Читать книгу Трофей драконицы - Любовь Сладкая - Страница 4

Возвратившись домой, первым делом я поблагодарила папу с мамой.

– Там прекрасно! Какой простор!– восторженно восклицала я, а в глазах моих меж тем стояла фигура парня. – Целых три коридора, углубляющихся в скалы!

– А как тебе комната со сводчатым потолком? – спросила мама. – Ты видела, что пол в ней вымощен изумрудами?

– И стена из сталактитов просто чудесна! Мне так понравилось, что капли воды, стекая по пирамидам и ударяясь в медную чашу внизу под ними, создают музыку капели. Наверное, я сделаю из этой пещеры опочивальню.

– Лучше гостиную, – вмешался отец. – А на спальню подойдет та, что с окном, выходящим на скалы и каньон. В нее хорошо проникают лучи восходящего солнца, к тому же там красивый обзор.

– Хорошо, я подумаю, – согласилась я, даже не начав спор, как сделала бы это в ином случае – в последнее время меня начали раздражать поучения родителей. Но сейчас что-то иное занимало все мои мысли – хотелось узнать о парне.

– И заметь, дочь, справа, по соседству от тебя, находиться вход еще в одну пещеру.

– Да, я заметила, – пробормотала я, еще и еще раз прокручивая в памяти интересующий меня образ.

– И знаешь, чья она?

– Нет…

– Время от времени в ней обитает молодой и красивый виконт де Альбе, к тому же он – холостяк, а его отец…

– Какая мне разница до виконта де Альбе? – хмыкнула я. – Пусть себе живет! Я не собираюсь с ним знакомиться.

– Это почему же? – удивилась мама. – Мне показалось, что ты была бы не против общения с мужчиной, возможно, мы даже выдали бы тебя замуж, если бы нашелся кто-то такой, что мог бы тебе подойти. Ведь я вижу, как ты мучаешься и страдаешь.

– Страдаю от чего? – внезапно глаза мои округлились: родители никогда прежде не начинали разговор о том, что выходило за рамки приличий, и вот…

– Страдаешь от одиночества, – решил вмешаться отец.

– Ты слишком расцвела, и тебе пора бы уже обрести пару, чтобы…

– Чтобы что? – лишь подумав о том, что вот, крепкие мужские руки могли бы ласкать меня вместо того, чтобы самой искать разрядки, я тут же вспыхнула огнем желания. И, чтобы не выдать себя с головой, без всяких объяснений сразу же бросилась вон из комнаты.

Опрометью пробежав открытую галерею, я заскочила в ближайшую дверь. Это была библиотека. В ней убиралась горничная – тихая глухонемая Ханна, безропотная и покорная. Много лет она прислуживала в замке, и когда состарилась настолько, что не смогла больше работать, родители решили определить ей место в книгохранилище – вытирать пыль.

Ухватив ошарашенную Ханну за локоть, я силой поволокла ее вон из комнаты. А потом, захряснув за собой дверь и заперев ее на задвижку, устремилась к моему любимому месту – немного выступающей вперед детали одного из кресел, напоминающую собой фигурку мужского члена. Подняв вверх пышные юбки, я занесла над ней ногу и, опустившись на деревянное подобие мужского члена, начала ерзать по его гладкой «головке», вмиг ставшей скользкой от обильной смазки, изливающейся из моих половых губок. Безудержный стон растревоженного сладострастия вырвался из моих приоткрытых губ. Но, зажав их рукой, я продолжила ерзать по подлокотнику, услаждая саму себя, и желая освободиться от мучающего меня томления.

Вот только в этот раз я только растревожила «осиный рой», так как с каждым движением зуд становился все нестерпимей, так что уже даже пот стекал по моему лицу, но желанное освобождение не наступало. Я также принялась руками ласкать грудь. Расшнуровав лиф и не прекращая скольжений по гладкому дереву, я щипала сама себя за соски, нажимала на них ладонями, пыталась достать языком, чтобы лизнуть.

И в этот момент перед моим мысленным взором возник образ черноволосого красавца. Я представила, что это его тело находиться подо мной. Что это его руки и губы ласкают меня, а между ногами елозит упругий член. Дыхание мое участилось, легкие пульсирующие волны устремились в разные стороны от свода между нежных лепестков моего женского естества, от крохотного бутона чувственности, даже случайное касание к которому мгновенно возбуждало во мне безудержное желание близости. Но – с кем?! Я была одна, в этой прохладной полусумрачной комнате, изнывающая от мучающей меня жажды, погруженная в пучину грез, теперь – еще и в бездну мечтаний о незнакомце, даже лица которого не рассмотрела толком. Но чувство зова, внезапно возникшее при виде его, зажгло во мне какой-то огонек, постепенно все разгорающийся, словно от дуновения ветра.

И как же мне было тоскливо и одновременно радостно, когда, всеми силами воображения представив, что да – это он проникал в мою плоть, это с ним я вступила в сладостную схватку, – вдруг взорвалась ярчайшей вспышкой экстаза! Крепко зажав подлокотник между ногами, замерев в таком вот положении, я несколько раз содрогнулась, а потом бессильно упала в кресло, сжавшись в комок.

После всего немного отдышавшись, приведя в порядок прическу и одежду, я встала с кресла и двинулась к двери. Повернув ключ, я осторожно выглянула наружу. Ханна все так же пребывала на своем обычном месте – возле огромного глиняного горшка, в котором цвела бегония. Наша старая служанка любила смотреть на скалы, сидя на специальной скамеечке.

– Все, можешь продолжать свою работу, – смущенно улыбнулась я старушке. И хоть она и не могла расслышать, что я ей сказала, меж тем понимала меня даже по губам.

Согласно кивнув головой, Ханна поднялась со своего места и, расправив фартук, пошла в библиотеку, чтобы также «замести» следы моего преступления – я была благодарна этой женщине за то, что она безропотно понимала все.

– Итак, о чем мы говорили, прежде чем ты… – и мама хмыкнула, подмигнув папе, -… убежала по срочным делам?

– Я восхищалась своей пещеркой, – залпом осушив стакан с водой, я плюхнулась на мягкий стул, оперевшись на него спиной.

– А также о том, что виконт де Альбе…

– Вот о чем я хотела спросить, – перебив матушку, я поставила точку в ее разглагольствованиях насчет навязывания мне жениха. – А что за поместье, в парке которого расположен огромный фонтан с высокими струями? Оно расположено у самой черты гор. Кто его владелец?

– С какой стороны ты летела к Оранжевой гряде? – спросил отец.

– С южной. Там еще дом с тремя башнями, на центральной – развевается флаг розового цвета.

– А, это барон Ланье. Помнишь, Гризельда, – обратился он к маме, – в прошлом году ты спрашивала леди Мари о каких-то восковых фиалках, цветущих в ее саду?

– Ах да, припоминаю, – оживилась мама. – Баронесса вплела несколько бутонов в свою прическу, и, несмотря на невзрачное платье, сшитое по старой моде, это вызвало настоящий фурор. Все сначала подумали, что цветы искусственные, но когда узнали – что только утром сорваны в саду и не увяли даже до полуночи, вмиг захотели заиметь несколько кустиков себе. Ну и я в том числе, разумеется. Я спрашивала Мари, не могла бы она продать мне свои фиалки.

– Ты настоящая модница. И что ответила тебе баронесса Ланье?

– Конечно же, она согласилась. Вот только, после бала, я сразу же забыла о своей просьбе, и только теперь… А что, Бэлла-Роза, тебе приглянулись цветы? Ты их видела, да? Ведь Мари говорила, что они высажены так, что, вместе с зеленой травой газона создают красочное панно. Эти фиалки насыщенного бордового цвета, но Мари рассказывала, что есть еще и голубые, и розовые. Наверное, красиво?

– Нет, я не видела цветов, – сказала я. – И если они где-то и цветут, там, внизу, то как бы мне их увидеть с высоты птичьего полета?

– А и вправду, – вздохнула мама. – Тогда что?

– Что?

– Что привлекло твой взгляд, твое внимание, что ты решила спросить?

– Да просто так… Там, в глубине парка, красивый фонтан, и мне стало интересно – а что если бы и нам создать такой же?

– И это все?

– Да…

– Думаю, нам будет достаточно и пещерных озер, – сказал отец. – А вот фиалки… Если ты хочешь, Гризельда, – обратился он к маме, – мы можем отправить к Ланье садовника, чтобы он приобрел для тебя пару кустиков.

– Но я бы хотела поехать сама, – возразила она, – чтобы выбрать расцветки. А вдруг есть белые? И вообще, как поговаривают, в поместье Ланье изобилует причудливая флора. Кроме цветов барон развел шаровидные кусты и карликовые деревья, а еще есть птицы… Ты знаешь, Филипп, что они имеют настоящую оранжерею, наполненную заморскими бабочками?

– И это несмотря на плачевное финансовое положение?

– Да? И что, дела Ланье настолько плохи?

– Предки перевернулись бы в гробах, узнай, какие суммы проигрывает в карты их потомок. Огромная сумма, спущенная в последний раз бароном, может привести к тому, что он вынужден будет просить помощи у кредиторов.

– Вот они, людишки, – хмыкнула мама. – Как же легко доходят до потери свободы. Бедная Мари…

– Не забывай, что и ты…

– Ах, не нужно все время напоминать мне о моем отце, – щеки мамы сразу же стали пунцовыми от стыда.

Это была печальная история ее сиротства. Дело в том, что мама моей мамы, бабушка Глафира, в пору своей юности влюбилась в обычного парня – пастуха, пасущего высоко в горах стада овец. Увидев его как-то спящим на равнине, под цветущим кустом шиповника, она спустилась с небес на землю и, обретя подобие девушки, неосмотрительно вступила в разговор. Парень, хоть и простых кровей, был немыслимо красив – стройный, голубоглазый блондин, с умопомрачительной улыбкой. Как рассказывала мне сама бабушка, Намир околдовал ее с первого же взгляда, и она почти тронулась рассудком, позволив ему себя поцеловать. А дальше между ними вспыхнула настоящая любовь.

Узнав тайну Глафиры, родители сгубили парня, так как не было никакой надежды на то, что она добровольно откажется от своего любовника. Но в чреве его избранницы уже зародилось семя – моя мама. Конечно же, бабушка родила ребенка. И, к всеобщей огромной радости родных, это была чудная девочка, унаследовавшая драконий дар. Поэтому бабушке Глафире была подарена пещера, где она могла проводить все свободное время. Но замуж ее никто не взял. То ли претендентов пугала ее печальная история, то ли она и вправду так сильно любила деда, что поклялась быть верной ему до гроба.

Так или иначе, но на судьбе мамы это не сказалось никак, и в положенное время, встретив папу, она благополучно сочеталась с драконом, продолжив драконий род – родив меня.

– «В тебе есть черты твоего деда, – поглаживая меня по волосам, любила вспоминать былое бабушка. – И несмотря ни на что, я все-таки рада, что Намир появлялся в моей жизни. Запомни, крошка, твой дед, хоть и простой пастух – был необычным человеком, таким мужественным и отважным, а еще – страстным и сильным».

Но ее дочь не разделяла такой восторженности и стыдилась всякий раз, когда упоминали об отце.

– Так что, можем поехать к барону Ланье? – чтобы замять неловкость, быстро предложил отец.

– Это будет чудесно! Купив цветы и иные растения, мы также сможем помочь разорившимся беднягам, хоть по минимуму, но возместив ущерб от проигрыша.

– Ах, Гризельда, о чем ты говоришь! – и, поднявшись из-за стола, отец с хрустом потянулся. – Разве что эта помощь будет состоять в нашем расположении, которое само по себе стоит немало.

– Поедем завтра?

Все время внимательно слушая беседу, меж тем я не услышала такой необходимой для себя информации. А именно: кем же был тот красивый юноша, прогуливающийся возле фонтана – сыном ли барона Ланье, иным родственником, или же… обычным слугой? Нет, не слугой! Ведь такого просто не могло быть, чтобы я точь-в-точь повторила судьбу своей бабушки Глафиры: крепко влюбившись в человека, позволила бы ему потом себя обрюхатить. И, тряхнув волосами, я постаралась прогнать сладкое наваждение, чтобы раньше времени не искушать судьбу.

– А можно и мне с вами? – спросила я, крепко сжимая пальцы. – Тоже хотелось бы посмотреть на диковинную флору. И также на птиц, и на бабочек, конечно.

– Если хочется – поедем, – мама пристально посмотрела в сторону отца, тот готовился воспользоваться магическим даром, чтобы превратиться в дракона.

– Чудесно! Тогда я еще раз полечу в сторону поместья Ланье, чтобы получше все там рассмотреть! Папа, полетим вместе?