Читать книгу Тайное вплетение - Лоя Ксеанелис - Страница 6

Эльга всегда знала, откуда у неё такая неприязнь к прикосновениям, к поцелуям. Стоя в одиночестве в коридоре общаги сейчас, она вспоминала один эпизод своего детства, с которого всё началось.

Её отчим слыл неплохим человеком, неплохим командиром, довольно хорошо относился к падчерице. Всю жизнь девушка страдала от несправедливости, вспыльчивости, бесконечных нападок матери. Ей стукнуло четырнадцать лет, она заканчивала восьмой класс школы. В выходной день мая стояла хорошая солнечная погода. Эля зубрила формулы по алгебре к экзаменам, параллельно утюжила бельё. Младший братишка спал в соседней комнате, убаюканный после обеда. Мать с мужем отмечали чей-то юбилей в гарнизонном кафе.

Неожиданно возвратился непривычно пьяный отчим, сально пошутил, ввергнув в смущение, подойдя ближе, притянул приёмыша с силой к себе за худенькие плечи, страстно впился поцелуем, раздвигая языком губы. Девчонка испуганной кошкой попыталась отскочить, отчаянно заколотила по натянутой на груди форменной рубахе кулачками, сдирая костяшки пальцев о звёздочки погон. Сила зрелого мужчины несоизмерима с нескладной хрупкостью подростка. Наконец Эльге рывком удалось оттолкнуться, закричав с отвращением: «Фу!» – она побежала в ванную оттираться, краем глаза заметив ошеломлённое, трезвеющее лицо материного мужа. Под струёй холодной воды Эля долго с остервенением тёрла с мылом губы, зубы, щёки, даже нос, смывая, сдирая с себя следы отвратительных мокрых губ.

Вечером потрясённая девочка пожаловалась матери, только зря – та неопределённо пожала плечами, всё вскоре забылось, так показалось глупенькой простушке. Отчим больше не повторял такого никогда. Зато мать, которая постоянно унижала, внушала ей мысль о никчёмности, не обращала на неё внимания, скупилась на ласку, совсем охладела.

– Кто ты такая? Кому ты нужна? За что тебя любить? Никому не интересны твои телячьи нежности! Бр-р! – часто с отвращением корила женщина старшую дочь.

Эльга срослась с одиночеством – трудно в собственной семье жить под гнётом постоянного ощущения вины невесть за что. Родительница стала следить за каждым шагом, каждым движением подростка, атмосфера подозрительности угнетала. После экзаменов Эля уехала в Москву, поступила на фармацевта, зажила отдельно. Это спасло.

Семья вернулась из Заполярья в столицу через три года, девушка окончила техникум, поступила в медицинский институт. Искренняя радость отчима, когда она прошла по конкурсу, шла вразрез с мрачной подавленностью матери, та словно взбесилась:

– Я не собираюсь за неё платить! – заявила женщина, но Эльга оформилась на вечерний факультет, успешно работала, материально ни от кого не зависела, и той пришлось смириться.

Будучи студенткой, приходила домой только на ночь, но всё равно у родительницы получалось сильно досаждать. Только тогда Эля начала смутно понимать: приёмный отец давно испытывает к ней совсем не отеческие чувства. Она отгородилась, начала сторониться мужчины, но мать всё равно сходила с ума от ревности.

Спустя два года отчим их бросил, оставив после себя ад отношений. Кого и когда бы мать ни приводила в дом с той поры, девушка всегда чувствовала настороженный ревнивый взгляд стареющей озлобленной женщины, разучившейся доверять и любить. Для Эльги же тот давний случай вылился в непереносимость любых физических контактов. Только во время танцев она воспринимала прикосновения. Возникающие же ситуации с поцелуями оживляли воспоминания, мерещились мокрые губы бывшего материного мужа, приближающиеся к лицу, отвращение захлёстывало, заставляло отворачиваться, отталкивать, всячески избегать контакта.

Мать, пережив развод, обвинив во всех бедах дочь, совсем взбеленилась, захотела поскорее сбыть девушку с рук, а та даже мысли о близких отношениях не допускала, хотя выбор выпадал неплохой. На голову Эли посыпались обвинения в разладе семейных отношений, во вмешательстве в личную жизнь старших – мол, эгоистка, не даёт возможности выйти матери в третий раз замуж. Девушка сносила всё, но однажды родительница бросила недотроге в лицо:

– Порченая ты! На тебя ни у кого никогда не встанет! А если зацепит кто, выберешь наконец жениха по вкусу – он тебя перед алтарём бросит, в первую же брачную ночь сбежит. Не увидитесь больше никогда. Обманет! Вот тебе моё слово!

Девушка онемела от ужаса, возмутилась такой злобой, впоследствии закрылась от мужчин ещё сильнее.

– Зачем они, если с ними плохо, а брошенные женщины сатанеют до того, что забывают своих детей? – рассуждала Эля. – Лучше не начинать вовсе!

Но всё же в самой глубине души, вопреки всему, она жаждала любви, ждала, верила. Жизнь проходила мимо, держа её на обочине, в стороне. Ей предлагали поцелуи, ухаживания, секс, но всё не то, всё не с теми. Вот и сейчас приходилось, как всегда, по привычке избегать отношений, а Ринка в номере не теряет времени даром, пользуется свободой. Счастливая!

Стряхнув грустные воспоминания, Эля вздрогнула от ощущения постороннего присутствия.