Читать книгу Вера, Надежда, Любовь - Любовь Кабардинская - Страница 2

Владимир Прохорович Повалюхин, весь в пару, мокрый от пота, грузно вышел в предбанник. Сел на широкую лавку и замотал головой:

– Хорошо! Ох, и хорошо!

Голос звучал густым басом, а слова предназначались сыну, Сергею, который не смог пересидеть отца в парной и уже минут пять сидел в предбаннике, остывший, попивая густое ржаное пиво из деревянного ковша. Отец и сын были очень похожи. Оба мускулистые, под два метра ростом, хорошо сложенные мужики. Рыжие, курчавые в мелких колечках волосы спадали с плеч. Борода у отца была длинной с проседью, в форме лопаты, а у сына коротко стриженная, полукругом слегка прикрывая подбородок. Во всем остальном лица их разительно похожи, только темнее да морщинистее кожа у отца, да голубе с озорной искоркой глаза у сына. Владимир души не чаял в Сергее, видя в нем сходство с собою, не только тела, но и характера. Сергей был крут, настырен, все делал с умом, иногда впадая в жестокость, свойственную и отцу. Сейчас они остались одни в этом огромном доме, девять лет прошло, как умерла Машенька, мать Сергея. Владимир почти не вспоминал своей тихой покорной жены. Женщин в подворье хватало. Четыре года назад хотел женить сына, а заодно и сам потешиться с его молодою женой Поленькой, которую сам и высмотрел у друга, купца Еремея. Высокая, стройная, белая, как лебедушка, зеленоглазая с тугою русой косою была дочь у Еремея. И у отца, и у сына одновременно зажгла она огонь любви. Отец решил уступить Полюшку сыну, но в тайне надеялся, что сможет и он задобрить ее сердечко своим богатством, капиталами, которые приносила купцу торговля с Бухарой. Раз в год Владимир снаряжал караван и уходил к «хазарам», как он их называл, привозил с юга много товаров, ковры. Отдохнув немного от поездки, отправлялся по «золотому кольцу» вокруг Москвы, сбывать товар. Имел он и небольшой табун породистых скакунов. Так, что женихом слыл видным и денежным.

Сергей, от любви к Полюшке, сначала «потерял голову», но очень скоро понял, что и отец ее не имеет от той же самой любви. Чтобы проверить свои подозрения, Сергей стал отказываться от женитьбы на Поле. Отец пришел в негодование сначала, но потом заявил сыну, что сам женится на ней. Сергею же велел убираться в деревеньку, где содержался табун лошадей, да хорошенько приглядывать за жеребятами, и вернуться через месяц. Этой же ночью Сергей лаской выманил зеленоглазую красавицу за село в стога душистого сена. Нашептывал ей, что сваты уже приезжали и скоро они обвенчаются. Нет большой беды в том, что она станет его сегодня, ведь истомила и измучила его любовь к ней. Всю ночь ласкал и упивался красотою и молодостью Полюшки Сергей, а рано утром, перед рассветом, когда стала она проситься вернуться домой, порвал он ее платье и острым клинком срезал коротко тугую русую косу. Вскочил на коня, и сотрясая лесную дубраву диким смехом, ускакал. С той поры ни отец, ни сын не видели Полюшки. Старый Еремей спрятал дочь свою среди многочисленных родственников. С Владимиром зря не встречался, а Сергею и вовсе плевал в след, как паршивой собаке. Но Владимир понял сына и простил, понял вопль его гордой души, не пожелавшей разделить любовь свою даже с отцом. Так и жили они одни дальше. Отец собирался в Бухару, в бане паром силы набирал.

– Хорошо! – крякнув еще раз, отец стукнул кулаком в дверь предбанника, а сыну при этом сказал:

– Спустим парок еще разок. Долго я теперь не попарюсь.

В дверь просунулась голова пчельницы Варвары, пожилой, но шустрой женщины, когда-то молодой и милой. Владимир любил ее пятнадцать лет назад, приласкал и выдал замуж за своего пчельника. Но год назад овдовела Варвара, медведь задавил ее мужа. Варвара стала хозяйкой пасеки и экономкой в доме купца.

– Смени травы, Варвара, подай чаю, меду, неси белье.

Варвара вышла, но вскоре опять широко раскрылась дверь, вошла пчельница в одной холщовой рубахе, с охапкой душистых, полевых трав. Дверь за собою, прикрыла аккуратно, смыла кипятком лавку в парной и рассыпала по ней травы, отчего густой и терпкий аромат заполнил баню. Вышла в предбанник, прикрыла дверь и сказала:

– Готово, хозяин, иди, парься, а чаю и меду уже несут, поспело все.

Повернулся на слова ее Владимир:

– Придержись, Варвара, а ты, Сергей, иди уже парься, посинел весь.

Владимир приобнял Варвару, и она быстро через голову, сняла с себя холщовую рубаху.

Наутро во дворе суета: грузятся подводы, челядь бегает, кто с чем. Посреди двора Владимир в дорожном одеянии, командует. Варвара потчует у стола оружейников завтраком сытным, водочкой, просит блюсти добро хозяина. Охрану своего каравана Владимир уже много лет не менял, каждого хорошо знал, каждому достал отличное ружье и турецкий клинок, каждому помогал в беде, не давал разориться и сгинуть. За что оружейники не щадили своей жизни, сопровождая купца в Бухару. К вечеру последняя подвода, поскрипывая, выехала со двора. Сергей перекрестил караван, затворил ворота и поднялся в светлицу, где на столе лежали яства, и стояла водка. Теперь он на два долгих месяца остался за хозяина, а еще надо присматривать за табуном лошадей.