Читать книгу Что такое настоящая невезуха - Любовь Шашкова - Страница 25

У Инвалида, тем временем, праздник был омрачен появлением неожиданных участников событий. Он скромно, тихо отмечал завершение операции «Приманка», но настроение было не очень.

Через час к нему придет Карпов с деньгами, и они возьмут последнего участника преступной группы грабителей. А два отморозка, которые так неожиданно возникли в банке – это были те самые «черные лебеди», о которых писал в своей книге Талеб, правда там говорилось об непредвиденных ситуациях на рынке.

Раздался звонок. Инвалид открыл дверь, Карпов шагнул через порог, в это время открылись две соседние двери, из которых вышли два качка в штатском, и мгновенно скрутили Карпова. Он даже рукой не успел махнуть, как оказался в коридоре Инвалида в наручниках.

– Я не понял, Дед, это что такое?

– Потерпи, сынок, по старой дружбе я тебе скоро все объясню. Ответь-ка, дорогой мой, нам сначала на простой вопрос: что это были за парни, которые обчистили банк изнутри как раз в то самое время, когда вы брали инкассаторскую машину снаружи?

– Не понял, какие парни? Внутри?

– Да-да, внутри, и потом скрылись в районе кладбища, почему ты мне об это ничего не говорил?

Тут до Карпова стала доходить фраза Инвалида, он вдруг начал истерически хохотать и над собой и над всей ситуацией в целом. Такого он не мог себе представить даже во сне. Такого не бывает. Он хохотал еще с минуту, пока верзила не дал ему понюхать свой кулак. Кровь выступила на губе Карпова. Смех застрял у него где-то ниже гортани.

– Ты что, решил нас кинуть? – спросил Инвалид.

– Почему кинуть, я же все до копейки тебе принес, мы же хотели все разделить по справедливости, загляни в мешки, они не открывались.

– Тогда откуда эти парни нарисовались? Те, что внутри обносили наш банк? – раздраженно и очень тихо спросил Инвалид. – Я про них толкую. Или тебе еще раз объяснить? – еще тише, почти шепотом, продолжил он.

Карпов вдруг помрачнел и сник. Инвалиду он доверял, а эти двое не похожи на бандитов. «Если те двое ограбили, тогда что делали мы? Может, там вообще не деньги были? Почему он не торопится проверить мешки?» – толпились мысли в голове Карпова и толкали одна другую от невозможности выстроиться в стройную логическую цепь.

– Дед, я действительно не знаю, я же по твоим указаниям действовал и ни с кем больше дела не имел, ну, кроме Татьяны, конечно.

– Дед, а может, прессануть его, как следует? Расколется, не таких «кололи», – сказал один в штатском.

– Да нет, судя по всему, он не врет. По глазам вижу, не врет, но тогда откуда? Как мы могли их?.. – Инвалид остановился, не договорив фразу.

Дед поехал на кухню на своей коляске, а потом резко встал:

– Как мне надоела эта коляска, если б вы знали.

Карпов хотел что-то сказать, а когда увидел, как Инвалид ловко спрыгнул с коляски, потерял дар речи.

Оба в штатском пошли за ним.

– Ты, Карпуша, посиди, дорогой, пока мы здесь поговорим с друзьями, – сказал Инвалид, обращаясь к Карпову.

Только тут до Карпа стало доходить. И в его голове нарисовалась одна единственная, как ему казалась, здравая мысль – бежать. Внутренний голос ему сказал: «Бежать тебе некуда, ты уже на месте». Однако он попытался освободить руки, но наручники и веревка, которой он был привязан к стулу, помешали ему, и он с грохотом упал на пол.

Двое в штатском вышли первыми из кухни.

– Дед, он еще решил сбежать от нас, – они оба заржали как молодые жеребцы.

– Карпуша, ты уже сделал все, что мог, не суетись, от нас еще никто не уходил, селяви, как говорят французы.

Карпов совсем раскис.

– А как же те охранники? – спросил он упавшим голосом.

– Успокойся, тебе много не дадут, ты же еще не привлекался. Охранники живы, и от взрыва никто не пострадал (даже нефтепровод), и сотрудничать ты со следствием будешь, а если надо будет, и с нами будешь, ведь так? – тихим и почти нежным голосом спросил бывший инвалид.

– Да, буду, – заранее согласился Карп.

– Вот и умница. Сейчас машина придет, и тебя отвезут куда надо. Не дергайся, а то придется успокоить тебя или зажмурить при попытке к бегству как особо опасного.

– Ты же сказал…

– Не мешай нам думать, а то я рассержусь, сынок, – ласково добавил бывший инвалид.

Они ушли на кухню и закрыли за собой дверь.