Читать книгу Посталкогольные страхи - Лори Лютер - Страница 3

– Алекс, подъем! – приблизившись вплотную, проорал ему босс, и он так ошалел от его голоса, что подпрыгнул. Ему показалось, что руководительская слюна Виктора залетела ему в левое ухо.

– Виноват! – сказал Алекс, выпрямившись на стуле и подтерев рукавом свою слюну, предательски покинувшую пределы рта во время его несанкционированного сна. Когда начальника не было, его компьютер завис, и пока Алекс его перезагружал – завис и сам, да так и задремал в рабочем кресле. В офисе было тепло, пахло утренними булочками и кофе коллег, вот его и размазало. Тем более, выспаться ему, как обычно, не удалось.

Виктор укоризненно покачал головой, но промолчал и вышел из кабинета, и Алекс, проморгавшись, начал работать. Его работа когда-то нравилась ему. Когда он учился на инженера-проектировщика, ему казалось, что он будет человеком, который занимается чем-то полезным, важным, а может быть, даже секретным. К тому же, эта специальность была по нраву родителям, которые всегда желали видеть своего старшего сына самостоятельным и уверенно стоящим на ногах – а он больше всего желал, чтобы они им гордились. И жизнь распорядилась так, что он занимался системами вентиляции и кондиционирования, но по большей части это была та еще скука. Он работал здесь по той же причине, по которой работает и большинство людей – ему тут платили. И, откровенно говоря, вполне неплохо, так что большинство из того большинства могло бы ему позавидовать. Работёнка довольно нудная, ничего не скажешь, да и требует концентрации. Но Алекс не понимал, какая, к чёрту, может быть концентрация, когда он всю ночь диджеил в клубе и совсем не спал? В такие моменты, а они происходили минимум раз в неделю, а то и два или три, он ненавидел всё вокруг, включая работу и самого себя.

– Может, кофе? – спросил его Дэн, коллега, работающий с ним в одном кабинете. Его стол находился напротив, и Алекс то и дело ловил на себе его опасливые взгляды – Дэн все время старался, чтобы Алекс не заметил, как он читает свои журналы по садоводству под столом. При этом все его попытки скрыть журнал вызывали у Алекса умиление – часть стола, обращённая к Алексу, имела своеобразный дизайн – полоска шириной сантиметров в десять была дырявая, как решето, так что через неё вполне можно было видеть коленки Дэна. «Святые сардельки», – про себя смеялся Алекс, – «как будто мне есть до этого дело».

– Я уже выпил три чашки, и они не справились с задачей, боюсь, четвёртая будет лишней и просто погонит наверх все предыдущие, – ответил Алекс, показывая пальцем на горло.

Дэн поджал тонкие губы, понимающе кивнул и, стараясь не шуршать, закрыл свой садоводческий журнал.

– Веселые выходные? – спросил он с очевидной завистью. Алекс с тоской посмотрел на Дэна – нескладный, но хороший тихий парень с вечно большими светло-серыми как будто удивлёнными глазами. Сразу видно – если и не отличником был в школе, то уж зубрилой точно. Алексу как-то пришло в голову, что коллеге-садоводу трудно будет добиться повышения, если он не сможет хотя бы иногда придавать себе вид посерьёзнее. В своё время он устраивался на место Алекса, более хлебное, но не смог ни произвести впечатление на начальство, ни быстро справляться с большим объёмом работы. А потом взяли Алекса и, немного понаблюдав за ними, как за жуками в банке, сделали Дэна помощником Алекса, чему Дэн не особенно обрадовался. Ему 26, у него жена и двое детей. Он совершенно помешан на своих грядках, он каждый день после работы идёт домой, а каждые выходные проводит с семьей на даче. Всё бы ничего, каждому своё увлечение, но когда он спрашивал Алекса про его выходные – а он спрашивал каждый раз в течение многих месяцев, – Алекс чувствовал себя немного неловко, рассказывая ему о клубах, тусовках и всём таком прочем. Дэн внимательно слушал, задавал вопросы, интересовался подробностями. Алексу одновременно было жаль его и себя в такие моменты. Его – потому что парень явно не может повеселиться в свои 26, хотя вроде бы и хочет, а себя – потому что все его времяпрепровождение уже стало не весельем, а той же рутиной, хоть и с оговорками. Но когда Алекс начинал рассказывать о том, что было на выходных – он видел по лицу коллеги, что это звучало для Дэна так, как будто он хвастался. И даже описание завершения вечеринки под политонический плеск блевотины, казалось, интриговало Дэна. Тьфу. И Алекс каждый раз тщетно надеялся, что Дэн не будет об этом спрашивать.

Но вот опять.

– Ну так что, как выходные? – повторил он нетерпеливо.

– Да ничего особенного, – в который раз Алекс попытался не развивать тему.

– Диджеил в клубе? – донимал Дэн.

– Ага. Да. Типа того. – Алексу вдруг отчаянно захотелось поработать и он открыл проект.

– И как было? Весело?

Алекс, стараясь смотреть в монитор, всё же боковым зрением увидел Дэна, который уставился на него и совершенно точно ждал ответа. Алекс набрал в лёгкие побольше воздуха и шумно выдохнул. Видимо, придётся ответить более развёрнуто.

– Сначала на спор засовывали друг другу в уши гренки с чесноком, а потом тот, в кого влезло больше всего, настругал барменше в карман.

Дэн мгновенно покраснел и, пару раз хлопнув глазами, молча уставился на Алекса. Пауза несколько затянулась, так что Алекс сказал:

– Ладно, не настолько весело. – И добавил, перейдя на откровенность: – Я очень устал и не выспался, сижу теперь тут и не понимаю, что происходит. Очень болят глаза.

Дэн хмыкнул что-то невразумительное, типа «понятно» и отстал, снова погрузившись в чтение про лук-порей или что-то там ещё, так что в этот раз Алекс счёл, что ему повезло. К середине дня он раскачался и выполнил все, что нужно было сделать по работе. Он уже было вздохнул с облегчением, предвкушая мирное возвращение домой, но когда выключил компьютер, взял куртку и собирался уходить из офиса, его окликнул начальник, выглянув из своего кабинета.

– Алекс. Зайди на минуту.

У Алекса дернулась жилка на шее. Приглашение в кабинет Виктора не могло быть чем-то хорошим. Алекс повесил пальто, которое не успел надеть, на спинку своего кресла, и зашел к Виктору в кабинет. Тот жестом предложил сесть на стул напротив его стола. Алекс сел.

– Давно хотелось с тобой поговорить. Это уже переходит все границы. – Тон Виктора был самый что ни на есть начальственный.

– Что переходит? – Алекс был искренне удивлен и не понимал, в чём причина этого разговора. Виктор пригладил свою лысину, опустился в кресло и поправил бумаги на столе. Затем нахохлился, придавая себе вид поважнее, и сурово взглянул на подчинённого.

– Я давно заметил, – начал он, – каждый понедельник, а то и чаще, ты приходишь на работу с красными глазами, весь какой-то помятый, теперь вот и засыпаешь на работе. Посмотри на себя.

– Да это же…

– Ты – лицо нашей компании! – остановив жестом попытку Алекса ответить, с жаром произнёс Виктор.

Алекс посмотрел в небольшое зеркало, висящее на стене по его правую руку. Оттуда на него смотрел темноволосый, с правильными чертами лица, но уставший и не совсем понятного возраста, человек с синеватыми пятнами под глазами и недельной щетиной. Тут он задумался.

– Не считая того, что, похоже, в мешках под своими глазами я прячу, как минимум, пару килограмм картошки, не вижу ничего страшного. Я куплю какой-нибудь крем.

Виктор смотрел на него без тени смены настроения. Алекс сменил тактику:

– Как бы я не выглядел. Меня же никто не видит. Разве я плохо делаю свою работу?

Виктор развёл руками.

– Ты должен быть внимателен, да к тому же проверять ошибки твоего коллеги, который вечно ворон считает, но ты приходишь в таком состоянии, что я боюсь, как бы мне не пришлось проверять ошибки после тебя!

– Разве я плохо делаю свою работу? – повторил Алекс, совершенно уверенный в себе. – Разве не всегда всё проверю по сто раз, разве давал повод усомниться в себе?

– Я не могу знать наверняка, но и не хочу рисковать, – глядя исподлобья, тоном, не терпящим возражений, сказал Виктор. – Я готов признать, что ты неплохой… хороший сотрудник, но всё это уже не в первый раз. Если я увижу тебя еще раз в таком состоянии, нам придётся распрощаться. Без положительных рекомендаций. Это тебя достаточно мотивирует?

Алекс вскочил со стула, абсолютно сбитый с толку. Претензии Виктора казались ему абсурдными, как будто высосанными из пальца только потому, что босс заскучал.

– Знаете, – сказал в сердцах Алекс, – если вас так заботит, как выглядят ваши сотрудники, почему бы вам не попросить одного нашего коллегу надевать по утрам ОДИНАКОВЫЕ носки. У половины офиса уже рябь в глазах. Плохо сказывается на работоспособности.

– Он, конечно, не нобелевский лауреат, зато старается побольше тебя. Парень цель себе поставил и идёт к ней, – ответил Виктор, заметно багровея.

Алекс выскочил из его кабинета. Схватив со стула своё пальто, он мельком кинул взгляд на Дэна и почувствовал укол совести. Весь их отдел уже давно смеялся над тем, что Дэн всё время ходит в разных носках, иногда настолько разных, что было непонятно, как он сам этого не замечает. Алекс был единственным, кто не смеялся – из вежливости и просто потому, что не считал это смешным. Сейчас же он пожалел, что сказал про коллегу начальнику, несмотря на то, что последний и сам про эти злосчастные носки любил пошутить.

Однако Алекса этот разговор определённо взбодрил. Босс всегда казался ему достойным человеком, но сейчас – что это вообще было? Без положительных рекомендаций решил уволить за уставший внешний вид! Вот это кувырок. Гандоныш. Мало того, что хочет уволить, да еще и так, чтобы больше никуда не взяли. А всё потому, что босс сидит в своем кабинете, как в чулане, и пытается показать, что он тут важная шишка. Частенько, думал Алекс, начальники не терпят, когда их подчиненные занимаются чем-то кроме работы, даже в свободное время. А уж тем более, чем-то, похожим на веселье. О, это проблема не одной лишь конторы, думал Алекс. Проблема государственного масштаба – правительство тоже изобилует идеями, как отнять любые развлечения и заменить их чем-нибудь ненужным. Вот и Виктор ведёт себя в духе большого правителя и зарубает саму возможность веселья. Веселья, которое потом отражается на лице в виде мешков под глазами. И всё же, это было как-то слишком.

Алекс пошёл домой пешком. Лицо пылало, как разогретая сковородка. Он знал, что сегодня дома его будет ждать Эм – она только вернулась из небольшого тура по стране. Ему хотелось увидеть её и, наконец, обнять, зарядиться её вечной уверенностью в себе, в завтрашнем дне, во всём. Она всегда умела решать проблемы – просто резко, бескомпромиссно отсекая их, срезая, как корки с хлеба, оставляя только мякоть. И всегда помогала. Они и познакомились так: Алекс как-то пришёл на своё выступление весь больной, подхватил грипп. Температура приближалась к 39, чувствовал себя невыносимо плохо. Всё равно приплёлся, не желая подставлять Тома. Эм тогда работала в клубном баре и сразу заметила, что диджей едва стоит на ногах, и виной тому вовсе не алкоголь. Она мигом подскочила к нему и настойчиво всучила какие-то пилюли и стакан с чаем. Когда же вечеринка кончилась, она, поддерживая Алекса, вызвала такси и привезла его домой. Весь вечер она ухаживала за ним, как за родным, но как только он более или менее пришёл в себя, испарилась. Алекса долго не оставляло ощущение, что он потерял что-то необычное и важное. Его поразила её решительность. И внешность – тёмные прямые волосы, собранные в высокий «хвост», спортивная фигура, колючий и прямой взгляд. Ему нравилось даже то, как при своей резкости и уверенности в себе, она съёживается, потирая плечи – она всегда стеснялась сверх обычного накачанных рук – эти мышцы она вырастила, долгое время занимаясь плаванием. Но Алексу доводилось видеть, как она находила применение своим сильным рукам – работая в баре, она хуком справа уложила какого-то проблемного клиента. Казалось, никому спуску не даст – не из тех, кто будет плакаться о проблемах. И как только он поправился, то сразу позвонил ей. Они стали жить вместе через неделю – как выяснилось, конфетно-букетные периоды у Эм не в приоритете.

Прогулка почти не помогла успокоиться, и домой Алекс пришел таким же рассерженным. Эм открыла дверь. Она тоже выглядела заспанной и уставшей, Алекс сразу подумал, что хорошо, что им не нужно было сегодня нигде фотографироваться. То еще зрелище было бы. Как парочка замшелых зомби, разве что ещё не совсем позеленевших.

– Привет, – сказал он.

– Привет. – Эм впустила его в квартиру и закрыла дверь. Она чмокнула его в губы, потёрла покрасневшие глаза, внимательно посмотрела на Алекса и спросила: – Ты чего злой такой?

Он коротко поцеловал её в ответ и, сняв куртку и кеды, прошёл вместе с ней на кухню, где и рассказал ей всё. Она сначала внимательно его слушала, а потом просто пожала плечами.

– Ну и пошли его на хрен.

– А зарабатывать как я буду?

– Другую работу поищи.

– Вот ты простая. – Он вскинул руки. – Тебе бы в советчики президента! «Уважаемый президент, у нас дефолт!», – «Уважаемый советник, что вы посоветуете?», – «Не править страной! Правьте чем-нибудь другим. Шлюпкой, например».

– Ну ты уж сравнил! – возразила Эм, а затем устало хихикнула. – Хотя, конечно, что-то в этом есть.

– Эм, ты его не знаешь совсем, – продолжал своё Алекс. – Он из таких, типа, «если не мое, то и ничье». Перекроет мне выходы к конкурентам – а это все компании, в которых я мог бы зарабатывать хотя бы почти столько же. В конторах поменьше и платят поменьше. Намного. Ты меня знаешь, я не жадный… Но кто будет платить за квартиру и кто будет оплачивать родительские счета? А диджеем, как ты понимаешь, на жизнь не заработаешь. Так что это плохой совет, Эм. При всём уважении к тебе, дорогой советник.

– Мне кажется, ты просто боишься неизвестности, – предположила Эм.

– Какой там неизвестности. Как раз, всё очень даже известно.

– Ну а что ты предлагаешь тогда? – Она плюхнулась на диван и закрыла глаза. Затем свесила правую руку с дивана и пальцами нащупала на полу бутылку пива. Взяла её и поднесла к губам. Её явно утомлял этот разговор, да Алекс и сам понимал, что это всё пустая болтология. Он чувствовал, что привязан и подвешен за яйца к этой работе.

– Работать, – ответил он.

– И бросишь диджеинг? – удивилась Эм.

– Да ты что, окстись! – Алекс тихонько постучал Эм указательным пальцем по голове. – Ни за что! Ну… Буду стараться высыпаться перед концертами на выходных. Это всё, что я могу сделать. Ну или, по крайней мере, кривить бодрое выражение при начальнике. Может, из бумаги улыбку наклею на лицо.

– Угу, да, приложи все свои старания, – то ли искренне, то ли саркастически промычала Эм и, кажется, вырубилась. Алекс не мог ее в этом винить – она была ровно в той же ситуации, что и он, и даже похуже – из-за постоянных концертов и периодических туров по стране со своей музыкальной группой не могла себе позволить выбирать работу и трудилась в баре, где, в отличие от работы Алекса, ещё и платили неважно. В основном – мелочью и руководительскими пиздюлями, и Эм стоически это переносила. Когда Алекс спрашивал её, как она это терпит, она всегда отвечала:

– Я не перфекционист. Именно поэтому у меня ещё есть шанс стать счастливой.

Зато уж бессонницей они точно не страдали. Во сне они проводили гораздо больше времени вместе, чем в состоянии бодрствования – и всё равно чудовищно мало. Учитывая, что спать подолгу никому из них не удавалось.