Читать книгу Неверные - Любовь Мороз - Страница 7

Егор не находил себе места. Все летело к чертям.

Может, стоило самому поговорить с ее мужем? Дал бы ему пару раз по морде, глядишь и успокоился…

Надя сегодня пришла с известием, муж уехал в командировку. И она сама заметно повеселела.

– Я думаю о разводе, – сказала Надя ему за работой. Сердце его учащено забилось.

– И когда?

– Как приедет. Так и скажу.

– Молодец. Это правильное решение. Ты главное, не бойся.

– Я боюсь. Очень.

Вместо слов Егор берет и накрывает ее хрупкую ручонку своими пальцами. Девушка не дернулась, но руку и не убрала.

– Спасибо, Егор. За поддержку. И за все. Правда.

Она оказалась слишком близко.

Мгновение и он решил, что если не сделает этого сейчас, то не сделает никогда.

Плевать на совесть, на все плевать!

Он и сам не знал, зачем сделал это.

Раз и притянул девушку к себе, словно имел на это право, словно так и нужно. Не оставив ей ни малейшей попытки избежать этого поцелуя. Да, у нее оставался призрачный выбор не ответить ему, дать пощечину, вырваться из сильных рук. Но по воле случая этого она не сделала.

Потому что всегда испытывала к нему странное притяжение, непонятное для них обоих. Их с первого момента потянуло друг другу, как магнитом и теперь стало ясно: сопротивление невозможно. Его нельзя отложить. И проигнорировать. Оно все равно возьмет свое. Не сейчас, так позже. Отсрочка также неизбежна, как и само притяжение.

Их губы встретились лишь для того, чтобы наглядно показать насколько они созданы друг для друга. Насколько они гармонично и полноценно сочетаются. Лед и пламень превратились во что-то новое, обрекли себя в новую форму. И теперь-то совершенно ясно, без друг друга существовать им нельзя. Не смогут. Она воздух, что наполняет его легкие. Он-кровь, что бежит по венам прямо к сердцу. К их общему сердцу.

В этой очаровательной полутьме, скрытые от любопытных глаз, они неистово целовались, награждая себя за долгое время сопротивления.

Сердце готово выскочить из груди, бешено разгоняясь, из низа живота бабочки разлетались в разные стороны, вызывая дрожь и мурашки по всему телу.

Лишь спустя время он поймет, что за всю его жизнь, это поцелуй навсегда перевернет, вывернет его наизнанку и после этого, им уже не суждено будет быть вместе.

Она первая отстранилась, еле переводя дыхание, пытаясь собрать себя по режущим осколкам памяти. Она не понимала где находится, что случилось в эти минуты с ней самой, оттуда все свалилось на нее, словно водопад, ураган, сметающий все на своем пути: во все что она верила, чему доверяла, все это превратилось в пустой звук… Нет больше ничего и никого, кроме него.

Никто не прикасался к ее обнаженной душе, сливаясь с ней. Это и пугало, и завораживало одновременно. Ноги подкосились, и Надя едва не упала, если бы не он, вовремя подхвативший ее на руки. Его тоже била дрожь и дыхание до сих не могло восстановиться.

Пытаясь успокоиться, Егор прислонил свой лоб к ее лбу и закрыл глаза, пытаясь найти себя.

Они просидели так довольно долго, рука об руку, находясь в полной прострации. А потом снова принялись целоваться, с жаром, присущим их натуре.

Да, потом его сожрет совесть, а быть может и не сожрет…

Надя первой встала и вышла из кабинета. Щеки ее пылали, пока она шла по коридору в туалет.

«Хороша же я», – подумала она, увидев себя в зеркале. Растрепанные волосы, губная помада размазана по всему лицу, щеки пылают, а глаза… В глазах пылает огонь.

Девушка абсолютно не знала, как себя вести. Стыдно стало. За себя, за проявления своих чувств, за замужество свое. Пусть и неудачное. Пусть…

Она вернулась в кабинет, скрестив руки на груди, и немедленно заключена в объятия.

– Я думал, ты закатишь истерику или просто не придешь, – прошептал Егор ей на ухо.

– Я же пришла. Мы собираемся доделывать отчет? Уже достаточно поздно. Домой пора.

– Поехали, я тебя довезу, – предложил Егор, отчаянно краснея.

Надя, заметив это, покраснела сама.

– Ты знаешь, я к этому пока не готова.

– Я просто провожу тебя домой. Без всяких подоплеков. Ладно?

Надя согласилась. Егор, действительно довез ее до дома без единого намека.

Правда, потом прислал ей сообщение:

«Я думаю о тебе».

Она не стала ничего отвечать и проигнорировала.

Наутро в офисе, взяв эмоции под контроль, девушка сделала тоже самое. Впрочем, игнорировать до конца ей его не удалось.

Егор встретил Надю с нежной улыбкой.

– Доброе утро, как спалось?

– Хорошо. А тебе?

– Нормально. Я еле дожил до утра, так хотелось тебя увидеть.

– Мы не в детском саду, Егор. Мне надо работать. Тебе, между прочим тоже.

Егор сощурился и попробовал притянуть девушку к себе.

Надя не поддалась, ударила его по рукам.

– Что?!

– Ничего. Иди работать.

Егор обиженно вышел, хлопнув дверью.

Надя прикусила губу, чтоб не рассмеяться. Ей о многом нужно подумать. И не о служебном романе.

Хотя это было сложно. В голову настойчиво лезли воспоминания об их вчерашнем поцелуе. Стоило на секунду замечтаться, и Надя уже не могла сосредоточиться.

Тьфу.

Девушка отправилась пить чай в столовую, место нашлось только возле Егора. Надя сделала вид, мол, так и надо.

Она молча пила чай. Вокруг коллеги бурно обсуждали что— то, а Надя никак не могла понять, о чем, потому что рука Егора вдруг оказалась на ее бедре.

Скинуть? Бежать?

Девушка опустила свою руку, намереваясь спихнуть осторожно наглеца. Не удалось. Наглец схватил ее за руку и их пальцы переплелись между собой.

Надя снова густо покраснела и уткнулась в кружку.

Едва стоило Егору вернуть ее руку на место, она рванула со своего места. Ополоснула кружку и быстрей в свой спасательный кабинет.

«Не надо убегать от меня, пожалуйста. Если тебе неприятно, только скажи».

«Я не знаю. Зачем это нам?»

«Я хочу поговорить с тобой. Можно?»

«Можно. Заходи».

Егор пришел минут через десять с документами подмышкой.

– И о чем ты хотел поговорить?

Егор прикрыл дверь и сел на стул:

– Я не хочу, чтобы ты боялась.

– Чего?

– Много чего. Я поцеловал тебя, потому что хотел этого с 17 лет. Согласись, это довольно долгий срок для ожидания.

– Мы не должны. Это неправильно, Егор! Я замужем, ты женат!

– Неправильно ждать было столько лет. И вообще…

– Что вообще?

Парень вскочил и подошел к ней ближе:

– И вообще. Ничего в этом такого стыдного нет.

– У вас дети. Это мне терять нечего. А тебе есть что.

– У них есть мать. И отец всегда будет. Мои чувства к тебе остались прежними. Неужели ты никогда этого не видела?

Девушка отвернулась. Егор осторожно обхватил ее лицо руками и сказал:

– Мне все равно на то, что скажут остальные. Ты— вот что имеет значение.

– Зачем я тебе? Нам уже давно не 17.

– Потому что я люблю тебя.

И он вновь поцеловал ее. И спрятаться, убежать, вырваться он не позволил. И она знала, что потом память изобьет ее до потери сознания…

Она будет вспоминать эти слегка обветренные губы, эти ласковые руки, его дыхание на своей шее и волосах… Знала, расплата за содеянное ждет. И все же не убежала, не вырвалась. Сдалась…

Егор проводил ее домой в очередной раз, поцеловал на прощание и ушел, проследив, чтобы она закрыла дверь.

Вика бросилась ему на шею, стоило войти в квартиру. Она давно ждала его с работы и сердце ее испуганно екало.

– Дети спят, пойдем со мной, – прошептала она ему на ухо, слегка его прикусывая.

– Вика, я так устал на работе, честно. Вот поел бы и лег спать. Так что ты ложись без меня.

Холодный какой. И в глаза не смотрит. Чужой.

Вика пожала плечами и подождав, пока Егор пойдет в душ, залезла в его телефон. Она раньше никогда этого не делала.

Залезла и ничего не нашла. Пусто. Пара смсок от банка, от коллег. Ничего серьезного. Тогда почему ей так тяжело на сердце? Почему оно упрямо твердит, что тут нечисто?

Весь остаток вечера она наблюдала сидящего мужа в телефоне. Не обращающего никакого внимания на нее.

– Что там важного? А?

– Да парни приглашают на встречу выпускников. В пятницу. Поедем?

– Поедем, конечно, – с улыбкой ответила Вика.

Вот оно что. Встреча выпускников. Глупости приходят ей в голову. Он самый верный.

И никуда Вика не поехала. Младший затемпературил. Но она не против отпустить его одного. Поэтому плюнув на все, пошел.

И она пошла. В платье. Коротком платье. И ему окончательно снесло крышу, раз приглашал всех на танец, кроме нее.

Наконец устав от танцев, он сел к ней поближе.

– Чего такая грустная?

– Просто. Ты же знаешь, я не люблю подобные мероприятия.

– Ни фига подобного. Уж я то знаю, ты танцуешь. Сам тебя учил вальсу в общаге. Тряхнем стариной?

– Я замужем, – привычно отшутилась она.

– Я в курсе. Я тоже между прочим женат. Однако я думаю, ты не хочешь идти танцевать, поскольку ничего не изменилось: ноги у тебя по прежнему две левые.

– Берешь меня на слабо?

– Я хочу просто увидеть тебя прежнюю. Заглянуть за забор.

– Не понимаю о чем ты.

– Понимаешь. Я знал тебя когда— то лучше тебя самой. Знаю о чем говорю.

– Ничего ты не знаешь. Ничего.

Ее глаза вмиг погрустнели.

– Пошли танцевать. Я буду терпеливым. И даже смеяться не стану. И жаловаться, когда ты отдавишь мне ноги. Идем?

Она с сомнением посмотрела на него.

– Я не кусаюсь. Один танец и отстану. Честное слово.

– Ладно.

И они пошли танцевать. Как назло заиграла медленная музыка, и он понадеялся, что все уже достаточно пьяные, чтобы не заметить их.

– Ну что. Ноги у тебя по— прежнему левые, – шепнул он ей и усмехнулся.

Она заулыбалась в ответ той самой улыбкой. От чего он, совершенно не контролируя себя больше, потянулся к ней, стремясь поцеловать.

Повезло, что в этом момент музыка стихла и на пару секунд погас свет в зале.

В полной темноте, он прижал ее к себе совершено по— свойски, словно имел на это право. Он слышал биение ее сердца… и ошалел от близости ее тела. И ничего. Ничего не случилось.

Мгновение он вот держал ее в своих руках, и вот она резко отпрянула от него словно от прокажённого.

Невыносимо красивая и печальная, его Сокровище. Сколько раз он грезил о ней? Сколько мечтал прикоснуться хоть на мгновение к ее нежной коже… И тот поцелуй. Зачем он поцеловал ее? Вероятно, лишь для того, чтобы окончательно сойти с ума. Ведь теперь ее ничем не прогнать из памяти. Не вырвать, словно сорняк, вместе с корнями, да черт с ним! Вместе с сердцем не вырвать ее. Никогда.

Надя засобиралась домой. Хватит испытывать судьбу. Ни к чему хорошему эта связь не приведет.

Она несвободна и у него есть его Жена, которая не заслужила ничем такого отношения. Такой поступок, по крайней мере гадкий. И Надя уже достаточно подло себя повела. Будь они оба свободны, тогда кто знает…

– Девушка, Вас подвезти? – незнакомый мужчина заговорил с ней. Надя не успела ничего ответить, как за нее сказал Егор:

– Девушка занята.

Незнакомец пожал плечами и отошел.

– Ковалев, ты, что себе позволяешь?

– О, ты, вероятно, хотела попасть в руки маньяка?

– Ты забыл, я с ним живу, – устало ответила Надя. Егор сразу же остыл.

– Давай я отвезу тебя домой.

– Не хочу в этот кошмар. Пойдем, прогуляемся немного.

Егор не стал возражать. Тем более домой ему тоже не хотелось. Там Вика, там любимые дети. И разбитое сердце.

Надя медленно пошла по улице, скрестив руки на груди. Егор молча подал ей пиджак, и девушка завернулась в него.

– Давай на сегодня, на сейчас забудем обо всем. Ты – Надя, я – Егор. Все по— старому.

– Плохое уравнение. Для нас всех. Я не хочу так.

– А как хочешь? Хочешь я уйду, хочешь заново все начнем?

– Нет, Егор, не хочу. На одну чашу весов детей не ставят. Мне некем жертвовать. И я не хочу такой жертвы. Ты сам знаешь, я не пойду на подобное.

– Я хочу быть с тобой. Разве это сложно?

– Это все иллюзия. Ты устал от семьи, от работы, вот и нашел отдушину. Пора закрывать эту форточку. Ничего не выйдет. Ты же знаешь.

– Я тебя люблю, Надя. Разве этого мало? Надь, ты меня любишь?

– Егор, давай оставим эту тему. Ты будешь настаивать, я уйду с работы. Не хочешь портить отношения, оставим все как есть. А теперь пора домой.

Он молча отвез ее домой, сдержано попрощался и никуда не поехал. Остановил машину под ее окнами и заночевал. Возвращаться домой ему отчаянно не хотелось. Ведь надо объясниться с Викой, наконец. Надя разводится с мужем, он разведется с Викой. И все станет хорошо.

Вика не спала ночь. Температура спала. Егор прислал сообщение, что переночует у знакомого. И она отчего— то не поверила. Сердце, это пресловутая интуиция почти кричали о нависшей опасности. Фундамент ее брака, ее любви дал трещину. Стены рушились и она боялась…