Читать книгу Голос Незримого. Том 1 - Любовь Столица - Страница 41

Куда, куда вы, листики,

Желты и золоты?

Все кустики, как хлыстики,

Без вас стоят пусты.

Могла бы – догнала бы я

И вешала в ветвях…

Да стала Лада слабая,

Нет резвости в ногах.

На Ладу, знать, напущено

Мораною лихой —

И бродит возле пущ она

Печальной и больной.

Куда вы, пряди длинные,

Русы и золоты,

Как нити паутинные,

Несетесь развиты?

Вас заплела бы в косу я,

Да не хватает сил…

Хожу простоволосая,

И синий взор остыл.

Порхают златоусые

Листы, что мотыльки,

До них не дотянуся я

Концом худой руки.

Прости же, лес березовый!

Не знаю я, как быть:

Одной улыбкой розовой

Тебе не пособить.

Ах, погостите, милые,

Крылатые листы!

Не вас ли приносила я

В деревья и кусты?

Куда, куда вы, глупые?

На мох моей тропы…

Вас собираю скупо я

Концом босой стопы.

Тучи белые и черные мои,

Вы идите, тучи вешние, домой,

Лягте, тучи, в дали теплые свои

Пред студеною серебряной зимой.

Сжат мой колос, скошен красный мой цветок.

Полно Ладе вас, небесные, доить!

Нежным пальцем дождевой молочный ток

Из тяжелых ваших выменей давить…

Я озябла в красоте нагой своей,

Вся закуталася в рыжих волосах,

Заломила хворостину подлинней

И гоню вас, словно стадо, в небесах.

Под ногами – золотые дерева.

Под босыми – пустыри да журавли…

Уводи своей дорогой, синева,

Стадо Ладино далече от земли!

Вы идите же, коровушки мои,

За далекий, огневой, осенний лес,

Киньте пастбища привольные свои

Средь лазоревых и розовых небес.

Яблоки – красные солнышки!

Весь вы мой сад осветили.

Вы да большие подсолнушки

Осенью мне услужили.

Яблочки, шлет вам спасибо

Лада – былая улыба.

В ветках, как лешая, лазая,

Руки тяну я за вами,

Вся в волосах, большеглазая,

С чуть золотыми сосцами,

С чуть розовеющей кровью…

Яблочки! Дайте здоровье!

Рдяны, и алы, и розовы,

Вы надо мною висите.

Прочь прогоните морозы вы,

Вешнюю пору верните!

Дайтесь вы птице бескрылой —

Деве больной и унылой.

Яблоко, к жизни потребное,

Ты у меня пред устами!

Ах, изопью я целебное

Красное, сладкое пламя…

Вот – от плода я вкусила:

Девичья вспомнилась сила.

Яблоки, солнышки красные,

Плоть моя вами целится.

Вновь весела и прекрасна я,

Снова пою я, как птица,

Снова пляшу я, как рыба.

Яблочки! Девье спасибо!

Ярило, Ярило,

Явился ты, милый!

Лик розов и девич,

Лазоревы взоры.

Ты, Хмель-Королевич

Осеннего бора!

Не к Ладе ль пришел ты

В осинничек желтый,

В златые березы

Походкою зыбкой?

В очах твоих – слезы.

В устах же – улыбка.

Ярило, Ярило,

Вот – сад мой унылый.

Вот – в сад этот дверца.

Вот – я молодая,

А вот – мое сердце…

Войди же играя!

За девичье тело,

За голос несмелый,

За отрочьи силы,

За облик весь милый

Тебя полюбила,

Ярило, Ярило!

Здравствуй, юный, здравствуй, милый!

Не тебя ли я любила,

Запечалясь по весне?

Здравствуй, нежный, здравствуй, шалый!

Не тебя ли я видала,

Улыбаючись во сне?

Вот такой – как осень русый,

Точно дитятко безусый,

Ты мне грезился давно.

Вот – с такою же улыбкой

Сладкой, розовою, липкой,

Пьяной, пьяной, как вино!

Те же – очи, те же – взоры,

Что хрустальные озера

С голубою глуботой.

Те ж – венок и ожерелье,

То же – чудное веселье

Вместе с чудной грустью той…

Наяву теперь пожалуй

И откушай яблок алый,

Что тебе, стыдясь, несу!

Коль устал ты, коль ослаб ты,

Я сниму златые лапти,

Постелю свою косу.

Гостем будь, мой юныш милый,

Бог прекрасный, Хмель-Ярило!

Сядь, любуйся и целуй,

Чтоб я, Лада, раз вздохнула,

Улыбнулась и заснула,

Выпив хмельный поцелуй.

Е.С.

Средь златого сада,

Вкруг большого дуба

Ходим мы, два Лада,

Два родные Люба.

Крепко так прижались

Нежными плечами

И в одно смешались

Мягкими кудрями.

Угадайте, люди,

Кто из нас двух дева?

Малы обе груди,

Круглы оба чрева.

Сами мы забыли,

Сами уж гадали,

Девушка – не ты ли?

Юноша – не я ли?

Кто стыдится больше?

Оба лика алы.

Кто целует дольше?

Ах! Обоим мало…

Средь златого рая,

Вкруг большого древа

Ходим мы, играя,

Юноша и дева.

Голубые взгляды.

Розовые губы.

Лад не старше Лады.

Люб не краше Любы.

Виноградье мое,

Красное, зеленое,

Дай вино нам свое,

Дай вино нам сонное!

Под зелеными листами

Обнялись мы и стоим.

Я – с златыми волосами,

Он – со взором голубым.

На моей ладони – грозды,

У него на кудрях – хмель,

И манят пустые гнезда

Нас, как брачная постель.

Виноградье мое,

Завитое, ровное,

Дай вино нам свое,

Дай вино любовное!

Порвались на нас одежды:

Мы теперь берез голей…

Не поднять мне к другу вежды,

Не свести ему очей.

У меня, у Лады, тело

Невысоко, розово,

У него, Ярилы, бело

И повыше моего.

Виноградье мое,

Молодое, буйное,

Льем вино мы твое,

Льем зеленоструйное!

Я уста свои раскрыла,

Он раскрыл уста свои —

Прикоснулись к чаше милой

И упали в забытьи…

Вот под красными кистями

Обнялись мы и лежим

С омоченными устами,

С поцелуем начатым.

Виноградье мое,

Красное, зеленое,

Пьем вино мы твое,

Пьем – чета влюбленная!

Поцелуи, поцелуи —

Полюбовные загадки!

Как медов стоялых струи,

Так они хмельны и сладки.

Ты целуешься, ликуя,

Я целуюсь без оглядки.

У меня уста раскрыты,

Как кольцо, цветок и кубок,

Поцелуями не сыты

Никогда, как клюв голубок, —

Воды алые налиты

В глубь моих бездонных губок…

У тебя же губы сжаты,

Словно ключ, копье и жало,

И впиваешься в меня ты,

Словно сокол одичалый, —

Золотым огнем объяты

Те уста, что я желала…

Ах, добудь кольцо ключами!

Жалом розана коснись ты!

Завоюй себе боями

Кубок полный и душистый!

Ах, сойди, златое пламя,

В окиян мой красный, чистый!

Голубо ночи крыло голубиное.

Ах! Под него бы укрыться…

Сад мой – кольцо золотое, змеиное.

В нем мудрено ль заблудиться?

Тихо я косы над милым раскинула —

Вышел шатер златотканный,

Белую грудь из одежд своих вынула —

Ляг на нее, мой желанный!

Голубы очи твои голубиные.

Глянешь – признаю за братца.

Губы же алые, губы змеиные…

Как же тебя не бояться?

Нежны персты твои, с кольцами – правые.

Тронешь – сочту за сестрицу.

Ласки же сладкие, ласки лукавые…

Как же тебя не стыдиться?

Словно крылом, ты рукой своей белою

Обнял меня и – владеешь.

Что я придумаю? Что я поделаю?

Разве, любя, разумеешь?!

Долги, густы волоса мои рыжие.

Ах! Хоть бы в них притаиться…

Милый же лик и под ними всё вижу я.

Иль от богов не укрыться?

Как прошла пора ночная,

Пробудилась уж одна я.

Мох мой холоден и пуст,

Нету уст у алых уст.

Он ушел, мой друг кудрявый…

Ни налево, ни направо.

Я его искала там:

Слезы блещут по листам.

Он ушел, мой друг кудрявый…

Золотые ж вяньте, травы!

Улетай же, серый гусь!

Изведи же Ладу, грусть!

Он ушел, мой друг кудрявый…

Лист последний, плавай, плавай,

Ветр осенний, дуй и дуй,

Вей с листом мой поцелуй!

Вот пришла пора ночная,

Грустью смертною больна я,

Но ему я шлю вдогон

Только ласку и поклон.

Даль моя,

Золотая!

Вновь хвораю я,

Горевая.

Уж не хочется

Пить мне росы,

И волочатся

В травах косы…

Уложи, укачай, успокой меня, даль,

Дай в тебе схоронить огневую печаль!

Высь моя,

Голубая!

Умираю я,

Молодая.

Голос слышится

Еле-еле,

И не дышится

Душке в теле…

Ты возьми, обойми, подыми ее, высь,

Дай мне облаком розовым в синь унестись!

Рай мой светлый погиб:

Нет серебряных рыб,

Нет и птах золотых.

Рай мой шумный затих!

Хоть бы зверь невзначай

Забежал в этот край,

Хоть бы малый зверок

Сел у Ладиных ног.

Скучно спать мне одной

Возле мертвых живой.

Вот – седой горностай

Воротился в мой рай.

Молодой соболек

На плечо мое лег.

Золотая лиса

Смотрит с лаской в глаза,

А серебряный кот

На коленях поет.

Мягко спать мне нагой —

Есть покров меховой.

Ах! насажен мой рай

И прекрасней, чем в май:

Тьма в нем белых берез,

Белых коз, белых ос…

Пусть приходит сама

Снеговая зима,

Пусть берет меня сон,

Ледяной угомон!

Сладко спать не одной,

А средь твари родной.

Светлый высеребрил иней

Древ навес.

У меня, счастливой, ныне —

Гость диковинный с небес.

Он по грудь – пернатый голубь:

Пал, летя…

Выше наг, очами голуб:

Белокурое дитя.

Сел на ветку, отряхнулся,

Мал и бел.

Подремал, а как проснулся,

Тонким голосом запел:

«Собирайся, Лада, Лада,

В небеса!

Нагуляешься средь сада,

Где, что розы, чудеса.

Наглядишься там на милых,

На родных,

Златокудрых, среброкрылых,

Круглолицых, молодых».

И, пока заря не тухла,

Всё он звал

И рукою нежной, пухлой

Звездный терем указал.

Ах, побудь, голубоокий

Алконост!

У груди моей высокой

Так тепло, как в глуби гнезд.

Не взыщи лишь – угощу я,

Чем пришлось:

Пей с ресниц моих, воркуя,

Золотые капли слез!

Бабочки, бабочки белые

К нам с поднебесья летят!

Пять их поймать уж успела я.

Вот – на ладони сидят.

Тихие, легкие, вольные…

Меньше не видано крыл!

Верно, им сделала больно я:

Вот уж и след их простыл…

Руки расставивши, снова я

Их стерегу над собой.

Вьются всё новые, новые

В кудрях, у плеч, над губой!

Что ж их поймать не успела я?

Что ж я упала без сил?

Бьют меня бабочки белые —

Сотни серебряных крыл…

Седовласый, среброглазый

Месяц, месяц, дед мой старый,

Я мертва была.

Ты умыл меня от сглаза,

Разомкнул ты смерти чары —

Встала я, пошла…

Ах, жива я! Вновь жива я!

Видят очи, дышит тело,

Ходят стопы ног.

Я – живая, но иная:

Словно розан малый, белый,

Словно голубок.

Добрый дед мой, белый лебедь,

Ты берешь меня на спину,

Носишь в небесах…

И, смеясь на внукин лепет,

Мчишь к лазоревому тыну

В золотых цветах.

В каждом цвете – с медом кубок,

На тычинах всех – каменья,

Рос земных светлей,

А за тыном – рой голубок

И девичьи пляс и пенье,

Вешних игр милей.

Седовласый, среброглазый

Месяц, месяц, мудрый, старый,

Я нага была.

Ты убрал меня в алмазы,

Напоил из сладкой чары,

Я туда вошла.

Отче, лысое небо!

Мне хотелось тебе бы

Встать пред синие очи,

Небо, ласковый отче!

Чуден город твой вышний,

Сад надоблачный дивен.

В нем и звезды, и вишни —

Серебристее гривен.

Чудны юноши-кони,

Дивны девушки-птицы,

Чудны дочери-сони,

Мне родные сестрицы.

Канул взор их в затоны,

В лес коса их повисла,

Розовы веретена,

Голубы коромысла…

Что ж мне, батюшка, скушно

В виноградье небесном?

Весь мой плач простодушный

По тебе безызвестном.

Мне бы стать на пороге

У лазоревой сени,

Поклониться бы в ноги,

Сесть к тебе на колени,

Мне бы, белою ручкой

Сжав могучую шею,

Спать под русою тучкой —

Бородою твоею.

И во сне неглубоком

Чуять лоно родное,

Да глядеть одним оком

На лицо золотое.

Ты бы сам веселился

На прекрасное чадо,

Ты со мной бы носился:

Лада, дитятко Лада!

И блистали бы грозы,

Розовели бы сосны,

Голубели березы,

Шли б за веснами весны…

Отче, милое небо!

Мне хотелось к тебе бы

На утра и на ночи,

Небо, ласковый отче!

Солнышко осеннее, —

Тише птичье пение

Средь пустых долин —

И с небес, как с криницы,

Вниз, купаясь, кинется

Чудный мой павлин.

Юноша по облику,

Но, подобный облаку,

Лучезарный хвост…

Стройны ноги знойные,

Крылья непокойные

Полны синих звезд.

На земле у рамений

Он сгорит на пламени

Сердца своего…

И златое зарево

Чернолесья старого

Вспыхнет от него.

Солнышко весеннее, —

Громче птичье пение

Средь цветных долин —

И из солнца этого,

Как яйца согретого,

Выйдет мой павлин.

Он от мира ярого

Вознесется в марево

Голубых небес…

И крыло зеленое,

Еле оперенное,

Тронет юный лес.

Юныш – Финикс радостный,

Как мне, Ладе, сладостно

С губ тебя кормить!

И рукою тонкою

С песнью новой, звонкою

Пó свету пустить!