Читать книгу Сегмент времени - Любовь Степановна Холодова - Страница 10

После того, как Михаил Романович в последний раз проводил своего гостя, профессора Чепрыгина, он сказал Ромке:

– Давай, твою землянку обустроим, чтобы ты мог там и зимой играть?

Ромка обрадовался этой идее. На следующий день он начал, с разрешения деда, таскать туда одеяла, старые подушки, которые нашел на чердаке.

Михаил Романович утеплил новую дверь, прибил на нее ватное одеяло, Полог за дверью Ромка прибил сам.

Еще старый лесник соорудил печку на ножках из листов жести. Вдвоем с Ромкой они ее опробовали прямо в доме, протопив дровами.

– Деда, – радовался Ромка, – я ведь там жить смогу!

– Наверное, сможешь, – почему-то грустно ответил Михаил Романович.

Потом Ромка носил дрова в свою берлогу, завалил половину землянки.

– Представь себе, что ты готовишься к зимовке на Северном полюсе, – сказал ему дедушка.

– Тогда мне еды нужно запасти! – с азартом сказал мальчик.

– Точно! И воды!

– А вода зачем? На Северном полюсе снега много, его можно растопить.

– А если зимовье засыплет снегом, что пить будешь?

Ромка совсем по-взрослому взмахнул руками:

– Дедушка, какой ты умный! Давай вместе зимовать будем на Северном полюсе!

– Я бы рад, но зимовье маловато для двоих, да и не пролезу я в него, – ответил Михаил Романович.

На крыше землянки лесник проделал небольшую дыру и вставил туда жестяную трубу.

– Зачем это? – спросил внук.

– А это для того, чтобы дым из печки выходил, ты же не хочешь задохнуться от дыма и угара? Трубу надо иногда прочищать, вдруг ее снегом засыплет или камешек ветер в трубу бросит. Понял?

Мальчик кивнул.

Все приготовления для зимовки на Северном полюсе были сделаны, Но день отправления на полюс холода еще не был назначен.

Погода продолжала портиться. Михаил Романович присматривался к изменениям, происходившим в лесу, качал головой, вздыхал.

Телефона у них не было. Мобильником старый лесник пользоваться так и не научился. Электричество отключилось, телевизор сдох. Новый лесник куда-то пропал, перестал заезжать. Они были отключены полностью от всего мира.

Михаил Романович, как старый волк, чуял беду, но сделать ничего не мог. Он надеялся на профессора, который дал слово, что не бросит Ромку одного. Правда, разговор шел не о надвигающемся погодном катаклизме, а о нем самом, Ромкином деде, но разницы он в этом не видел.

Буря ломала ветки деревьев, сначала сухие, потом все подряд, заламывала тонкие деревца, подобралась к крыше, отрывая поочередно листы шифера.

Вскоре буря перешла в ураган.

– Поди сюда, Рома, – сказал Михаил Романович. – Думаю, что уже пора отправляться на Северный полюс.

– Какой полюс, деда? – удивился внук, – вон, что творится на улице. Сейчас не до игр. – Очень серьезно добавил он.

– А мы все не для полюса готовили, а как раз для того, чтобы от этой стихии спрятаться. Сейчас еще можно дойти до твоего укрытия, скоро уже из дома нельзя будет выйти.

Мальчонка во все глаза смотрел на деда. Теперь он понял, что это вовсе не была игра.

– А как же ты, дедушка? – спросил он жалобно.

– Я в подполе спрячусь. Я тоже немного приготовился. Буря уймется, мы и встретимся.

– Лучше я с тобой останусь, – насупился мальчик.

– Нет, Рома, – здесь места тоже мало, нам придется поодиночке спасаться.

– А сколько нужно ждать, деда? Когда буря кончится?

– Не знаю. Думаю, что никто не знает. Может, она долго будет бушевать, а может, скоро кончится.

– Ты только не теряйся, деда. Я посижу немножечко и приду к тебе, будем дальше вместе жить, – уговаривал дедушку или себя Рома. Волнение лесника передалось и ему. Теперь мальчик уже начал понимать, что все очень плохо, ему хотелось плакать, но он уже был большой, большие не плачут. Рома посмотрел сухими глазами на дедушку:

– Когда мне можно будет выйти? – спросил он.

– Я думаю, что дядя Леня тебя сам найдет, – ответил дед.

– А ты?

– Я стар уже, по кочкам скакать. А дядя Леня моложе будет. Он и заберет тебя.

Михаил Романович внука провожать не пошел, только поцеловал его на прощанье, а потом долго смотрел вслед.

В этот вечер Ромка «переселился на Северный полюс». Когда-то он с радостью ожидал этого события, сегодня он ложился спать в одиночестве, и это его совсем не радовало.

Ночью он проснулся от того, что в землянке стало холодно. Тогда он включил фонарик и начал искать спички. Ромка знал, как надо топить печку, видел, как это делает дедушка. Положил два поленца, а между ними немного щепы, снизу затолкал клочок бумаги и поджег.

У него получилось сразу, с первого раза. Постепенно разгорелся огонь, печка начала нагреваться и вокруг нее стало теплее.

Спать уже не хотелось, он смотрел на огонь, от которого у него на глазах навернулись слезы. За дверью бушевала буря, ее рев был слышен в землянке, грохотали где-то падающие тяжелые предметы. Было очень страшно и одиноко.

Утром, когда Ромка проснулся, если это было утро, он съел вареную картошку, которую ему вчера дал дедушка, вяленого карася, запил водой, подбросил в печку дров. Но в землянке становилось холоднее. Ромка завернулся в одеяло. Ему отчаянно захотелось домой.

«Еще рано, – подумал он. – Ветер стал сильнее. И дядя Леня еще не пришел».

Прошла уже неделя или две, Ромка не считал, да он и не умел еще дни складывать в недели. Он терпеливо ждал дядю Леню, следил за печкой, прочищал трубу, варил себе картошку или кашу.

На землянку падали деревья, к счастью, ни одно не пробило крышу, но мальчик вздрагивал от грохота, раздававшегося вблизи.

Когда ветер стал утихать, а за Ромкой никто не пришел, он отчаялся. Из серьезного, почти взрослого человека, он превратился в обыкновенного мальчишку и устроил самую настоящую истерику.

А повод был совсем простой, потухла печка, не уследил. Стало холодно, нужно было заново разжигать огонь, но он так устал быть взрослым! Он в сердцах швырнул куда-то коробку со спичками и фонарик, пнул ногой печку, от чего она упала на бок и рассыпала на земляной пол пепел, он закричал очень-очень громко.

Потом Ромка попытался открыть дверь, схватился голыми руками за край двери, она была покрыта колким инеем, и с силой толкнул. Иней посыпался, но дверь не открылась. Тогда он начал биться в нее в истерике. Дверь намертво была запаяна льдом.

Потом он снова плакал, кричал и с размаху бил плечом в дверь, а когда устал, завернувшись в кучу одеял, заснул.

Холод не дал ему долго спать. Ромка проснулся понурым и опустошенным. Больше по привычке он собрался разжечь огонь в печке. Но фонарика на привычном месте мальчик не обнаружил, тогда он вспомнил, что куда-то швырнул его, ему пришлось пролезть на четвереньках по всей землянке, пытаясь ощупью найти фонарик. Наконец, с трудом, он нашел его в дровах. Только фонарик не горел, сели батарейки.

Тогда Ромка начал поиски спичек, которые тоже куда-то бросил. У него оставались в запасе еще три коробки, но где они, он не помнил. После поисков он нашел тот самый коробок, но спички отсырели потому, что лежали в самом углу, у двери, где пол был влажным.