Читать книгу Неверные - Любовь Мороз - Страница 5

Надя

Надя несчастлива в браке.

И надо быть полной идиоткой, чтобы этого не понять.

Розовые очки всегда бьются стеклами внутрь.

Она привыкла, мол, все так живут, мол, не сдержан муж на руку, мол, она сама виновата, могла промолчать. Промолчать, когда он в очередной раз пришел злой и раздраженный, а тарелка с ужином давно остыла…

Очередной повод вновь ударить ее за очередную провинность… Надя вышла замуж семь лет назад, и поначалу все было хорошо. Мальчик из приличной семьи оказался садистом после года брака. Он хорошо зарабатывал, и его бесила работа Нади. Ревность стала безграничной. Девушке пришлось отказаться от многого: от друзей, от подруг, от коллег, от тетки с дядькой, заменившей ей родителей. Весь ее мир сжался до мужа. А ему и этого мало.

На той работе уже не задавали вопросов по поводу ее больничных, синяков, ушибов. Прежние коллеги привыкли к ее образу жизни и отношений с мужем и не лезли. Здесь работали более любопытные люди. Поэтому стоило им заметить пару синяков на теле неосторожной Нади и сплетни понеслись быстрее ветра.

Егор пришел в курилку и застал там весьма интересный разговор. «Бьет муж, синяки, бьет, значит любит».

Сначала он не понял о чем речь, а когда понял, не докурив выбежал прочь. Коллеги удивленно посмотрели ему вслед.

Надю он нашел в архиве. Худенькая и хрупкая она искала документы, таская тяжеленые коробки.

Не объясняя ничего, он подошел к ней и рывком задернул ей водолазку на спине.

– Ты офигел?! – воскликнула девушка.

Егор аккуратно вернул ткань на место, стараясь не касаться обнаженной кожи и огромного кровоподтека.

– Я жду тебя в кабинете. Сейчас, – сказал он, и ей ничего не оставалось, как пройти вслед за ним.

В кабинете Егор почти рычал от злости, меряя шагами комнату.

– И когда ты хотела об этом рассказать?

– Это тебя не касается.

– Касается. Так что?

– Что ты пристал? Это мое личное дело! Отвали.

Егор поднял ее подбородок. Губы, упрямо манили к себе. И стоило ему посмотреть в ее бездонные озера глаз, он в них утоп. Не переводя взгляда, он потянулся к ее губам.

Девушка не оценила его страданий и отвернулась резко в сторону:

– Я сама разберусь. Не лезь в мою жизнь, – буркнула Надя.

– Бесполезно. Я уже и так по уши.

– Что?

– Вот тебе и что.

– Ты совсем очумел? Ковалев, мне не до этого! Если бы ты знал, на что похожа моя жизнь!

Надя заревела. Ничего не смогла с собой поделать.

Не первый раз муж поднял на нее руку. Но так жестоко впервые. Он бил ее. Это сложно не признать. Но и любил. Бьет, значит, любит, так говорила ее мать, и она же всегда права?

Даже когда ты писаешь кровью после очередных побоев и носишь водолазку с длинными рукавами, ты все равно цепляешься: за свою любовь, за нежелание признавать, что она давно уже умерла, за свою боль, за мнение людей.

Надя никогда и никому не рассказывала, как невыносимо просыпаться каждый день и понимать, кошмар никуда не ушел.

Твоя жизнь – это он. Чувство вины за все происходящее душит с каждым днем все сильней и сильней. И перспектива броситься под колеса машины желанна.

И сейчас она, размазывая слезы по щекам, взахлеб рассказывала. И он слушал, не перебивая, держа ее левую ладонь.

Они просидели так час, а может и больше. Их никто не искал. Может, потому что случайно заглянули в каморку и оставили их в покое.

– Не возвращайся домой. Снимем тебе квартиру. И это все закончится, – предложил Егор.

Надя подняла на него свои заплаканные глаза:

– И что я ему скажу?

– Ничего. Ты ничего ему не обязана.

– Я так не могу. Не по— человечески. Прости, мне надо работать. Я пойду.

Надя ушла и до конца рабочего дня Егор ее не видел.

С этого момента их отношения охладели. Она старательно и ненавязчиво избегала его присутствия.

Он бесился и ничего не мог сделать. Вызвать ее на откровенность, значит признаться в собственных чувствах, что ему она дорога и ему далеко не плевать. А это могло привести к неожиданным последствиям.

Крепко полаявшись с Викой утром, он в раздражении и с огромным опозданием пришел на работу. И тут же попал под ее ледяной взгляд. Психанув, он выждал, пока она останется кабинете одна, и зашел к ней.

– В чем дело?

– О чем ты? Я не понимаю.

– Ты избегаешь меня. Я хочу знать почему.

– У тебя паранойя.

– А может она у тебя? Что произошло?

– Я всего лишь хочу тебе помочь!

– Повторю, у тебя паранойя.

– Ладно. Не хочешь говорить, твое право. Чай пойдешь пить?

– Пойду.

Он решил на этот раз отстать от нее, гнев куда— то испарился, и он чувствовал себя идиотом. Поспешно вышел прочь, она отправилась за ним и вроде хрупкий мир между ними восстановлен…

Как-то раз он вновь опаздывал на работу и отправил ей смску, с просьбой предупредить.

С тех пор они стали общаться и по телефону, без всяких сетей. Перекидывались смешными картинками, анекдотами, видео.

Он стал неизменно желать ей доброго утра, зная, что уже переходит все границы. Она же упорно сводила все к дружбе…

И вероятно только слепой бы не увидел, как он смотрит на нее.

До Вики наконец то дошло, что с мужем ее что— то не так.

Нет, он приходил домой вовремя, нигде не задерживался, по— прежнему целовал ее по утрам и исполнял супружеский долг. Но слишком отстраненно.

А один раз во сне крепко прижал ее к себе и назвал чужим именем. Да еще с неожиданным обожанием в голосе. Ее пробрало до мурашек, и до утра она не могла уснуть.

Женщина всегда чувствует наличие соперницы, как бы ее не пытались скрыть. Только где она? Где та разлучница?

Помучавшись еще неделю, Вика приняла героическое решение. Она отправилась к нему на работу, якобы привезти ему обед.

Разлучница в это время сидела на больничном и на работе не появлялась.

Вика прошла в кабинет мужа и оглянулась по сторонам.

– Зая? Вот сюрприз.

– Ага, решила привезти тебе обед.

Он ошарашено забирает у нее пакет.

– Кстати, детей я отправлю сегодня к бабушке. Приходи домой пораньше, пожалуйста.

Он пообещал. А сам, услышав, звук оповещения о сообщении с трудом удержался, чтобы не рвануть к телефону со всех ног.

Вика ушла, одарив его долгим и протяжным поцелуем.

А он наконец— то прочитал:

«Спасибо). Сейчас уже лучше, температура спала».

«Может тебе чего нужно? Понимаю, что с таким состоянием на улицу особо не пойдёшь».

«Да нет. Все есть. Спасибо. Правда. Я очень рада, что мой старый друг теперь снова в моей жизни».

Друг. Это слово столь ненавистное. Видимо, мужчину она в нем никогда не видела.

Может поэтому, он и поехал раньше с работы домой, по пути заскочив в цветочный магазин.

И только ночью понял, каким же идиотом стал. Ему не прогнать ее образ из памяти. Занимаясь любовью с женой положено испытывать хоть какие— то эмоции, кроме скуки. А она такая шикарная в новом кружевном белье лежит рядом, голова покоится на его плече, а он скотина, предается грешным мыслям о чужой жене…

Через неделю Надя вновь на рабочем месте, излишне худая и бледная.

Чтобы не возникало вопросов у коллег, он таскает на работу мед, малиновое варенье, апельсины, лимоны для всех. Лишь бы она поправила свое здоровье…