Читать книгу Волхв, сын Славена. Славянская сага - Любовь Сушко - Страница 29

– За что? – кажется крикнула строптивая девица на прощание.

Она готова и сама была убить окаянного князя, но ничего не вышло и не выйдет никогда. Но в следующий миг она вообще не могла думать, хотя тело ее охватила невероятная легкость. Она увидела его где-то внизу, и впервые ощутила, что парит над землей. А потом страшная боль и снова легкость, что это было? Что это вообще могло быть?

Тело лежало на княжеском дворе и от него все шарахались в стороны, как от какой-то заразы или страшной колдуньи. Но ведь это было ее тело.

– За что спрашиваешь? —услышала она приятный голос рядом, но женщина была страшна и черна, или ей только от страха так показалось?

В тонких, красивых руках она сжимала лук со стрелами. Одна из них была в ее теле. Девица пригляделась и увидела ту стрелу.

– А за то, что больно много ты хотела, совсем ума лишилась от своих деланий диких. Мыслила, что кара тебя не настигнет, две жизни прожить хотела, а не бывать этому. Если не смогла я сына своего от Перуна защитить, то уж с тобой справлюсь, – рассмеялась она звонко и громко. Вот смех у нее был совсем не приятственный, это точно.

– Куда мы теперь? —спросила Варвара, глядя в одну точку, туда, где была богиня смерти, как ей казалось.

– Сама провожу тебя туда, где ты за все ответишь, узнаешь, что бывает тем, кто слишком высоко взлететь старался.

Варвара хотела противиться, но ее спутница снова рассмеялась, да так, что та поморщилась. Не могла она противиться, не могла и все…

– Смерти не наступило, но она же убила меня, – душа оглянулась на тело и замерла снова.

Оно валялось на земле, никто так и не осмелился к нему приблизиться. Но она парила, и мир никуда не делся, если бы нее странная спутница, все было бы вообще чудесно.

А вот то, что ответить ей там, куда они двигались, придется, в том не было сомнения.

Вскоре она убедилась, что не только все ее и особенно темные дела, но и помыслы были ведомы богине, а она-то надеялась, что ни одна живая душа о них ничего не знает. Она злилась на старуху за то, что та ее ни о чем не предупредила.

– Глупости, она тебя упреждала, – усмехнулась незнакомка, во взгляде ее сквозила ярость, – но разве в гордыне своей ты слышала кого-то? Ты и остановиться не могла, одуматься не хотела, но я тебя остановила навсегда, потому что ты -чернавка, на своего сына замахнулась. Тебе кажется, что вы несокрушимы, но позову великанов, они и горы разрушат, а уж с людишками справиться мы сможем и сами.

Она повернулась к своей пленнице, лицезреть мука ей доставляло удовольствие.

Варвара понимала, что не может просить ее о пощаде, будет только хуже, все, что могла, она уже сотворила.

– Ты права в этом, – согласилась та.

Варвара вздрогнула, она еще не привыкла к тому, что все ее помыслы угадываются в один миг.

Как много изменилось в мире с той минуты, когда невидимая стрела пронзила ее грудь.

№№№№№№№№

Первым мертвое тело увидел Дубыня. Он поспешил к несчастной, даже не скрывая своей радости. Но он боялся, что она не умерла, а только чувств лишилась. Вот этого ему вовсе не хотелось. Но едва приблизившись, он заметил, что она мертвее мертвого, рука ее была не просто холодной, но каменной.

Через какой-то срок, узнав о происшествии, появился князь. Он не разделял радости Дубыни, он понимал, что смерть этой бабы как-то связана с матушкой и с ним самим, даже догадывался, как это могло произойти, а когда пригляделся и увидел стрелу, то понял, что все неотвратимо.

Но он был уверен, что ее не стоило убивать на глазах у всех. Большинство служанок и всех, кто был поблизости, не скрывали страха, переходящего в ужас.

Теперь им казалось, что приближаясь к красавцу-князю, они к смерти своей близятся.

– Ну что стоишь будто истукан, – прохрипел он, набросившись на Дубыню, -убери ее тело с глаз долой, сколько они могут верещать да глазеть на нее, и погребальный костер готовь.

Будто опомнившись, воевода побежал исполнять княжеское приказание, шепча при этом какие-то странные слова, и обращаясь сразу и к Велесу и к Перуну и к Яриле. Он всегда был шустрым, хотел, чтобы на помощь ему пришли все боги разом.

Он чувствовал себя свободным, и это радовало его, хотя вроде смерти в глаза заглянул…

– Мы свободны оба, – задумчиво произнес он, глядя, как служанки, не скрывая ужаса, готовят его жену к погребальному костру.

– Мы должны женить тебя, княже, тебя первого, а мне еще свобода не надоела, я только что в нее начал горячо веровать.

Князь смотрел на него, и все мрачнел его ясный взор. Но пока он говоритьничего не стал. Если бы Дубыня не был с ним рядом в тот момент, когда Варвару нашли мертвой, то никто бы не разуверил Славена в том, что богатырь не прикончил свою женушку сам. Но он не мог убить ее, все время около князя находясь, неотлучно следуя за ним.

Но Славену нужно было думать о своей жене, которой пока еще не было в помине, в этом Дубыня прав. Он сам должен решить, кто станет хозяйкой в этом мире, пока мир не пришел в упадок, вот и Домовой все время ему о том напоминал, то во сне, то наяву, напрасно он отмахивался от своего хранителя.

Сон за день до тризны странно его будоражил. Ему снилась сильная длинноволосая русалка. Она старалась убедить его в том, что она и есть Анфиса:

– Просто ты не узнаешь меня тут, на земле, а вот если бы ты опустился со мной на дно морское, там ты узришь меня прежнюю, там я стану еще краше, чем была тогда, – уверяла она Славена.

Он пытался и не мог проснуться, а она звала его все яростнее, и так, что уже казалось, будто и не вырваться ему из ее объятий.

– Я бы и хотел с тобой там быть, да не могу, у меня еще много дел в мире моем.

Что-то подсказывало ему, что это не его возлюбленная, а сам главный бес над ним так измывается. И настроен, и послан он был самим Перуном сюда.

Со странной болью в груди проснулся князь Славен, он понял, как сильно противоборство духов, и он оказался в самом центре этого хоровода. Но часть пути пройдена, ему следовало идти дальше и больше не останавливаться. Но ясно было, что дальше будет только страшнее, эти внезапные смерти – только начало всех бед. Что с ним может случиться? Это одному только Сварогу ведомо.

О, отец Сварог, почему же он молчит. Отчего он не вступится за того, кто слабее, ведь не боится же чудесный кузнец сына своего, да и чего ему вообще этом мире, им же и сотворенном, который недолго перековать, бояться? Но если в мире есть добро и зло, так отчего не уравновесить его, хотя бы в судьбе Славена и его близких? Почему только черной краской весь его мир разукрашен теперь?