Читать книгу Женитьба Болотлена. Том 2 - Любовь Пивник - Страница 5

Как только ранняя заря

Сверкнула в замке Порея,

Дочь-царевна выбегает,

На крыльцо легко ступает

С надеждой радужной в глазах,

Что этим утром в воротах

Она увидит дорогого

Назаревича родного.

Так показалось во сне ей:

Что он на лошади своей

Живо к замку подъезжает

И охрана открывает

Ему большие ворота,

Но вновь была та же беда:

Ворота не открывались,

И сны Теклюм не сбывались.

Ведьма Джига побледнела,

Душой вся оледенела,

Когда царевны красоту

Всю увидала на свету.

Задохнулась от печали,

Слёзы на душу упали.

Теперь точно она знала:

Болотлена потеряла.

Жила на свете сотни лет

И вылетала часто в свет,

Но красоты нигде такой,

Неоколдованной, людской

И знать не знала все лета.

И ей царевны красота

Ненавистной сразу стала,

От которой милый, знала,

И ум, и разум потерял

И от любви по ней сгорал.

И как представила она,

Что в вековом лесу одна

Будет жить теперь, годами

Заливать глаза слезами,

Лицом вся перекосилась,

Злостью чуть не подавилась.

И вдруг решила ведьма тут

Взять Болотлена обмануть –

Царевны тело захватить,

Душу в него свою вселить.

А в своё сухое тело,

Что пять тысяч лет имело,

Царевны душу поселить,

Её отправить слёзы лить

В своё Дом-Древо, в тёмный лес.

Самой – царевной в замке здесь

Славной жизнью наслаждаться,

Болотлена дожидаться.

И всем телом задрожала,

Еле слышно прошептала:

«Я всё, что в жизни захочу,

Всегда себе заполучу.

Красоту, как ту проказу,

По волшебному указу,

Что мне по жизни не нужна,

А Болотлену так важна,

Вмиг подцеплю себе сейчас.

Я колдовать начну». И враз

Траву сонную достала

И зло шёпотом сказала:

«Травинкой всех я угощу.

В глаза туману напущу,

Тёмно-серой пеленою

Весь туманом двор покрою,

Чтобы никто не увидал

И в деле мне не помешал,

Когда я буду колдовать,

Души из тел переселять».

И здесь, на царском-то дворе,

При самом батюшке-царе

Напустила она яду

Всему царскому отряду,

Что приказ на день получал,

Рядами стройными стоял.

Весь ветер в сторону их дул,

К ним ядовитый дым тянул.

И одурманился отряд,

И повалился спать весь в ряд.

А царевна молодая,

Ничего не понимая,

Как, почему туманом вдруг

Покрылся двор с утра вокруг,

В туман вглядываться стала

И глаза всё протирала,

Но в нём увидеть ничего

Была не в силах, оттого

Душа стала неспокойной.

И с тревогою огромной

Кричать собралась, в дом бежать,

Отцу Порею рассказать.

Но вдруг голос услыхала.

Её ведьма к себе звала:

«Спустись ко мне, красавица,

И горюшка убавится!

Весть я важную имею,

Но взобраться не сумею

По трём ступенькам на крыльцо,

Чтоб передать вот письмецо».

Её Теклюм увидала

И в ней ведьму не признала.

К ней вниз спустилась побыстрей,

Чтоб узнать, что из новостей

С зарёй старуха принесла,

К ней слишком близко подошла.

По царевичу скучала

Она, думала, гадала,

Что он письмо ей написал

И со старухой передал.

Ведьма мешкать тут не стала,

Взглядом чуть околдовала

И, прекратив своё враньё,

Схватила за руку её.

Ей под ноги набросала

Травы красной, что таскала

За толстым поясом с собой,

Что помогает той порой,

Когда колдует средь людей,

И всё под силу тогда ей.

Теклюм ту траву вдохнула

И тихонько кашлянула,

Головою покачала,

Словно мысли отгоняла.

Взглянула странно на крыльцо.

И её милое лицо

Вдруг в улыбке засияло,

Безразличным тут же стало

Она память потеряла,

Бедолажная, не знала

И где всю жизнь свою жила,

И что царевною была.

А ведьма знала, что она

Никак не справится одна

С переселением их душ,

Потерять может большой куш.

Это сделать очень сложно –

С её силой невозможно

Свершить переселение,

И ведьма на везение

Здесь положиться не могла –

И мать на помощь позвала.

Теклюм за руки схватила

И к колодцу потащила,

Что от крыльца недалеко –

Стоял, прорытый глубоко.

И стан царевны молодой

Обвила весь своей рукой,

У колодца близко стала,

В него мать свою позвала:

«Приди, мать-ведьмочка, ко мне

И помоги своей родне.

Я здесь с царевной во дворе

В Порея замке на горе.

Стан её я обнимаю

И царевной стать желаю»

А в это время ведьма-мать

Была готова идти спать.

Век под землёй она жила

И в дружбе с дьяволом была.

В сырых пещерах под землёй

В жестокой жизни вековой

Лишь раз она в пять тысяч лет

Ведьм выпускала в белый свет.

Рожала дьяволу детей,

К несчастью ей, лишь дочерей,

Большущих ведьм, исчадий зла.

И всех их миссия была –

Зло творить на белом свете.

И за них была в ответе

Перед злым дьяволом она.

Её наказывал сполна,

Если кто-то из них в пору

Не проделывал зла гору.

Все под землёй они росли

И через триста лет могли,

Набравшись силы колдовской,

Злой, несусветной, неземной,

На землю в люди выходить,

Несчастье злое приносить.

И, не жалея своих сил,

Учила их, что свет не мил,

Как зло народу приносить,

Одного дьявола любить.

Чуть услыхала Джиги зов,

К лицу вмиг хлынула ей кровь,

За ней долго наблюдала,

О делишках её знала.

И разозлилась ведьма-мать,

Урок решила преподать.

И с силой страшной она, злой

В путь с места ринулась стрелой,

Стремилась к ней по руслу рек,

Вслух проклиная её век,

И своей скоростью большой

Смерч сотворила водяной.

И у колодца резко вдруг

Весь закружился мир вокруг.

Всё вихрем чёрным поднялось

И в небо к тучам понеслось.

Утра зорька им закрылась,

Темнотою всё покрылось.

В колодце ветер вдруг задул,

Из него грянул страшный гул.

С минутой каждой нарастал

И звуки все соединял.

Завывало и свистело,

Клекотало и гудело.

Всё вокруг им наполнялось.

Концом света всё казалось.

Старуха-ведьма, Джиги мать,

Сумела страх такой нагнать.

В колодце грохот нарастал,

И смерч всё силу набирал.

Вскоре вырвался наружу,

И, пуская летом стужу,

Он водяным столбом лихим

Жутко возвысился над ним.

И, от злобы вся сгорая,

Свою Джигу проклиная,

В нём появилась ведьма-мать

И сразу стала колдовать.

С большой, ужасной силой вдруг

Сверкнули молнии вокруг.

И по данному указу

Вмиг ударили все сразу

В столб водяной разрядами,

Как мощными снарядами.

Огнём начал он светиться.

И вмиг стала разноситься

Пыль водяная по двору,

Падая в каждую дыру.

После всего не мог никто

Поведать никому про то,

Что сотворилось во дворе,

В Порея замке на горе.

Глазам было смотреть больно.

Видеть было невозможно

Хотя бы что-то во дворе

На ранней утренней заре.

Столб всё больше расширялся,

Над колодцем поднимался

И в себя с огромной силой

Втянул Теклюм с ведьмой Джигой.

Теклюм страшно испугалась,

Смотреть даже опасалась

На ведьмы Джиги ведьму-мать,

Что была дьяволу под стать.

Была огромной и худой.

Живот ужаснейший, большой

Вперёд на метры выпирал,

До подбородка доставал.

На дочь зло она кричала:

«За тобой я наблюдала,

Сюда примчала во дворец,

Чтоб положить всему конец.

С болотным грязным существом,

Умом ты сдвинувшись на нём,

Любовь, шашни закрутила,

Дура глупая, забыла,

Зачем на свет ты родилась,

Давно за дело не бралась.

Ты о себе должна забыть,

Полезной дьяволу лишь быть.

И день и ночь должна пахать,

Делами злыми приближать

Денёк победы над врагом –

Господом Богом – и при нём

Лишь злым делом заниматься,

А не падать, окунаться

В потехи страстно с головой,

Теряя облик ведьмы свой.

Ему должна ты помогать

И его власти в мире ждать.

Если узнает он о том,

Что согласилась я тайком,

Во дворец к тебе примчала,

Помогла, не наказала,

Несдобровать обеим нам

И моим милым дочерям:

Не видеть жизни на земле,

Придётся жить в пещерной мгле.

Ну да ладно, пусть так будет!

Меня черти не осудят.

Сегодня дьяволу солгу

И в твоей просьбе помогу.

Тебе чуточек повезло:

Знаю, как делать это зло.

Души могу переселять,

Но и тебя как наказать,

Тоже, Джигочка, я знаю.

Тебя, дуру, я лишаю

Волшебных сил на триста лет.

И тут вопросов больше нет!

Попробуй жить среди людей

Без дальней помощи моей.

И, если выживешь одна,

Жизнью насытившись сполна,

Тогда мы встретимся с тобой».

И, зло взмахнув одной рукой,

Вмиг столб, смерчи всколыхнула,

На царевну зло взглянула.

Её за руку схватила,

К себе ближе подтащила

И Джигу за руку взяла,

Царевны руку ей дала.

Проговорила громко, вслух:

«Явись ко мне, чертовский дух,

И души их пересели,

Сегодня дочь повесели».

Изрекла, захохотала,

Нос подтёрла и пропала.

Теклюм с ведьмою стояли

И за смерчем наблюдали,

Что весь в колодце исчезал,

С собой шум, грохот забирал.

Волшебства все совершились:

Души их переселились.

Ведьма злая вековая,

На вид страшная, худая,

Царевной стала молодой,

Сверкала яркой красотой.

С улыбкой радостной в глазах

Серьгу поправила в ушах,

Себя нежно осмотрела,

Веру сильную имела,

Что в тело старое своё,

Хоть на неё наставь ружьё,

Не возвратится никогда:

Царевной жить будет всегда.

И душа её запела,

Что в царевны тело села,

Но осталась злой, коварной,

Хладнокровной, беспощадной.

Царевна Теклюм во дворе,

В отцовском замке на горе

Стояла в облике чужом,

В костлявом теле ведьмовском.

От родного она тела,

Что с рождения имела,

Хоть уже его забыла,

По нему душой не ныла,

Грустных глаз не отрывала,

Будто что-то вспоминала.

Но хоть и тело ведьмы злой

Давно покрыто чернотой,

Её душеньке досталось –

Она ангельской осталась.

Была чуткой, кроткой, нежной,

Добротой светилась прежней,

Не поддалась измененьям,

Взгляд её был отраженьем.

Она тоскливо и любя,

Руками платье теребя,

Своим телом любовалась

И на время с ним прощалась.

Но вдруг ведьма закричала,

Вихрей дьявола позвала,

Скрипучим голосом сухим

Приказала им двоим:

«Позабавьте-ка старуху,

Подарите оплеуху,

Под зад ветром больно дайте

И за шиворот хватайте.

В Древо старое лесное,

В место страшное, глухое

Затарабаньте без следа,

Одну оставьте навсегда».

Но, царевну взяв в объятья,

Вихри, будто её братья,

Легко, нежно подхватили,

Несли, в Древе поселили,

Где медведи проживали,

Добро ведьме наживали.