Читать книгу Пусть идет снег - Джон Грин, Лорен Миракл - Страница 4

Выглянув в холодный тамбур, забитый снегом из-за открытой двери, я увидела нескольких работников поезда, идущих вдоль состава с фонариками. Нас разделяло расстояние в пару-тройку вагонов, так что я решилась.

Крутую металлическую лестницу полностью покрыло снегом. К тому же поезд больше чем на метр возвышался над землей, так что я села на мокрую нижнюю ступеньку и, насколько могла аккуратно, спрыгнула вниз. Приземлилась в высоченный сугроб на четвереньки, намочив колготы, но почти не ударившись. Казалось, до кафе недалеко: мы находились менее чем в десятке метров от дороги. Нужно было только добраться до нее, пройти под эстакадой – и я на месте. Минутное дело.

Раньше я никогда не перебегала шестиполосную автостраду. Как-то случая не было. А если бы и представился, я сочла бы идею плохой. Но по дороге не проезжало ни одной машины. Напоминало конец света и начало новой жизни; будто старый уклад остался в прошлом. Путь через трассу занял у меня пять минут – ветер дул с ужасающей силой, а снег застилал глаза. После мне пришлось преодолеть еще какое-то пространство: то ли газон, то ли участок, покрытый бетоном, то ли еще одну дорогу – сейчас там был просто глубокий снежный покров. Что бы он ни скрывал, оно явно оканчивалось бордюром, о который я споткнулась. До двери я добралась уже полностью покрытая снегом.

Внутри «Ваффл Хауз» было тепло. На самом деле там было так натоплено, что окна запотели, а большие праздничные наклейки, отклеившись, отлетали от стекол. Из динамиков раздавался мягкий рождественский джаз – радостный, как острая аллергическая реакция. Среди ароматов преобладали моющее средство для полов и прогорклое масло, но брезжила и надежда: совсем недавно здесь жарили картошку с луком, и результат был отличным.

С человеческим обществом дела обстояли не лучше. Из кухни доносился разговор двух мужчин, прерываемый хлопками и смехом. В дальнем углу перед тарелкой, полной окурков, сидела женщина, буквально окруженная облаком собственного несчастья. Единственным сотрудником в поле зрения был парень примерно моего возраста, стоявший на страже кассы. Его длинная форменная рубашка «Ваффл Хауз» выбилась из джинсов, а из-под низко надвинутого козырька торчали пряди волос. На его бейдже значилось имя – Дон-Кейн. Когда я вошла, он читал комикс. Мое появление немного оживило его взгляд.

– Привет! – воскликнул он. – Выглядишь замерзшей.

Меткое замечание. Я кивнула в ответ.

Дон-Кейна заела скука – это читалось в его голосе и сутулой позе.

– Сегодня всё бесплатно, – продолжил он. – Можешь заказать, что хочешь, – и повару, и менеджеру зала. Я и тот, и другой.

– Спасибо.

По-моему, он хотел добавить что-то еще, но лишь вздрогнул от смущения, когда из задней комнаты раздался громкий шлепок. Перед одним из барных стульев стояло несколько кофейных чашек и лежала газета. Я подошла к стойке, чтобы занять место чуть поодаль – хотела немного пообщаться. Когда я уселась, Дон-Кейн неожиданно наклонился ко мне:

– Эм, наверное, тебе не стоит…

Он резко замолчал и отступил на несколько шагов: кто-то вышел в зал из туалета. Это был мужчина около шестидесяти с соломенными волосами, небольшим пивным животиком и в очках. Ах да, и он был одет в фольгу – с головы до ног. Имелась даже маленькая блестящая шапочка. У вас такая тоже наверняка есть, ага.

Человек из фольги занял место перед газетами и чашками, приветственно кивнув мне – прежде чем я успела отвернуться.

– Как ваши дела этой ночью? – спросил он.

– Могло быть и лучше, – честно сказала я. Трудно было понять, куда лучше смотреть: ему в лицо или на его блестящее, очень блестящее серебристое тело.

– Плохое время для прогулок.

– О да. – Я сфокусировалась на его блестящем, очень блестящем животе. – Плохое.

– Вас случайно не нужно вытянуть тросом?

– Только если вы можете отбуксировать поезд.

Он на минуту задумался. Всегда неловко, если человек не понимает твоей шутки и реально обдумывает сказанное. Смущение удваивается, если он при этом одет в фольгу.

– Нет, он великоват, – наконец покачал головой мужчина. – Не получится.

Дон-Кейн тоже покачал головой и наградил меня взглядом, кричавшим: «Спасайся, пока можешь, я-то уже обречен».

Улыбнувшись, я постаралась изобразить внезапный всепоглощающий интерес к меню. Казалось, единственно правильным выходом было сделать заказ. Я просматривала листок снова и снова, будто не могла определиться между сэндвичем из вафель и картофельными оладьями с сыром.

– Выпей кофе, – предложил Дон-Кейн, подходя с чашкой.

Кофе жутко горчил и пах просто отвратительно, но было не время привередничать. В любом случае, думаю, парень просто пытался меня спасти.

– Так ты была в поезде? – спросил он.

– Да. – Я указала на окно.

Дон-Кейн и Человек из фольги дружно обернулись к нему, но буря усилилась и полностью скрыла поезд из виду.

– Нет. – Человек из фольги покачал головой. – Поезд не вытянуть.

Он поправил свои блестящие манжеты, чтобы подкрепить утверждение.

– Это помогает? – спросила я, наконец ощутив необходимость указать на очевидное.

– Это – что?

– Ну это. Вроде как такое надевают бегуны в конце марафона, да?

– Что именно?

– Фольгу.

– Какую фольгу? – удивился он.

На этом я покончила с вежливостью, покинула Дона-Кейна и заняла место у окна, наблюдая, как в него бьются снег и ветер.

Где-то далеко полным ходом шел рождественский фуршет. К этому моменту уже подали все блюда: гигантские окорока, множество индеек, запеченный в сливках картофель, рисовый пудинг, печенье, четыре вида соленой рыбы…

Иными словами, было не лучшее время для звонка Ноа. Но ведь он сам сказал набрать его, когда я доберусь до места. А дальше сегодня я вряд ли уеду.

Так что я позвонила ему, но меня сразу перевели на голосовую почту. У меня не было заготовлено ни подходящих слов, ни тона. В общем, я остановилась на «Это такая забавная история! Ха-ха!» – и оставила короткое и наверняка совершенно непонятное сообщение: мол, застряла в незнакомом городе рядом с автострадой, в кафе «Ваффл Хауз» с человеком, одетым в фольгу. И, только положив трубку, сообразила: Ноа посчитает сообщение шуткой – очень странной, а мой звонок – попыткой его загрузить. И, вероятно, разозлится.

Я уже собиралась перезвонить ему и более искренним и грустным голосом объяснить, что не шутила… когда почувствовала порыв ветра: открылась дверь, и в кафе вошел еще один человек. Высокий, худой и определенно мужского пола. Об остальном было сложно судить: его голову, руки и ноги окутывали целлофановые пакеты. Итак, в кафе стало двое людей, использовавших в качестве одежды нечто, к ней никак не относящееся.

Грейстаун нравился мне всё меньше.

– Я не справился с автомобилем на Санрайз, – сказал парень всем присутствовавшим сразу. – Пришлось его бросить.

Дон-Кейн понимающе закивал.

– Нужен буксир? – спросил Человек из фольги.

– Нет, спасибо. Там такой снег, не уверен, что смогу снова найти машину.

Без пакетов, которые он снял, парень оказался совершенно нормальным на вид – с мокрыми темными кудрявыми волосами; немного худощавый, в слегка великоватых джинсах. Бросив взгляд на стойку, он направился ко мне.

– Ничего, если я сяду здесь? – тихо спросил он, осторожно кивнув в сторону Человека из фольги. Очевидно, ему тоже хотелось держаться от того подальше.

– Конечно.

– Он безобидный, но бывает слишком болтливым. – Парень по-прежнему говорил еле слышно. – Как-то раз я застрял с ним на полчаса. Он обожает чашки. Может говорить о них бесконечно.

– А он всегда в фольге?

– Думаю, без нее я его не узнаю. Кстати, я Стюарт.

– Я… Джули.

– Как ты сюда попала? – поинтересовался он.

– Мой поезд. – Я указала на снег и темноту за окном. – Мы застряли.

– А куда ты ехала?

– Во Флориду. Навестить бабушку и дедушку. Мои родители – в тюрьме.

Я решила попробовать упомянуть это в диалоге. И получила совершенно неожиданную реакцию: Стюарт рассмеялся.

– Ты одна? – спросил он.

– У меня есть парень.

Честное слово, обычно я не настолько глупа. Просто мой мозг всё еще был настроен на Ноа: я до сих пор обдумывала свое идиотское сообщение.

Уголки губ Стюарта дернулись в попытке сдержать смех. Улыбаясь, он тихонько барабанил по столу, будто старался ускорить окончание неловкой паузы. Мне стоило воспользоваться этим шансом, но я не смогла оставить всё как есть – и решила сгладить конфуз.

– Мне просто нужно ему позвонить, – начала я, чувствуя, как принимаю стартовую позу бегуна на исходной точке безнадежного диалога, – только потому я это и сказала. Но нет сигнала.

Да, я украла историю Джеба. Жаль, конечно, что, пока я толкала речь, телефон лежал прямо передо мной, гордо демонстрируя полный набор делений. Стюарт посмотрел на него, затем – на меня, но промолчал.

Теперь мне реально нужно было отстоять себя. Стало критически важно доказать ему, насколько я нормальная.

– Сигнала не было, – промямлила я. – Ровно до этой секунды.

– Погода, наверное, – милосердно произнес он.

– Похоже на то. Попробую дозвониться сейчас, это быстро.

– Говори, сколько потребуется.

Справедливо. Он сел со мной лишь для того, чтобы избежать долгой беседы о чашках с Человеком из фольги. Не то чтобы мы были привязаны к расписаниям друг друга. Скорее всего, Стюарт был только рад прервать наше общение. Пока я звонила, он снял верхнюю одежду. Под ней оказалась форма служащего компании «Таргет»[3] и еще больше целлофановых пакетов – около дюжины вывалилось из складок куртки. Он собрал их с совершенно невозмутимым видом.

Попав на голосовую почту Ноа, я попыталась скрыть разочарование и отвернулась к окну. Мне не хотелось оставлять жалкое сообщение «вдогонку» при Стюарте, так что я просто дала отбой.

Садясь на место, Стюарт одарил меня взглядом из серии «Ничего?».

– Они, должно быть, заняты Рождественским шведским столом, – объяснила я.

– Рождественским шведским столом?

– Родственники Ноа – косвенно шведы, так что в канун Рождества они организуют потрясающий фуршет.

Я видела, как на слове «косвенно» брови Стюарта поползли вверх. Я часто выражаюсь подобным образом. Это – одна из любимых фишек Ноа, и я подхватила ее у него. Мне не следовало говорить так при посторонних, ведь это наши слова. А еще таких конструкций точно стоит избегать, если ты как раз вознамерилась убедить незнакомца в том, что переросла «Хэппи Мил».

– Все любят фуршеты, – любезно отметил он.

Отлично время, чтобы сменить тему.

– «Таргет». – Я указала на его форму. Вот только произнесла на французский лад – «тарже», что на самом деле не так уж смешно.

– Точно, – ответил он. – Теперь ты понимаешь, почему стоило так рисковать, добираясь на работу. Когда труд так важен, как мой, нужно использовать любой шанс, иначе жизнь общества остановится. Этому парню, кажется, очень нужно позвонить.

Стюарт указал в окно, и я обернулась. Джеб отчаянно старался открыть дверь телефонной кабины, окруженной примерно полуметровым сугробом.

– Бедняга Джеб, – произнесла я. – Стоит дать ему мой телефон. Теперь, когда появился сигнал.

– Разве это Джеб? А, ты права… Постой… откуда ты его знаешь?

– Мы ехали в одном поезде, он сказал, что направляется в Грейстаун. Наверное, он собирается пройти оставшийся путь пешком или что-то в таком духе.

– Кажется, ему действительно очень нужно сделать звонок, – сказал Стюарт, сдвигая кусочек льда на стекле, чтобы лучше разглядеть происходящее за окном. – Почему он просто не позвонит по своему?

– Он разбил его, когда мы врезались.

– Врезались? – повторил Стюарт. – Ваш поезд… врезался?

– Просто в снег.

Стюарт собирался развить эту тему, но тут открылась дверь, и они ворвались внутрь. Все четырнадцать сразу – визжащие, кричащие и несущие с собой снег.

– О боже! – выдохнула я.