Читать книгу Капитан Сорвиголова - Луи Буссенар - Страница 4

Все знают, что англичане – страстные спортсмены и поводом для конных состязаний у них может стать все что угодно. Нет лисицы для травли с собаками – они довольствуются комочками бумаги, которые егерь разбрасывает по полю, а если предстоит погоня за человеком, которого можно безнаказанно настичь и убить, – тут уж цивилизованные варвары приходят в полный восторг.

Когда речь зашла о погоне, офицеры приказали солдатам спешиться и забрали их коней. Отряд преследователей сформировался в одно мгновение. Он состоял из драгун, улан, гусар[8] и нескольких добровольцев-кавалеристов – еще более одержимых, чем их товарищи.

Вперед!.. Вперед!.. Идет охота на человека!

Отряд всадников то смыкался, то растягивался в зависимости от рельефа местности, темперамента седоков и резвости лошадей. Впереди всех мчался молодой уланский лейтенант на отличном породистом скакуне, и с каждой минутой он все дальше отрывался от остальных преследователей и приближался к беглецам, которые опережали погоню не больше чем на полкилометра.

Молодые люди мчались во весь опор на своих пони – неказистых с виду, но проворных, смелых и умных животных, и вскоре оба отряда вступили в полосу высокорослых африканских трав. Здесь пони сразу же получили преимущество: они перешли на своеобразный аллюр, при котором передние ноги идут рысью, а задние галопом. Это давало им возможность, почти не снижая скорости, пробираться среди трав и сохранять дистанцию, отделявшую беглецов от преследователей. И только лейтенант-улан да еще трое всадников продолжали нагонять беглецов.

Пони молодого француза, которого англичане прозвали капитаном Сорвиголова, пока не обнаруживал ни малейших признаков усталости. Но удила пони, на котором мчались Фанфан и юный Поль, уже были покрыты обильной пеной – он явно начинал выдыхаться.

Встревоженный приближением англичан, Сорвиголова обернулся и отстегнул крепление карабина. Затем он издал короткий свист, при звуке которого оба пони мгновенно замерли на месте.

Проворно спрыгнув с пони, Сорвиголова пристроил на седле ствол карабина и, взяв на прицел уланского офицера, плавно спустил курок. Несколько мгновений Сорвиголова не двигался, словно пытаясь проследить за полетом пули. Тем временем офицер выпустил поводья и, взмахнув руками, опрокинулся на круп своего рослого коня, а затем, когда лошадь от неожиданности рванулась в сторону, сполз на землю. Обезумевший от испуга конь понесся куда глаза глядят.

– Благодарю вас, Сорвиголова! Может, это один из тех, кто убил моего отца! – воскликнул Поль Поттер.

Рядом послышался второй выстрел – Фанфан решил последовать примеру своего командира, правда, без всякого успеха.

Трое кавалеристов, скакавших за лейтенантом, остановились, сбившись группкой, чтобы подобрать товарища.

Сорвиголова снова выстрелил. Одна из лошадей англичан поднялась на дыбы и рухнула на спину, подмяв под себя всадника.

– Второй готов! – с ликованием завопил юный бур.

«Б-бах!..» – это опять выстрелил Фанфан и снова промахнулся.

– Ты стреляешь, как парижский лавочник! – крикнул Сорвиголова. – Ну-ка, передай ружье Полю!

– Вот это дело! – обрадовался сын казненного. – Сейчас увидишь, чему меня учил отец.

С аккуратностью опытного солдата мальчик оттянул затвор, вложил патрон в казенную часть, поймал на мушку одного из двух оставшихся в живых англичан и выстрелил в тот самый миг, когда уланы возобновили преследование.

– Здорово! – заплясал Фанфан, радуясь успеху маленького бура, одним выстрелом снявшего всадника с коня.

– Ну, Поль, четвертого – на двоих! – крикнул Сорвиголова. – Тебе – офицер, мне – конь.

Два выстрела слились в один. Всадник и лошадь рухнули на полном скаку и исчезли в высокой траве.

– О, я отомщу, и хорошо отомщу, бедный мой отец! – воскликнул, бледнея от гнева, мальчик.

Расправа с авангардом погони заняла всего полминуты. А теперь пора было удирать, потому что весь отряд уже подтянулся к месту гибели своих товарищей и перестраивался для стрельбы.

Садясь на пони, Сорвиголова заметил, что англичане целятся в них, пронзительно свистнул и скомандовал: «Ложись!» Выдрессированные животные, услышав знакомый сигнал, распластались на земле вместе со своими хозяевами – и в воздухе засвистел град пуль.

Внезапно Фанфан болезненно вскрикнул:

– Черт побери, меня, кажется, угостили!

– Бедный Фанфан! – тревожно отозвался Сорвиголова. – Ну-ка, покажи, что с тобой?

– В левую ходулю метили, – пытался шутить Фанфан. – Уф-ф, кость, вроде, цела, только икру продырявили…

– Дай я перевяжу.

– Чепуха! Обмотаю платком, остальное как-нибудь потом… Сейчас есть дела поважнее.

Англичане, не ожидавшие встретить столь серьезных противников, рассчитывали взять мальчишек буквально голыми руками. Теперь они сменили тактику и начали маневрировать. Отряд разделился: семеро поскакали направо, семеро – налево, чтобы отрезать беглецам отступление. Оставшиеся на месте кавалеристы рассредоточились и стали вести огонь в том направлении, где скрывались в траве юные партизаны.

Сорвиголова приподнял голову и быстро оглядел местность.

– Смотри-ка, – заметил он, – они пытаются взять нас в клещи. Придется отступать. Ты как, Фанфан?

– Будь спокоен, хозяин! Уж я-то не стану путаться в ногах. Да я и не дрожу за свою шкуру, а если б дрожал, то сидел бы сейчас дома, на улице Грене в Париже.

Не вслушиваясь в рассуждения Фанфана, Сорвиголова действовал. Он определил по компасу, что справа, всего в двух километрах от них, находится хорошо знакомый ему лес, затем связал узлом стремена обоих пони, закинув их на седла. Англичане продолжали лениво постреливать, видимо, не собираясь ничего предпринимать, пока их товарищи не завершат окружение. Тем временем Сорвиголова забросил за спину свой карабин и, дав знак друзьям следовать за ним, со змеиной быстротой пополз среди высокой травы. Поль и Фанфан последовали его примеру, и вскоре все трое исчезли среди буйной растительности. Пони остались на месте.

Англичане теперь двигались намного осторожнее, их кони трусили шагом. Не обращая на них внимания, Сорвиголова продолжал ползти направо, где уже виднелась опушка леса.

Обернувшись к товарищам, он проговорил вполголоса:

– Только б они не покалечили наших лошадок… Эх, будь со мной хотя бы дюжина моих Молокососов, ни один из этих хаки[9] не вернулся бы в лагерь… Как твои дела, старина Фанфан?

– Потеем, трудимся… – проворчал Фанфан. – Не думаю, что мог бы прыгнуть с трамплина, но для ходьбы на четвереньках лапой больше, лапой меньше – разницы никакой.

К счастью, трава в этой части велда достигала метра и больше в высоту; только это и спасало бесстрашных сорванцов. В другой обстановке англичане их давно уже перестреляли бы, как куропаток.

Между тем правый и левый отряды англичан достигли противоположных концов равнины и теперь готовились сомкнуть кольцо вокруг того места, где, по их мнению, сейчас находились беглецы. Те за это время успели преодолеть около полукилометра среди зарослей трав и к тому же изменили направление движения – прежде они мчались на север, а теперь ползли на восток. Но до спасительного леса оставалось еще не менее полутора километров, а силы раненого Фанфана были на исходе. Ослабевший от потери крови, он стал упрашивать друзей бросить его.

– Помалкивай! – резко оборвал его Сорвиголова. – Или ты вернешься в лагерь вместе с нами, или мы все погибнем здесь!

– Но ты сам посуди! – возмущался Фанфан. – Командующий ждет результатов разведки. От этого зависит судьба сотен людей!

Вместо ответа Сорвиголова только пожал плечами. Слегка приподняв голову над травой, он беглым взглядом окинул равнину. Сейчас от врагов их отделяло около шестисот метров. Если бы они могли и дальше продвигаться в том же темпе, но бедняга Фанфан!..

Выхода не оставалось: Сорвиголова трижды пронзительно свистнул. Бурские лошадки, до сих пор не обнаруженные англичанами, мгновенно вскочили и понеслись бешеным галопом, прыгая над травой, как антилопы. Их тонкий слух верно уловил направление, откуда был подан сигнал.

Растерявшиеся англичане несколько раз выстрелили вдогонку пони, но, увидев, что они без седоков, перестали обращать на животных внимание. Слышали преследователи и свист, но, поскольку их отряды находились далеко друг от друга, им не удалось определить место, откуда он раздался. Больше того – они приняли свист за сигнал к атаке и поторопились сойтись в той точке, где давным-давно никого не было.

Маневр удался блестяще, однако опасность еще не миновала. Сорвиголова подозвал пони легким прищелкиванием языка и в считанные секунды развязал стремена.

– В седло, Поль! – скомандовал он. – Скачи прямо в лес и не оглядывайся.

Пока маленький бур усаживался на лошадь, он поднял Фанфана, взвалил его на холку пони и, вскочив позади раненого в седло, устремился за буром.

Англичане, поняв, что их одурачили, открыли вдогонку бешеную стрельбу. Пока одни кавалеристы вели безостановочный огонь, другие снова бросились в погоню. Каких-нибудь пять-шесть минут – и беглецы достигнут спасительного леса.

Внезапно лошадка Поля зашаталась и едва удержала равновесие. На ее левом боку появилась кровавая полоса.

– Держись крепко, Поль, твой пони ранен! – крикнул Сорвиголова.

Бур и сам уже почувствовал, что пони слабеет. Напрасно он подбадривал его голосом и вонзал шпоры в бока – преданное животное пробежало еще метров триста, а потом тяжело повалилось на землю. Поль успел соскочить с него и стоял целый и невредимый.

– Бедный Коко! – всхлипнул Фанфан, обожавший своего конька.

Остановив своего пони, Сорвиголова крикнул:

– Садись позади меня, Поль, и держись покрепче!

Однако уставший пони уже не мог бежать так, как до сих пор, тем более с тремя седоками. И хотя до леса оставалось не больше трехсот метров, расстояние между беглецами и англичанами сокращалось с каждой секундой.

Прогремел новый залп, и Поль с глухим стоном скатился в траву, но тут же вскочил и прокричал, догоняя товарищей:

– Все в порядке, я всего лишь обезоружен!

Пуля угодила ему между лопаток, но, ударившись о патронник, смяла его и раздробила в щепки приклад.

Еще полтораста метров!

Англичане приближались, неистово улюлюкая. Что за чудесная охота! Маленький бур бежал вдогонку за пони, но трава здесь была не такая густая и не могла служить укрытием. Вдобавок пони, угодив копытом в муравейник, упал на колени, и Сорвиголова с Фанфаном, перелетев через луку[10] седла, шлепнулись на землю в нескольких шагах впереди. Слегка оглушенный Сорвиголова мгновенно вскочил, но его товарищ лежал без сознания.

– Эй, щенки, сдавайтесь! – азартно орали англичане.

Сорвиголова хладнокровно выбрал цели – и три выстрела слились в один. Трое мчавшихся впереди англичан один за другим рухнули в траву. Затем он передал ружье Полю:

– В магазине еще четыре патрона. Задержи их, а я унесу Фанфана.

Фанфан все еще не пришел в себя. Сорвиголова вскинул его на плечо и бросился к лесу. Но едва он вступил на опушку, как в нескольких шагах громоподобно прозвучало: «Огонь!» – и юноша очутился среди дыма, пламени и грохота выстрелов.

Сорвиголове на мгновение почудилось, что он угодил прямиком в ад.