Читать книгу Без тебя никак - Любовь Попова - Страница 8

– Сюда идет врач, – объявляю я с порога ванной, замечая Марата в том же самом положении. Его лицо того же цвета, его губы побелели. Кажется, он что-то хочет ответить, но его опять тошнит. Если честно, теперь мне не до веселья. И если с моим лечением за пару часов ему не станет лучше, то я, конечно, действительно лучше вызову скорую, а пока…

– Ну давай, ковбой, ты же сильный, помоги мне, – подлезаю под его тяжелую руку и напрягаю все мышцы тела. Даже те, о которых не подозревала.

Марат глухо стонет, но все-таки поднимается на ноги, придерживаясь за унитаз, и вскоре мы, пробираясь по стенкам и наличникам дверей, все-таки добираемся до кровати. Я продолжаю ощущать запах пота, но теперь он какой-то болезненный. Возбуждать такое не может. Хотя это и не отменяет того, что я получу этого мужчину, когда поставлю на ноги.

Марат валится всей своей тяжестью, утягивая на постель и меня. Еле вырываюсь, переворачиваю его на бок. Трогаю лоб, щеки.

Он такой холодный, просто жуть, и я скорее накрываю его одеялом. Подставляю тазик, когда его снова полощет. Обтираю полотенцем ему лоб и даю промокнуть губы.

– Воды дай.

– Нельзя, Марат. Потерпи.

Он облизывает губы, которые я только что увлажнила тряпочкой и вдруг открывает глаза.

– А если поссать захочу, тоже тазик подставишь?

– Из тебя вышло столько жидкости, что ты вряд ли захочешь в туалет. Но если да, я заказала и утку.

– То есть врача не будет?

Ой…

– Решила угробить меня в отместку за мое хамство.

– Значит, ты признаешь, что был хамом?

– Убить заботой, как это по-женски, – не признается он, а мне и не надо. Его слова вполне тому подтверждение.

Через полчаса наконец приносят все, что я заказывала. Сначала я заставляю Марата проглотить пригоршню активированного угля. Потом ставлю катетер, благо с венами у Марата все в порядке. Это тебе не на толстяках тренироваться, где под жиром и не разберешь, где вены.

Попадаю с первого раза. Хотя довольно сложно быть сосредоточенной, когда за тобой внимательно следят.

– Отвернись, а.

– А что? Играю роль зрителя в твоем спектакле.

Подкручиваю колесико, чтобы физраствор лился не так быстро, но застываю, когда слышу это замечание. И будь я дурочкой, наверное, бы похлопала ресницами, сделав вид, что не понимаю, о чем он. А так… Он ведь прав.

– И как?

– Вполне правдоподобно. Ты меня уже второй раз удивляешь.

– Настолько, чтобы лишить меня девственности?

– Точно. Третий раз. Если, конечно, ты не врешь.

– У тебя всегда есть возможность проверить, – заканчиваю приготовления и сажусь рядом. Обтираю холодный пот полотенцем. Вижу, что Марата снова тошнит, но уголь и физраствор помогают. Значит, ничего критического не было, просто организм плохо воспринял еду. Да и мой тоже. Просто в другом выразилось.

– Воздержусь.

И все? После этого он просто закрыл глаза. Уснул? Серьезно? Именно тогда, когда мы начали вроде как общаться.

– А можно подробнее? – не выдерживаю тишины и вместо того, чтобы оставить больного в покое, начинаю его трясти за руку. – Марат!

Он откашливается, но глаза открывает. И мне даже кажется, что они смеются. Хотя лицо все такое же серьезное…

– Вика – ты проблема. Пусть и ходящая на самых идеальных ногах, которые я видел.

Он уже не трезв, хотя и не пил. Просто состояние болезни развязывает язык, поэтому я буду мучать его, пока не удовлетворю свое любопытство.

– Значит, тебе нравятся мои ноги…

– А ты сомневалась?

– И грудь. Ты же ее видел.

– Тебе восемнадцать. Обычные стоячие сиськи молодухи.

– Грубо, но допустим. Хотя вот с нами занималась одна девочка, у нее грудь была очень некрасивой формы.

– И ты, конечно, над ней смеялась. Причем в открытую, – делает он выпад, а у меня щеки горят. Потому что он прав. Он словно насквозь меня видит.

– В свое оправдание могу сказать, что эта сучка пыталась парня моей подруги отбить. Так что я даже толком не сделала ничего, просто посоветовала в будущем найти хорошего хирурга, чтобы ее соски не смотрелись больше самих сисек, знаешь, как это по-уродски.

– На вкус и цвет.

– У тебя бы точно на них не встал!

– После трехмесячной командировки, где меня окружают одни мужики, у меня и на козлячье вымя встанет.

– Фу… – показываю язык в характерном жесте, но продолжаю свой допрос. – Ну допустим, тебе пофиг на мои сиськи, но согласись, что лицо у меня очень красивое. Мне всегда это твердили.

– Ну так если дурака уверять, что он птица, он и сиганет с крыши.

– Ты дурак?! Хочешь сказать, они мне все лгали?

– Вик, не ори, и так башка гудит. Дай еще твоих таблеток. Или для этого нужно три раза поклониться твоей неземной красоте.

– Не нужно, – бурчу я, – просто ты не можешь не признать, что я привлекательная.

Встаю, чтобы налить ему глоток воды и дать аспирин. Он тут же его глотает и выливает в себя каплю воды. Трогаю его лоб, и, кажется, он стал теплее. Да и не рвет его уже несколько минут. Прогресс.

– Слишком, – жесткая хватка на запястье.

– Что?

– Все в тебе слишком. Слишком идеальные ноги, слишком идеальная грудь, слишком привлекательная. Ты одно сплошное слишком. А еще ты слишком любишь привлекать к себе внимание. Ты не можешь без этого, как цветок не может без воды. И ведь ясно, что одним разом у нас с тобой не обойдется. Более того, я же тебя себе заберу. Только вот ты будешь вечно жопой вилять, вечно меня доводить своими выходками. И закончится это все тем, что либо я грохну тебя, либо того, перед кем задом ты виляешь. А у меня на жизнь слишком глобальные планы, чтобы все посылать к хуям из-за одной симпатичной пизденки.

Каждым словом он словно вампир высасывал из меня энергию. Наверное, потому что каждое, как топор, рубило правду матку. И каждое било точно в цель.

Он усмехнулся, увидев в моих глазах подтверждение своей отповеди. Отпустил так резко, что я повалилась на стул и так и замерла, смотря ему в глаза. Они уже наполнились цветом, он быстро приходил в себя. Наверное, и мое лечение ему было не слишком нужно, просто ускорило процесс излечения.

– Ложись спать, Вик. Завтра с утра самолет моего друга будет нас ждать в восемь утра. Опаздывать нельзя.

Он отворачивается, а я только и думаю, что даже для моей перевозки ему не понадобилась помощь моего отца.

– Вик, свет выруби, а…

– Угу, – только и киваю, плетясь к выключателю, а затем не раздеваясь ложусь рядом с ним. Теперь в этом нет ничего такого. Мы поговорили, мы все решили. Я ветряная стрекоза, а он не хочет со мной возиться. – А что у тебя за планы такие наполеоновские.

– Вик…

– Ну что, теперь и спросить нельзя? Я же не про член твой спрашиваю, – хотя и могла бы.

– Даже удивительно. В вашей культуре целки вообще умирающий вид, да и те, что есть, скорее напоминают суккубов.

– Что значит, в нашей культуре, – поворачиваюсь к нему. – Типа отличной от татарской??

– Именно… – значит, я не ошиблась. – У нас хотя бы женщина чтит отца и мужа. Чего никогда не придется ждать от тебя. Хотя тебе ведь это и не нужно. Верно?

– Верно… – отворачиваюсь от него и ловлю губами слезы, пока в душе смеюсь. Потому что моя мать была истинной татаркой. И все, что она чтила – это себя. Так что ты, Марат, ошибаешься.