Читать книгу Бабодурское (сборник) - Ляля Брынза - Страница 21

Мужчина VS женщина
– 19 —
Амазонка я

Оглавление

Выяснили, что амазонки себя всячески калечили с целью улучшения параметров стрелябельности. Биатлонистки, млин… А я б от лишней пары сисек не отказалась ни за что!

Но я ж уже не об этом. А о том, как я однажды потрясла крепких турэцких мужиков своей бабарусскостью.

Я, вроде как, ничего так стреляю. Ну, не снайпер, конечно, но вполне себе могу кого-нибудь пришлепнуть, и никакой мышьяк мне для этого не требуется. Батя мой – военный, и поскольку до четырнадцати годков была единственной и любимой деточкой, воспитывали меня, как солдата. Ну там, консервой кормили пайковой, макаронцами серыми, кашей перловой с тушшонночкой (мнямс). Водили на полигон и давали железну пушку в белы ручки… Ага… ОТдача… Ага, плечи ныли и пальцы отваливались. Но лупила недурственно. Батя гордился, батино погонистое окружение тоже. А что? Стоит такая мелкотень на худеньких ножках, в ручонке Макарова сжимает, другой ручонкой снизу поддерживает, и «бумс-бумс», и в яблочко…

Потом брательник народился, и прекратились полигонные забавы. Да и подросла я: мальчики, косметика, юбочка-мини… Только разве мастерство пропьешь?

В универе пока училась, тоже забавилась. По-простому. Возле корпуса тир был, обычный тир – совковый. Ну, где пульки надо в ружьишко пальцем затыкать, и где жестяные зайцы с белками движутся хороводом. Мы туда с подружкой между парами бегали. Народ в курилку, а мы в тир. Пристреляли парочку пневматичек, мушечку под себя малость подсбили налево. Оченно прибыльный бизнес наладили.

А бизнес такой. Заходишь эдак в этот сарайчик, хлопаешь глазюками, осматриваешь аудиторию. Если нет никого, ну можно пострелять, а смысл… А вот если там мужиков натыкано. Вот он – бизнес. Тогда включаешь дурку. Диду, что в будке пульками торгует, в ладошку хихикает – знает. А мужики – грудь колесом, чуб стояком, морды бычьи – бойцы, бля… Мы так бочком-бочком, а сами между собой тихонечко так беседуем.

– Ой. Тут как здорово!

– Ой. А давай попробуем…

– Ой. А как это…

Ясно, что мужичье тут же готово нам и место уступить, и объяснить, что это за такие свинцовые кусочки и зачем их надо вовнутрь пихать. И даже пихают, и разъясняют дурочкам, как целится надо. И рекомендуют большие и неподвижные мишени… Ой-ой-ой… Ржунимагу. Бочком-бочком за винтовочку хвать. И надо обязательно подвизгивать от ужаса и восторга. И долго пыжиться, чтоб «разломить» эту страшную дуру посередке, и потом старательно пихать пульку не тем концом. Все! Имидж готов! И пара промахов по большим мишеням. И одна «случайно» в цель. И восторг с прыганием до дощатого потолка, чтоб сиськи колыхались… И мужики в экстазе… И еще одна «случайно» в цель… И подкормленный нами диду ненароком про свечки молвит. И мужики гоголем по сарайчику за пульками разгуливают. И горят, мерцают, дергаются огоньки… И Наташка или я говорим…

– Ой… А давай в огонечки.

– Нууу… Не попадем…

– Попадем! В сову же попали!

Мужики ржут…

– А давайте на спор, мужики… На червонец…

Кто порядочный, тот долго отказывается. Таких мало, но все равно уговариваются, особливо если пообещать телефончик, если проиграем… И вот он – апогеище…

И вместо старенького ружеца любимые стрелялки. Мушка под нас уже с полгода настроена. Вот это вот движение предплечьем, на полградуса, и бамс… бамс… бамс… бамс… – восемь секунд, и только дымок вьется… И молчание… И шуршание купюрой. И кто-то допирает.

– Развели, девки!

И мы ржем…

* * *

А в Турляндии было так… Ходила на девятом уже месяце. Пузатенькая, милая страшно. Выгуливалась по Босфорской набережной, дышала морским воздухом, пожирала кукурузу вареную тоннами. А надо сказать, что есть там народная турецкая забава – «стрельни в шарик». Турки – народ воинственный, популять любят. Воздушные шарики разных цветов и размером с маленький арбуз выставляются на волну. Метров десять от берега. И там они колыхаются туда-сюда, нацепленные на шнурочек. Желающие пострелять платят небольшую мзду и выбирают стрелялку. А там – ПЛИ!!!

Кстати, шарики на волне похлеще свечек. Не смотрите, что они большие. Движение волны предугадать сложно. И движется мишень то вверх, то вниз, то вправо, то влево, с непредсказуемой амплитудой.

И вот я разгуливаю под ручку с супругом, закос на эти цветные горошины и невыносимо хочется пострелять. В Турции! Женщина! В положении! Пострелять! Не бывает такого. А мне хочется так, что впору родить. Вот я и начинаю супруга всячески доставать. А он (не имея ни малейшего представления о моих снайперских заслугах) отмахивается и смеется. И даже возмущается, потому как не дело бабе за ружжо цапать! Но тут юноша, что зарабатывает на таких вот лохах типа нас, выдает хитрющую фразину: пусть, мол, абла позабавится, глядишь, мальчика родит – солдата… Ну, папаня-то, ясен пень, завелся… Это уже не шуточки… Это уже прям под дых ударец. И значиццо дает юноше деньгу, а сам мне оружие выбирать.

Нееет! Уж стелятельный аппарат я как-нибудь сама под себя… Я, забыв про пузо, ломанула к скамеечке, на которой все эти пушки и пушечки были разложены, и подобрала себе хорошую добрую пневму… Тяжеловата была, но я нашла упорчик и прицелилась… Муж хмурился, юноша ухмылялся, окружающие турки дивились неподеццки, собрав небольшую, но плотную толпень. А я целилась. И дите у меня в животе эдак правильно, по-человечески, застыло… И – хуякс!!! И мимо… Потому что волна… И все так зацокали языками, замотали бородками, мол, не бабское это дело…

А у меня задор, кураж и злость здоровая на нерусей поперла, да так, что «мама, не горюй!» Ща каак развернусь, и каак… Но собралась я, и еще раз мы с моим дитем прицелились. И – хуякс! И попали…

– Случайно… – сказал мой муж, и все замычали, соглашаясь…

Но после четвертого «хуякса» уже не мычали, а дышали прерывисто. А после шестого, кто-то поинтересовался, откуда «абла» родом… «Руссия» – процедил мой благоверный. После восьмого все перестали дышать, а после десятого тихо разошлись… И мы тоже ушли. Черноглазый юноша долго глядел нам вслед… Задумчиво глядел… Муж ничего тоже не говорил. Правильно делал. Потому как неча! Били мы вас, турков, и бить будем. Во как!

Бабодурское (сборник)

Подняться наверх