Читать книгу Академия Великой Матери – 1 - Любовь Черникова - Страница 3

Льяра

Ветер бил в лицо, играя волосами и конской гривой. Крутой поворот, и вот уже мои каштановые пряди смешались с молочными лошадиными, а затем все это богатство хлестнуло по щекам, попало мне в рот. Я развернула Апэль и, смеясь и отплевываясь на ходу, направила в сторону конюшен.

Апэль – моя лошадь, серая в яблоках тонконогая красотка с роскошной длинной гривой и хвостом, которые мне так нравится расчесывать, неслась галопом. Я сидела на ее спине, ощущая под собой горячее тело. Седел я не любила, а мой дар позволял прекрасно ладить с лошадьми. Пожалуй, только смоляной жеребец отца Демон не хотел меня признавать. Жуткая зверюга, полностью оправдывающая свое имя.

Сегодня выдался прекрасный погожий денек после целой недели затяжных ливней – давала знать о себе наступающая осень. Мы скакали по леваде, наслаждаясь ветром в лицо, жизнью и скоростью. Я была абсолютно счастлива, лошадка – тоже. Я это знала наверняка благодаря эмпатии.

Счастье всегда ощущается особенно ярко, по сравнению с другими эмоциями, отголоски которых я могу уловить, если нарочно сконцентрируюсь. Оно бьет бурным потоком, щедро разливая вокруг энергию жизни.

Легонько сжала крутые бока лошади коленями и мысленно скомандовала: «Домой!»

Апэль резко развернулась, из-под подков полетели комья влажной земли, и уже через несколько минут мы оказались на конюшне. Грохоча по деревянному настилу, миновали многочисленные пустующие стойла, добравшись до противоположного конца. Я ловко спрыгнула, не дожидаясь остановки лошади, а Михаль, младший конюх, привычно открыл воротца, ведущие на малый выгул. Он было уже собирался отправиться следом, чтобы обиходить мою лошадку, но я его остановила:

– Михаль!

Парень повернулся и, улыбаясь, убрал рукой упавшую на глаза челку.

– Госпожа?

Он был всего на два года старше меня и обладал густой копной соломенных волос, которые то и дело лезли ему в глаза. Внушительный рост и поразительная сила позволяли сладить даже с Демоном безо всякой магии. Прислуга поговаривала – в жилах этой зверюги течет кровь реликта, но моих способностей и знаний пока недоставало, чтобы узнать наверняка.

Я вот опасаюсь оставаться рядом с этим конем один на один, несмотря на все свои умения. Михаль же без особых проблем выгуливает, чистит, кормит, седлает и даже отваживается взбираться ему на спину. В такие моменты его светлые голубые глаза горят чистым восторгом, а мощный поток эмоций, дикое смешение которых я про себя называю «жаждой приключений», валит меня с ног, если забываю притушить восприятие. Наверное, эта смесь и делает Михаля для меня привлекательным. Он самый “яркий” из всех в нашем поместье. И самый симпатичный. Да и вовсе единственный молодой парень среди прислуги.

Мечтательный взор конюха остановился на моей скромной персоне, и я подошла чуть ближе, чем предписывают приличия. Глядя снизу вверх, спросила:

– Принес?

Конюх тут же нахмурился, его лучезарная улыбка угасла так же быстро, как погожий зимний денек.

– Угу, – обреченно кивнув, он покосился на распахнутые воротца, будто подумывая сбежать на выгул вслед за Апэлью.

Не давая Михалю опомниться, уперлась ладошкой в грудь, вынуждая отступить в открытое стойло. Я едва достаю ему до плеча и намного слабее. Вряд ли мне бы удалось сдвинуть эту махину с места, если бы он не поддался. К счастью, приказывать не пришлось. Не люблю я все это.

– Покажи, – я чуть не запрыгала на месте. – Ну дааавааай! – точнее, запрыгала, но после пары-тройки прыжков заставила себя успокоиться, лишь закусила губу от нетерпения.

– Госпожа, может, не стоит? Ваш отец меня уволит, если узнает, – в голосе парня проскользнула толика страха.

Я мгновенно ощутила кислый привкус этой эмоции, и он мне не понравился.

Нет. Так дело не пойдет, если я стану слишком ярко все чувствовать, то заражусь эмоцией сама. Мгновение молчу, ожидая, как намеренно раскрученная во время скачки эмпатия постепенно угасает.

Вот! Так-то лучше. Сейчас мне это ни к чему, да и расходует и без того невеликий резерв.

– Михаль, ты очень храбрый, я в тебя верю.

Моя рука все еще покоилась на его груди, и я, невзначай провела ладонью чуть ниже, чувствуя, как напрягаются под тонкой тканью клетчатой рубахи упругие мышцы. Теплые и твердые

Пока все, как написано в книжках.

Конюх тяжело вздохнул и запустил руку за пояс.

– Вот.

Он протянул мне маленькую плоскую коробочку и тихонько отступил.

– Здесь все?

Парень сглотнул слюну и кивнул.

Боится? Напрасно. Отец никогда не заходит в мою комнату без спроса и уж тем более не роется в моих вещах, иначе бы уже давным-давно обнаружил немаленькую коллекцию «неподобающих» дамских романов и журналов, которыми на свой страх и риск тайно снабжает меня наша кухарка Марисса. Взамен я одариваю ее разными штучками вроде дорогой косметики и дизайнерской бижутерии и одежды. Отец меня никуда не пускает, зато пускает Нисси. Няня время от времени отлучается и привозит мне необходимое. Но ничего «неподобающего благородной леди» естественно.

Я снова повертела в пальцах коробочку, прочитала надпись на крышке.

Отлично! Заказ получен, а теперь пришло время для «неслыханной дерзости», то есть я хотела сказать – благодарности. Ага!

Потянув за собой конюха, взобралась на весьма кстати оказавшуюся в стойле колоду. Вообще, ей здесь не место, но, похоже, кто-то принес ее сюда, чтобы дотянуться до створки узкого окошка наверху, да так и запамятовал убрать.

Теперь мы с Михалем стали одного роста.

– Ждешь награду? – постаралась говорить уверенно и проникновенно.

Так это с намеком. А сердце готово было из груди выпрыгнуть.

– Госпожа? – конюх нахмурился.

– Льяра, Михаль. Я же просила.

Сейчас или никогда!

Обвив шею парня руками, глянула из-под прикрытых век и незаметно втянула носом воздух. Запах лошадей, пота, свежего сена и какой-то едва уловимый аромат не то шампуня для волос, не то парфюма. Смесь запахов будоражила, и я непроизвольно вдохнула глубже.

Что же сердце-то так сильно колотится? И ладошки мокрые…

Я разве что не тряслась от страха, осталось зубами застучать.

Михаль до побелевших желваков стиснул челюсти. Сомнение в его глазах боролось с желанием.

Хочет? Конечно, он тоже хочет меня поцеловать! Но ужасно боится.

– Гос… Льяра, о чем ты? Не нужно мне никакой благодарности! Я тебе еще принесу. Все, что угодно! И за просто так. Ты же знаешь. Кстати, скоро у «Смерти Реликта» выйдет новый аль…

Ну уж нет! Мне двадцать, а я так ни разу ни с кем не целовалась!

Да и нет здесь никого подходящего, кроме Михаля. И наверняка еще долго не будет.

Все же повезло, что отец нанял именно его. Не слишком бы хотелось целоваться в первый раз с кем-то, кто мне даже не нравится. Но то ли парень не догадывался, как мне хочется попробовать, то ли делал вид. А, может, и правда боялся отца и моего положения настолько, что сам так и не отважился за целый месяц тщетных намеков. Пришлось действовать самостоятельно.

Ничего такого, просто невинный поцелуй. Жутко интересно узнать, как это.

Притягивая Михаля ближе, постаралась вспомнить, как там оно в книжках описано… Эх, было бы куда проще, если инициатива исходила бы не от меня…

Губы конюха оказались мягкими и теплыми. Получалось довольно приятно, хоть и странно. Но где головокружение и подкашивающиеся ноги, как пишут в романах? Где «сильные руки, сжимающие в объятьях»? Мне определенно чего-то не хватало в этом поцелуе. А может, он просто не старается?

От недовольства куснула конюха за губу. Сама не знаю, почему. Не могу объяснить.

Михаль отпрянул от неожиданности. Его взгляд мгновенно изменился.

Кажется, он разозлился, или это нечто иное?

– Льяра, твой отец меня не уволит, а убьет! – рыкнул он мне в лицо и в тот же миг шагнул ближе.

Я вдруг оказалась прижатой спиной к деревянной перегородке стойла. Широкие ладони конюха крепко обхватили мою талию. Я даже пискнула от неожиданности.

– Знай, моя смерть будет на твоей совести! – почти зло выдохнул он перед тем, как его губы накрыли мои.

Язык внезапно ворвался в рот, и… Я растерялась. Чувствуя, как запылали щеки, уперлась руками, отталкивая.

– Стой! Прекрати это немедленно.

Парень, наконец, сообразил, чего я от него требую и выпустил, прекратив попытки продолжить поцелуй. Мы оба тяжело дышали, глядя друг на друга. Стало совсем неловко.

– Простите, госпожа… – Михаль потупился, и даже не стал убирать упавшую на глаза челку.

– Ничего… Это было странно, но не… неплохо.

Стараясь на него не смотреть, тихонько спустилась с колоды. Ноги дрожали и подкашивались точно от потрясения. Я первой покинула стойло, но не успела пройти и трех шагов, как уткнулась носом в чью-то грудь. От неожиданности отшатнулась, но меня придержали за плечи, не давая споткнуться.

– Льяра?

– Папа?

Хлопала глазами, не зная, что и сказать. А ведь могло сбыться предсказание Михаля насчет убийства. Кажется, мы были на волосок от того, чтобы попасться. Меня обдало жаром, эмпатия тут же встрепенулась, и я почувствовала, как Михаль затаился в стойле, стараясь даже не дышать.

Да уж, непросто было бы объяснить лорду Ярранту, чем таким мы там занимались вдвоем. Надо бы как-то отвлечь Грозного теневого мага, и увести отсюда побыстрее.

– Папочка! – испустив радостный визг, подпрыгнула, растопырив руки.

– Элья!

Отец привычно подхватил меня и закружил, так легко, будто я весила не больше, чем перышко. Резкие черты его лица смягчились, как всегда вот в такие минуты нежности. Видел бы сейчас кто главу безопасности Эрессолда.

Обняв его за шею, запечатлела на гладко выбритой щеке поцелуй, вдохнула горчинку его туалетной воды, узнавая полынь, лемонграсс и дубовый мох.

– Ты говорил ждать тебя только на выходные. Послы из Файбарда отменились?

– Нет. Они еще не приехали, но приедут с минуты на минуту. Элья, я совсем ненадолго и должен вернуться во дворец в течение часа. Ханиссия сообщила, что ты здесь. Как твоя лошадка?

– Апэль великолепна! Спасибо тебе за нее, папочка!

– Рад, что угодил, – отец чмокнул меня в макушку.

– Пап, ты ведь ускользнул домой не для того, чтобы узнать насчет лошади? – спросила я уже серьезно.

Взяв отца за обе руки, потянула к выходу, отмечая периферийным зрением, как из стойла тихонько выбирается Михаль.

Хвала Великой Матери! Догадался.

Отойдя на несколько шагов вглубь конюшни, парень перестал красться и взял в руки метлу. Поди теперь разбери, откуда именно конюх взялся, главное занят делом. Парень ободряюще мне подмигнул, и я невольно залюбовалась перекатывающимися под рубахой мускулами. Один в один – герой с обложек моих незаконно добытых романов. Не знай я наверняка, что он не лла’эно, решила бы, что Михаль оборотник с ипостасью медведя или волка.

– Элья, у меня важная новость. Ты отправляешься в Академию Великой Матери прямо сейчас.

Я настолько погрузилась в собственные размышления, что смысл сказанного не сразу до меня дошел.

– Что? – переспросила, решив, что мне послышалось что-то другое.

Слишком уж абсурдно, слишком похоже на мечту это прозвучало. Почти так же, как если бы отец сказал: «А позови-ка вон того парня, будешь учиться поцелуям».

Я нервно хихикнула.

– Понимаю, ты удивлена. Я должен был тебя подготовить к этой мысли, но пренебрег отцовскими обязанностями. К счастью, образование, которое ты получила дома, позволит без особых проблем сдать вступительные экзамены…

– Папа, да о чем ты?

Мне было нужно услышать это еще раз. Убедиться, что не показалось.

– Оэльрио, Алларик не только мой друг, но и повелитель. Он дал мне прямой приказ. Я вынужден подчиниться, прости…

– Стоп! – Да. Я одна из немногих, кто осмеливается говорить в таком тоне с Грозным теневым магом. – Папа, давай по порядку, ладно. Что именно тебе приказал император? О каких экзаменах речь, и при чем тут я?

– Элья, ты меня, вообще, слушала?

Я непроизвольно покосилась на Михаля, который вошел через задние воротца с охапкой свежего сена, и отец проследил направление моего взгляда. Конюх вежливо поприветствовал своего господина поклоном. Лорд Яррант хмыкнул и пристально посмотрел на меня. Похоже, он только сейчас понял, какой просчет допустил, приняв на работу столь интересный для юных и невинных дев экземплярчик.

Я напустила на лицо скучающее выражение, будто мне нет никакого дела до симпатичного слуги. Не приведи, Великая Мать, еще уволит.

– Пожалуй, нам стоит побеседовать по дороге, где не будет отвлекающих факторов, – теперь уже отец потянул меня к выходу из конюшни.

– Так что ты говорил насчет экзаменов?

– Сегодня день, когда порталы Академии Великой Матери открыты для новых учеников. Нужно отправляться немедленно.

– Я буду поступать в Академию Великой Матери?! – моему восторгу не было предела.

Академия Великой Матери! Академия! Я буду учиться? Я буду учиться!

Я не выбиралась из поместья на протяжении последних пяти лет. Отец с детства повторял, что это слишком опасно, ведь из-за его работы, у него слишком много врагов. У меня не было причин ему не верить. Взять хотя бы мою маму. Так что я не роптала и жила добровольной затворницей под присмотром верных слуг.

И вдруг такое известие! Я отправляюсь в академию!

Я не могла справиться с нахлынувшими эмоциями. Радость и страх вперемешку с восторгом подкатили к горлу и встали комом, мешая задать всю ту тысячу вопросов, что разом возникли в голове, и которые я от потрясения не была способна облечь в слова.

Отец что-то еще говорил, но наконец заметил, что я не в состоянии слушать.

– Эй! – позвал он. – Малышка, ты сегодня где витаешь?

– Прости, пап. Твоя новость меня крайне ошеломила и, что уж, ужасно обрадовала.

Отец бросил быстрый взгляд на наручные часы, скрытые под рукавом форменного черно-серебряного мундира.

– Отправляемся прямо сейчас. Я сам доставлю тебя на место. Идем скорее.

– Как прямо сейчас? – я даже остановилась. – Вот прямо сейчас?

– Да. На сборы совсем не осталось времени. Извини.

Отец быстро зашагал, хрустя гравием на дорожке, которая вела к дому напрямик через парк. Он представлял собой настоящий лабиринт из причудливо подстриженных кустов и цветочных клумб, миниатюрных прудиков и водопадов. Лорд Яррант нанял лучших друидов Эрресолда и потратил целую прорву денег, чтобы разбить его для мамы. Парк раскинулся до самого охранного периметра, сразу за которым начиналась Чаща.

– А как же мои вещи? – я подумала о тысяче дорогих сердцу мелочей.

– Элья, на сборы совершенно нет времени. Я расквитаюсь с делами и загляну вечером, чтобы посмотреть, как ты устроилась и переговорить с ректором. Заодно принесу тебе все необходимое, Ханиссия соберет их.

– Но… Подозреваю, что неподобающе одета.

Отец остановился и придирчиво оглядел меня с ног до головы. Бросив озабоченный взгляд на часы, скептически поморщился и вздохнул. Похоже, до этого он не придавал особого значения тому, как я выгляжу. Да и к его появлению я обычно готовилась.

Облегающая маечка цвета хаки, оставляла открытой полоску кожи на животе. Хорошо хоть плечи прикрывала короткая куртка из плотной ткани. И то я натянула ее на всякий случай, если снаружи окажется ветрено. Мой туалет довершали изрядно поношенные штаны с объемными карманами, в которых так удобно носить угощение для животных, и мягкие мокасины на шнурках.

Отец явно был не впечатлен.

– Оэльрио, ты выглядишь, как… разведчик!

За исключением обедов, на которых присутствовали папины друзья и коллеги, я одевалась как хотела, предпочитая гардеробу, набитому всем, что только могла душа пожелать, простые удобные вещи. Пускай и на них были бирки с именами известных домов мод. Что с того?

– Почему ты, вообще, так одета?

– Па, я же каталась верхом!

– Амазонка была бы как нельзя кстати, когда катаешься в дамском седле… Хотя какое седло, когда речь о тебе? – лорд Яррант неодобрительно качнул головой.

– В дамском седле разве катаются? – парировала я, скептично приподняв одну бровь.

Нет. Я прекрасно держусь и в дамском, и в обычном седле, но всей душой их ненавижу. Манерам, естественно, обучена. Неплохо танцую. Говорю на нескольких языках, а на файбардском в том числе. Почти как на родном, хотя до сих пор не понимаю, зачем мне это нужно?

– А, может, это и к лучшему, – отец прервал поток моего мысленного возмущения неожиданным вердиктом. – Там и не такое видали.

Он посмотрел на меня сверху вниз и закатил глаза, скрывая желание рассмеяться. А я отметила, что он выглядит усталым. Наверное, дела в Империи идут не настолько хорошо, как кажется со стороны?

– Папа, проблемы на работе? – спросила, чувствуя, как внутри зарождается противное чувство тревоги.

– Нет, милая, все прекрасно. Просто немного утомился.

Отец наклонился и чмокнул меня в макушку. Его черные пряди на мгновение упали мне на лицо, пощекотав нос. Лорд Яррант никогда не стригся, это было бесполезно. Теневая энергия за несколько дней возвращала все на место. Аномалия, как он сам называл эту особенность. Хвала Великой Матери, не самая страшная. Встречаются куда страшнее. Только мне Лорд Яррант мог вот так скромно признаться в том, что и он не всесилен.

Я обняла отца, прижавшись к его боку. Так мы и поднялись на крыльцо нашего особняка.

Четыре этажа, белоснежные стены, стрельчатые окна, кое-где украшенные цветными витражами. Мраморные ступени и облицовка фасада, тоненькие изящные колонны, ажурные изразцы и увитая зеленью балюстрада огромной террасы. В такой солнечный день, как сегодня все это великолепие смотрелось просто ослепительно. Я любила свой дом.

У входа нас с поклоном встретил Рэдклиф, потомственный дворецкий. Уже несколько поколений Рэдклифов служило нашей семье, и отец всегда как две капли воды напоминал сына, а может, их таким похожими делали пушистые бакенбарды? В меру чопорный, но весьма приятный в общении, он всегда носил черную форменную ливрею Яррантов.

Когда мы поравнялись, дворецкий сделал отцу знак, и тот остановился. Рэдклиф что-то шепнул ему на ухо, и посмотрел на меня.

Неужто сдал? Я похолодела. Может, он узнал о моей коллекции романов? Или про музыкальные пристрастия? Вряд ли отец одобрит «Смерть Реликта». Я вспомнила об оставленной в конюшне музыкальной коробочке.

Надо бы ее как-то забрать. Нельзя подставить Михаля.

– Льяра, подожди меня в портальной, мне нужно отлучиться, – отец, в который уже раз, взглянул на часы. – Минут десять, не больше.

Мы вместе вошли в дом и повернули от входа налево. Туда, где распахнутые двери вели в портальную залу. Не останавливаясь, отец вошел в крайний портал – теневой.

Ага, значит, во дворец вызвали!

С тихим шипением фигура Лорда Ярранта растворилась в тенях, и я сорвалась с места. В конюшню влетела не намного медленнее, чем когда была верхом, и едва не сбила с ног вышедшего навстречу Михаля.

Он на миг придержал меня, но тут же отпустил, зорко высматривая не видел ли кто этих коротких объятий.

– Вот. Ты забыла, – конюх протянул мне коробочку с музыкальными пластинами, но не отдал, придержав в руке, когда я попыталась забрать. – Думал, конец мне. Сейчас милорд меня обнаружит и убьет. А он, выходит, даже не заметил…

– Все хорошо, Михаль. Не переживай, – я помялась, но все же похвасталась: – Ладно, я очень спешу. Представляешь, поступаю в Академию Великой Матери! Отправляюсь прямо сейчас.

– Простите, госпожа. Не смею вас задерживать, – он выпустил коробочку и церемонно поклонился, как и подобает воспитанному слуге.

Я не сдержалась и пихнула кулаком ему в каменный живот. Мы весело рассмеялись, и я развернулась, чтобы уйти. Почему-то было неловко.

– Льяра, мне тоже понравилось. Очень.

Я обернулась через плечо, чувствуя, как краска заливает лицо. Парень смотрел на меня серьезно, без тени улыбки. Он явно ждал какой-то реакции.

– Пока, Михаль! – струсив, просто попрощалась и сорвалась на бег.

– Госпожа! Госпожа, вы такая красивая, будьте осторожны! – донеслось вслед, и я вскинула руку в прощальном приветствии.