Читать книгу Тебя предупреждали… - Лориэн Лоуренс - Страница 3

Когда я вернулась, мама, в кои-то веки оказавшаяся дома, настояла на том, чтобы подвезти меня до школы.

Я выглянула в окно: Майк ждал на углу. Мы обычно шли в школу вместе и по дороге обменивались версиями, а перед самой средней школой «Роки Хилл» расходились, чтобы не попасться на глаза друзьям. Никто не должен знать, чем мы занимаемся. Папины попытки убедить других взрослых ему поверить ни к чему не привели, а ведь он был полицейским. Страшно представить, что подумали бы люди, узнав о нашем расследовании.

– Да всё нормально, я дойду, – отказалась я, хватая с кухонного стола рюкзак. Мне хотелось обсудить с Майком старичков, заняться выдвижением гипотез, к чему постоянно призывает нас миссис Кэри на уроках естествознания.

Мама взяла ключи и убрала свой мобильный в один из карманов голубой медсестринской формы:

– Глупости, Куинн. До моей смены в полдевятого ещё полно времени.

Она бросила Билли собачье лакомство. Тот лишь слегка приподнял голову со своей потёртой лежанки, задвинутой на то место, где раньше всегда стояли папины кроссовки.

Я нахмурилась, но, помахав Билли на прощание, вышла за мамой на пустую улицу.

Там стало ещё жарче, чем час назад, и я про себя застонала, представив всю прелесть послеполуденной тренировки на школьном стадионе.

Словно прочитав мои мысли, мама сказала:

– Пей сегодня побольше воды! К нам привезли нескольких ребят с обезвоживанием, потому что они мало пили. Особенно на тренировке.

– Знаю, – отозвалась я и посмотрела на Майка, взглядом прося у него прощения.

Мама это заметила и помахала ему:

– Привет, Майкл! Хочешь, подбросим тебя до школы?

У меня запылали щёки. Майк обворожительно улыбнулся из-под козырька неизменной бейсболки:

– Доброе утро, миссис Паркер! Спасибо большое за предложение, но я прогуляюсь.

– Уверен? – спросила мама.

– Он уверен, – вмешалась я. – Поехали.

– Я уверен, – подтвердил Майк.

– Ну ладно, – кивнула мама. – Слушай, я уже сто лет не видела твою маму. Передавай ей от меня привет.

– Обязательно, миссис Паркер. – Майк приподнял козырёк, как какой-нибудь ковбой. – Хорошего дня. – Его взгляд на секунду сместился на меня, прежде чем я села в машину.

– Хороший мальчик. – Мама повернула ключ зажигания. – Я заметила, вы вместе бегаете по утрам? В школе вы тоже общаетесь?

– Нет, – выпалила я и отвернулась к окну.

– Я рада, что тебе снова есть с кем бегать, раз папы больше… ну… – Она кашлянула и продолжила: – И бедный Билли. Его артрит прогрессирует. С ним уже особо не побегаешь.

– Билли прекрасно себя чувствует, – отрезала я и включила радио, специально прибавив громкость. Хотела дать понять, что у меня нет настроения болтать.

Когда мы проезжали мимо, Майк нам махнул. Я коснулась стекла и произнесла одними губами: «Поговорим позже».

Мы были уже на повороте, когда входная дверь Браунов открылась. Я затаила дыхание, и прежде чем мама свернула с нашей Гуди-лэйн на Мэйн-стрит, мне удалось различить белый кед мистера Брауна.

Дрожащими от волнения пальцами я набрала сообщение Майку: «Ты смотришь?»

Ответ не заставил себя ждать: «А то!»

Жалея, что меня с ним нет, я откинулась на спинку кресла. Мама выключила радио и, не замечая моего разочарования, снова заговорила:

– …и бабушка Джейн сказала, что, возможно, заглянет вечером…

Я встрепенулась:

– Правда? Она что-нибудь приготовит?

Мама округлила глаза:

– А то ты не знаешь свою бабушку. Когда она не приносила с собой еды?

На сердце сразу стало тепло. Никто не готовит лучше бабушки Джейн. Никто.

– Ты вернёшься к ужину? – спросила я.

– Нет. У меня двенадцатичасовая смена, если только не удастся с кем-нибудь поменяться. – Такой ответ не стал неожиданностью. После папиной смерти мама начала пропадать в больнице. – Прости, солнышко, – повернувшись ко мне, добавила она, после того как припарковалась перед школой.

– Всё нормально, – буркнула я.

– А давай завтра куда-нибудь сходим поужинать? Например, в твою любимую «Кучина Белла Нонна»?

– Можно, – бросила я, выходя из машины.

Влившись в поток семиклассников, я вошла в среднюю школу «Роки Хилл» и немедленно поймала взгляд Зои, стоящей у своего шкафчика. Она в панике мне замахала.

– Слава богу, ты здесь! – Она умоляюще уставилась на меня зелёными глазами. – Я забыла вчера сделать домашку по математике. Дашь списать? Миссис Пульезе грозилась позвонить домой, а папа сказал, что заберёт у меня телефон, если ему опять позвонят из школы…

Я достала из рюкзака нужную тетрадь и отдала Зое.

– Хочешь прийти ко мне на ужин? – предложила я, убирая в шкафчик одни учебники и беря из него другие. – Мама сказала, что, возможно, зайдёт бабушка Джейн.

– А она что-то приготовит?

– Наверняка.

– Тогда точно приду! Спасибо! Встретимся после твоей тренировки.

Мы проболтали до самого звонка. Я заметила Майка в коридоре за секунду до того, как наш классный руководитель мистер Фегин закрыл дверь кабинета, и печально вздохнула, потому что теперь нам не удастся поговорить до самой тренировки. Во время неё хотя бы будет шанс выкроить минуту-другую, чтобы Майк смог рассказать мне о мистере Брауне. Но сначала предстоит отсидеть уроки.

Учиться в «Роки Хилл» в это время года – настоящая каторга. До летних каникул всего месяц, и даже учителя уже все дёрганые и беспокойные.

– Ну когда же каникулы! – простонала за обедом Зоя. – Честное слово, я думала, что грохнусь в обморок на английском! Там так воняло. – Она разобрала свой сэндвич, снова сложила и, откусив, принялась жевать с открытым ртом. На хлебе остались розовые полосы от её блеска для губ.

– Да уж, – поморщилась я. – Что это был за запах?

Кэйли, сидящая напротив, задумчиво посмотрела на нас:

– Мне это напомнило вонь от ног, смешанную с копчёной говядиной и одним из этих сыров с плесенью.

Наша подруга Лекс опустила сэндвич:

– Я тут вообще-то ем.

Я откусила от своего: сыр чеддер и ломтики солёных огурцов, моё любимое сочетание. В детстве мне так готовил сэндвичи папа. Теперь я сама их себе делаю, потому что у мамы вечно не хватает времени, но хотя ингредиенты все те же, бутерброды кажутся не такими вкусными по сравнению с папиными.

– Давайте поговорим о чём-нибудь другом, – предложила Лекс. – Например, о нашем бассейне! Мы наконец залили его в выходные. Я собираюсь всё лето бултыхаться и загорать!

– Загар вреден, – серьёзно сказала Кэйли.

– Нет, если мазаться солнцезащитным кремом.

– Всё равно…

– Говори что хочешь, Кэй, но ты же сама будешь приходить ко мне каждый день и проситься поплавать.

– Нет. Я буду бегать. – Кэйли повернулась ко мне. – Ты ведь тоже, да, Куинн?

– Определённо. Мне нужно улучшить время перед отборочными в следующем году.

Мы с Кэйли дали друг другу пять через стол:

– Да! Будем тренироваться вместе.

Лекс и Зоя переглянулись:

– Нормальные люди наслаждаются каникулами.

Я бросила в Лекс ломтиком солёного огурца, и она с взвизгом отбила его на пол. Мы все захохотали.

Внезапно Зоя навалилась грудью на стол, звякнув своими бесчисленными разноцветными браслетами.

– Майк опять на тебя смотрит. Я же говорила, что он в тебя втюрился! – Она взглядом указала на стол мальчиков справа от нас. Кэйли, Лекс и я выпрямились и постарались незаметно посмотреть в ту сторону.

– Точно, – хихикнув, прошептала Лекс. – Он смотрит прямо на тебя!

Я уронила сэндвич и дёрнула себя за волосы, безуспешно борясь с залившей щёки и шею краской. В кафетерии вдруг стало невыносимо шумно.

– Перестаньте, девчонки, – пробормотала я. – Ничего он на меня не смотрит. Мы с ним даже не дружим!

– Это не значит, что ты ему не нравишься, – возразила Зоя.

– Я ему не нравлюсь.

Лекс усмехнулась:

– Тогда почему он каждый день пялится на тебя на обеде?

Я быстро покосилась вбок: Майк действительно смотрел на меня, но это был не пылкий взор влюблённого, а скорее самодовольный взгляд «у нас есть общий секрет». Но серьёзно – он что, не может вообще на меня не смотреть?! Придётся позже на него наорать. Нельзя, чтобы другие узнали, чем мы занимаемся. Нас попросту не поймут, а чужое вмешательство может загубить всё расследование.

К счастью, подошедшая к столику Майка миссис Хёрд спасла нас от взглядов и хихиканья.

– Мистер Уоррен, – прогремела она, – мне кажется, в помещении и так достаточно жарко. Пожалуйста, снимите бейсболку!

– Но миссис Хёрд…

– Сейчас же.

Зазвенел звонок, и мы все от неожиданности подскочили. Я успела заметить, как Майк, убегая от миссис Хёрд, вздохнул с облегчением.

– Куинн, подождёшь меня на велопарковке после тренировки? – попросила Зоя. – Я останусь после уроков порисовать, и тогда мы вместе поедем к тебе домой на скейтбордах. Твой стоит в моём шкафчике с тех пор, как ты мне его одолжила.

– Давай. Увидимся позже.

Мы разошлись к нашим шкафчикам. Но стоило мне повернуться, как я тут же уткнулась лицом в плечо Майка.

– Ай! Смотри, куда идёшь! – воскликнула я, вспыхнув.

Он засмеялся:

– Но это же ты на меня налетела.

– Зачем ты за мной ходишь? – зашипела я. – Все поймут, что что-то не так! Нельзя, чтобы нас видели вместе, забыл?

– Расслабься, Паркер. Никто не слышит, о чём мы говорим. А если кто-нибудь спросит – скажем, что мы говорили о тренировке.

Я с беспокойством посмотрела по сторонам, но, убедившись, что подруг нигде не видно, успокоилась.

– Ладно, в чём дело?

Майк прислонился к моему шкафчику и наклонился ко мне:

– Я видел мистера Брауна!

– И?

– Он бегал спринт туда-обратно по улице. Причём, не шучу, очень быстро бегал. Как молния появлялся из ниоткуда!

– Но как такое возможно?! Ещё вчера он хромал и едва мог спуститься с крыльца в сад. – Я представила мистера Брауна и его бледные костлявые ноги: все в старческих пятнах и такие худые, что удивительно, как они под ним не ломаются. – Опиши: как именно он бегал?

Майк нахмурился:

– Я же сказал – как мы с тобой бегаем после школы. Паркер, я тебе говорю: он очень быстро бегал.

– Но как?! – повторила я громче, чем хотела. И тут же съёжилась под взглядами других ребят.

Майк прижал палец к губам:

– Позже поговорим. По дороге домой после тренировки.

Я помотала головой:

– Не могу. Мы договорились с Зоей, что она придёт ко мне.

– Ладно. Тогда завтра утром. В полседьмого. – Он нахально улыбнулся. – Обещаю в этот раз не опаздывать!

Тут прозвенел второй звонок, и ответить я не успела. Майк махнул на прощание и унёсся по коридору, пропустив мимо ушей угрозы миссис Пульезе оставить его после уроков.

Я не видела его до самой тренировки, которую всё равно сократили из-за жары. Тренер вместо бега задал нам упражнения на силу и выносливость и развёл девочек и мальчиков по разным концам стадиона, так что шанса поговорить с Майком мне не представилось.

После тренировки я забрала из шкафчика рюкзак и, как мы и условились, встретилась с Зоей у стоянки велосипедов. Она вся – с головы до ног в разноцветных кедах – была перемазана блестящей золотой краской, светло-русые волосы спутались, на лице застыло выражение муки.

– Что с тобой? – ужаснулась я.

– Мы немного не поладили с краской, но, кажется, в итоге я всё-таки победила. В лепёшку расшибусь, но получу эту итоговую «А»[4]. – Она отдала мне мой скейтборд, и мы покатились ко мне. – Как тренировка?

– Как обычно. Скорее бы вытянуться на диване.

– Я так тебя понимаю! Твоя мама дома?

– Вряд ли. Она сказала, у неё двенадцатичасовая смена.

– А на мороженое можно рассчитывать?

Я скорчила гримасу:

– Сначала спроси, когда она вообще в последний раз покупала мороженое. Она едва помнит марку моих любимых хлопьев.

– Приходи ко мне с ночёвкой на выходные? Я попрошу папу приготовить оладьи. С посыпкой, или шоколадной крошкой, или ещё с чем-нибудь…

– Я подумаю, – ответила я. Папа готовил мне оладьи с кондитерской посыпкой. Когда я была маленькой, он называл их «оладьями для принцессы», потому что они казались мне такими красивыми и сказочными. Когда мамина смена выпадала на выходной, он всегда жарил их с запасом, и оставшиеся после завтрака я относила ей в больницу.

– Смотри! А ты говорила! – Зоя кивнула на мамину машину на подъездной дороге.

Я пожала плечами, и мы зашли в дом.

– Привет, девочки, – выглянула мама из кухни. На ней всё ещё была форма, и Билли тёрся головой о её ноги.

– Ты уже пришла или только уходишь? – спросила я, скидывая кроссовки.

– И тебе здравствуй. – Она нахмурилась. – Я сегодня дома. Мария взяла мои дополнительные часы, и теперь я хоть смогу поужинать дома. И бабушка Джейн звонила. У неё сегодня очень важная партия в бридж, поэтому она придёт завтра. Придётся нам перенести поход в «Кучина Делла Нонна».

– Ничего страшного.

Она потянулась и устало моргнула тёмными глазами:

– Хочешь первая в душ или я пойду?

Я взлохматила Билли шерсть:

– Я первая.

После летних тренировок мне всегда хочется в буквальном смысле из кожи вон вылезти из-за мерзкого пота. Я побежала наверх и быстро приняла душ.

К тому моменту, когда я спустилась, Зоя и мама уже включили их любимое танцевальное шоу и организовали на кофейном столике перед диваном что-то вроде мини-обеда из салата и подогретой китайской еды навынос. Повар из мамы никудышный, но, пока был жив папа, она хотя бы пыталась готовить: непропечённая лазанья, пережаренный стейк – не важно. Раньше я любила семейные ужины. Папа приходил домой после работы взбудораженный, рассказывал нам, как прошёл день, и делился новыми теориями насчёт старичков. Теперь же наши с мамой ужины обычно ограничивались парой бутербродов.

– Как прошёл твой день, солнышко? – спросила мама.

– Нормально, – отозвалась я, плюхаясь рядом с ней на кучу подушек. Билли вальяжно развалился на моих ступнях. – Получила «А» за тест по математике.

– Молодец. Слава богу, ты унаследовала способности к математике от отца. Мне она совершенно не давалась!

Зоя наморщила лоб:

– Но разве медсестры не должны хорошо считать, миссис П?

– Угу. – Мама взмахнула вилкой. – Поэтому я зубрила её как проклятая.

Я подцепила палочками ролл, сунула половину маслянистого цилиндра в рот и проглотила почти не жуя. Убедившись, что мама не смотрит, я бросила Билли кусочек, и он благодарно умял его в один присест. Зоя возбуждённо трещала о танцорах, которые, по её мнению, должны пройти в следующий тур. Мама сказала, что ей нравится танцор, «делающий такие завитушные прыжки». «Завитушные» – слово-сигнал, что она устала. В такие моменты она становилась страшно предсказуемой. Сейчас она задаст ещё пару-другую вопросов о делах в школе, затем пойдёт в душ и заснёт на диване, пока я буду досматривать шоу.

– Ты сделала домашнее задание? – как по заказу спросила она.

– Сделаю, как передача закончится.

– Мне никаких разрешений подписывать не надо?

– Нет.

– Как тренировка?

– Жарко.

– Ты много пила?

– Ага. – Для большей достоверности я подняла свою пластиковую бутылку и драматично ею взмахнула.

Мама встала:

– Я в душ. Приберитесь во время рекламы!

Мы с Зоей устроились на диване, скрестив ноги и обняв подушки, смеялись и кричали в телевизор, жевали обрывки листьев салата и комки жареного риса и смотрели, как Билли подбирает оброненные на пол кусочки. Проводить время с Зоей было так же естественно, как дышать. Она была моей опорой после смерти папы. Всю первую неделю, когда я рыдала каждую ночь, пока не засыпала от изнеможения, она держала меня за руку, хотя мы едва помещались на моей односпальной кровати. Но даже вернувшись в свою просторную комнату на другом конце города, она ежедневно звонила, проверяла, всё ли со мной в порядке.

– Мне, наверное, стоит пойти в танцовщицы, – задумчиво произнесла подруга под конец серии, когда её любимый танцор покинул шоу.

– Я думала, для этого нужно быть грациозной.

Она бросила в меня подушкой:

– Я могу быть грациозной.

Я засмеялась: Зоя из тех людей, которые не сумеют почистить банан, не поскользнувшись на шкурке. Она вскочила, выключила телевизор и попыталась изобразить несколько па, но в итоге сдалась и замерла посреди гостиной. Какое-то время мы молча смотрели на чёрный экран.

– Всё ещё надеешься стать танцовщицей?

– Нет. Думаю о том, что с минуты на минуту за мной приедет мама.

– Хочешь, подождём её снаружи?

Зоя застонала и в притворном бессилии упала животом на спинку дивана:

– Можно. Там, наверное, уже не так жарко.

Мы поставили тарелки в посудомойку, крикнули маме, что идём на улицу, и с пакетом сока направились к двери. Билли встретил нас в прихожей, и я прицепила к его ошейнику поводок.

– Я же обещала, что в следующий раз возьму тебя с собой, – шепнула я псу, и он по-собачьи улыбнулся.

Мы вышли на крыльцо. Зоя ошиблась: прохладнее не стало.

– Ну почему мы должны идти завтра в школу! – простонала она. – Разве нет закона, запрещающего учиться в такую жару?

Я заметила, что подруга в одиночку выдула почти весь сок, и закричала на неё. Смеясь, она отскочила в сторону. Не считая нас, на улице никого не было. Ни единого признака жизни в домах напротив. Мне стало жутковато, а ведь ещё даже не до конца стемнело. Хотя, с другой стороны, Гуди-лэйн всегда производила немного зловещее впечатление.

Я бросила любопытный взгляд на дома старичков. Мисс Беа сегодня утром, когда поливала розы, напоминала пластмассовый манекен, какие стоят в магазинах. Потом я вспомнила рассказ Майка о мистере Брауне, о том, что тот очень быстро бегал…

– Как думаешь, давно старички тут живут? – спросила я.

Зоя села на верхнюю ступеньку крыльца и жестом предложила к ней присоединиться.

– Вечность. Помнишь, когда вы только сюда переехали, мы играли в сыщиков? Следили за ними из окна вашей гостиной, ходили за ними по округе. Кажется, мы назывались «Частное бюро расследований К и З».

– Точно! Как я могла забыть! Стоило нам к ним подкрасться – ты вечно начинала смеяться и выдавала нас.

– Помнишь тот раз, с мисс Беа и мисс Эттвуд? Когда они шли к пруду как чемпионы по скоростной ходьбе? Мы тогда пошли за ними, но мисс Беа услышала моё хихиканье, развернулась и как закричит: «Бу-у-у!»

Я кивнула:

– И мы побежали домой.

– Ага. И после этого прикрыли нашу детективную лавочку.

Я улыбнулась воспоминаниям, но затем подумала о нашем с Майком секрете, о своём новом расследовании, и в животе заворочался комок вины. Какая-то часть меня хотела всё рассказать Зое, но я обещала Майку хранить тайну. Не говоря уж о том, что одно дело играть в сыщиков, когда тебе семь, и совсем другое – когда тебе тринадцать. Но что, если…

Я поймала взгляд Зои и осторожно спросила:

– А если серьёзно: тебе не кажется, что с ними что-то не так?

Зоя изогнула бровь:

– Хочешь снова открыть то дело? Вернуть К и З в строй?

Она фыркнула и в голос захохотала. Её смех разнёсся по тёмной улице.

У меня упало сердце. Я получила ответ. Я не могу рассказать лучшей подруге о расследовании. Ни сейчас. Ни когда-либо ещё.

– Ты всё ещё ломаешь голову из-за своих соседей? – спросила она.

– Нет, – солгала я.

Зоя посмотрела по сторонам:

– Кстати, а где все? На вашей улице так тихо… Невольно хочется говорить шёпотом.

– Не знаю. Здесь всегда так по вечерам.

– Думаешь, Майк дома?

– Откуда мне знать?

– Просто в последнее время, сколько я у тебя была, ни разу не видела машины его родителей.

Я пожала плечами:

– Я тоже их редко вижу. Майк сказал, его папу повысили. Теперь он президент в университете. Его мама тоже там работает.

Зоя присвистнула:

– Ничего себе!

– Угу. По словам Майка, это целое событие, потому что его папа стал первым темнокожим, возглавившим колледж.

– Круто, – оценила Зоя. И хитро улыбнулась. – Вы с ним разговаривали на тренировке?

– Нет, тренер сегодня поставил мальчиков и девочек заниматься отдельно.

– Вот он, наверное, расстроился!

Прежде чем я успела возразить, из-за поворота показался свет фар, и вскоре Зоина мама припарковалась у нашего дома.

– Привет, девочки! – улыбнулась она. – Зоя, ты готова?

– Наверное, – буркнула Зоя, поднимаясь и подхватывая рюкзак и скейтборд. – До завтра, Куинн!

Она села на пассажирское сиденье, автомобиль тронулся, и Зоя помахала мне из окна.

Я осталась стоять на крыльце и смотрела им вслед, пока на улице снова не стало темно и тихо. Билли заскулил, намекая, что хочет вернуться в прохладу дома, туда, где светло и безопасно.

– Бу-у-у! – Из-за куста слева от меня выскочила тёмная фигура, и я заорала.

Билли громко залаял. Чудовище со смехом выбралось на свет.

– Майк! – прорычала я и ринулась к нему, готовая его придушить.

Он захохотал ещё пуще, даже слёзы на глазах выступили:

– Ты бы видела своё лицо!

– Фас его, Билли!

Но Билли обрадовался Майку: бешено завиляв хвостом, пёс сбил нашего соседа с ног и облизал ему щёки. Глядя на них, шутливо борющихся в траве, я невольно улыбнулась.

– Ладно, хватит. Пошли домой, дружище, – позвала я Билли.

Майк торопливо вскочил и надвинул козырёк на глаза:

– Погоди, ты ведь собиралась пойти с ним гулять?

– Уже нет, – помотала я головой, спускаясь по ступенькам, чтобы подобрать поводок.

– Да ладно, ну чего ты! Прости. Идём, я составлю вам компанию. – Не дожидаясь ответа, он взял в одну руку поводок, а другой подхватил забытый пакет с соком.

– Эй, это моё!

Майк с улыбкой отпил через трубочку.

– Мама говорит, что у меня нехватка витамина С.

– Она наверняка имела в виду, что тебе надо есть апельсины и грейпфруты, а не пить сок из пакетов.

Майк пожал плечами и отдал мне пакет. Разумеется, уже пустой. Он засмеялся:

– Расслабься, Паркер. Я куплю тебе другой сок.

– Пошли уже.

– Да я только за. – Помолчав, он спросил: – Ну и какова твоя последняя теория насчёт мистера Брауна?

Задумавшись, я сделала глубокий вдох. На ум вдруг пришёл фильм, который мы когда-то смотрели с папой. Кожа главного героя там тоже напоминала пластик, и он был бессмертен.

– Вампиры? – предположила я. – Они ведь живут вечно, верно? Прямо как старички.

– Ты же знаешь, Паркер, это ненаучно. И потом, старички спокойно выходят на улицу при свете дня.

Я пожала плечами:

– Дневные вампиры.

– Это ещё что такое?

– Вампиры, которым не страшен дневной свет. Всё просто.

Майк засмеялся:

– Ну ты выдумала.

– Они есть! Погугли.

– Нет, говорю тебе, Паркер: тут что-то медицинское, какие-то процедуры или ещё что-то.

– Дневные вампиры. Вот увидишь!

Пройдя мимо разноцветных старых домов, принадлежащих мисс Беа, мистеру и миссис Браун, мисс Эттвуд, доктору и миссис Смит и мистеру Маршаллу, мы незаметно дошли до конца нашей короткой улицы. Прежде чем я осознала, где мы, ноги уже привели нас к пруду. Мы резко остановились у бордюра, и Билли тут же натянул поводок, призывая нас идти назад, подальше от тёмной воды.

– Скажи, сегодня тут жутковато? – прошептала я.

– Тут всегда жутковато.

Обычно по вечерам мы здесь не ходим. У пруда Гуди нехорошая репутация: в шестидесятых здесь утонула девушка по имени Мэри Хов. Говорят, её дух так и остался в здешних водах, неупокоенный. Наверняка это просто глупая городская легенда, но мы всё равно не смели подойти ближе. Билли глухо зарычал, и одновременно с этим я заметила рябь на поверхности пруда.

– Ты это видел? – указала я на воду.

В том месте, где волна стихла, от воды, будто дымовой сигнал, начал подниматься туман. Я шагнула ближе к пруду. Майк опять засмеялся и тоном самоуверенного всезнайки заявил:

– Это просто лягушка, Паркер. Их в этом пруду миллионы. – Внезапно его лицо помрачнело, он вытянул перед собой руки, скрючив пальцы, как когти, и насмешливо протянул: – Или это привидение!

Я пихнула его и нахмурилась:

– Не беси.

– Ничего не могу с собой поделать. Мама говорит, это мой дар.

Я снова уставилась на воду и пару секунд наблюдала за ней, затаив дыхание: а вдруг туман снова появится?

– Думаешь, Мэри Хов правда здесь умерла? – спросила я.

– Нет. Это всё выдумки.

– Если это выдумки, может, подойдёшь и коснёшься воды?

Майк заметно напрягся:

– Я сто раз её касался.

– Ну так сделай это снова.

– Сама и коснись.

– Ну уж нет. Мне хватает честности признаться, что я боюсь. Это ты у нас не веришь в привидений.

– Я ничего не боюсь! – И Майк забил себя в грудь кулаками.

Мы оба расхохотались.

– Так и знала, что ты не осмелишься, – подначила я. – А строишь из себя!

– Ой, да ладно тебе, Паркер. Вечно ты стараешься доказать, что я не прав.

– Потому что это легче лёгкого!

Он поморщился:

– Посмотрим, как ты запоёшь, когда я докажу, что ты ошибаешься насчёт старичков.

От одного упоминания нашего расследования меня пробрала дрожь:

– Пойдём отсюда. – Я забрала у него поводок Билли. – У меня уже ноги отваливаются.

Мы потащились назад. На краю тупика Майк изобразил, что ведёт воображаемый мяч, и подпрыгнул, чтобы забросить его в невидимую корзину, но споткнулся о собственные ноги и чуть не грохнулся.

– Вау! – прокомментировала я. – Предлагаю сконцентрироваться на беге.

К моему удивлению, Майк засмеялся. К этому моменту мы оба уже дошли до той точки изнеможения, когда любая мелочь кажется уморительной. Так мы и шли, хихикая, опьянённые усталостью и влажностью.

И тут Билли замер и басовито зарычал.

– Что такое, дружище?

На улице что-то изменилось. Я не сразу поняла, что именно, но потом меня осенило: в выходящих на дорогу окнах первых этажей домов старичков горел свет. И в каждом было по лицу.

– Они на нас смотрят?

Я кивнула:

– Ага.

И действительно: взгляды наших соседей впились в нас. Их глазницы казались пустыми, как у скелетов, рты были открыты и искривлены в немом крике. Я заставила себя помахать им, хотя рука будто налилась свинцом. Майк последовал моему примеру, но выглядел не менее встревоженным, чем я. Никто из соседей не помахал нам в ответ.

– Думаешь, они нас видят? – прошептала я.

– Не знаю. Может, и нет.

Мы снова замахали, уже энергичнее, но опять ноль реакции. Соседи, не закрывая ртов, продолжали пожирать нас глазами. Билли залаял… а он никогда не лаял просто так. Я поёжилась, и мы с Майком, не сговариваясь, прибавили шагу. Мы не оглядывались до самого моего крыльца.

– Заходи, – сказал мне Майк. – Я подожду.

– Со мной всё будет нормально, – прошипела я. – Только запереться не забудь. Иди уже!

Забежав с Билли в дом, я захлопнула дверь и дрожащими пальцами повернула замок, причём не один раз, а два, на всякий случай.

– Солнышко, это ты? – донёсся от дивана мамин голос. – Я опять заснула?

После секундной заминки я ответила:

– Да, мам, это я.

Билли безмолвным стражем стоял у входной двери. Я осторожно выглянула из окна, проверяя, успел ли Майк перебежать через подъездную дорогу к своему дому. И с облегчением обнаружила, что улица пуста, а окна в домах старичков снова темны. Лишь оторвавшись от стекла, я вспомнила о необходимости дышать.