Читать книгу Ястребиная охота. Хоккей – это жизнь - Любовь Сушко - Страница 17

А Бабье лето все-таки наступило в свой срок, хотя Алина уже сомневалась в том, что будет на улице тепло и солнечно. А я вот верил и ждал, и дождался.

Пока она еще спала, я заскочил на подоконник на кухне, чтобы посмотреть, как там, наступило оно или не наступило – оказалось, что наступило. Деревья золотистые стоят, солнце светит, прямо слепит, остается только жмуриться. Вот погуляем сегодня от всей души, нельзя же дома сидеть в такую погоду, точно нельзя. Не пойду домой, пусть на руках тащит, если что, а сам не пойду.

Но когда она проснулась, то сразу ко мне направилась, вместе со мной полюбовалась на то, что там творится, и говорит:

– А прогуляемся – ка мы с тобой на Арену, как давно я там не была в этом году. Так печально думать, что она одна там осталась, навестим ее, заодно и посмотрим, что там делается или не делается.

Я хотел спросить, зачем нам туда прогуливаться, если ничего там не работает и все закрыто. Но спросить никак не мог, говорить еще не научился просто. Вот где мне человеческий язык бы пригодился.

– Ничего страшного, посмотрим своими глазами, что там такое происходит, и не смей возражать, сказал, прогуляемся, значит прогуляемся.

Какая она, однако, храбрая, одни упыри вопят, что Арена совсем уплыла, другие воют, что она разваливается, и прям в любой момент рухнет. Я бы их покусал основательно еще вчера, а вот сегодня, когда мы на прогулку собрались, думаю, а вдруг и правда уплывает и по дороге развалится. Как-то не хотелось мне помереть сегодня, тем более, что завтра хуккей с конями, а у нас еще конь не валялся. То есть я того самого коня, хотя бы пони, не нашел и домой не привел, чтобы было с кем болеть. Для такого сурьезного матча точно талисман нужен, ведь так мы и Драконов и Тигров победили, я позаботится о победе. Вот и без коня тоже никак не обойтись.

№№№№№№№

Алина позвала своего друга Влада, и вместе с ним мы отправились на Арену. Этот Влад, скажу я вам, всегда такой отзывчивый, когда хочет Алине доброе дело сделать, а мне гадость какую сотворить, так мгновенно отзывается, гад такой. Вот если бы не отозвался, мы может быть и на арене бы не оказались, но где там, явился, не запылился.

До Арены мы добрались быстро, помахал нам Влад, да и умчался неизвестно куда, как корова языком слизала.

Алина про меня сразу и забыла, хорошо, что поводок был, хотя и длинный, но все-таки поводок, можно подергаться и о себе напомнить. Стоит она окаменелая и с места сдвинуться не может, все на нее, покинутую всеми, смотрит. А тут как что-то шарахнуло над головой, я и рванулся в сторону, она поводок выпустила и даже не заметила как. Если она помирать на Арене собралась, то у меня такого желания не возникло пока. Вот и побежал сам не знаю куда, но в сторону Арены точно, вот бывает такое, когда от страха уже ничего не соображаешь и делаешь то, чего и делать – то не надо. Как я и куда забежал, черт его знает. Остановился, когда в мужика в каске уткнулся носом. Сразу понятно, что мужик этот был какой-то начальник у них, кричит:

– Откуда здесь собаки взялись, кто собаку привел, жить надоело. Я вам покажу, как собак разводить там, где все рушится, и без вас тошно.

Мужик говорил про журналистов, которые везде ходят, вынюхивают, фотографируют, велел меня поймать, вдруг на мне какая камера установлена и все записывается и снимается. Шпионских фильмов что ли насмотрелся? Или и в жизни теперь все было так печально, пес его знает.

Ну, я так сразу не дался в руки, мы там еще побегали немного с парнем молодым, его помощником. Потом он все-таки за поводок схватил. Мне показалось, что эта Арена точно уплывать начала. Там ведь речка какая-то раньше была, которую строители засыпали, а вдруг она прорвалась, да решила им всем и нам заодно отомстить? Тут ничему больше удивляться не приходится.

Меня досмотрели со всех сторон, ничего подозрительного и посторонних предметов на мне не нашли. Они бы мою хозяйку так упорно искали, как над ее псом измываются, сыщики. Но обозвали меня Джеймсом Бондом., даже и не ведаю, что это за зверь такой, но имя его запомнил, и стали полицию вызывать, чтобы сдать меня туда.

Ну что за люди такие, и чего я в их полиции не видел, просто вышел погулять в Бабье Лето, хотел им сказать, что когда у хуккиста Жердева собака пропала, так ее всей командой искали. Я сам нашелся и за это в полицию сдавать? Порадовались бы, что бродячим псом не стал, да Алину нашли бы поскорее.

А тут уже и полицейский идет, и Алину с собой ведет. Оказывается, она еще раньше полицию вызвала, чтобы меня из беды вытащить. Догадалась, что без них меня ей не отдадут, сообразительная.

– Это моя собака, и без нее я никуда не уйду, – заявила она решительно, – Макар, я вижу, ты тут себе уже новых хозяев нашел, не выйдет ничего. Со мной останешься до самого конца.

Ага, размечталась, видал я этих хозяев в гробу в белых тапках.

Мужик, в которого я врезался, стал говорить полицейскому, что собаку сюда запустили специально, чтобы проникнуть на объект, сфотографировать и потом в сети выложить информацию.

Полицейский с голубыми глазами смотрел то на меня то на Алину, прикидывал, что с нами делать, шпионы мы с ней или не шпионы. Лучше бы маньяков искал, вон говорят, снова на женщин нападают, а он тут с нами возится.

Алина сказала, что мы просто пришли взглянуть на пустую Арену, потому что ей без нас скучно и одиноко оставаться, и никакие мы не шпионы. Не знаю, поверил он или нет, но нас в полицейскую машину посадили и увезли. Там он сначала писал какие-то бумаги, довез нас до парка, того самого, где была «Красная звезда», где я уже успел потеряться, да и выпустил. Предупредил, что если мы еще около Арены гулять будем, то он нас в обезьянник посадит и так просто оттуда не отпустит.

Я аж взвыл от такой угрозы. С обезьянами вместе мне оставаться не хотелось, это Алина их любит, визжит, когда видит, а я думаю, что с этими тварями точно ужиться не смогу. Так что лучше уж на Арену пока не ходить, а мне так с ней и вовсе катастрофически не везет. И ведь предчувствия были с самого начала дурные, только кто собак слушает-то? Потом так и получается все.

В парке было тихо и спокойно, настоящее Бабье лето, солнце, птички, даже мои любимые бабочки пролетали.

– Мы с тобой отделались легким испугом, – заявила Алина, когда уселась на лавочку. – Напишу – ка я стихотворение про Арену. Ведь этого он мне делать не запрещал, а что не запрещено, то разрешено.

И она написала, пока я воробья гонял и резвился, радуясь солнцу и теплу. Стихотворение так себе, потому что там все про Арену и ничего про меня не было. А разве может быть хорошим стихотворение, если там ни слова про собаку? Нет, оно не может быть хорошим, это я вам говорю.

– Про тебя я завтра напишу, – успокоила меня Алина, – это чтобы нас с тобой в полиции не опознали и в обезьянник не посадили.

И она написала, ну а мне своего стихотворения придется подождать до завтра

Пока я стихотворение слушал, мимо нас проехал парень какой – то верхом на коне. Не полицейский, а просто парень катался на коне, и даже улыбнулся свысока.

Я взвыл прямо, намекая на то, что нам надо украсть этого коня и забрать с собой, ну чтобы болеть вместе с ним завтра против коней.

– Да поняла я тебя, – заявила Алина, – ты так и хочешь, чтобы мы в отделении полиции завтра хоккей смотрели. Знаешь, что за этого коня нам светит. Мне и две жизни работать надо, чтобы за него рассчитаться, это же породистые и дорогие кони.

Это напоминание пыл мой остудило, но мы зашли в магазин игрушек, который был недалеко от парка, выбрали и купили плющевого коня, и только потом отправились домой.

Ну разве жизнь не прекрасна, теперь у меня был свой конь, есть с нем болеть, и ястребы обязательно победят. Нет, собачья жизнь определенно хороша.