла полотенце. – Ты! – указала на Альмари, – подойти. Сесть тут, – кинула на тахту, – подол задрать, – затем снова обратилась к Фарате, – я уже лучше в их кагимат4 разбираюсь, чем в наших. Беременных нет?

– Нет, – покачала головой.

– Габан.

Девушка тем временем легла на тахту, развела ноги в стороны и стихла. Ни одна из наложниц не любила злобную грубую старуху, но дела свое она знала хорошо. Садат осматривала Альмари не спеша, внимательно, отчего бедняжка постанывала, кусала губы. Вот если бы Кархем был нежнее, хоть немного, однако нежным он не бывает, лишь изредка бывает аккуратен, и то, когда в добром настроении.

– Все хорошо с тобой, – подняла на нее взгляд орчанка, после чего произнесла на родном языке, – придержи ее дня два-три, пусть отдохнет.

– Ладно, – ответила смотрительница, не отвлекаясь от бурлящей вдали реки.

И только Садат собралась обратно, как Фарата остановила:

– Подожди. Есть у меня к тебе дело. Одну самку надо посмотреть.

– Это какую?

– Привели тут. Но, как по мне, она совсем зеленая еще. Твоё бы слово услышать.

– Она здесь?

– Нет. Но я бы привела девчонку к тебе.

– И зачем она тебе? Мало что ли годных?

– Есть в ней что-то, нутром чую.

– Не пойму я тебя, Фарата. Чего такого особенного ты учуяла в буште?

– Посмотришь, нет?

– Посмотрю, куда ж деваться. Это моя забота – под хвосты заглядывать.

– Вот и хорошо. К вечеру приведу.